Шанс

      Утро следующего дня началось для Петры громкими возгласами и небольшими ссорами, происходившими где-то рядом.       Открывать глаза категорически не хотелось, вчерашний разговор выбил девушку из колеи. Сейчас Петра боялась проснуться и осознать, что все то, что произошло вчера, было сном. Конечно, знакомые незнакомцы из другого мира, которые обещают помочь тебе вернуться в свой мир, почти каждому покажутся бредом, однако Петра хотела верить, что это было не сном, и огонек надежды, загоревшийся в ней, не погаснет. Но открыть глаза все же пришлось, когда буквально над ухом Петра услышала довольно громкие выкрики Наташи.       — Идиот! — бурчала та, шагая по коридору. Сейчас рядом с ней шел Стив Роджерс. Он нес какую-то стопку одежды.        — Разбудим же. — Стив старался успокоить разбушевавшуюся Наташу, которая какого-то черта почувствовала небывалую ответственность за подростка, находящегося в башне, и с самого утра начавшую играть роль мамочки. — Тебе бы не пришлось называть меня идиотом, если бы ты пошла одна.        — Если бы я пошла одна, — тяжело вздохнула Наташа и ударила Стива в бок, — то тебе бы пришлось сидеть один на один с Тони и Клинтом, а я более чем уверена, что это обернулось бы каким-нибудь глупым пари. Тебе напомнить, что было в прошлый раз? — Наташа посмотрела на озадаченное лицо Капитана, который замер на пару секунд, пытаясь вспомнить, какой именно случай имела в виду Наташа. Когда же до него дошло, о чем она говорит, Стив как-то загадочно улыбнулся и бодро заговорил:        — В любом случае, я рад, что помогаю тебе. Знаешь, все же страшно оставаться один на один с девушкой, пережившей войну и потерю близких. Мы не можем быть уверены, насколько она вменяема. То есть, я хочу сказать, вдруг у нее случится приступ паники или что-то вроде того, она начнет бросаться на людей и все в таком духе. Я же не могу пустить тебя одну в логово врага? — Стив говорил с легкой иронией, у него не было цели дать Наташе подумать, что он считает девчонку в медпункте врагом для Мстителей, однако именно это и произошло.        — Ты подозреваешь ребенка, Роджерс? — Романофф как-то зверски улыбнулась и уже была готова встать в боевую стойку, чтобы преподать несносному Капитану урок хороших манер и провести лекцию, почему не стоит подозревать детей, как на горизонте замаячила знакомая шевелюра младшего из Мстителей. — Питер!        — О, доброе утро мисс Романофф, мистер Роджерс. — Питер потрепал свои волосы и, улыбнувшись, поприветствовал их. — Вчера вечером попал в передрягу, мистер Старк сказал, если сегодня не схожу в лазарет, заберет костюм на месяц, нет на год, «Паркер, черт тебя бери, навсегда», — подражая манерам Тони, ухмыльнулся Питер. — Вы к… — Он замялся на пару секунд, после чего продолжил: — К Петре?       Произносить это имя было непривычно. Оно ощущалось каким-то странным дегтем на языке, вязкой жижей, скользящей к гортани. Это было неправильно. Питер знал, что ощущать ревность или обиду он не должен. Это не тот случай, не та ситуация. Разве это не будет ревностью к самому себе? К самой себе?       О чем-то похожем сейчас размышляла и Петра, которая встала в кровати, подошла к окну и облокотилась на подоконник. Подняться ей удалось не с первого раза, а после двух неудачных попыток, когда ноги подгибались, и она падала на белый пол. Постукивая пальцами знакомую мелодию, любимую ею когда-то, Петра думала. Думала много, перебирая все варианты событий, все то, чего ей ожидать стоит и чего нет. А также о том, что она завидует Питеру. Завидует тому, что он имеет все то, что она потеряла давно. Сколько ей было, шестнадцать? Первую потерю близкого она пережила еще раньше, а если этот Питер нет? Если у него есть и Мэй, и Бен, и родители, и мистер Старк с другими Мстителями? Разве это справедливо?       — Разве в нашем мире вообще есть справедливость? — безразлично спросила у себя Петра, и неожиданно ее взгляд привлекло зеркало. Ничем не примечательное, самое обыкновенное зеркало в полный рост, которое только могло находиться в таком месте, как это. Увидев вчера Питера, Петра подумала, что, должно быть, она все же ниже его, несмотря на то, что никогда не считала себя низкой. Проведя рукой по волосам, Петра вновь вспомнила парня и, издав вздох сожаления, впервые за долгое время подумала, что хочет вернуть свой цвет обратно.       Неожиданно ее внимание привлекло другое. Петра знала, что ей давно не четырнадцать, сколько ей сейчас было, двадцать два? Она давно не ребенок, однако сейчас, глядя на себя в зеркало, Петра понимала, что совершенно не выглядит на свой возраст.       — Волосы отрасли, — меланхолично заметила Петра, расчесывая их пальцами правой руки. Когда в комнату кто-то вошел, она абсолютно не удивилась, даже наоборот, подметила про себя, что они шли немного дольше, чем Петра ожидала.       — Доброе утро, — начал говорить Стив. Петра обернулась к нему и блаженно улыбнулась, спрятав взгляд. Она чувствовала себя неуютно под таким напором, казалось, что ее прижали к стенке и вот-вот раздавят, словно жалкую мошку. И почему-то ей казалось, что этот взгляд вызван никак не привлекательностью Петры или влюбчивым сердцем Стива Роджера. Он ей не доверяет? Петра тяжело выдохнула и посмотрела в глаза Стива. Что же, это было единственное объяснение, логичное в данный момент. — Ты меня слушаешь? — Петра вырвалась из водоворота мыслей, где-то на грани сознания услышав недовольное бурчание Капитана. Получив легкий тычок под ребра от Наташи, Стив мгновенно расслабился. Улыбнувшись, он подошел к Петре и отдал сменную одежду.        — Простите. — Почему-то, когда во взгляде Стива пропала напускная враждебность, Петра почувствовала самое настоящее облегчение. По крайней мере, убивать ее теперь уж точно не собирались. — Я отвлеклась. Задумалась? Понадеялась, что это сон? Ну, я имею в виду всё это. — Она беззаботно выхватила одежду из рук ошарашенного Стива и лучезарно улыбнулась, повернув взгляд в сторону окна. — Можно считать, что я прохожу стадию отрицания?        — Скорее, принятия, — не удержавшись, вставил свои пять копеек в немой диалог Питер. — Ты чувствуешь себя хорошо? То есть, лучше? Ты… ты в порядке? Черт, я не знаю, как лучше сформулировать этот вопрос. Так что, все хорошо? Боже, нет, точно не так! — Питер вконец покраснел, заставляя находящихся в комнате заливисто смеяться. Про себя Петра отметила, что, когда Паркер краснеет, его уши покрывает забавный румянец, а взгляд начинает метаться из стороны в сторону. Она надеялась, что сама со стороны выглядит по-другому.       — Спасибо за заботу. Всё хорошо, Питер. Ну, знаешь, насколько это возможно, учитывая, что я нахожусь в чужой реальности, в которой нет моих друзей, а моему альтер-эго явно меньше восемнадцати. Меня окружают подростки. — Петра незлобно ухмыльнулась, подумав о том, как же забавно наблюдать за Питером. Она вспоминала себя на его месте, в его возрасте и мысленно сравнивала, понимая, что практически не находит отличий.        — Подростки? — раздув ноздри, спросила Наташа. Она упала в ближайшее кресло, находящееся возле стены, и внимательно смотрела за Петрой и Стивом, которые обменивались довольно красноречивыми взглядами. Немного подумав, Наташа фыркнула от смеха. — Знаешь, пожалуй, это самое точное описание нашей команды. Если тебе уже лучше, ты можешь покинуть это место, Старк позаботился о том, чтобы выделить тебе комнату на жилом этаже. Все же медпункт не то место, в котором стоит оставаться.        — Вы правы. — Петра улыбалась. Это не было похоже на усмешку, ухмылку или что-то подобное. Нет, на ее лице застыла искренняя улыбка благодарности. На душе было так приятно, она давно не ощущала заботы. — Мне на самом деле лучше. Немного слабости в теле, но это пройдет. Всегда проходило.        — Знаешь, твои слова звучат слишком печально. Подростки не говорят так. — Стив сделал акцент на последнем слове. Петра вздрогнула от этих слов. Подростки? Господи, как же давно она не слышала, чтобы ее, двадцатидвухлетнюю девушку, называли подростком. Да, она была все еще младше Капитана, кажется, ему было около двадцати пяти, уж точно младше Старка или Наташи, но подросток? Петра горько усмехнулась и подняла взгляд, печальный и утомленный, вверх, на потолок.        — Последний раз меня так называли в шестнадцать. — Петра перевела взгляд на Стива, глядя на него в упор и не отводя взгляда. Роджерс чувствовал себя неуютно под этим напором, но взгляда с нее не сводил. Он все еще не доверял этой девушке, она была слишком странной, говорила слишком странные вещи. Она могла быть врагом, и он не собирался доверять ей. — Мне двадцать два года, Роджерс. Я — не подросток. Ты прав, подростки так не говорят.       — Двадцать два? — Сказать, что Наташа была удивлена — не сказать ничего. Она вскочила со своего кресла и подошла к Петре. — Милая, ты уверенна в этом? Ты ведь сама говорила, что должна была оказаться в прошлом. — Наташе казалось, что это вполне разумное объяснение. Все же Петра выглядела как подросток лет шестнадцати-семнадцати, но никак не старше. Ее волосы заметно отросли с их последней встречи, но Наташа решила не заострять на этом внимания, рассудив, что если она оказалось в прошлом, то и ее тело должно поменяться и стать таким, каким было в прошлом. По крайней мере, это было бы логично.       — Нет. — Казалось, Петру посетили те же мысли, что и Наташу, поэтому она мигом оказалась возле зеркала, в которое уже смотрела сегодня. — Этого не может быть. Это неправда. — Сейчас Петра корила себя за невнимательность. — Боже, как я могла этого не заметить! Сама же себе сказала, что волосы отросли. Дура! — Петра несильно ударила по стеклу, после чего перевела взгляд на Питера, ошарашенно наблюдавшего за ней все это время. — Боже, надеюсь, хотя бы в школу мне ходить не придется. — Петра попыталась пошутить, однако вышло это не так хорошо, как хотелось.       — Ты не голодная? — спросил Питер, в его голосе звучал оттенок нетерпения, казалось, он давно хотел задать этот вопрос. — Мы еще не завтракали, так может, ты присоединишься к нам? Ну, приведешь себя в порядок перед этим, я могу показать тебе комнату, она рядом с моей, не соседняя, но довольно близко.        — Конечно. — Петра была достаточно взрослой, чтобы взять себя в руки. Мандраж не проходил, все это казалось каким-то далеким, нереальным, верить в эту чушь не хотелось. Сейчас она откроет глаза и окажется в своем привычном бункере, наденет костюм, подаренный Старком, и пойдет воевать с захватчиками. Так будет правильнее, это будет куда привычнее, чем мягкая постель, пробуждение с первыми лучами солнца и живыми родными людьми. Однако, несмотря на все эти противоречия, закатывать скандал и устраивать сцены она не хотела. В конце концов, жертва здесь не только она. Вместо того, чтобы оказаться в прошлом, где Старк, Наташа, Стив и другие знают о Петре Паркер, где вся команда привыкла к неугомонному подростку, вечно слоняющемуся где-то между ними и выпрашивающему разрешение отправиться на опасное задание, девушка оказалась в мире, в котором ее никогда не существовало. Начни она сейчас истерить, просить вернуть ее назад или просто рыдать, упрекая их в одном существовании, просто выставит себя круглой дурой.        — Эй, Петра? — Голос Паркера раздался буквально над ухом, опаляя жарким дыханием. Петра вздрогнула и покраснела. «Ну точно подросток», — пронеслось в голове, прежде чем она смогла взять себя в руки. — Готова?        — Тогда я пойду на пробежку, присоединюсь к вам во время завтрака, — сказал Стив, удалясь из комнаты. Когда он вышел, Петра не могла не почувствовать облегчения, вместе с ним ушло и осуждение. Больше никто не пытался прожечь в девушке дыру, найти ее слабое место, чтобы в самый неподходящий момент ударить по нему. Петра не смогла сдержать облегченного вздоха.        — Никогда не видела Стива таким, — произнесла Наташа, наблюдая за реакцией Петры на уход товарища. — Знаешь, обычно он самый рассудительный из всех нас. Никогда не видела в его взгляде презрения, тем более к девушкам. Мне казалось, что Роджерс скорее предаст нас, чем собственные суждения.        — Я просто ему не понравилась? — Петра старалась говорить спокойно, несмотря на неприятный осадок на душе. Отчего-то Стив, родной, горячо любимый Капитан Америка никак не вязался с образом мужчины, презрительно относящимся к незнакомому человеку. Разве он не тот, кто до последнего отстаивает честь человека? — Кажется, я слишком хорошо о нем думала.       Последнюю фразу Петра сказала вслух, чем вызвала удивление на лице Питера, Наташа же как-то хитро улыбалась, заставляя Петру чувствовать себя неловко.       — Пойдем? — спросил Питер, поняв, что сейчас самое время уйти, пока Наташа не начала додумывать то, чего нет. — Знаешь, до тех пор, пока ты находишься здесь, тебе стоит привыкать к этому месту.        — Я жила в Башне, — призналась Петра, когда они с Питером остались одни. — С четырнадцати у меня своя комната, Старк выделил ее, когда я еще даже не была уверена, что он оставит мне костюм. Вернее, что позволит называть себя Мстителем.        — Ты присоединилась к ним в четырнадцать? — Питер был сильно удивлен, казалось, что его глаза вот-вот вылетят из орбит, а челюсть была готова встретиться с полом. Он улыбнулся Петре и заговорил, быстро, прожевывая половину слов. — Черт! Это потрясающе, нет, это супер- круто, типо, ты хочешь сказать, что ты в четырнадцать лет получаешь работу на Мстителей, летишь на опасное задание, а потом еще у тебя остается своя комната и право посещать башню ради тренировок? То есть, я не хочу сказать, что завидую тебе или что-то в этом роде, но эй, разве мы не что-то типа межвселенных близнецов, я познакомился со Старком в шестнадцать, он нашел меня во время гражданской войны с Кэпом, тогда я его еще сильно ненавидел. Капитана, а не Старка, ты не подумай. Мне казалось, что то, что он делает — неправильно, ну, я хочу сказать, что идеология Тони мне понравилась больше, нежели идеология Стива. Тогда он был редкостным мудаком. А я еще накосячил парочку раз, ну, знаешь, хотел показаться крутым перед мистером Старком, а он… Он тогда на меня разозлился, забрал костюм и я думал что это все, провал, фиаско, Питер упустил свой лучший шанс в жизни. Моя тетушка вообще считала, что я работаю на него. А потом вся закрутка со стервятником, на меня падает здание, я спасаюсь, мистер Старк возвращает мне костюм, все круто, все счастливы. Я еще парочку раз летал на зачистку баз Гидры с ними, но это все серьезное, что мне доверяли. Но черт, свои способности я получил только в четырнадцать, ближе к пятнадцати, а управлять ими не могу и по сей день. То есть, нет, я умею это делать, однако у меня нет такой штуки, как у тебя, паутины. Мне приходится изготавливать специальный девайс, а также синтетическую паутину, которую я использую. — Половины слов Петра не разобрала, а то, что разобрала, казалось ей таким смешным и по-детски наивным. Когда-то она и сама была такой? От этого сравнения Петра громко, заливисто рассмеялась, чем вызвала недоумение на лице Питера. — Черт, прости, я, должно быть, слишком много болтаю? У меня иногда такое бывает. — Парень покраснел, опустил взгляд и как-то забавно взъерошил свои волосы.        — Знаешь, я сама случайно получила эти способности. То есть органическую паутину, я уже даже не помню, как и когда это было. Просто в один момент шутеры заменились на эти штуки. — Петра показала на открытые запястья. Сейчас она шла с Питером в теплых тапочках с барашками, короткой розовой футболке и черных шортах. Идти так было очень некомфортно, в последние годы Петра прятала свои шрамы, покрывшие почти все ее тело: руки, ноги и спину. Ужасные шрамы напоминали Петре о прошлом. Однако сейчас, поняв, что их нет, что ее тело действительно меняется, Петра обрадовалась. Возможно, это даже к лучшему, что эти люди запомнят ее подростком, а не девушкой с тяжелой судьбой, потухшим взглядом и множеством шрамов как на теле, так и глубоко в душе. — Старк узнал обо мне в четырнадцать, потому что у Ванды проблемы были. Ее и брата держали в плену, Мстители сами не справлялись. Знаешь, я думала, что усну, проснусь и никакого задания, никакого Старка, ничего не было. А гражданская война, о которой ты упоминал... Никогда такой войны не было. В моем мире Тони Старк и Стив Роджерс если не лучшие друзья, то хорошие точно.        — Твоя комната. — Питер указал на дверь, находившуюся в метре от них. Петра мило кивнула, а Питер, осознав, что перебил девушку, начал махать руками. — Прости, не хотел тебя перебивать, просто, мы ведь не могли пойти дальше. То есть, хочу сказать, что если бы я повел тебя в свою комнату, то это было бы неправильно?        — Я понимаю. — Петра подумала о том, что давно не чувствовала такой радости. Эта радость смешивалась с теплотой где-то в пятках, поднималась вверх по позвоночнику и находила выход в районе лопаток. Этой радостью хотелось делиться, хотелось скакать в припрыжку, обнимать и целовать всех вокруг.       — Увидимся за завтраком? — неуверенно спросил Паркер, переминаясь с ноги на ногу.       — Конечно. — Петра кивнула и удалилась за закрытую дверь.        Войдя внутрь, она упала на колени, оперевшись о ближайшую стену. Рассматривать комнату не хотелось, если бы она оказалсь хотя бы немного похожа на ее старую комнату, на ту самую комнату, которую ей выделил Старк, Петра бы не выдержала. Что-то надломилось внутри, когда она увидела этих людей впервые, когда же она услышала, что Петра Паркер — незнакомка, то это что-то сломалось. Не хотелось уничтожать, стирая в пыль. Откинув голову назад, Петра громко выдохнула и прошептала:        — Я слишком устала для всего этого.       После чего встала и направилась в ванную. Ей необходимо было принять душ, поразмыслить и оттереть всю грязь, которая, казалось, забралась даже под кожу.        — Пятница, — осторожно начала Петра. — Где тут ваннная? И не включай свет, я не готова.        — Пройдите прямо, вторая дверь слева — ванная комната. Мистер Старк распорядился, чтобы у вас была зубная щетка, полотенце, а также шампунь, гель и прочие принадлежности. Мисс Максимофф позаботилась о сменной одежде, она находится в вашей спальне, в белом платяном шкафу.        — Спасибо, — безразлично ответила Петра и направилась в нужную комнату.