О времени, дожде и ключах

Ощущения возвращались медленно, будто нехотя. Сначала — тянущая боль в руке, подложенной под голову, затем холод, и, наконец — звуки, шум ветра. Элен, еще не очнувшись окончательно, подумала, что задремала в своей комнате, забыв закрыть окно прошлым вечером. Странно, правда, что кровать была такой жесткой. Жесткой, как пол… Когда ей в голову пришло это сравнение, сон как рукой сняло и вернулись воспоминания о прошлом дне. Кабинет Азирафаэля, старинная книга, незнакомец… Она согласилась пойти с ним, он забрал ее тень и увел на Изнанку мира, так, кажется, он говорил. Серый туманный город, потерявший все свои цвета. С того момента, как они покинули книжную лавку, Элен ощущала себя как в полудреме. Все чувства притупились, навалилась сонливость… Сейчас она с трудом могла вспомнить, как шла по улице вслед за незнакомцем, пока усталость или сон не заставила ее бессильно опуститься на землю и прислониться спиной к стене какого-то дома. Дальше — темнота и тишина. Элен осторожно открыла глаза. Как оказалось, она лежала на небольшом диване, он действительно был жестким, но тело, и особенно рука, болели не от этого, а от того, что она, вероятно, пробыла здесь долгое время. Сколько часов прошло с того момента, как она заснула на улице? Элен приподнялась на локте и огляделась. Комната оказалась совсем маленькой, в противоположной стене было окно. Определить время дня или ночи по свету, проникающему сквозь неплотно задернутую штору, было невозможно. Так светит солнце через плотные облака или туман. Решив, что ничего полезного она здесь не увидит, Элен поднялась на ноги и одернула платье. Голова болела и немного кружилась, но это было терпимо. Вероятно, это из-за того, что она слишком долго пролежала без движения, подумалось Элен. Она постояла полминуты, придерживаясь за спинку дивана, пока головокружение не прошло, и направилась к одной из дверей. К ее удивлению, та оказалась незаперта и открылась от легкого нажатия. Дверь вела не в соседнюю комнату, как предположила Элен, а на крыльцо. До этого момента у девушки еще была слабая надежда — комната, в которой она проснулась, казалась почти обычной — но когда она увидела улицу, надежда растаяла. Город выглядел именно так, как раньше: зыбкие линии, туман, который, казалось, прилипал к коже, тусклый свет фонарей… Элен не сразу заметила человека, стоящего, прислонившись к стене, но почувствовала его взгляд, прожигающий насквозь. Она обернулась к нему и встретилась глазами с давешним незнакомцем. — Очнулась? Он подошел к ней и протянул руку, помогая спуститься с невысокого крыльца. Сейчас Он выглядел не таким потусторонним, как в книжной лавке — или просто в этом мире он был на своем месте. — Не спрашивай ни о чем, мне неохота объяснять все, а рассказывать лишь о части не имеет смысла. — он усмехнулся краем тонкогубого рта. — Твой дружок-ангел выпросил твою жизнь, точнее, возвращение на землю, потому что я не знаю, можно ли ещё называть тебя живой. — Вы отпустите меня? Просто так? — Элен не поверила своим ушам. Да, я обещал ему это. Идем же. Все еще не в силах осознать происходящее, Элен последовала за ним. Если бы он шел быстрее, ей было бы сложно успевать за ним, но он шагал медленно, то ли заботясь о ней, то ли из-за того, что был погружен в свои мысли. Несмотря на предупреждение, Элен все же заговорила. — Вы говорили с Азирафаэлем? Где он? Жан остановился и с интересом оглянулся на нее. — Сейчас тебя интересует именно это, что случилось с твоим бесценным ангелом? — Да, — она попыталась, чтобы голос звучал решительно. — Он жив и здоров, чего нельзя сказать о тебе. Увидев непонимание на лице девушки, он рассмеялся, и от этого смеха у нее по спине побежали мурашки. — Ты думала, что вернуться к нему будет так просто? Наивная… Я всегда исполняю свои обещания, но никогда не делаю больше того, что от меня просят. Ангел хотел, чтобы ты вернулась на землю, и я это ему обеспечу. Но возвращать тебя в ваш временной поток, когда стены между мирами еще прочны — увольте. Это сложно и опасно, и я не собираюсь рисковать ради тебя, особенно сейчас. Ты окажешься на Земле, но всегда на секунду впереди всех живых, в мире теней. Многие пытались выбраться отсюда, но сама реальность их не впустила и создала второй мир, живущий чуть быстрее. — И Азирафаэль не знает об этом?.. — Конечно же нет, — он пожал плечами. — И он не сможет даже увидеть тебя. Грани между мирами — матовые стекла, сквозь которые ничего не видно. Кстати, за возвращенную тень могла бы и поблагодарить, — Жан с усмешкой окинул ее взглядом. — Итак, ты готова? Дальше иди одна. Элен только сейчас узнала место, куда они пришли — перекрёсток на Риджент-стрит, где стоял магазинчик Азирафаэля. А вот и он сам, на Изнанке выглядящий совсем по-другому, но она узнала его почти сразу. Жан взмахнул рукой и перед ней появилось что-то похожее на дверной проем, за которым она увидела обычную дождливую лондонскую улицу, по которой спешили промокшие прохожие. Вечернюю улицу, черно-серую от дождя, но фонари отбрасывали золотистые блики на мокрую мостовую, и в блестящих от воды плащах прохожих различались цвета. Элен как завороженная шагнула вперед, но тут же обернулась, встревоженная. — Так просто? — Да, — Жан стоял неподвижно, скрестив руки на груди — черная тень посреди серо-туманного мира. — Иди. Хотя подожди, если вдруг каким-то непостижимым образом тебе удастся встретить Азирафаэля, передай ему кое-что. Элен обернулась, показывая, что внимательно слушает. — Он может не приходить ко мне. Я долго думал, и решил, что то, что он обещал мне, бесполезно. Тот мир, который я знал, больше не существует, а в твоем я буду чужим. Это мне не нужно. — Хорошо, я передам это, — кивнула Элен и снова обернулась к Двери. Она зажмурилась, задержала дыхание и прошла сквозь проем, обдавший ее могильным холодом. К удивлению Элен, она не почувствовала дождя. Ни дождя, ни ветра, ни холода. Здесь было так… Она с трудом подобрала слово. Пусто. Здесь не было ничего движущегося, когда она открыла глаза, она увидела, что люди, идущие по улице просто исчезли. Как исчезли и повозки, и капли дождя. Она с удивлением почувствовала, что здесь нет даже дуновения воздуха. Элен огляделась, узнавая и не узнавая улицу, на которой стояла. Те же дома, те же витрины, вон и книжная лавка на углу… Но все было холодным, неподвижным, словно это была фотографий. Она без колебаний направилась в сторону книжного магазина. Что бы ни случилось, там ничего не изменится, эта лавка — самое надежное место в целом свете, по крайней мере, для неё. Пусто. Ни света в окнах, ни привычного запаха книг, который стал таким родным, без которого Элен не могла представить себе это место. Она нерешительно толкнула дверь, и та оказалась незаперта. Но это невозможно, Азирафаэль не мог уйти, оставив магазин открытым. Не мог, но, кажется, всё-таки ушёл. Элен шагнула через порог, краем сознания отметив, что дверной колокольчик не звякнул. — Азирафаэль? Ты здесь? Я вернулась. Её голос показался ей самой слишком тихим, еле слышным, словно в неподвижном воздухе даже звуковые волны распространялись с трудом. — Пожалуйста, отзовись, — она вдруг всхлипнула. — Не оставляй меня здесь одну. Я… Я боюсь. Непрошенные слёзы потекли по щекам, и Элен даже не пыталась вытереть их. Это место оказалось даже хуже, чем изнанка, там, хотя бы она была не одна, а здесь… Она почувствовала что-то странное, не дуновение воздуха, а призрак дуновения, словно кто-то прошел мимо неё. — Азирафаэль? — но чувство не повторилось. — Я ничего не понимаю… Она машинально сунула руку в карман и сжала в ладони тяжелый ключ. Его бородка впилась в кожу, и боль заставила девушку вернуться к реальности, если это место можно так назвать. Но не только боль. Элен вдруг поняла, что чувствует и ещё что-то: ключ был слегка теплым, словно недолго полежал под солнцем. — Что? — она вынула его из кармана и аккуратно положила на ладонь. Ключ выглядел как и раньше, но определенно был теплым. И определенно нагрелся чуть сильнее в ту секунду, когда Элен вновь почувствовала едва ощутимое дуновение. — Ну же, подскажи, что надо делать… Ключ… Ключ… Он связан с Азирафаэлем… — она прижала тёплый металл к губам, повинуясь внезапному порыву, и вдруг увидела что-то похожее на расплывчатую тень у входной двери. — Подожди! Не уходи! — она была уверена, что это ангел. Подбежав к двери, она попробовала открыть её, но ручка не поворачивалась, хотя Элен легко прошла через нее буквально несколько минут назад. Девушка в бессилии ударила кулаком по гладкому дереву, конечно же, это не помогло, только ключ, зажатый в руке, процарапал неглубокую бороздку. Она и не заметила, как он стал горячим, почти обжигающим. «Это ключ от дверей магазина», — вспомнила она слова Азирафаэля. Может быть… Ключ легко вошел в замочную скважину. В первую секунду Элен подумала, что не сможет повернуть его, но он поддался с тихим скрежетом, словно замок заржавел за долгое время. Поворот, ещё один, и раздался звонкий щелчок, с которым всегда открывалась эта дверь. Элен толкнула её, не веря своему счастью. Мир обрушился на нее водопадом ледяной воды запахов и звуков. Несколько секунд она просто стояла на крыльце, ошеломленная и оглушенная, моментально промокнув до нитки. Шум дождя и шуршание колес по мокрому асфальту, запах осенних листьев и сигаретного дыма, заставивший ее поежиться, ледяные капли, стекающие за воротник и барабанящие по плечам… И голос, такой родной и знакомый: «Э-элен? Ты? Ты жива?!» — Азирафаэль смотрел на неё со смесью удивления, счастья и едва заметного страха, но почти сразу шагнул к ней и сжал в объятьях. Знакомые руки защищали от холода и темноты, Элен показалось, что даже дождь стал слабее. «Я думал, что потерял тебя навсегда…» — Не надо об этом, пожалуйста, — она, всхлипнув, уткнулась лбом в его плечо. — Я вернулась. — Прости меня… — он отстранился, вглядываясь в ее лицо, будто пытаясь запомнить ее черты навсегда. Вдруг Элен встала на цыпочки и, притянув Азирафаэля к себе, поцеловала. Это было лучше всяких слов. Сейчас они вместе, и все остальное неважно — то, что было до, и то, что будет после. К их счастью, идущие мимо прохожие не обращали на них внимание, слишком занятые тем, чтобы не слишком промокнуть. Спустя несколько бесконечно долгих мгновений, Азирафаэль закутал Элен в полу своего плаща — «Посмотри на себя, ты совсем промокла» — и повел к двери магазина. Хотя она смеялась и говорила, что промокнуть под дождем — ничего страшного, у нее зуб на зуб не попадал от холода. Внутри ангел внимательно осмотрел ее и, заявив, что так недолго и воспаление легких получить, щелчком пальцев высушил ее одежду. *** Элен и Азирафаэль сидели у камина, где уютно потрескивал огонь. По настоянию ангела, девушка накинула на плечи теплый плед, впрочем, она сопротивлялась только по привычке, ей было слишком хорошо здесь. Кружка с горячим глинтвейном согревала пальцы, и Элен смущенно улыбалась Азирафаэлю поверх нее. Недавно приходил Кроули — буквально минут на десять — он был искренне рад, что с ней все хорошо, но не стал оставаться и расспрашивать о Изнанке, хоть ему этого и очень хотелось. Демон видел, какими взглядами обменивались его друг и Элен, и понимал, что он здесь лишний, а поговорить можно и завтра. Или через пару дней. На прощание он поцеловал Элен руку и тепло улыбнулся: «Будьте впредь осторожней, юная леди». Девушка первой нарушила умиротворенное молчание. Вспоминать о прошлом было неприятно, но она дала Жану обещание. Азирафаэль внимательно слушал ее и медленно кивнул, когда она договорила. — Мне жаль, что все произошло именно так, а не иначе, но это был его выбор. — Его выбор… — эхом повторила Элен. — Он всего лишь не хотел умирать. Ангел встревоженно посмотрел ей в глаза. — Ты хочешь сказать, что понимаешь его? Что поступила бы так же, как он? Элен стала серьезной и покачала головой. — Конечно понимаю, но такая жизнь для меня была бы хуже смерти. — Я так боялся потерять тебя… Когда ты рядом, я забываю, что ты человек. То, что мы так близки — неправильно, сейчас все хорошо, но что будет через десять, двадцать лет? Мягко коснувшись руки Азирафаэля, Элен грустно улыбнулась. — Не волнуйся ни о себе, ни обо мне. Я не хотела говорить тебе раньше, но раз так получается… Моя семья переезжает в Америку. Думаю, где-то через месяц. Прошу тебя, не грусти, — поспешила добавить она, увидев, что лицо Азирафаэля омрачилось. — Люди встречаются и расстаются, ты знаешь это лучше меня. И если расставание неизбежно, имеют значение лишь воспоминания, которые мы уносим с собой. — Лишь воспоминания… — повторил Азирафаэль и спросил с надеждой. — Ты ведь будешь приходить сюда до отъезда? Лицо Элен осветилось улыбкой. — Конечно. В камине плясали искры, улетая в дымоход, и ей казалось, что они живые. Она вдруг вспомнила сказки своей бабушки, та говорила, что искры — это крохотные духи огня. Может быть, так оно и было, кто знает. Сейчас, когда за окнами вновь барабанил ледяной дождь, сидеть было особенно хорошо. Элен поуютнее закуталась в клетчатый плед и украдкой взглянула на Азирафаэля. В бликах огня его лицо казалось умиротворенным, такого спокойствия не увидеть в глазах человека. «Скольких он потерял до встречи со мной?» — подумалось Элен. — Ты будешь писать мне, когда я уеду? — она не придумала лучшего вопроса, но ангел благодарно улыбнулся ей. — Так часто, как смогу. Из-за мыслей о предстоящем расставании у нее на душе скребли кошки, но она понимала, что увезет с собой за океан воспоминания о чудесном времени. Они будут согревать ее так же, как сейчас — потрескивающий в камине огонь и кружка с пряным глинтвейном. И, может быть, воспоминания Азирафаэля о ней тоже будут теплыми.