в лучших традициях

Огонь очищает. Кейджи не помнит, где и от кого слышал эту фразу, но сегодня она как никогда кстати. — Adieu, Maurizio. L`Horreur a Paris. Динозавры — пилоты НЛО, — Бокуто от скуки читает заголовки газет и кидает их в камин. Пламя тянется навстречу, жадно сжирая буквы и фотографии. В окно стучится ветер, снег стоит стеной третьи сутки. Кажется, они отрезаны от всего мира, а может никакого другого мира кроме этой маленькой охотничьей хижины больше не существует. «Было бы неплохо», — думается Кейджи. Он откидывается на спинку высокого кресла и отпивает из тяжёлой кружки. Чай с изрядной долей виски падает на дно пустого желудка. Готовить лень. — Мальчик, который выжил, — Бокуто оглашает очередной заголовок. Кейджи едва успевает выхватить газетный листок до того, как он станет пеплом. Огонь обиженно шипит, бросается на ажурную решётку камина. — Хочешь почитать? — Бокуто не двигается с места, но ощущается рядом. Кейджи быстро пробегает глазами текст, стараясь не выдать волнение. Неужели кому-то на этой стороне океана есть дело до японской трагедии пятнадцатилетней давности? — Пойду, заварю тебе ещё чая, — Бокуто поднимается со своего кресла очень медленно; Кейджи настороженно следит за его руками, пока тот не скрывается в закутке, гордо именуемом в рекламном проспекте кухней. Статья о мальчике, пережившем крушение фуникулёра, его не трогает, так что вскоре газета весело полыхает в камине. Ещё веселее под веками полыхает низенькое двухэтажное здание сиротского приюта. — Может быть пора признать, что он это ты? — звучит прямо в голове знакомым голосом. «Нет!» — крик рвёт связки, ганет в крепкой ладони Бокуто. «Я — не он! Не могу быть им!» — Кейджи шумно вдыхает носом и не выдыхает. Огонь сжирает изнутри, хотя вроде бы гореть там уже нечему.