Вне правил

      Первый день в школе всегда волнителен.       Когда тебе десять лет, весь мир играет яркими красками и повсюду видна магия поздней осени: она блестит золотистыми огнями-листьями, свистит игривым и порой чересчур грубым ветром, треплющим тебя за волосы, хлюпает дождевыми каплями по свежим лужам и как-то по-особенному смотрит на тебя со всех сторон, будто говоря всем вокруг: «Смотрите, какой очаровательный мальчик идёт!» И всё радуется и справа, и слева, и сверху — отовсюду! — глядя на то, как потоки ребят слетаются к громадному, как королевский замок, зданию школы.       Да, слетаются. Потому что это — первоклашки-демоны.       И школа — будто совсем не школа и даже не замок; она как мрачный дом с привидениями из фильмов ужасов, которые я начал смотреть ещё мелким мальчишкой. Кирпичные стены покрыты мхом (теперь я знаю, что он был декоративным), тяжёлые дубовые ворота пересечены железным засовом, окна — винтажные, готически стилизованные — так и ждёшь, что из них выглядит какой-нибудь вампир, — и с решётками в виде пик по бокам; а башни корпусов, увенчанные острыми шпилями-копьями, стремятся ввысь, в серо-голубое октябрьское небо… И всё это окутано мрачной туманной дымкой, прорезаемой жутковатым огненным свечением из окон.       Всё-таки отличная идея — начинать учебный год в пору Хэллоуина.       Я достаточно хорошо помню своё детство, чтобы сказать, что я был несносным мальчишкой, как и полагалось демоны. За это меня всегда хвалили, и я был всеобщим любимчиком взрослых везде: в «Садах Ада», где не в меру добрая воспитательница учила нас элементарным вещам и манерам, во дворе, где я проказничал со своими друзьями и пакостил соседям, и в школе. О да… В школе…       Но я не представился. Меня зовут Элайджа, мне восемнадцать лет, и я считаю, что для демона мне дали слишком странное имя.       Как я уже сказал, первый день в школе был волнительным. Первым делом я счёл нужным потеряться в толпе таких же маленьких демонов, как я сам — а на тот момент я был старше всех своих друзей, идущих вместе со мной в один класс, и считал себя достаточно самостоятельным, чтобы пойти в школу без родителей. Удовольствия от этого я получил мало: умудрился заплутать между взрослыми демонами и их детьми, отдавить ноги всем и заработать мозоли. Попытался взлететь, чтобы отыскать знакомые лица, но дама с лицом, похожим на сморщенную картофелину, осадила меня, сказав, что во время речи директора нельзя вести себя неподобающим образом. Однако я даже ничего не слышал.       Но покорно поплёлся вслед за всеми в школьные ворота, давя в себе пробуждающуюся раздражительность. И, признаться, этот первый день оказался не столько волнительным, как мне обещала мать, а беспокойным и довольно проблемным для такого ребёнка, как я. Задавленный голосами и телами, я изо всех сил старался вести себя спокойно, запоминал мелькающие лица новых знакомых и учителей, направления многочисленных лестниц, ведущих на разные этажи и иногда перекрещивающихся между собой, кабинеты за дверьми из красного дерева с медными грубыми цифрами на них… Пытался, по крайней мере, потому что ни-чер-та не запомнил.       Выпустился я только в этом году и до сих пор помню многие школьные моменты, хотя большинство из них хотелось бы забыть. Я был наивным демоном (непростительно, сказала бы наша учительница по когнитивной психологии) и свято (не-прос-ти-тель-но, сказала бы она же) верил, что с первого года мы начнём посещать мир людей и наблюдать за их повседневной жизнью и поведением, за работой действующих Хранителей — но всё вышло совсем не так. Нас, не готовых к взрослой жизни малявок, пичкали творческими заданиями и развивали в нас демонический характер. Предоставление выбора. Проблематичные ситуации. Ранние тесты на «профпригодность». Когнитивная психология, появившаяся в четвёртом классе — кошмар. Скукота. Я и сейчас так думаю, недаром ведь в последнем, том же четвёртом классе прогуливал занятия по манипуляции. Да, я всё ещё самоуверен и считаю, что отлично обхожусь и без этого знания. А меня за прогулы ещё и хвалили. Уже тогда я начал сомневаться в логичности этой затеи.       Несмотря на несовпадение желания и действительности, я был третьим по успеваемости. Учителя вдохновлённо говорили, что видят во мне потенциал, и мне это льстило. Весьма. Мне было нужно признание преподавателей, потому что мои одноклассники относились ко мне совсем не так, как мне хотелось бы. Из-за имени, наверное. Да и из-за роста. Я был чуть ли не ниже всех, а потому старался укладывать свои на счастье длинноватые пепельные волосы в высокую причёску, чтобы казаться хоть на пару сантиметров выше, чем я есть на самом деле. Не могу сказать, чтобы конфликты между демонами поощрялись, потому что это хоть и было плохо, но… Достаточно плохо для того, чтобы осуждать провокационные действия. Но дразнили меня знатно, а я старался отвечать тем же. Но потом просто научился шутить так, что от меня отстали. Даже уважать стали. То-то и оно. Я неконфликтный, если ко мне не лезть. А иначе…       Спросите Меган, у которой до сих пор глаз дёргается, когда она кактусы видит.       Как бы то ни было, я вырос из наивного демонишки-мальчишки в более-менее стойкого демона-подростка, готового воспринимать все ужасы жизни. И в последний день школы, когда мне было уже гордых пятнадцать лет, я со своей небольшой компанией шёл подавать документы в Академию. Эта Академия — что-то вроде человеческого университета, где оставшиеся три года учёбы будущие Хранители углублённо изучают психологию, проходят практику и сдают экзамены. Отличие, может, только в том, что нас не заставляют пахать с утра и до самой ночи, выматываться и являться на занятия с помятым выражением лица. Всё просто: сдал практический экзамен в конце учёбы — прошёл. Не сдал — изволь начать с начала и сдавай, когда будешь готов. А учитывая то, что Академия — закрытое заведение, и ты живёшь здесь, в собственной уютной комнате, ешь качественную вкусную и полезную еду и постоянно находишься в компании, то я не удивлён, что некоторые специально валят экзамен, чтобы отложить взрослую жизнь на потом.       Зато разницу между Академией и школой можно заметить так же скоро. Уже на подходе. И войдя на территорию Академии, я невольно застыл, не в силах поверить своим глазам.       Я никогда не видел школу ангелов, да и самих ангелов тоже не встречал, потому что наши школы были в разных концах Эноса, города Хранителей, где я родился. А сейчас передо мной открывалось необыкновенное зрелище: я видел рассекающих воздух девушек и парней со сверкающими светлыми крыльями за спиной и сияющими нимбами над головой. Это было… Красиво. Я даже оглянулся, чтобы посмотреть на свои, красные, как у летучей мыши, крылья и дотронулся до небольших рогов. Какая нелепая противоположность…       Корпуса ангелов и демонов были смежными. Правый, серебристый, похожий на сказочный замок, блестящий под лучами ласкового солнца — для ангелов. Левый, похожий на нашу школу, если вообще не её копия, — для демонов. И коридор, их соединяющий, плавно переходил из светлого добра в тёмное зло — даже пейзажи различались меж собой. Ангелам досталась солнечная поляна с шуршащей мягкой травой и журчащим ручьём, а нам — чёрный лес и небо, затянутое тучами.       И на фоне двух контрастирующих корпусов кружили и смеялись ангелы, внезапно поглотившие всё моё внимание. Они были все как звёзды, такие же яркие и светлые — настолько, что я почти невзлюбил всю свою фракцию. Но почему же, почему демоны должны представать такими дикими, мрачными и страшными? Разве нас должны ненавидеть?       Буду откровенным: я почувствовал жгучую несправедливость, когда увидел всё это. Демонов как будто бы унизили — хотя куда уж ниже, ведь демоны исправно ассоциируются с Адом, Преисподней. Ладно, пускай демоны предлагают людям дурной путь, искушают их — разве это значит, что они сами порочные? Знают ли люди, что не мы избрали этот путь?       Я затаил обиду. Обиду на дискриминацию. Может, оно и не стоило того, но мне было пятнадцать лет — и в свои восемнадцать я всё ещё придерживаюсь своей позиции. Никакой разницы нет, будь ты ангел или демон. И с того самого дня, как я ступил за порог Академии, решил, что все правила, введённые верховными Хранителями, меня не касаются.       Не заводить никаких отношений с представителями противоположной фракции.       Не касаться представителей противоположной фракции.       Не делать вещи, противоречащие кодексу фракции.       Что там ещё про фракции? Уже и не вспомню, ничего не учил.       В конце концов, я же демон? А демоны не соблюдают правила, ведь правила — это порядок.       А миру нужен хаос.