***
Птицы перелетали с ветки на ветку и перебивали своим счастливым гомоном одинокую кукушку, куковавшую где-то вдали. Словно бы ветром доносилось свежее журчание реки; солоноватый аромат воды чувствовался даже среди благоухающего сада тети Мэй. Питер, тихонько шагая по тропинке между цветочных кустов, наслаждался чудесной погодой. В тени яблоневых деревьев в садовых качелях сидела тетушка и вышивала крестиком чудную картинку в потертых пяльцах. Мэй изредка отмахивалась от надоедливой пчелы, которая кружила над пиалой со сладкой клубникой, сорванной прямо с грядки. Где-то за домом дядя Бэн ворковал над своими ульями или, быть может, доделывал очередную кормушку для белок. — Пит! — вдруг послышалось Питеру. Юноша оглянулся и увидел Тони около калитки. Мальчишка улыбнулся и кинулся к нему, радуясь как ребенок. Странно, ведь они виделись совсем недавно, но Питер уже безумно соскучился. Обнимая Тони за шею и прижимаясь к его губам своими, Пит чувствовал себя абсолютно счастливым человеком и не знал, что ему еще пожелать. Целовать Тони было так привычно, так правильно и так хорошо, и Питеру казалось, что так было всегда, что иначе просто невозможно. Кого еще можно целовать, кого еще можно так сильно любить, кроме Тони? Питеру даже было тошно думать о ком-то другом. — Так хорошо, что ты пришел, — прошептал Паркер в очередной короткий, но трепетный поцелуй, закрывая глаза от блаженного удовольствия. — Как будто я могу иначе, — улыбнулся Тони, и Паркер тут же сцеловал улыбку с его губ.***
«Т+П» Питер провел пальцами по коре дуба, где теперь были выведены их инициалы. Тони внимательно наблюдал за реакцией Пита, словно боялся, что тот не примет этого. — Теперь… это будет здесь навсегда, — сердце Питера готово было вырваться из груди. Хотя, оно уже давно вырвалось и было в руках у Тони. Значит, больше нечего бояться? Тони кивнул. — Так мило, что ты вырезал это, я… — Питер взял Тони за руку, нежно поглаживая большим пальцем ребро его ладони. Но мальчик даже не успел поговорить, ведь снова утонул в поцелуе.***
«Я умру без него. Без него я уже просто не смогу»
В один день Тони не пришел. Питер чувствовал, что волнение накрывает его с головой. Тони обиделся на него за что-то? Что Пит сделал не так? А что, если Тони заболел? Или занят? Или… перелюбил? Весь день до наступления сладких сумерек Питер провел в нервном и встревоженном состоянии. — Милый, выпей немного молока, — предложила Мэй, — и я дам тебе меда дяди Бэна… Выглядишь неважно, может, приболел? — тетушка приложила ладонь ко лбу племянника, приподнимая его спадавшие кудри, и нахмурилась: — Температуры нет… — Все хорошо, Мэй, — постарался уверить ее Питер, прижимаясь к теплой и заботливой руке щекой, — я думаю, воздух мне не помешает. — Да, наверное, ты прав. Возьми мою шаль, там прохладно, — тетя поцеловала мальчишку в макушку и накинула на его плечи пуховый платок. Пит укутался в него, вдыхая запах любимой тети, и спокойно улыбнулся. Как же он любил свою семью! Он любил и папу с мамой, которые, хоть и не уделяли сыну много времени, тоже любили его; и дядю с тетей, которые готовы были отдать все, лишь бы их мальчик был счастлив… Теплые чувства грели Пита не хуже платка и объятий тети, но волнение за Тони так и не отступило. Питер не врал тетушке — он действительно вышел на воздух, но немного для другой цели. Юноша широким шагом направился к особняку у оврага, который ранний вечер окутывал в теплый шарф. Светом горели несколько окон: два на первом этаже и одно — на втором. Пит немного закинул голову и уловил знакомый силуэт на втором этаже. Юноша понадеялся, что Тони заметит его, однако тень Старка промелькнула очень быстро. Питер поднялся на скрипящее крыльцо и занес руку для того, чтобы постучаться. Он чувствовал легкую тревогу, когда ждал, ведь ему было немного неловко перед Джарвисом и незнакомым дедушкой Тони. Питер, если честно, сам не знал почему. Дверь открыл усатый мужчина, лицо которого всегда было непроницаемым. — Добрый вечер, молодой человек, — поздоровался Джарвис почти без эмоций, — чем могу вам помочь? — Э-э, здравствуйте, — смущенно пролепетал Паркер, пару секунд глядя Джарвису в глаза, а затем так же быстро опуская их вниз, — а можно поговорить с Тони? — Сегодня мистер Старк не ждет гостей, — Джарвис ответил совсем не так, как ожидал Пит. Поэтому замешательство в полной мере отразилось на его чуть побледневшем лице. — П-почему? — просипел юноша, в воображении которого вновь мелькали миллионы вариантов, почему Тони не хочет его видеть… Сердце болезненно сжалось в груди. — Я думаю, вам стоит уйти, уже темнеет, — последовало от Джарвиса. Мужчина явно не любил, когда чужаки лезли не в свое дело, и Пит бы понял его, если бы это самое дело не касалось Тони. Однако дверь перед носом мальчишки закрылась до того, как он успел озвучить свои дерзкие мысли. Озвучил бы он их, конечно, менее дерзко, скорее даже робко, но… Но теперь у него даже нет такого шанса. Питер хотел было еще раз постучаться и все-таки заполучить хотя бы маленькую возможность поговорить с Тони с глазу на глаз, но… не хотелось злить и раздражать Джарвиса. Уныло спустившись с крыльца, Пит поднял взгляд и вновь наткнулся на окно комнаты Тони. Кричать? Нет, это точно не сработает. Раскидистое дерево, что росло прямо напротив окна Старка, шелестело своими листьями так, словно предлагало Питеру помощь. И мальчишка решился: он, ловко переставляя ноги и руки, вскоре вскарабкался на такую высоту, на которой мог рукой дотянуться до оконной рамы Тони. Питер попытался всмотреться, но не увидел Старка за окном. Увы, обзор был только на часть комнаты, в которой, по всей видимости, Тони не было. А что, если он не хочет видеть Питера и прогонит его? Но за что? Почему? Питеру надо было выяснить это и прямо сейчас! Упрямство побудило Пита решительно протянуть руку и постучать по стеклу. Затем еще раз, для большей уверенности. Через какое-то время Питер с замиранием сердца увидел Тони, который недоуменно подошел к подоконнику, не понимая, что происходит. Затем, заметив Паркера, он тут же кинулся открывать окно и делал это не так, будто был обижен на Питера или что-то вроде того. Пит в глубине души чуточку успокоился, хотя все еще продолжал немного дрожать, крепко ухватившись за ветку дерева. — Ты придурок! — шепотом запричитал Тони, когда юноша заполз в его комнату, оттряхивая руки от былинок, — что ты вообще творишь, Питер?! — Джарвис не пустил меня! — таким же возмущенным шепотом отозвался Питер, — что вообще происходит? Тони, ты злишься на меня или?.. Пит всмотрелся в лицо Старка. Оно было… не таким, как всегда. Длинные черные ресницы подрагивали, глаза покраснели и немного опухли, а губы стали еще более искусанными. — Тони? — Питер аккуратно подошел ближе к парню и несмело положил ладонь на его щеку, словно боялся спугнуть, — что произошло? — Отец, — коротко отозвался Старк, тут же заластившись к прикосновениям Питера. Мальчишка прижался к Тони, обнял его крепко-крепко и поцеловал в щеку, вдыхая приятный и самый любимый запах. — Он… Что такое? — тихо спросил Питер, почти касаясь губами щеки Старка. — Он написал письмо. Мне, — уточнил Старк. Его руки с силой сомкнулись на талии Питера, сжимая пальцами платок тетушки Мэй. — Что в нем? — Питер не хотел давить на Тони, он видел, как ему плохо, однако был не в силах побороть свое любопытство. — Я обязательно расскажу тебе, но только после ярмарки. — Почему именно после ярмарки? — непонимающе спросил Питер, запутывая пальцы в густых волосах Тони. — Хочу, чтобы мы оба насладились этим днем, — ответил Старк, чуть-чуть отстраняя от себя Питера, чтобы взглянуть ему в глаза. — Джарвис убьет нас обоих, если узнает, что ты забрался ко мне… — Наверное, мне стоит уйти… — Нет! — довольно громко сказал Тони, а затем вжал голову в плечи, понимая какую ошибку совершил, — нет, — повторил он гораздо тише и взял Питера за руку, скрепляя их пальцы вместе, — не уходи, пожалуйста, побудь со мной… — Хорошо, — Питер даже и не думал отказывать. Особенно, когда Тони так смотрит. Особенно, когда ему так плохо. — Только нам надо вести себя очень тихо… — Никакой музыки, подвижных игр и дискуссий по поводу физики, — на губах Старка появилась первая легкая улыбка, но она была натянутой. Глаза привычно прищурились, когда парень приблизился к лицу Питера. — Но обычно мы этим и занимаемся… — весело закатил глаза Питер, ведя руками выше по предплечьям Старка, — слушаем музыку, бегаем или спорим… — Еще мы иногда целуемся, — шепнул Старк так, словно «между прочим», и мазнул губами по скуле Пита, — я думаю, это самое оптимальное, чем мы можем заняться… — Тони, — просипел Питер, почувствовав, как нежно руки Старка поглаживали его поясницу. — Я так хочу тебя, Питер, — эти слова, слетевшие с губ Тони, пусть и были весьма однозначны, но звучали совсем не пошло, как могли бы звучать. Пит задрожал, закрыл глаза и уткнулся лицом в шею Старка, пока чужие руки касались его спины, спускаясь все ниже. — Ты нужен мне, правда… Голос Тони отчего-то надломился. Питер поднял голову и увидел, что глаза Тони блестят подступившей влагой. Как бы Тони ни старался держаться, он вновь был задет отцом. И пусть Пит пока не знал причину, он был готов всегда принять сторону Старка и пройти с ним через это. — Я с тобой, — Питер притянул Тони к себе поближе, снова успокаивающе гладя его по лицу и шее, — все хорошо, Тони, сейчас я с тобой… Слезы покатились по лицу, когда Старк сморгнул их с длинных ресниц. Пит прижался к ним губами, сцеловывая каждую слезинку, пока Тони цеплялся за него, как утопающий — за соломинку. Питер чувствовал, что нужен, как никогда, и даже не решился бы уйти. Тони потянул Питера за собой, и они оба плюхнулись на мягкую кровать, в облако одеял и подушек. Пит обнимал Старка, пока тот бесшумно плакал, уткнувшись в его грудь, как беззащитный ребенок. Его плечи едва ощутимо содрогались, и Питер обнимал их, пытаясь забрать хотя бы часть боли себе. Потому что было невыносимо смотреть, как Тони страдает. — Я люблю тебя, — прошептал Питер в волосы Старка, уже не боясь быть отвергнутым. Он закрыл глаза, вдыхая всей грудью запах любимого человека и пытаясь запомнить его навсегда именно таким. Настоящим. — Я люблю тебя таким, какой ты есть, и мне не нужен идеал, который хотят сделать из тебя. Пожалуйста, Тони… Пит сам не заметил, как оказался прижатым к кровати и зацелованным почти до беспамятства. Поцелуи с Тони — это вкус слез на губах и безмерной нежности и страсти, на которую только способно молодое пылающее сердце. Тони целовал его жадно, без остановки, стягивая одежду и с себя, и с Питера, и крепче притягивал к себе, будто хотел впитать в себя. Поместить в свою грудную клетку, в свое сердце, навсегда… Питер изогнулся, тихо простанывая любимое имя, когда Тони коснулся его там, где все горело от возбуждения. Руки Старка были холодными, как снег, остужающими этот огонь, который мог просто погубить Питера. Юноша едва понимал, что Тони говорил ему — что-то нежное, почти бредовое, но искреннее до отчаяния, — но хотел навсегда запомнить его слова. Рваные, незаконченные фразы, именно такие, как сейчас его поцелуи. Всего было мало. Извиваясь от наслаждения, Питер хотел большего. Он тянул Тони на себя, толкался в его руки и тихо шептал слова любви, такие правильные и нужные им обоим. Было больно. — Пожалуйста, прости, — Тони целовал его грудь и ключицы, остановившись на первом толчке. Питер до боли прикусил свой кулак, чтобы не закричать. Его поясница выгнулась так, что, казалось, вот-вот поломается. — Дай… немного времени, — стараясь ровно дышать, попросил Пит, жмурясь от боли. Все внутри распирало от непривычного ощущения чего-то твердого и большого. Пальцы Тони с любовью поглаживали выпирающие тазовые косточки мальчишки, а губы нежно выцеловывали грудную клетку и дрожащий живот. — Давай… Тони медленно двинулся, и Пит снова промычал, дернувшись. Он оплел ногами талию Тони, скрещивая ступни, и короткими ноготками вцепился в широкую спину, пытаясь найти опору. — Я не хочу делать тебе больно, Пит, — сожалеюще произнес Тони, — может… — Нет, прошу, я хочу, чтобы это был именно ты, — взмолился Питер, не желая отпускать Старка от себя, — я хочу принять эту боль именно от тебя, только от тебя, Тони, не лишай меня этого… Тони снова поцеловал его, лаская губы и язык, пытаясь заглушить эту боль в области поясницы. Он снова медленно двинулся и,- стоило Питеру вновь заскулить, так стал целовать его еще слаще, еще глубже, еще пьянее. И это действительно помогло. Пит почувствовал, как тонкое ощущение удовольствия постепенно просачивается между сплошной болью. — Ах! — юноша вновь выгнулся, но теперь от наслаждения, когда Тони коснулся чего-то там, внутри, — боже… — Мой мальчик, — любовно прошептал Старк, заправляя кудрявые прядки волос Питера за его уши и целуя в кончик носа, — вот так. Уже лучше, да? — Мхм… Вскоре движения Тони стали более ровными и быстрыми. Они оба прятали громкие стоны в поцелуях, стараясь не шуметь и быть как можно тише. Волна удовольствия не заставила себя долго ждать. Кажется, Питеру еще никогда не было так хорошо. Тони целовал его щеки, кончая следом, и… время остановилось. Они лежали в объятьях друг друга, лишь лениво целуясь и смотря в глаза друг друга, и Питер был счастлив, что Тони больше не плачет. Губы Старка растянулись в искренней, ласковой улыбке.***
— Ну, ты готов? — Тони появился как раз в назначенное время. Питер уверенно кивнул и вложил свою руку в протянутую ладонь Старка. Это было так хорошо. — Не проще взять велики? — задумался Пит, бросая взгляд на Тони. Тот лукаво ухмыльнулся. — Не-а! Когда они вышли на главную дорогу, Питер понял, в чем же дело. Прямо перед ними стояла дорогая машина, и Пит сразу догадался, что она принадлежала Старкам. — Что?! — восторженно вскрикнул Питер. — Джарвис разрешил ее взять?! Тони тотчас смутился. — Ну… — Только не говори, что ты ее угнал, — Паркер сложил руки на груди и уставился упрекающим взглядом на парня, который неловко почесывал затылок. — Не угнал… — сказал он рассеянно, — просто одолжил. — И он об этом знает? — Пит скептично выгнул одну бровь. — Да он даже не заметит! — Тони всплеснул руками, — Сколько раз я так делал! Ты меня явно недооцениваешь! Питер закатил глаза и обезоружено вздохнул, опуская руки. — Ну, давай же, запрыгивай, моя Бонни, сегодня мы покорим этот город! — Тони, заметив, что юноша расслабился, сел за руль и кивнул в сторону местечка рядом. — Я надеюсь, ты ничего такого не задумал, Клайд, я еще не хочу умирать! — подыграл Пит и засмеялся. Старк нажал на газ, и автомобиль рванул вперед. Ярмарка в городе показалась Питеру немного другой. Все было как-то… иначе. Лучше оформлено, красивее, новее… Люди улыбались и предлагали свой товар, народ толпился у красивых шатров; всюду пахло жареной кукурузой и яблоками в карамели. Питер и Тони какое-то время ходили по ярмарке, рассматривая все вокруг, а затем Старк потащил Пита обратно к машине. — Держи, — парень подмигнул, всучая Паркеру какую-то бутылку. Пит прочитал название на этикетке: виски. — Ты что, думал, просто так отделаешься? — хохотнул Старк и сделал большой глоток из горла своей бутылки. Питер пожал плечами и поступил так же. Ну, можно же напиться хотя бы раз в году? Честно, Пит даже и не думал, что может так быстро захмелеть. Тони крепко держал его за руку, и это придавало Питеру чувство уверенности и безопасности, поэтому он не переставал пить дальше. Вся ярмарка к вечеру окрасилась в более яркие цвета. Сияли огоньки, фонарики, и Пит с удивлением и восторгом наблюдал за этим. Раньше, Паркер мог поклясться, такого не было! Обычно все ярмарки проходили скучно и душно, ничем не отличались от обычного скудного рынка, а теперь… настоящий праздник! Это точно дело рук Тони. Пит был так благодарен ему, что едва не вис на его шее. Юноше удавалось красть мимолетные поцелуи Старка, пока никто не видел; а Тони, в свое время, увлекал Питера за шатры и целовал его более глубоко и жарко. Время, которое Питер проводил со Старком, летело быстро, стремглав, и Пит хотел остановить его, чтобы побыть с Тони хотя бы немного подольше. Привязанность к этому человеку и сильное чувство любви вскружили Паркеру голову. Он, обняв руку Старка, ластился к нему и тянулся за очередной нежностью, и Тони дарил ему то, что юноша хотел.***
Раскрасневшиеся от алкоголя и поцелуев, юноши побрели обратно к машине. Пит думал, что они просто поваляются на заднем сидении, но Тони сел за руль и дал газу. — Эй! — испугался Паркер. — Тони, ты же пьян! — Все нормально, — заверил Старк, выразительно посмотрев на Пита, — успокойся… — Пожалуйста, давай лучше пойдем пешком, — стал просить Питер, потому что разбиться он явно сегодня не планировал. Но Тони его даже и не думал слушать. Он, кажется, словно назло, только ускорился. — Слушай, да что может случиться-то? Дорога абсолютно пустая! — он поднял ладонь, чтобы указать Паркеру на дорогу за лобовым стеклом. Уже давно стемнело, поэтому впереди было темно. Пит вжался в спинку кресла и закусил губу. Лучше бы он не пил и сам сел за руль. От него, не умеющего водить, зато трезвого, больше толку за рулем, чем от пьяного Тони… Какое-то время они ехали молча, казалось, напряженно, и Питер, поняв, что все может обойтись, заметно расслабился, но… На дорогу выскочило какое-то животное, видно, вышедшее из леса, и Тони резко вывернул руль вправо. Машину занесло на обочину, которая уходила вниз по склону. Питер вскрикнул, когда машина сперва медленно, а затем все больше набирая скорость, покатилась вниз. — Твою мать! — выругался Старк, вцепляясь в руль. Впереди — сплошная темень. Даже не видно, куда их несет. А вдруг там обрыв?! Питер вцепился в плечо Тони, сжимая челюсти, чтобы не орать от страха, и зажмурился. Глухой толчок и несильный удар стал свидетельством того, что они оказались живы. Старк тотчас вывалился из машины. Питер последовал за ним, упав на траву спиной и закрыв руками лицо. — Ты просто полнейший идиот! — крикнул Паркер, зная, что Тони его услышал, потому что с той стороны автомобиля послышался согласное мычание. — А если бы мы пострадали? — измученно простонал Питер. Разве есть сейчас смысл ругаться на Старка? Читать ему нотации? Он неисправим, и Пит сам влюбился в него… — Я бы закрыл тебя своим телом! — Идиот! Они рассмеялись, сами не понимая почему. Алкоголь давал о себе знать. Питер с трудом встал на ноги, обошел машину и понял, что она врезалась в до смешного знакомый дуб. Юноша хохотнул, дружески похлопав дерево по стволу и опустился рядом со Старком, который лежал в траве, раскинув руки. Он смотрел в небо, на бесчисленные миллионы звезд. Пит положил голову на грудь Тони, и тот обнял его одной рукой, прижимая к себе. Лицо Старка было… задумчивым и печальным. — Эй… — позвал Питер, — о чем думаешь? — Да так, — он пожал плечами. — Скоро салюты будут. — Салюты? С чего бы это? — ошарашенно спросил Питер, — И откуда ты вообще знаешь? — он сощурился. На лицо Тони медленно налезла хитрая улыбка, а взгляд скосился на Пита. — Это ты все устроил! — воскликнул Паркер. Он подозревал это, определенно. Так вот что за сюрприз Тони готовил для него. И у Старка действительно получилось — Питеру все очень понравилось. — Ага, — согласился Старк. — Как тебе? — Прекрасно! Первый всплеск фейерверков брызнул в небо, словно алые крапинки на черном полотне. Пит затаил дыхание, наблюдая за тем, как в небе появляются не только белые хрусталинки, но и цветные. — Давай… Давай всегда будем вместе? — вдруг спросил Питер у Старка. — Будем жить на ранчо, разводить, ну, не знаю, овец и кур… Тони тяжело вздохнул. — Ты сам понимаешь, что это невозможно. Новый взрыв фейерверков прозвучал для Питера как страшный гром средь ясного неба. — Что? Невозможно? — переспросил мальчишка, будто не расслышал. — Ты не любишь ранчо? Давай тогда просто будем вместе, Тони? — Питер, это все останется именно здесь, — снова ответил Тони, даже не глядя на Паркера. — Моя семья… она не позволит. — Я не понимаю, — Питер пару раз мотнул головой, приподнимаясь. — Что ты хочешь этим сказать? — То, что мы не сможем быть вместе всегда, — Тони тоже сел и посмотрел на Пита. — Ты сам это понимаешь, разве нет? — Нет… — Пит сказал это с такой болью и досадой, что едва тут же не расплакался. — Я не понимаю этого. Тони пожал плечами. — Разве это не было очевидно изначально? — Нет, подожди. Что ты несешь? Ты же говорил, что я нужен тебе, называл меня своим… Ты написал «Т+П» и… теперь заявляешь, что все это ерунда?! — Питер вскочил, огромными глаза глядя на Старка. — Я не говорил этого! — Старк поднялся на ноги вслед, — Ты слишком далеко заглядываешь в будущее! Строишь какие-то планы по поводу нас и… И даже не думаешь, что мы можем расстаться. — Потому что я люблю тебя! — не выдержал Питер, — Ты забыл, что я говорил тебе это?! — Пит, успокойся, пожалуйста, — выдохнул Старк, приближаясь к юноше и пытаясь взять его за плечи. Однако Паркер отступил назад, не желая, чтобы Тони его трогал. — Я абсолютно безответственный, поэтому отношения… — Иди ты к черту! Паркер развернулся и пошел вверх по холму. — Питер! — крикнул ему Тони вслед. Пит хотел, чтобы Старк догнал его, поцеловал и извинился за все это, однако тот не сделал этого. Горячие слезы полились из глаз Питера. Юноша сжал руки в кулаки, втаптывая спящие цветы в землю. Послышалось, как завелся мотор машины. Питер побежал по проселочной дороге домой.***
Тони не воспринимал их отношения всерьез? Он не любит Питера? Если бы любил, не говорил бы такое! Паркер вбежал в свою комнату и с размаху ударил кулаком о стену. — Ненавижу, — зло зашипел он сквозь зубы. Беспомощные слезы все текли и текли по лицу, и Пит не мог их остановить. Было так больно… Словно рухнул весь мир. За что Тони так жестоко обошелся с ним? Неужели он даже и не думал о том, чтобы пробыть с Питером до конца? Ну конечно! Разве богатенькому Тони Старку нужен какой-то мальчишка, который ему даже в подметки не годится? О чем Питер вообще думал? Постоянно прокручивая разговор с Тони, Пит не находил себе места, кутаясь в платок тети Мэй и роняя слезы на подушку. На что он, черт возьми, надеялся? На то, что Старк когда-нибудь сделает ему предложение, и они, взявшись за руки, припеваючи уйдут в закат? Это бред… Пит схватил свой дневник, спрятанный в одном из ящиков тумбочки, и лихорадочно стал листать его, и его слезы капали на бумагу. Чернила расплывались от воды и теряли свое значение. За окном все еще громыхали салюты. Тети и дяди дома не было — они, как и все, отдыхали на шикарной ярмарке, устроенной Старком просто потому… Потому что богатенькому папиному сыночку стало скучно? Питер для него оказался тоже не больше, чем игрушкой на летние каникулы. Пит с силой сжал тетрадь в дрогнувшем кулаке и побежал на улицу, перескакивая грядки и царапаясь о шипы диких роз. Мальчишка бежал со всех ног, и горло сводило от боли и досады. Около дуба не оказалось ни машины, ни Тони. Питер упал на колени около могучих корней, поднял затуманенный взгляд на инициалы и скрипнул зубами. Ему хотелось уничтожить это место, забыть о нем, чтобы оно никогда для него так много не значило. Бумага в руках с треском порвалась. Пит рвал ее на маленькие кусочки, и они, как безвольные мотыльки, вырывались из его дрожащих пальцев и летели куда-то вдаль, навсегда покидая Питера. Последний лист Пит прижал к себе, громко шмыгая носом. Алкоголь и отчаяние заполонили весь разум. — Я не смогу без него, я не смогу… Поднявшись на ноги, Питер медленно побрел обратно. Ему было мерзко и неприятно, больно до отчаянного крика, но юноша не мог перестать любить Старка. Не мог, и любил, казалось, еще сильнее, чем когда-либо. Особняк одиноко и статно стоял на своем месте. В темноте не горело ни одно окно. Машина Тони тоже не стояла у ворот. Глаза Питера вновь защипало от подступающих слез. Мальчишка свернул и подошел к краю обрыва, глядя за горизонт, где темнел лес. Вода внизу журчала мурлыкающими песенками и успокаивала своими нежными звуками. Пит опустил глаза. Душу пронзило голым лезвием. — Тони!!! — закричал Паркер. Перевернутая и разбитая вдребезги машина Старка лежала на мелководье, безразлично омываемая маленькими блестящими волнами реки. Питер едва не прыгнул вниз, но вовремя одумался и рванул по привычному пути к берегу. Сердце в его грудной клетке рвалось на части и умирало. Дыхание, казалось, перекрыло навсегда. Все происходило как в тумане. Питер кинулся к автомобилю, который слегка дымился и безжизненно мигал фарами. Пит, как бы ни старался, не мог перевернуть его, не мог подлезть так, чтобы посмотреть, жив ли Старк. Паркер рыдал так громко, что глотку стало жечь от боли. — Тони! — кричал он, пытаясь дозваться. Но тщетно. Тогда мальчишка решил звать на помощь, но не успел он забраться обратно на овраг, как повалился на землю, и беспроглядная липкая тьма утащила его в свои объятья.***
Четыре года спустя
Питер тихо вздохнул, играя пальцами по рулю новенького автомобиля, пока мчался вперед по отдаленно знакомой дороге. Пейзаж вокруг ничуть не изменился с тех самых пор, когда Питер был тут в последний раз. Прошло достаточно много времени, а воспоминания все еще отдавались в груди глухой болью. То, что Питер испытал тут в свои шестнадцать, навсегда отпечаталось на нем и в его памяти. Иначе быть не могло. Сказать что Пит жалел? Нет. Он был благодарен за то, что ему позволили испытать эту безграничную любовь и самоотдачу. Что дальше — не так уж и важно. Питер не знал, что произошло с Тони. Погиб ли он тогда, в ту роковую ночь? Как только Питер очнулся после обморока, он побежал к особняку, но он был тих и пуст. Мистер Айзек Старк находился в беспамятстве и даже не знал, о каком Тони Старке спрашивает ошалелый, обезумевший подросток. Питер не отчаивался. Он писал письма в Старк Индастриз, но, конечно, не получал ничего в ответ. И однажды Пит понял, что ему стоит отпустить это. Жив ли Тони, мертв ли — Паркер не знал. По телевизору и в газетах не было никаких новостей о сыне Говарда Старка, словом, все будто замолкли о нем, забыли. Все, кроме Питера Паркера. Молодой человек пытался жить дальше, и у него даже получалось. После трагичной смерти родителей, его опекунами стали любимые тетя с дядей, но ненадолго. Как только Питеру стукнуло двадцать, он полностью стал принадлежать самому себе. Грант в престижный университет, стажировки во многих компаниях, новенькая квартира и машина, много друзей и… вполне себе счастливая жизнь, которой можно только позавидовать. Но зияющая рана в груди все еще не давала Питеру жить полноценно. И вот сейчас, спустя столько лет, он возвращается обратно… домой. Городок стоял тихо и тускло, как всегда, и солнце светило ярко и приветливо. Душа Питера болезненно сжималась. Остановив машину, молодой человек вышел на обочину. Ноги тотчас утонули в густой свежей траве. Легкий ветерок словно подтолкнул Питера пойти вниз по склону, по которому он так часто бегал в своей юности. Ноги все несли и несли Паркера вперед, пока не остановились у подножья векового дуба. Он стоял, раскинув свои тяжелые ветви. Веревки качели давно порвались, и пыльная дощечка уныло лежала в траве, поросшая мхом. В середине ствола зияла надпись. Питер коснулся пальцами букв, провел по контуру. «Т+П». Было ли сейчас именно так? Было. До сих пор правдиво. Пит гулко сглотнул, прижавшись лбом к прохладной коре и закрыв глаза. — Ты все помнишь, — шепотом обратился он к дубу, — и я тоже. Солнце грело плечи и спину. Именно так, как прежде. Питер вздохнул, оттолкнулся от дерева и развернулся, чтобы пойти обратно к машине, но остановился, стоило ему поднять глаза. На небольшом расстоянии от него стоял мужчина с большими карими глазами, легкой щетиной на лице и чуть дрогнувшими губами. Питер сделал шаг, мужчина — тоже. — Вот мы снова встретились, — произнес бархатистый голос, и Пита пробрало всего насквозь, — мой милый цветочный мальчик. Паркер понял, что плачет. Это его Тони Старк. Питер бросился ему на шею, крепко обнимая и чувствуя новый запах. Но все еще такой родной. — Отец прибыл в ту самую ночь ярмарки, когда я угнал его машину. Я так напился после нашей ссоры, что не справился с управлением, и машина скатилась с оврага. Мне удалось выпрыгнуть из нее до того, как она упала. Отец узнал это, но приехал только из-за того, что я украл деньги из его личного банка, чтобы устроить ярмарку. — Что? — выдохнул Пит, смаргивая слезы и не веря ни своим глазам, ни своим ушам. Тони успокаивающе гладил его по волосам, прижимая к себе. — Он забрал меня обратно в Нью-Йорк сразу же. Я рвался к тебе, я… я хотел извиниться и попрощаться… — голос Старка надломился, — но отец запретил. Сказал, что я смогу отправить тебе письмо, но… я только потом осознал, что не знаю твоей фамилии, Питер. — Тони… — прошептал Паркер, качая головой и кусая свои губы, чтобы не разрыдаться в голос. Он взял лицо Тони в свои руки, глядя в его большие и полные боли глаза. — Я искал тебя, я пытался, но отец отправил меня учиться заграницу, и… — Я так скучал по тебе… — Пожалуйста, прости меня за то, что я наговорил тебе тогда, — со всей искренностью извинялся Тони. Такой взрослый и красивый… — Даже если ты откажешь мне, я всегда буду любить тебя. Питер прижался к любимым губам, по которым так скучал, и просто не мог поверить своему безграничному счастью. Он снова обрел его. Обрел его именно здесь. Пальцы Старка скользнули по волосам Паркера, и тот ощутил, как легкий стебелек касается его уха. Скромный синий цветочек красиво переливался на солнце в каштановых кудрях Питера.