Синяя планета

      В маленькой, обитой бархатом каютке для помешавшихся высокородных господ было почти уютно.       Алли Энн обвела губы красным стиком, бросила его на кровать и нахмурилась, с неудовольствием рассматривая своё отражение в зеркальной стене — коса опять распушилась, чёрные глаза нехорошо поблёскивали, вычерченный алым рот казался нелепой кляксой на бледном осунувшемся лице. Экстравагантное ярко-розовое платье с острым декольте дополняло странный образ. Алли вздохнула, приподняла бровь: «Вырядилась… но я нынче сумасшедшая, мне можно», — и щёлкнула пальцами.       Зеркальная стена моргнула, превращаясь в Экран, испещрённый разноцветными схемами, формулами и узкими столбиками бесконечных сообщений — системных уведомлений и личной корреспонденции.       Госпожа Штурман подкорректировала маршрут, отправила Капитану парочку язвительных замечаний по этому поводу и покосилась на одно из десятка окошек справа — переписку с бегунком Семнадцать следовало бы удалить из почты ещё вчера, но Алли решила оставить её при себе, на память:       — Госпожа Штурман?       — Да, умняш.       — Вы поступили неправильно. Нестандартно.       — Похоже на похвалу.       — Нет. Это предостережение.       — Беспокоишься обо мне, синеглазик?       — Нет. Что вам от меня нужно?       — А тебе? Что тебе нужно?       — Новое место. Здесь я уже всё умею.       — Винтик с амбициями. Забавно.       — Вы не ответили на мой вопрос.       — Ответила, см. выше. Цитирую: «Забавно».       — Я вас понял. Отбой.       Алли перечитала снова, похихикала, свернула окошко с диалогом, вытащила из-под кровати серебристые туфли и задумчиво осмотрела тонкие каблуки.       Входной шлюз открылся. В каюту ворвалась полыхающая огненно-рыжей шевелюрой, ослепляющая белоснежной формой НачМед — Юни Ис, сгрузила на маленькую тележку у Экрана кучу бумаг, подпёрла эту кучу бедром и громогласно, с хрипотцой объявила:       — Приступим, котя моя!       Алли закатила глаза, обулась и присела на кровать, демонстративно закинув ногу на ногу. Юни со смешком оценила внеочередные показательные выступления своей пациентки и погрозила ей пальцем:       — Ты эти выгибоны-то заканчивай! Дел невпроворот!       — Меня выписывают? — с невинным видом поинтересовалась Алли, покачивая ногой в вычурной туфле.       — Выпинывают! — весело уточнила НачМед, перебирая свои бумаги. — Коленом под срачник! Сколько можно мою мягенькую курилку занимать, а? Харэ! Но… не всё так просто, котя. Для начала у меня есть ещё несколько вопросов о Райде.       — Это обязательно? — насупилась Алли. — Давай, ты пришлёшь мне анкету, и я отвечу письменно, как всегда.       — Нет! — гавкнула на неё Юни и затараторила: — Отвечать нужно будет сейчас и быстро, не раздумывая! Сейчас! Он появляется, когда ты одна?       — Да, — Штурман поникла и прикрыла глаза. — Обычно сразу же после пробуждения.       — Он повышает голос? Кричит?       — Да, — кивнула Алли, сжимая кулаки. — Сначала сипит. Потом увеличивает громкость. Однажды орал больше трёх часов. У меня чуть голова не лопнула. Пару раз замахивался, но не…       — Когда эти галлюцинации появились впервые?       — Ты уже спрашивала! Ладно… после гибели Райда. Какое-то время я даже была уверена, что он остался в живых.       — И при каких обстоятельствах он погиб?       Алли Энн вскинула голову, прищурилась на Юни и процедила:       — Ты. Уже. Спрашивала. Несчастный случай в топках.       — Не хочешь поделиться подробностями? Жаль. Спрошу чуть позже, — НачМед снова поворошила бумаги. — Переходим к обсуждению схемки твоего будущего лечения, котя. Мы тут с Хартом посовещались и-и-и… решили, что тебе нужен сопровождающий.       — Кто? — фыркнула Штурман. — Зачем? В смысле ассистент? А-а-а… всё, я поняла. Надсмотрщик и нянька.       — Не совсем, — хитро глянула на неё НачМед, бросила свои бумаги и присела рядом на кровать. — Следи за ходом моей мысли, Гаэлль. Первое — это должен быть кто-нибудь… э-э-э, невпечатлительный, а то с твоей харизмой у нас скоро половина экипажа начнет видеть то, чего нет. Второе — он должен иметь хоть какое-то представление о штурманском деле, чтобы подстраховать тебя и, собственно, всех нас в случае чего. Третье — он должен постоянно находиться рядом с тобой, а зна-а-ачит…       Алли вытаращилась на неё, вскочила на ноги и возмущённо зашипела:       — Так, с-с-стоп-стоп-стоп, притормози-ка немного!..       Юни поднялась следом и нависла над невысокой пациенткой, подавляя её ростом и мощью голосовых связок:       — Не смей перебивать меня, котя! Я при исполнении и эти разговоры веду с тобой не от скуки! Закрой рот, я сказала! Тш-ш-ш, а то шмякну! Короче, мы с Хартом и Айденом всю эту неделю искали тебе мужика. Задачка была не из простых — найти помощника, желательно пилота, который был бы способен скрутить тебя, если заорёшь и попытаешься куда-то бежать, остановить, если задумаешь резать себе вены, или сгрести в охапку, если ты начнёшь биться головой о корпус. О-о-о, знаешь, было очень непросто отыскать в нашем тухлом болотце весёленького балагура, чтобы развлекал тебя, подстраховывал, ну и… грел тебе бок после пробуждения.       Алли как могла, задрав голову, ожгла Юни бешеным взглядом и зарычала:       — Как… как ты смееш-ш-шь мне такое предлагать, негодная?! Мне — вдове?! Как твой поганый язык-то повер…       — Хорошего мужика, угу, — безмятежно уточнила Юни и покивала для убедительности. — Чумового… жадного такого, чтоб прижимал и трахал тебя до звёзд перед глазами, чтоб не присесть потом, ну… разве что на грелку.       — Бред! — порывисто взмахнула руками Алли. — Это не имеет никакого отношения к терапии! Никакого! Всё! Я ухожу к себе! Всё! Чтоб… чтоб вы все провалились!       Госпожа Штурман, задыхаясь, сбросила туфли, пинком отшвырнула их к стене и, босая, ринулась к открытому шлюзу, но НачМед больно схватила её за локоть, развернула к себе и негромко напомнила:       — Осталось две ампулы ноотропа, котя. Две. Те аналоги, что я пыталась состряпать из подходящих компонентов, оказались неэффективными. Скоро ты останешься один на один с Райдом в своей белой каюте. Один на один, понимаешь? Поэтому… пойти-то ты, конечно, пойдёшь, но только в первый сектор, к Айдену. Твой будущий сопровождающий сидит в одной из клеток, заберёшь. Харт выбрал его, даже назначение уже есть. Эк Геру, вон, тоже секретаршу подсунули, чтоб хламлюшник его разобрала… Котя, ты меня слушаешь? Соберись! Кстати, выглядишь отпадно… Э-э-э! Туфли-то надень! Угу, давай… удачи.

***

      Алли вышла из лифта в небольшое полукруглое фойе, огляделась и нахмурилась — было пусто и тихо.       На любимых фикусах Айдена подрагивали листья — вентиляция работала на полную. Узкая чёрная стойка сияла глянцем. В золотистом держателе на ней стояла светлая инфо-пластина с назначением. За раздвижной стеклянной перегородкой начинался длинный коридор со множеством дверей и шлюзов, по белым стенам пробегали зелёные полосы охранки.       Надсмотрщик Айден Гер не соизволил осчастливить госпожу Штурмана личным присутствием, лишь прокашлялся из динамика под потолком и прогундел сорванным тенорком:       — Шестая клетка справа, он в браслетах и капельках — если что, шибанёт его как следует. Защиту сразу не снимай, полегонечку — он ушлый, но я проинформировал его о последствиях. Харт наблюдает через дистанционку. Подстраховать? Могу людей прислать.       — Нет необходимости, — раздражённо отшила его Алли, взяла со стойки пластину, прочитала приказ Капитана и подошла к бесшумно открывшимся стеклянным дверям. Система безопасности щёлкнула — коридор заполнился густой паутиной из зелёных лучей — Алли шагнула в это яркое марево, приблизилась к шлюзу номер шесть и приложила к нему ладонь. Паутина погасла. Магнитные замки клацнули, открывая створки — сначала металлические, затем из толстого стекла, оставляя в качестве последней преграды лишь заслон из мелкоячеистой белой сетки.       Алли пригляделась — человек в тёмной робе сидел спиной к ней на полу камеры, склонив голову. Штурман подошла ещё ближе к сетке, прислушалась — тихо, принюхалась — что-то еле уловимое — и снова начала перечитывать назначение на пластине: «Заключённый-647… изъят при вскрытии планеты Кей-ПО-34 в составе экипажа шаттла без опознавательных знаков… вероятно, имеет навыки пилотирования… вероятно, имеет навыки управления персоналом… понимает семь из восьми диалектов Конгломерата, бегло говорит на четырёх… назначить сопровождающим Штурмана Алли Энн, с особыми полномочиями в виде опеки и ухода на периоды рецидивов вышеуказанного психического заболевания… на неопределённый срок… Капитан Харт».       Пластина с назначением запищала. Алли подняла голову и вздрогнула — человек в тёмной робе уже стоял вплотную к ячеистой заслонке и смотрел на госпожу Штурмана сверху вниз, очень внимательно, будто выбирая и просчитывая курс. Косматая борода затворника торчала в разные стороны, глаза нехорошо поблёскивали, по правому виску ко лбу, рассекая бровь, вился тонкий белый шрам, на загорелой шее виднелись странные синие узоры.       Система безопасности пробежалась по коридору стайкой зелёных огоньков, посвистела немного и утихла.       Алли опомнилась, нацепила на физиономию самую надменную из своих масок и заговорила первой, как и полагалось хозяйке и госпоже:       — Заключённый номер шестьсот сорок семь, вы…       — Зови меня дикарь, крошка! — негромко выдохнул в ответ человек и с развязной ухмылкой прислонился плечом к сетке — ему все эти маски были ни к чему.       Алли вздохнула, неторопливо прошлась по коридору к открытым стеклянным дверям, бросила назначение на стойку и вернулась, продолжив диалог впритык к сетке и чужаку за ней:       — Ты забыл, где находишься, шестьсот сорок семь!       — Я никогда и ничего не забываю, крошка.       — Заключённый номер…       — Дика-а-арь, крошка.       — Дикарь? Хм, слишком длинно. Будешь Дик.       — Чё?! Э! На нашем это «хер»!       — Годится.       — Не, не, мы-ы-ышка моя неласковая… у-у-ух, как вкусно ты пахнешь, сла-а-аденько. Наедине бы с тобой побалакать, без замков и прослушки. Часика три, а лучше десять. Слушай, выпусти, а? Ты ведь за этим сюда пришла? Заебался в клетке… чё я, как тупой гамадрил?! Куда я денусь-то, с межгалактического, м? Ну-у-у может чуток углы обоссу, зато молча! Клянусь! Буду молчать, как рыба об лёд, прислуживать… могу ножки-ручки расцеловать, хо-о-очешь?..       Он болтал без умолку, сквернословил, улюлюкал и зубоскалил, испытывая терпение на прочность, но Алли всё продолжала неподвижно стоять, слушать и допрашивать:       — Имя, заключённый?       — Марек Эд’Ваар, можно Чип — это позывной. А тебя, малявочка?       — Госпожа.       — Фу-у-у, тлен и вырождение! Лучше Гося… Нет, Оспа! «Жопка» тоже прокатит… ух, как я люблю низеньких, они обычно такие ш-ш-шустрые, аж яйца ломит! Как тебя зовут-то, лапуля?       — Алли Энн.       Диалог стремительно катился куда-то к отметке «Фарс и клоунада», но ни Алли, ни её новый знакомец не собирались останавливаться на достигнутом:       — Бля, не помню я этих должностей… И нашивок у тебя нет. Энн… Энн… это логист, что ли? Бумажки перебираешь?       — Нет, Марек. Я — Штурман Белого Полиса.       — Штур… серьёзно?! Баба с рулём?! Срулечка?! Ё-о-оп! Пиздец, выпустите меня отсюда, нахер! Баба! Чую, недолго нам всем лететь осталось, ой, недо-о-олго!..       — Эд’Ваар… Ваар. Не помню. И нашивок нет. Ты из вааритов с Зелёной планеты?       — Ага. Чё, так заметно, да?       — Ваарит. И ты ещё смел называть меня мышкой? Кстати вы до сих пор там, у себя, в шалашах живёте и лопушком подтираетесь, м? Грязные мясоеды.       — О-о-о, ну то-о-очно! Чёрненькая и глазки в разные стороны смотрят, раскосенько. Точно! Ты — эсхатка!       — Эсхаатка.       — Один хер! И где же твои верные рабы в золотых ошейниках, а человекоторговка?       — Мой этнос в целом и мой род в частности более не занимаются покупкой и продажей людей.       — Ну переста-а-ань, не разочаровывай меня, детка! Твой род не занимается? Вот так новость! Род… рот. Твой рот явно нужно чем-нибудь занять, пупсик, чтоб он не изрыгал такой мути! Морковку с капусткой вам кто на фуршеты стругает, м?! А подпольные торги в Центре, в позапрошлом году, с альбиносами, кто устраивал?! Не занимаются они покупкой и людей не пользуют, ага! Пизди дальше! Мы-то хоть лопушком подтираемся, а вы — человеками! Рабовладельцы херовы!       Алли отступила на несколько шагов назад, завела руки за спину и щёлкнула пальцами.       Белая сетка с шуршанием поднялась наверх. Марек тут же умолк, но не вышел. Он ещё раз медленно осмотрел свою высокородную собеседницу — от сияющих серебром туфель до тёмной макушки — поднял руки, показывая браслеты на запястьях, и негромко озвучил свои условия:       — Снимешь у меня с висков капли-шокеры и вот эту привязь. Дёргаться не стану — смысла нет. У вас мои ребята… кстати, покажешь, где они? Мне нужно… убедиться.       Алли Энн немного потомила его, приподняла подбородок, бросила:       — Иди за мной, — и направилась вглубь длинного коридора.       Охранная система настороженно защёлкала, вспыхнув зелёными змеями, но Алли на ходу провела по стене рукой и яркие полосы сменились одиночными маленькими лучиками. Двери и шлюзы поблёскивали магнитными когтистыми скобами-замками, от основного коридора в стороны уходили изогнутые переходы, ответвления, боковые выходы, но Алли шла прямо, не сворачивая. И не оглядываясь.       Белый металл потолка и стен разбавили мерцающие синие прожилки. Коридор раскрылся сияющим смотровым залом с куполообразной крышей, будто пещеркой внутри сложно огранённого камня. Отливающие радугой стеклянные потолки, полы и стены мельтешили разноцветными изображениями и динамическими отпечатками, показывая капсулы, капсулы, капсулы, белые камеры, серебристые клетки, лаборатории, снова капсулы и клетки.       Цокая каблуками, Алли прошлась до центра зала, остановилась и выдала обзорному интересующий её запрос:       — Изъятие с Кей-ПО-34. Опись. Показать экипаж, за исключением присутствующего здесь субъекта.       Обзорный зал зашелестел мягким бесполым голосом:       — Приветствую, госпожа Штурман. Ваш запрос обработан. Начать воспроизведение?       Алли покосилась через плечо — притихший Марек застыл у неё за спиной — и кивнула.       Ближайшие к ним треугольные грани стен и купола вспыхнули ярким, отчётливым изображением: худая смуглая девица, закутанная в белый халат, старательно, высунув язык, рисовала какой-то пышный цветок на стене своей камеры.       — Гузик, — прошептал Эд’Ваар и обратился к Алли. — А она… она разве не в сонной капсуле? Зачем её разбудили?       Штурман пожала плечами, но обзорный зал счёл нужным прокомментировать:       — Заключённая шестьсот сорок восемь не может быть помещена в капсулу, ввиду наличия у неё индивидуальной непереносимости некоторых компонентов, входящих в состав летучих наркотических веществ, применяемых на борту Полиса.       Стены и купол моргнули, выдавая следующее изображение — это были три одинаковые синие капсулы с одинаковыми спящими «постояльцами» внутри. Алли Энн в удивлении приподняла брови — настолько похожих друг на друга тройняшек ей видеть ещё не приходилось, но Марек немедленно назвал каждого из них по имени:       — Слева — Гарри, справа — Лацци. Гермес — центровой, как обычно. Белобрысики. И Гузик. Мои все на месте.       Обзорный тихо защёлкал, моргнул, стирая изображения, и вновь расплылся радугой.       — Мои все на месте, — повторил Марек и обернулся к Алли. — А твои, эсхаатка? Вы же вечно кучкуетесь — общинки разные организовываете, семейные шабаши, секты…       — Я одна, — перебила его госпожа Штурман, обхватила себя руками, уставилась куда-то в сторону и решила сразу же всё прояснить. — Капитан назначил тебя моим сопровождающим. На неопределённый срок. Я — сумасшедшая, нужно приглядеть. Если взбрыкнёшь — твоим подчинённым не поздоровится. Начнут они с тройняшек, потому что три одинаковых генотипа им без надобности, достаточно будет и одного. Девчонка, похоже, из окраинных кочевников — смуглая, а глаза желтоватые — поэтому, она тоже пойдёт в расход, если что.       Алли не стала продолжать — навязанный ей руководством чужак не был похож на идиота.       Марек сунул руки в карманы, прогулялся вдоль сияющей гранями стеклянной стены, подкрался к Алли и с чувством пропел-промурлыкал ей на ухо:       — Я вижу тех, кем этот праздник был заказан, но тело плохо подчиняется приказам… Играет музыка невыносимо гр-р-ромко, и в вальсе кружатся горящие обломки*… Знаешь такую песенку, крошка? Мы с тобой — сбитые лётчики, оба. Может, споёмся, а? Замутим что-нибудь, раз такое дело. Крутой у тебя кораблик, дашь порулить?       Штурман глубоко вздохнула, неаккуратно вытерла накрашенный рот рукавом и закрыла глаза, прокручивая в голове мысли и образы: «Пылающие крылья, надломленный хвост, авария, вдова, траур, брат, топка, горсть пепла, видения, Полис, белая каюта, пустой эфир, банка с посевным, красные сети, Герион, чужак… четыре года, как нет мужа… сегодня — четыре года».       Алли снова вздохнула, похлопала себя по щекам, не глядя, обошла чужака, бросила ему:       — Иди за мной, — и направилась к выходу.