Into the mind

«Lost through time and that's all I need Я потерялась во времени, но это всё, что мне нужно. So much love, then one day buried Была окружена любовью, но однажды захоронила её. Without you there's holes in my soles Без тебя в моей душе разрастается дыра, Let the water in Пусть вода заполонит её». Cloves — Don't Forget about Me.

— С… Сара? В его взгляда смешались радость и грусть. Он казался таким… красивым, когда был настолько растерянным. Сара вымученно выдавила из себя полуулыбку. Она была удивлена не меньше, чем Джон. Куда она попала? Это был Мир Грёз? А что она помнила? Темноту, кровь, боль… Её убили? — Я не ожидал тебя здесь встретить. Как её убили? Сара широко раскрытыми глазами, не обращая никакого внимания на взволнованного Джона, который обеспокоенно продолжал за ней наблюдать, глядела вниз. На такую пушистую, ярко-зелёную, будто переливавшуюся всеми цветами радуги, траву. Все воспоминания резко ворвались в её голову, ощутимо ударяя по мозгам. Они заставляли девушку скулить, как какой-то жалкий, потерявший всё материнское тепло, щенок. — Сара?.. Она схватилась за голову. Её ноги медленно прогибались. Она падала. — Сара! Джон подхватил её, и Сара мигом уткнулась ему в грудь, беспомощно схватилась за его одежду. Ей было так приятно. Она так давно не чувствовала его рядом, так давно не прикасалась к нему. Сколько безрадостных мыслей, сколько чувств она подавляла все эти десять лет! Сара зарыдала, когда в полной мере поняла, что все её старания, что всё, что происходило в её жизни — стало бессмысленным. Она мертва. Мертва! А друзья? Они были там одни, рядом с тем монстром! Ей надо… надо срочно выбраться из этого места, из этого… А как же Джон? В этот раз он не был проекцией её больного воображения. Верно? Она ощущала его. Так, как в самый первый раз. Тогда, когда их красные нити впервые соединились. Образовали единую связь, которая казалась Саре неразрывной. Водопад шумел, но этот шум не напрягал. Он расслаблял и давал покой, отчего у Сары невольно даже закружилась голова. Она встретилась с заботливым взглядом Джона, который с такой же безмятежной улыбкой наблюдал не только за водой, но и за девушкой. А потом они, сами того не ожидая, коснулись ладонями, переплели пальцы. Они целовались, пока невидимая чужому глазу нить связывала их, окутывала. С того дня их сердца стали биться в унисон. Они разделили одну жизнь на двоих. Новые, так тщательно забытые воспоминания вновь напомнили о себе. Она думала и верила, что спрятала их так далеко, так надёжно, что те навсегда пропали. Однако они, вероятно, только и ждали, чтобы вырваться наружу и доставить новые проблемы. — Прости меня. Я должен был тебе всё рассказать. — Я не понимаю… Сара подняла руку, чтобы коснуться Джона. Она надеялась увидеть ту самую красную судьбоносную нить, которая окончательно связала их, которая не разлучала их в течение такого непозволительно короткого времени. А теперь… Теперь она была небрежно разорвана. Она медленно исчезала, кровоточила и невыносимой болью отдавала в сердце. — Джон, что происходит?! — Сара, пожалуйста… — Джон… Он с горечью оглянул её. Он старел на глазах, становился немощным, дряхлым стариком. Сара чувствовала, как по щекам стекали обжигающие слёзы, как всё тело охватывала неконтролируемая дрожь. Джон хотел в последний раз провести по щеке девушки, переплести с ней пальцы… Он хотел извиниться, но не мог. Время быстро утекало от него. Это был момент, когда Сара лишилась своей родственной души. Того, кто так резко ворвался в её жизнь, а потом оставил вечную пустоту внутри груди. Сара сжала в своём маленьком кулаке ткань чужой футболки, она потянула на себя его джинсовку. Ей надо было… как же раскалывалась голова. Он молчал и успокаивающе гладил её по голове. Ему было невыносимо наблюдать за тем, какой разбитой была О'Нил. Как из стойкого человека, которого он запомнил в самую последнюю встречу, она превратилась в самого бессильного. — Джон… — Я рядом, Сара, — он нежно поцеловал её в макушку, прижимая к себе ещё сильнее. — Всё хорошо. — Я думала, ты умер. Я… я… скорбела по тебе! — она вырвалась из его объятий и со слезами, с пылающей внутри злостью, уставилась на него. — Я думала, ты умер! — Сара, прошу тебя: успокойся. Его голос был необычайно тихим. Всё его хладнокровие создавало впечатление не просто обычного семнадцатилетнего подростка, а вполне осознанного человека, пережившего слишком много несчастий. — Это какой-то идиотский сон… я, должно быть, просто сплю! — она замотала головой, из последних сил не веря в происходящее. — Мои друзья… они там! С ним! Их убьют! Сара подорвалась, но Джон осторожно, боясь причинить ещё больший вред, взял её за запястье и притянул к себе. Он ласково обхватил её лицо и вновь улыбнулся. Ему хотелось, чтобы она перестала паниковать, волноваться и испытывать свои нервы на прочность. На неё свалилось столько бед, столько проблем! Разве она заслуживала это? — Они в порядке. Он сдержал своё обещание и ушёл. — Джон… Она посмотрела на него немного затуманенным взглядом. Джон провёл большим пальцем по её щеке, с печалью осознавая, что прежде насыщенные голубые глаза сейчас были слишком бледными, тусклыми. Он почувствовал горечь во рту. Ему стало так мерзко от того, что он сделал в прошлом. Могла ли Сара быть счастливой, если бы она не знала, что они предназначены друг другу? Смогла ли она обрести нормальное будущее, если бы её родственной душой был кто-то другой? Почему вместе с ним страдала и она? Джон много обдумывал, много сожалел. Он проклинал тот день их самой первой встречи, это странное, непривычное, но крайне приятное чувство, распространившееся по всему телу. Холл никогда, за столько веков одиночества, не испытывал его, однако по рассказам он знал, что так организм реагирует на того, с кем связана вся его жизнь. Тогда ему стало не по себе. Радость заменилась негодованием, беспочвенной злостью. Джон был не в силах поверить, что именно сейчас, когда он уже смирился с этим ноющим, противно щекочущим ощущением, нашёлся тот, в ком он раньше так нуждался. Ему было так паршиво, а когда появилась Сара — ему стало ещё хуже. Он слишком чётко понимал, что после правды, которую она узнает, им никогда не быть вместе, как бы не распорядилась судьба. Он боялся, что нить, очертания которой с каждым днём становились всё чётче и чётче, в какой-то момент разорвётся. Так и произошло. — Прости меня, Сара. Прошу, прости! Я должен был рассказать тебе всю правду. — Я десять лет ничего не чувствовала, Джон, — она горько усмехнулась и вытерла от слёз лицо. — Я… я была подобна тряпичной кукле! — Прости… — Сначала я хотела перерезать себе вены. Я хотела убить себя! — в её голосе стали прослеживаться истеричные нотки. — Но мне не хватило сил. Я была так слаба! А потом мне стало всё равно. Плевала на происходящее вокруг меня безумство! — Сара… — Иногда мне казалось, что у меня нет сердца. Что с твоим уходом оно сгнило. Я просыпалась каждую ночь от кошмаров, где тебя вновь и вновь убивали. Я проверяла, стучит ли моё сердце — и знаешь что? Оно почему-то стучало. Сара нахмурилась, с болью скривилась. Друзья пытались привести её в чувства, выдернуть из этого омута самокопания и бесконечного апатичного состояния, но это было бесполезно. Невозможно. Частичка души, которая была связана с Джоном, навсегда погибла. — Эти сны были такими правдоподобными… Вдруг я сейчас тоже сплю? Вдруг не существует никакого Мира Грёз и всё это снова плод моего воображения? Вдруг Фавн просто… манипулировал тобой? — Не говори глупостей. Мир Грёз существует. Ты сейчас здесь. — Я уже ничему не верю. Сара прильнула к Джону, зарываясь носом в его футболку. Он был таким тёплым, таким приятным. Этот лесной, хвойных запах, которые всегда присутствовал с ним, навсегда сохранился в закромах её памяти. — Я так скучал по тебе… Он чувствовал её равномерное дыхание, когда перебирал ей волосы. Она очень любила это. Всегда любила. Особенно в том прошлом, когда он массировал её макушку, когда касался губами виска, лба. Когда покрывал лёгкими поцелуями каждый сантиметр шеи. Она так забавно кривила носик, а потом смеялась от щекотки. — Я думала, что больше никогда не смогу с тобой встретиться. Ты стал моим миром, а потом этот мир у меня отобрали. — Не представляешь, как мне было больно с тобой расставаться. Это моя самая большая ошибка. — Не говори так. — Нет, это правда, — он печально выдохнул, прикрыл глаза. — Прости меня. — Я ненавидела тебя только первые дни, а потом… потом чувствовала только смертельную тоску. Я до конца верила, что ты вернёшься, что ещё не всё потеряно. Я была так наивна и глупа. — Тогда я был самым настоящим дураком. — Куда хуже! Сара легонько боднула его и рассмеялась. Кажется, за это длительное время это был первый её искренний смех. — Я хочу показать тебе одно место. — Снова? — Земная красота удивительна, но здесь… — Джон огляделся. — Здесь всё по-сказочному прекрасно. — Ты такой романтик. Мне очень этого не хватало. — Мне не хватало тебя, — он поднялся, а следом протянул руку Саре, помогая и ей встать на ноги. — Я наблюдал за тобой, но это только сильнее усиливало мою печаль. Я хотел тебя утешить, обнять — сделать хоть что-то, чтобы вернуть тебя к жизни. Однако вместо этого я просто смотрел, как тебе было больно. И как ты страдала. — Ты не виноват. — Я виноват куда больше, чем ты думаешь. Сара отрицательно мотнула головой. Как бы она не злилась, как бы не обижалась… Он был не прав. Каждый совершал в своей жизни ошибки, приводившие зачастую к ужасным последствиям. Но если после человек изменялся в лучшую сторону, то разве это не говорило о его духовном возрождении? Джон, не ответив ничего, нежно взял Сару за ладонь и повёл в известном только ему направлении. Великолепное, тёмно-фиолетовое небо, мягко переходившее в нежный голубой, живые полянки, покрытые густой листвой, успокаивающий шум воды, разносившийся одновременно из каждого безграничного уголка Мира Грёз. Это место казалось таким спокойным, безлюдным и оттого самым невинным и чистым. Это походило на самый настоящий необъятный рай, где не было ничего, кроме природы, живущей словно по своим законам. Картинки плавно сменялись друг за другом, пока наконец-то Джон не остановился рядом с огромным водопадом с жемчужной водой. Вокруг него буквально в воздухе парили небольшие кусочки земли, из которых спокойно стекала вода куда-то вниз — в такую же бесконечность. Сара не могла сдержать поражённого вздоха. Джон одобрительно к ней повернулся. — Когда я нашёл похожее место в Сентфоре, я был так счастлив. — Оно не сравнится с Сентфором… — Тем не менее, именно он подарил мне такое чудо, как ты. Джон приблизился к ней ещё ближе. Сара зачарованно смотрела прямо на него, пока Холл одаривал её таким же восхищённым взглядом. — Если бы мне сказали, что я встречу тебя, я бы ни за что не поверил, — тихо произнёс он. — Это всё кажется таким нереальным. — Но это реально. Я могу сделать даже так. Свободную руку он положил ей на шею. Сара вздрогнула от этого прикосновения, но улыбаться не перестала. — Или даже так. Он забрался самыми кончиками пальцев ей под блузку. Контраст холодной и тёплой кожи вызвал мурашки по телу девушки. — А лучше… Джон потянулся к ней, и Сара первая накрыла его губы. Такие приятные, родные. Он проявлял невиданную заботу, будто боялся причинить ей неприятные ощущения. Джон целовался так, словно Сара была для него самым хрупким существом на всём белом свете, которого следовало оберегать и любить. Он целовался так, словно это был их первый поцелуй. Словно они вернулись в те прекрасные времена, когда Сара ничего не знала, когда у неё были такие большие планы на их совместное будущее. Сара нашла его ладонь, и Джон, не отрываясь от пьянящих губ девушки, поднял руку, сплетая свои пальцы с её. Прямо как в тот раз. Сердце сумасшедшие забилось в груди, пока красная нить, приобретавшая заветные чёткие очертания, как ни в чём не бывало вилась вокруг её запястья, крайне быстро оплетая и самого Джона. Она могла поклясться, что вновь чувствовала себя живой. Что снова просто могла любить. Сара приоткрыла глаза, чтобы встретиться с лицом Холла, с его улыбкой и такими неповторимыми глазами…. Но вместо него увидела кромешную тьму, обволакивавшую всё её тело. Это была пустота. Бесконечная, доводящая до безумства пустота. Она проснулась. И, не прошло и секунды, как Сара надрывно закричала.