Таймер

Билл проснулся, когда уже и не ожидал этого. Он жив и… Он цел? Денбро сонно завертел головой, приподнимаясь и осматривая свое тело. Он жив и конечности все целы. Сон? Нет. Точно нет. В комнате пахнет канализацией. И… и все болит. А пахнет от него, значит, не сон, да и на руках подсохшие следы ссадин и наливающихся ушибов. Хотя бы он жив, но зачем весь фарс? Зачем Оно его отпустило? Надеялось на потерю памяти? Нет, это и звучит наивно. Билл помнил все, от этого безжизненным взглядом бродил по собственным ссадинам и ушибам. Он получил их, когда спасал свою жизнь. Когда по пятам следовало Оно-паук. На ладони заноза. Открывал ли он те три двери? Парень не помнил. Помнил, как схоронился в относительно недосягаемом для клоуна месте. Пеннивайз выманивал хитростью слов, очевидно, принимая его за идиота. Разве что влюбленного идиота. Денбро не поверил словам. Он не дурак, чувствовал, что Оно хочет сверх больше, чем его страх. В конце концов, родители проигнорировали факт появления Таймера на руке у сына, но не клоун… У клоуна из-за метки сложились проблемы, которые Билл в свои шестнадцать с небольшим воображал себе плохо. Пеннивайз жаждет его сожрать больше всего на свете. А все из-за не вовремя появившейся на руке числовой загадки, ответ на которую нашелся в тот же день. А появлялась ли эта метка у кого-то в нужное время? Билл без эмоций принимал открывшиеся ему вещи. Да, это делало Оно. Все те пропажи людей до ночной вспышки — это Оно. Вспышка — наверняка тоже. Люди пропадали не просто из-за того, что «захотелось» так маньяку, Оно питалось ими, убивало с целью, не просто, чтобы порадовать себя. Пожирало через чур много — причину видел он сам. Люди ночью… Пропали они не из-за Бена, болтливости Ричи или действий остальных. План кучки подростков прийти в логово монстра — ничто. Монстру не до них, потому детишки сумели унести ноги. Пеннивайз дремлет в настоящем своем логове, что находится многим ниже канализации, и у Оно стрессовая ситуация — гибнут яйца одно за другим. Команда Неудачников осталась жива — большой подарок. Не исключено, что Билла ради: еще один малолетний дурак не полезет поспешно в логово монстра, спасая меньше десятка юных идиотов. Эдди отделался легко, по сравнению с возможной смертью. Клоун далеко и надолго не отлучался от своих будущих детенышей и ел то, что было поблизости. Не мучился моральными угрызениями насчет собственной кладки. Наверняка с его точки зрения мертвое яйцо — уже все, бесполезно, мертво. Провиант, который поможет избежать долгой охоты и длительного покидания кладки. Те военные — просто подарок человеческой неосмотрительности! «Тушенка» в банках из бронежилетов зашла к нему сама! Билл встал с кровати, но рядом раздалось недовольное шипение: нога встала на пол в считанных сантиметрах от кошачьего хвоста. Чужак смотрел насторожено и принюхивался к «хозяину». Раздраженно фыркал. Ну и запустил ты себя! И кто из нас двоих скотина с помойки? Человек! — З-захлоп-пнись! — Шикнул Билл, отмечая, что горло болит не сильно. Чужак на то демонстративно сел, задрал заднюю лапу, склонился и лениво, не спеша, начал вылизывать себя. Видишь? Я хотя бы слежу за собой! Яйца в идеальном порядке, а твои? Тебе следует поучиться гигиене, тупой человек! Разумеется, Билл не слышал этого. Да и мог ли кот думать? Но все действия помоечной находки были глубоко пронизаны кошачьим сарказмом, если таковой действительно существовал. Кот словно бы говорил. Откровенно насмехался. На заметку, мяукать Чужак почти не умел, он орал противным басистым звуком, как ненастроенный орган. И все издаваемые звуки, что Билл слышал от кота, отличались от мяуканья в логове Оно. Что во сне, что… не во сне. Может ли такое быть, что кто-то из детенышей «вылупился»? Но Пеннивайз же донес четкую мысль, что все, все яйца из-за «гадкого мальчишки» могут погибнуть. И погибнут, ведь им еще рано было появляться на свет. Неужели эти звуки все же издавало Оно? Другое дело — где сам клоун? Билл проснулся у себя в кровати посреди утра? Дня? За окном солнце не клонилось к закату. Он жив и цел, в плане, что обошлось без увечий. Горло не болит, но его стянуло и в то же время расслабляло мерзкое ощущение чего-то, что в него не так давно в него залили. Остатки послевкусия не несли в себе признаки трав, следовательно, это какая-то другая химическая дрянь, что стоит в аптеке считанные центы, но по вкусу… Тозиер бы расхохотался, быстро найдя сравнение. Кто о нем позаботился? Мама вернулась? Билл живо вышел из своей комнаты. Мама вернулась! Он звал, заглядывая в каждое помещение дома. Мама вышла? Она ведь вышла в прошлый раз? А теперь вернулась домой, а там каким-то образом это… Старший сын не в лучшем виде и состоянии. Но почему мама не попробовала стащить с него одежду, а оставила так? Даже будь то урок стыда от совершенных поступков по пробуждению, одежда все равно полна грязи и остатков нечистот, въевшихся в ткань! Мама бы не оставила его в таком виде лежать на кровати! Учитывая, что все тело в ссадинах — это опасный для здоровья вариант! Она сбила ему температуру. Билла лихорадило по телу, но не столь сильно, как это было в логове Пеннивайза. Смерив температуру, он удостоверился — не критично. Не тот ужас, которого следовало ожидать спустя часы «прогулки» по холодной канализации и ночи в ней же. Даже не тот ужас, который мог бы быть, продолжай Билл «игнорировать» больницы и аптеки и не спускайся при том в канализацию. Все почти в норме, но чуть завышена. Немного. Мама сумела дать ему таблетки в бессознательном состоянии? Потому что парень не помнил, как что-то принимал. Последнее воспоминание — противный голос клоуна, который что-то верещал по ту сторону спасительного тоннеля. Телефонная линия не работала, телевизор показывал одну и ту же программу на всех каналах. Билл снял с себя безнадежно испорченные вещи и сейчас сидел отмывшийся и переодетый, закутался в плед и без особого внимания пустым взором смотрел программу по TV. Кот со второго этажа спустился по истечению некоторого времени и выжидающе сидел на полу, неотрывно разглядывая человека. Он не кормлен, но Денбро был не против, если кошак пойдет на кухню, в попытках накормить себя сам, и разворотит ее еще больше, чем есть на данный момент — мама не прибралась. Уборка на совести сына, что и натворил кошмар на кухне. Билл потеплее прижал к себе плед. Он согрелся и ему не было холодно, чего нельзя было сказать про страх, гуляющий по телу. Времени за восемь, а в доме тихо. Солнце скоро зайдет и будет темно на улице. Где мама? На всех каналах один и тот же бред! Телефон бесполезен. Выгляни в окно — на улице ни души! Парень заметно нервничал и уже не мог концентрироваться на телевизоре. Где мама? Что с ней? Чем дальше время уходило в вечернее, тем опаснее и страшнее приходили на ум догадки. Это клоун? Клоун поймал ее? Он что-то сделал с ней, пока Билл спал… был без сознания?! От отца ни слуху, ни духу. Он тоже пропал? Или Оно… Входная дверь хлопнула, пропустив кого-то в дом. Билл вздрогнул, но тут же вскочил с дивана, таща за собой по полу плед. Он вылетел из гостиной, однако встал, как вкопанный, увидев пришедшего. — П… П-папа? — Парень по-детски всхлипнул, не веря глазам. Зак, тяжело откинув сумку с какими-то вещами, поднял взгляд на сына. Замер в ответ. — Б-билл? — Одними губами шепнул он. Плед выпал из рук сына. Билл пошатнулся, округлив глаза. В стоящем на пороге мужчине сложно было признать его отца, Зака Денбро. Полностью седой, лишь с малыми прядками прежнего цвета волос, на него смотрел чужой человек. Измученный и постаревший разом на десяток лет, Зак оцепенел у порога, но стоило сыну двинуться — в несколько быстрых шагов сократил расстояние, прижав еще такого маленького мальчишку к себе и уткннувшись ему в макушку. Он крепко-крепко обнимал сына, будто в последний раз. Взаправду боялся, что отпусти — и призрак короткого видения растает, не оставив после себя ничего, кроме боли воспоминаний. — П-па…п, — Билл слабо прошептал и стиснул отца в объятьях в ответ. По щекам ручьем текли слезы, подросток позволил себе завыть вслух. Отец, дрожа всем телом, не отпускал, испытывая то же. И они стояли так долгое время, каждый потерял счет, было лишь главное одно — здесь и сейчас. Зак, что не смог обнаружить в доме ни жены, ни последнего сына, когда в череде исчезновений влетел домой, и Билл, что расстыковался по времени с отцом и не смог застать его дома. Холодность, вся былая грусть и равнодушность покинула старшего Денбро. Он потерял одного сына, но мгновение — он за одну ночь потерял и всю семью. Ни Билла, ни Сары дома. Его мальчик, Боже, Билл… Он не уберег последнего сына! Понял разом, что потерял почти год. Потратил его впустую, вместо того, чтобы быть рядом со старшим сыном. Билл ушел от него, считая, что это он во всем виноват, но это не так! Сара… Он мог все изменить, переехать к чертям собачьим из этого проклятого города, видя, как страдает его семья… Но он не посмел, не проявил инициативы, предпочитая тонуть в скорби о младшем сыне. Здесь его могила… И здесь Ад на Земле. Здесь обитает сам Дьявол, и Зак чувствовал его ярость, ополчившуюся на город. — Билл! — Отец резко отстранился, переместив ладони на щеки сына. — Билл, скажи мне… — слова давались с трудом, а слезы душили. — Билли, скажи… Скажи мне, что все это… — Зак сглотнул, — что это не сон. Скажи мне, что ты… ты рядом… — П-п-папа, — Билл давился слезами, сам не веря. — Я… я-я т-тут, н-но ты… — Я… я здесь! Господи, я здесь, — он вновь прижал сына к себе. — Господи… Билли, я здесь, слышишь?! Я не оставлю тебя больше одного, ты слышишь?! Я здесь! Ты не один, ты больше никогда не будешь одинок, — сил сдерживать слезы не осталось. — Я заберу тебя отсюда! Мы переедем! Мы переедем из этого проклятого места, слышишь? Куда захочешь, мы переедем!!! И ты больше не будешь один. Ты… ты ведь хотел стать писателем, верно? — Старший Денбро говорил быстро и отрывисто. — Вот им и станешь! Мы переедем отсюда, из этого штата. Переедем! Как насчет куда-нибудь, где есть выход к побережью? А? Ты ведь всегда хотел поплавать, около этого города нет нормальных рек! Билл, не сдерживаясь, рыдал, цепляясь за отцовскую одежду. — Ну-ну, не плачь, — слезы сжимали все внутри. — Все будет хорошо. Мы переедем отсюда и все станет хорошо. Вытащим маму на пляж, да ведь? Ты… Ты ее не видел? — Но Билл громко всхлипнул, крепче зажмурившись. — Все будет хорошо… Пошли в гостиную? Да, идем, Билл, нам всем нужно успокоиться. Все будет хорошо, слышишь? Мама тоже где-то в городе, она вернется. Билл слабо кивнул и разжал хватку, отстраняясь. Он не верил в то, что этот момент реален, но он охотно прошел до дивана, чувствуя, что стоять становится трудно. Седой отец поднял с пола плед и прошел следом, протянув вещь сыну. Парень трясущейся рукой забрал плед, кое-как укутываясь. Рыдание он остановить не мог. Они сидели так, плача оба. Зак успокаивал сына, но не мог сдержаться сам. Время шло, стемнело за окном, слезы закончились, но они сидели рядом, не решаясь встать с дивана. Молча смотрели бессмысленную передачу. Билл ни о чем не думал, приковав взгляд к телевизору. Он не хотел ни о чем думать, главное — папа тут и они уедут из этого города. Под пледом начинало постепенно становиться слишком жарко, и Билл откинул его в сторону. Зак, отвлекшись от телевизора, проследил за движением, остановившись на руке. — Это… — он осторожно перехватил руку Билла, рассматривая метку. Билл помрачнел. — Ты видел ее? — Неловко спросил отец. — Тут стоят нули… — Да, — подросток нехотя прижал руку к груди. Зак мешкал. — Она… — Не пропала. — А где… — Не важно. И это он, — в чем был совершенно не уверен парень, учитывая яйца в пещере под канализацией. — Почему вы не вместе? Я бы никогда… — мужчина осекся. — Билли, ты побоялся того, что я буду злиться? — Нет, — Билл вернулся к передаче. — Но почему? Билл не отвечал. — Мы можем как-нибудь привести его сюда? Его семью? Или мы к нему? Сейчас главное держаться вместе. — Нет, не можем! — Билл быстро вернул плед на место, закутавшись по самый подбородок. — Что-то не так? Я его знаю? — Нет, — говорить подросток на эту тему не хотел, но под неотрывным взглядом сквозь зубы процедил: — ему на в-вид тридцать или за т-тридцать. А еще он клоу-ун. — В каком смысле клоун? — Зак молча проглотил цифры возраста. — В п-п-прямом! — Билл зло выкрикнул. Воспоминания наступали. — Но в Дерри нет цирка. И я ничего не слышал про приезжий! Ты уверен? У нас афиши бы по всем столбам расклеили! Мимика сына активно выдавала его злость, нерешительность и грызущие мысли. Билл хотел напрямую, прямо в лоб крикнуть: «Их и расклеили! Объявления о пропажах на каждом из столбов!» или «Да потому что он убил Джорджи!». Но что бы было после этого с отцом? — Он женат? — тревожили другие вопросы старшего Денбро. — Н-не д-думаю. — Не думаешь или точно знаешь? — Точно. Зак было расслабился, но с языка сорвался следующий вопрос: — А дети? У него есть дети? «Смотря какие и в каком смысле» — огрызнулся про себя Билл, но в слух ответил следующее: — Д-да. — Сколько им? — Я к-как-то не с-спрашивал! — Они с ним живут? — Д-д-да! Зак помрачнел сам и медленно встал, направившись в сторону кухни. У сына есть соулмейт, Биллу повезло, он нашел свою родственную душу, но сказанное не могло не вызывать беспокойство у родителя. Биллу всего каких-то шестнадцать! А его паре? За тридцать! Да как такое вообще может быть? Это неправильно! И пол… Его сын теперь почти гей! И что делать с переездом? Зак был готов пойти на все, лишь бы появилась возможность бежать с Биллом подальше из страшного города, но сын? Билли не сможет бросить своего соулмейта! Он молил, чтобы тот мужчина оказался здравомыслящим и тоже понимал, что следует убираться отсюда. Может, удастся поговорить с ним один на один? Не дело это, оставаться тут. Как город перестанет быть оцепленным со всех сторон, нужно паковать чемоданы. Сам по себе Дерри — не место для счастливой жизни. Не зря, ох не зря, отсюда массово уезжали люди! Здесь оставаться нельзя. Основная надежда теперь на то, что всех эвакуируют. Во что бы то ни стало нужно держаться с семьей соулмейта сына. Зак не питал надежд. Билл не видел Сару, но тоже, скорее всего, искал. Сару жену могла постигнуть участь остальных пропавших, но Билл здесь. И соулмейт Билла тоже здесь. Тридцатилетний мужик в разводе или вдовец с детьми. Мужчина зашел на кухню, быстро найдя в одном из шкафчиков коньяк. На хаос посуды он не обратил особого внимания: сын готовил что поесть для себя, но не справился с готовкой, только и всего. Оно и видно, ведь готовила всегда его мать. Пить много Зак не рискнул, не смотря на почти физическую потребность напиться до потери сознания. Он опустошил всего стопку, чисто ради храбрости, и чтобы собраться. Он должен узнать у сына имя и адрес проживания соулмейта, а после попытаться во что бы то ни стало держать своего ребенка как можно ближе к его паре. Билл не должен замыкаться в себе, это может заиметь тяжкие последствия. — Хмф, — Денбро поставил стопку на стол, убирая коньяк и отвлекая себя более «оптимистичными» родительскими мыслями в слух, — клоун? Пусть по характеру и клоун. Главное, что не лысый и не зараза с радикулитом. — А у вас новая прическа, господин Эйнштейн? Чья бы корова промычала, — насмешливо ответили позади. Избитый нервами Зак остолбенел. Это сказал не Билл. Мужчина в момент развернулся назад, перехватив поудобнее бутылку, что так и не успел поставить обратно в шкафчик. Бутылка была обессиленно опущена секунду спустя. — Что? — Изумился Зак, разглядывая шарик, привязанный за белую ленточку прямиком к его стопке. Та была достаточна легкой и практически поднималась в воздух из-за гелиевого шарика. Мужчина подпрыгнул, а сердце куда-то испуганно ухнуло — в тишине раздавшийся детский смех позади сработал будто рев скримера из фильма ужасов. Зак отскочил было назад, к столу, но быстро подошел к раковине. Что за звук? Детский смех? Из нее?! У мужчины не было слов. Зажав себе рот, он вслушивался в детский смех из… из трубы его раковины на кухне! Смеялось несколько детей и, кажется, кто-то из них что-то говорил. Феномен продолжался несколько минут, пока внезапно не оборвался. Старший Денбро отнял ладонь от рта. Он не кричал только лишь ради Билла, не хотел пугать того еще больше, чем напуган он сейчас. Но был готов дать клятву, что в последний момент смеха что-то смотрело на него прямо из трубы раковины! — Я сошел с ума! — Прошептал Зак, поставив куда-то не глядя бутылку и бегом выбежав из кухни. Билл уснул на диване, пусть спит, устал сынок. А ему… ему надо принять что-нибудь для успокоения и… и тоже отоспаться. Дети в раковине! Воздушные шарики, привязанные к рюмкам! Помилуйте, высшие силы! Послышится же и привидится от нервов!