Ice Star

После того, как Руслан ушёл, я ничем интересным не занимался: посмотрел фильмы и смешные ролики на ютубе, поиграл в компьютер, как говорится, просирал свою жизнь, как мог. Вскоре тихо, как мышь пришёл Мэтью, сев на милый оранжевый диванчик, облегченно вздохнув, по видимому, он думал, что Брагинский ещё здесь. За окном темнело, на небе начали появляться первые звёзды, город оживлялся, то снова засыпал, оставляя свои проблемы и жужжание людей по закоулкам и переходам. Мои глаза начали нещадно болеть и слезиться из-за долгого сидения за компом. Решив, что не идти же мне в шарагу с грязными волосами, а то мужики засмеют. Выключив компьютер, я отправился принять освежающий душ пред сном. Струи тёплой, точнее горячей, прям как из адского котла воды, потоком били по телу альфы, смывая усталость. Волосы приятно намокали, спадая и прилипая ко лбу. Крепкая рука потянулась за шампунем, к той самой полке, которая портит всем жизнь. Выдавив жижу на руку, его не смутил ни цвет, ни ядрёный запах, исходящий от этого средства гигиены. Как говорится, что нашёл, тем и помылся. Лёгкими движениями он вспенил и нанёс на голову, массируя. Смыв, вода как-то подозрительно окрасилась, но и это не смутило Альфреда. Проделав так несколько раз, он помыл тело гелем для душа “Палмолив”. Напевая песенку из реклам, которые частенько крутили по ящику. В ванной стоял пар, единственное стекло запотело, не давая посмотреть на себя-красивого. Чистая пижамная футболка и шорты, и вот я, счастливый выхожу из этого райского места, вешаю полотенечко и иду к себе в комнату. Но вдруг желание попить водички пересиливает здравое мышление и я отправляюсь на кухню за живительной влагой. На том же диване сидит Мэт, читая заумную книгу, как например: Анну Коренину, человека-невидимку или приключения Шерлока Холмса. Милая футболка с надписью ‘‘Весь в отца/мать’’, тупые очки для чтения и за ухом ручка, которой противно скрипя, щёлкал, когда усиленно думал о чём-то. И вот я со стаканом водички иду в спальню, тут-то Мэт поднимает глаза и начинает неистово ржать над чем-то. Например надо мной. Размахивая руками с зеркалом, смеясь, почти задыхаясь, он подбегает ко мне, тыкая предметом в лицо. Вдруг я увидел нечто странное и необычное на своей прекрасной голове, точнее волосах. Они, блять стали голубыми! Ну и что мне с этим делать? Выглядел я, как какой-то айдол в к-поп группе. Ладно, фиг с ним, но как мне с этим идти в шарагу, меня же просто облепят фанатки корейцев, спрашивая, чем я покрасил волосы. Вспомнив, что я не смотрел на этикетку шампуня, решил это сделать сейчас. Надпись на этикетке: ‘‘ТоникаОпера- прооритесь с ваших волос’’, ну что она тут делает? Этим прекрасным утром я забыл, что теперь у меня новый лук-пук и быстро офигел, а потом вспомнив выфегел. В универ я естественно пошёл в шапке, ну а что я как лох, с голубыми волосами пойду. Все оглядывались, наверное думали, что я в одной банде с Брагинским из-за шапки. Сакуру я почему-то не встретил и решил её поискать. Иду вглубь коридора, выглядывая из-за угла вижу Руслана собственной персоны. Японка чуть ли не переворачивает портфель с её хламом, наверное пяти летней давности. И тут у него на носу появляется милый пластырь с рисуночком. Он очень мило засмущался, надув щёчки и сморщив носик, что стал похож на котика. Так и затискал бы! В голову полезли странные мысли. Руслан с удивлением обернулся. Он что, телепат? И тут до меня дошло, что это были вовсе не мысли и теперь я на полной скорости бегу от Брагинского, аккуратно вписываясь в повороты, как ниндзя проскальзывая между мирно болтающими студентами. Бля, бля, бля! Охренеть он быстрый, недалеко моё спасение. Я забегаю в аудиторию, а сзади меня бежит он. Оглядываюсь назад, и в этот момент Руслан на большой скорости запинается об порог и падает на меня, задевая шапку. Она благополучно слетает, обнажая мои ослепительно голубые волосы. Мда, не знаю, отчего все больше прифигели. Что у меня самая модная причёска или то, что на мне мирно лежит Руслан, также рассматривая и изучая локоны своими ледышками. Послышался щелчок камеры смартфона и тихие шепотки, переходящие в громкие обсуждения. Брагинский стал мрачен. Казалось, пространство вместе со мной покрылось коркой инея, и я хотел погладить это? Я начал извинятся, прям чуть ли не молить о пощаде, как случайно стукнулся с ним головой. Вот и пришёл мой конец. Но он просто встал, хмурясь и потирая ушиб, ушёл, хлопнув дверью, оставив всех, в том числе и меня в недоумении. В аудитории была гробовая тишина, я просто прошёл на своё место, сопровождаемый восхищёнными и удивлёнными взглядами, ведь я не получил по хребту, а это считалось достижением. Вскоре в класс с грацией кошки пришла Сакура, сев рядом со мной, пожирая ехидным взглядом. Я был на неё обижен. Уже никого и меня в том числе не смущали волосы, все сидели анализируя ситуацию. Это прекратилось, когда прозвенел звонок и в класс с жутким топотом вошёл наш историк. Сидеть на этой паре было максимально скучно, преподаватель загробным голосом что-то объяснял, но я не слушал, мысли были заняты смущенным Брагинским. Я потряс головой, снимая наваждение, не хватало только влюбиться в эту снежную королевну. Всё было как обычно, жизнь шла своим чередом. И вот я стою на выходе из шараги. Холодный ветер пронизывает насквозь, заставляя съёжиться. Руки покраснели от холода. Настроение сесть в удобное кресло, накрывшись шерстяным пледом, попить тёплую горькую жижу-кофе и мечтательно закрыть глаза, окунаясь в темноту. Но мои мечты остаются мечтами, благодаря двум фигурам в далеке. По силуэту я узнал Руслана, а вот, кто второй, я не знал. Они медленно приближались ко мне, о чем-то болтая. Это был Герман, а рядом с ним шёл Брагинский, хмурясь и держа сигарету во рту. Сердце кольнула какая-то обида и... ревность? Гера мне приветливо помахал, улыбнулся, показывая свои белые острые зубы. Его очки запотели, сверкнув, как в дешёвом аниме. Протерев их и одев назад, он сказал: - Приглашаю на тусу! Я немного потупил, залипая и вдыхая горький завивающийся дым от сигареты. Но ответил согласием, не понятно зачем. Он ярко улыбаясь пошёл вперед, а мы с Брагинским лишь поплелись за ним, если честно, мне было очень неловко. Мы шли по разным улицам, заворачивая, в наушниках играла какая-то весёлая музыка. Фонарей становилось меньше, мы зашли на какую-то улочку и зашли в подъезд. Чистенький, а не какой-то подраный, грязный, как будто пришли на английское чаепитие, а не на бухич. Зайдя в лифт, я молился всем богам, чтобы он не застрял. Я не горел желанием застрять здесь с этими двумя маньячилами. Мои молитвы были услышаны, и мы вышли на восьмом этаже. Постучав в какую-то квартиру, нам открыла девушка. У неё были на половину красные и белые волосы, а на лице красовался тонкий, почти незаметный шрам от лба до подбородка. Увидев Геру, она впустила нас во внутрь. В квартире звучала громкая музыка, в воздухе витал запах сигарет и алкоголя. Переодевшись, я посмотрел на лицо Руслана, оно, как всегда выражало какую-то апатию, самая радостная деталь в нём был – пластырь Сакуры. Он как олицетворение печали. Гера ушёл с девчонкой, на него мне было всё равно. Если меня пригласили на вечеринку, так нужно веселиться. Брагинский, как у себя дома, прошёл в комнату, приветствуя всех, я лишь последовал за ним, неловко улыбаясь. Мы пришли, он взял какую-то бутылку, сев на диван, смущая парочку, отпил из бутылки. Я, решив оставить его одного “веселиться” пошёл на танцпол, выглядывая симпатичных омежек. Двигаясь в такт музыки, я пробирался вглубь комнаты. Биты били по ушным перепонкам, принося удовольствие, а алкоголь играл в крови, заставляя заглядываться на аппетитные формы развратно одетых омег. Если бы Метью был здесь, то давно бы собрал себе гарем. Настроение было на уровне шальной императрицы, хотелось попробовать всё и без остатка. Я прошёл к стене, где играли в игру на выпивание, громко смеясь. Через час игры, я уже не мог назвать себя трезвым. Кто-то уже завалился спать в непонятных местах, кого-то жутко штырило, разнося по сторонам, а кто-то, подцепив омежку, уходил, с понятным продолжением. Решив поденсить, я зсметил мирно танцующего Руслана, он явно был уже бухой. Мда, кто же мог подумать, что я засмотрюсь на него. Выпив ещё какого-то обжигающего горло алкоголя, я по инерции направился прямо к нему. Волосы распушились в разные стороны, глаза полузакрыты, в них плескались шальные искры, ресницы мелко дрожали, пухлые розовые губы полуоткрыты, маня к себе. Фигура у него была то, что надо. Подтянутая, точённая талия, что любая омега позавидует, округлые бёдра в обтягивающих джинсах, виляющие в такт музыке. Тут, как по заказу, заиграла какая-то медленная музыка, я не удержавшись подошёл к нему, положив руку на талию, спускаясь ниже. На это, как не странно он улыбнулся пьяной улыбкой, выгибаясь в спине. Меня прошибло током, я почувствовал, как кто-то прожигает меня глазами, обернувшись, я увидел Геру, который танцевал с той девушкой с красно-белыми волосами. А Брагинский явно разошёлся не на шутку, взъерошив мои волосы. Ему, как и мне было приятно танцевать с ним. Вдруг, я учуял помимо запаха алкоголя и сигарет, какой-то сладкий запах. Медленный темп заставлял сходить с ума, вдыхая этот запах. Мозги отключились и я коснулся его губ, его глаза блаженно закрылись, а руки обхватили моё лицо. Наши губы сошлись в страсном поцелуе, поочерёдно касаясь, то нижней, то верхней губы, сплетаясь со вкусом алкоголя, так что воздуха не хватало. Между нами прошла ниточка слюны, нам сорвало голову, руки блуждали по телу, взъерошивая кучерявые волосы, а языки сплелись в горячем танце. Взгляд сзади прожигал, словно лазер, было плевать, так хорошо мне ещё не было. Мы пошли к выходу целуясь и одеваясь, перед этим кое-как вызвав такси. На улице было холодно, но это не дало остыть нашей страсти. Таксист всё понял по нашему запаху, мы мчались словно на крыльях любви. Руслан чуть не заснул, но я его растолкал, мы зашли домой, я откопал бутылку алкоголя у Артура в комнате, за какими-то коробками с книгами. Выпив бутылку, сознание отключилось, оставляя низменные инстинкты. Мы сразу пошли в спальню, по пути обнимаясь и блуждая руками по телам друг друга. Повалив Брагинского на кровать, я стал снимать с него оставшуюся одежду, оставляя на шее дорожки мокрых поцелуев и засосы, что ещё не скоро исчезнут. Проводя языком по точёныем ключицам, плечам, которые, так и манили к себе. Руслан, оставшись голым, стал в ответку снимать с меня всё, на данный момент, ненужное и мещающее, попутно целуя и кусая за плечи, что, конечно, больно, но в то же время ужасно приятно и возбуждающе. Прежде чем приступать к делу, нужно было растянуть русского, хоть и из-за естественной смазки, что обильно выделялась из-за течки не должно было быть больно, но лучше перестраховаться. Найдя смазку, что лежала в тумбочке рядом с двухспальнй кроватью, я выдавил немного себе на пальцы, и вернув тюбик обратно, поместил в Брагинского сразу два и стал двигать ими, из-за чего услышал то ли болезненный, то ли стон наслаждения. Когда пальцы стали свободно двигаться, я добавил третий, стараясь найти простату, что удалось не сразу. Но когда всё же удалось, от Руслана послышался стон удовольствия – он изогнулся в спине и запрокинул голову вверх. Спустя ещё несколько движений, заставляющих русского извиваясь стонать и сжимать одеяло, на котором тот лежал, пальцы стали свободно двигаться, и я посчитал, что этого достаточно. Вынув пальцы, я раздвинул ноги Брагинского и резко вошёл наполовину, останавливаясь, давая Руслану привыкнуть. Услышав мычание, что давало знать, что русский привык, я стал медленно двигаться в нём, целясь в точку наслаждения, постепенно ускоряясь. Громкие стоны после каждого толчка заводили меня ещё больше, заставляя буквально вдалбливать Руснала в кровать, одновременно лаская его соски, доставляя тому ещё больше наслаждения. Спустя ещё пару поз и бесконечных сладких стонов сорванного голоса Брагинского, он кончил себе на живот, а я излился ему же на спину, после этого лёг, обняв русского за живот, целуя хрупкие плечи. Укрылся мягким одеялом. И медленно погружаясь, в сон. Утро дало о себе знать тёплыми лучами, светящими через открытые занавески в глаза. Открыв их я не сразу понял, что происходит, ведь прижавшись ко мне, мило морщившись и сопя, лежал голый Руслан. Воспоминания бурной лавиной накрыли меня, оставяя вопрсы. Но в голове крутилась единственная фраза:"Блять, я попал!"