Любишь меня? Люби мою собаку!

Перед замком стояла толпа. Можно было бы сказать — стадо, но все-таки какое-то подобие строя прослеживалось. Толпа волновалась. Ровный гул голосов тех, что поумнее, дерганья и прыжки уже замерзших, не лето, чай. Ученики и преподаватели ждали прибытия гостей. А гости все не прибывали, и люди мерзли. Когда терпение было уже на исходе, послышались голоса «Летят! Летят!». Если приглядеться, в небе можно было увидеть что-то движущееся — то ли Санта-Клаус раньше времени вылетел, то ли Дементоры, а то ли самолет, непонятно как тут оказавшийся. Движение стало четче, и на поляну перед людьми с грацией заходящей на посадку «Мрии» плюхнулась карета, запряженная пегасами. Она была богато украшена золотом, серебром и проблесковыми огнями, согласно международным правилам воздушного движения. Дверца открылась, показывая застывшим в ожидании людям женскую версию Хагрида. Дернувшись в стороны, чтобы не попасть под этот бульдозер, ученики образовали собой живой коридор-проход, в который и прошла мадам Максим, директор французской школы. В голове Гарри еще было свежо воспоминание о французской невесте Сириуса, любезно предоставленное самим крестным, и он начал представлять ванну для этой… директрисы. Пока директор приветствовал французскую коллегу, из кареты вывалились кучей утонченные и весьма укачанные француженки. Некоторые сразу же бежали за карету… И ветер донес до дождавшихся непередаваемые ароматы полупереваренной французской кухни. Дрожащих от холода так, что ученикам Хогвартса стало даже немного теплее, француженок почти бегом завели в замок — греться. А мерзнущие ученики двинулись встречать еще одну делегацию. Под шумок Невилл с Гермионой сбежали с той же целью, что и француженки, а Гарри, с тоской посмотрев им вслед, остался на месте. Со стороны озера послышался громкий «бульк», внимательный зритель мог бы увидеть, как всплыл огромный пузырь воздуха и гигантский кальмар, живой вроде, но в глубоком анабиозе. Вслед за этой живописной картиной из глубин озера появился когда-то парусный корабль. Оснащение его заменяли огни святого Эльма и какая-то тряпка, в девичестве, по всей видимости, служившая флагом. От корабля донеслась матерная ругань не по-английски, долженствующая, видимо, заменить уведомление о прибытии. С борта сорвался якорь на ржавой цепи и под утробный рокот барабана исчез где-то в глубинах озера. На воде появились странные радужные пятна и пара всплывших брюхом вверх русалок. Наконец подали трап и на землю, покачиваясь, вышли гордые воины Дурмстранга. Они были живым олицетворением северных воинов, прославленных в легендах — небритые и пьяные. Последний факт подтверждал запах продукции винно-водочного комбината, разносившийся на много миль вокруг. Мудрые хогвартские домовики повесили на гостей таблички «Огнеопасно», ученики же с завистью смотрели на гордых воинов. Проходя мимо хогвартской толпы, гордые воины Дурмстранга прихватили девушек с разных факультетов по старинному обычаю, то есть — за косу и на плечо. Девушки млели и пытались обнять мускулистых мужчин. Стоит поразиться мужеству девушек Хогвартса, способных без противогаза висеть на русско-болгарском мужике и не хмелеть. В конце концов гости были отконвоированы в замок и ученикам разрешили-таки убраться в тепло. Радостные дети снесли двери, Филча и каменные изваяния. Правда, Филча потом вежливо поставили на пол в Большом Зале. Зал заполнился алчущими мяса и знаменитого Виктора Крама детьми. Виктор осознал размер опасности и попытался спрятаться под стол. Какого же было его удивление, когда он и там увидел десяток предвкушающих девичьих мордашек. Но не был бы дурмстранговцем, если бы не решил эту проблему фразой «Возьму только самую умную», и, внимательно рассматривая застывших, словно побывавших перед василиском, девушек, наконец-то расслабился. Вдруг все гордые воины Дурмстранга пали на пол и принялись отжиматься строем. Мимо них прошествовал одетый в костюм, чем-то напоминавший форму СС, мужчина в самом расцвете лет со странным выражением лица и стеком в руке. — Что происходит? — возник вопрос у учеников Хогвартса, озвученный хором девушек. — Пф… Директор… пф… — ответил Виктор Крам, знаменитый ловец, укравший сердца всех девушек мира. — А… это они так директора приветствуют! — дошло до учеников. С другого конца зала, где стояли француженки, послышалось авторитетное «Сидеть!», и все француженки, хогвартчане и даже часть дурмстрангцев мгновенно сели. Кто и так сидел, на некоторое время завис, не в силах выполнить приказ. После приветственной речи все присутствующие получили команду сменить локацию съестного — со столов в желудок. Чавканье и треск заполнили Большой Зал, изредка доносившиеся крики и стоны демонстрировали недостатки реакции конечностей перед челюстями. Гарри решил воспользоваться этим моментом, выцепил глазами Седрика за столом Пуффендуя и подсел к нему. Дождался паузы между чавканьем и вставил: — Седрик, а можешь не участвовать? — Почему? — растерялся Седрик, стараясь сильно не таращиться на Гарри. — Ну, понимаешь… мне было видение, вот послушай… — и Гарри дословно повторил фразу директора, услышанную им во сне. Седрик призадумался, как всякий нормальный волшебник, он чтил предсказания и их пророков. Гарри же, поняв, что его зерно сомнения посеяно в благодатную почву, тихо слинял за свой стол. Наконец ученики и гости насытились и пришло время для речи Великого Светлого Директора. Он очень любил много говорить перед осоловевшими от обжорства детьми. Так сказать, «я всегда зеваю, когда мне интересно». Ну что ж… Двери распахнулись, и в зал буквально влетели двое. Один с повадками метросексуала и второй, несокрушимый, как скала, с лицом, будто высеченным из цельного куска мрамора. — Торжественный миг приблизился, — Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращённые к нему лица. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец… Филч, торжественно печатая шаг, как перед Ее Величеством, внес в зал артефакт, который назывался Кубком Огня. По крайней мере, на нем было так написано. — …я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, — слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Метросексуал принялся раскланиваться и поскользнулся, сверзившись на пол. Филч терпеливо ждал, когда его заметят. — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок. Им даётся на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем-всем доброй ночи. — Как доброй ночи? А Кубок? А как же Кубок-то? — вскричал позабытый Филч. — Ах да, Кубок… дай сюда, — сказал Дамблдор, отбирая артефакт. С криками «шнель» и «цигель-цигель» француженок и болгар разогнали по местам постоянного обитания. Веселящийся Персиваль Уизли подгонял при этом свой факультет возгласами «цоб-цобэ». Наступила суббота. На завтрак принялись выползать ученики, в основном мужского пола, так как девушки с интересом наблюдали за наматывающими круги вокруг Черного Озера дурмстрангцами, делясь впечатлениями. В зал вползли утонченные и яростно почесывающиеся француженки, сведшие знакомство с такой новинкой магического мира, как постельные клопы. К завтраку приступили только после явления Дурмстранга, что не прибавило тому любви в лице голодных коллег. Жуя, чавкая и попивая потихоньку разбавленный спиртом тыквенный сок, ученики трех школ предвкушали решение Кубка. И вот настал этот сладостный миг, который ожидало столько людей. Кубок Огня вспыхнул, и Шестой подавился утянутым пирожком. Это сочли сигналом. Все затаили дыхание. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Дамблдор подошел к кубку, и тот метко плюнул в него куском пергамента. — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам. Послышался звук удара, и на пол перед Дамблдором вылетел знаменитый Виктор Крам, потирая выпуклую часть спины. Возникало ощущение, что Кубок то ли задумался, то ли целился, и вот с утробным гулом новый кусочек залепляет Дамблдору глаз. С трудом разделив этих двоих, он зачитал: — Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! Послышались истерические крики на французском, Драко Малфой мучительно покраснел. Перед Дамблдором, играя отрезанными волосами, встала миловидная девушка в черном кожаном корсете и юбке, едва доходившей до середины бедра. Принадлежность к семье Делакур выдавала маленькая, казавшаяся игрушкой, плеть и вейловская внешность. Весь зал разглядывал красотку, стараясь сесть так, чтобы подростковые гормоны не привели к необратимой порче одежды. Потом студенты опомнились и вперили взгляды в Кубок, вспомнив, что нужен третий чемпион. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило наконец-то третий пергамент. С трудом поймав этот самолетик, директор закрыл глаза на мгновение, но молча прочитал. Потом еще раз прочитал. Потом посмотрел на просвет, прощупал и прочитал еще раз. Челюсть его отвалилась и сделала попытку вывалиться. Он издал громкое: — Ик! — затем вытаращил глаза и заорал, обращаясь к залу: — Барти Крауч-младший! Где Барти Крауч-младший, я вас спрашиваю?! Покажись, мерзавец! Ты какого (вырезано цензурой) вписался в Турнир?! Раздался грохот, это вместе со стулом упал папа Барти с тем же именем и инфарктом. Потом куда-то срочно заторопился Аластор Грюм. Машинально проводив его колченогую походку и что-то явно заподозрив, директор Хогвартса грозно взревел: — Задержать его! С мощью поло-игроков к Грюму наперерез метнулось пятеро храбрых воинов из Дурмстранга, привыкших просто исполнять любые приказы, и неважно от кого. Красивый и точный бросок — и Грюм исчезает под грудой могучих тел. — Ты куда это пошкандыбал? — беззлобно спросил Витя Крам, завоевывая уже окончательно все девичьи сердечки. В следующий миг мальчики из Болгарии предоставили пред очи всех присутствующих помятого и слегка измененного… Бартика. Нога и глаз Грюма остались лежать на полу. Ступор, фурор и вопрос: а где Грюмушка? После того, как всё утряслось и разъяснилось, нашли и привели в порядок настоящего Грюма, правда, чуть более помешавшегося, чем обычно — шутка ли, два месяца в сундучке полежать безо всякой надежды на спасение… — директор снова взял слово: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Третьим Чемпионом от Хогвартса выступит, увы, Барти Крауч-младший, но учитывая, что он когда-то учился на Слизерине и был прекрасным выпускником своего времени, сдав двенадцать СОВ, то его былые заслуги перед школой учтены и засчитаны Кубком и ему придется принять участие в Турнире. Потому что магический контракт расторгнуть — нельзя!