To be alone with you

      — Привет, Андерс, — неловко проговаривает девочка, догоняя парня. Она нервно заламывает пальцы, выдавая своё волнение. Её пышные, волнистые волосы, постоянно спадали на лицо, но это её ничуть не портило, скорее добавляло некой девичьей нежности. — Привет, Пенелопа, — отвечает он. Парень не поворачивает голову в её сторону, лишь продолжает смотреть прямо и, где-то в глубине души — это задевает её. Так как сын Ларса шёл довольно быстро, девочке тоже приходится ускорить шаг, что даётся ей довольно тяжело из-за босых ног — она любила чувствовать природу. Быть ближе к ней (возможно, здесь играли роль ведьмины замашки). Пен тихо шипела от боли каждый раз, когда ступня сталкивалась с каким-нибудь камушком или веткой. Но её лицо не выражало никаких гримас боли — она держалась стойко. Они шли в неизвестном — для Пенелопы — направлении, но это не капельки не пугало. Она доверяла другу Элайджи. Друзья брата — её друзья, разве нет? Но, возможно, она не хотела, чтобы Андерс был «другом». Хотя сейчас её напрягало другое, потому что если быть честным, то затянувшаяся тишина между ними безусловно надоела ей. Он просто шёл с каменным лицом — это сравнение веселило блондинку — и молчал. Словно ему было с ней не интересно… — Слушай, — начинает блондинка, разрывая эту звенящую тишину. Она всегда делает первые шаги сама, даже при ссорах с братьями или сестрой. Ну не может она по-другому, что поделать. — Вы завтра с моим отцом и Элайджей собираетесь уехать? — она глянула на Андерса и его лицо приняло немного задумчивый вид. — Да, — медленно кивает он. — Мы до соседней деревни и обратно. Это наверное займёт пару суток, — заверяет сын Ларса. Пен тяжело вздыхает. Разлука с отцом приносила девушке тоску и некое спокойствие. В общем, странные — противоречивые — чувства, точно такие же как и отношения с отцом. Она его безумно любила, но так же сильно и ненавидела. Возможно дело было в постоянных побоях у Никлауса, а может дело было в невыносимом характере Майкла, ну и её тоже. Яблоко от яблони. — Понятно, — протягивает дочь Майкла. Андерс всегда был… немногословен, хотя иногда, Пенелопе всё же удавалось развести его на разговоры, ведь она была ещё той занозой. А ещё, совсем недавно, она смогла уломать сына Ларса — чем она безумно гордилась — на то, чтобы он научил её пользоваться мечом, ведь братья слишком оберегали её и просто не подпускали её к режущим предметам. На секунду задумавшись, девочка вспоминает, что обещала матери долго не задерживаться на улице, ибо сегодня у неё будут небольшие занятия по колдовству. Вспомнив это, она быстро прощается с парнем и подняв подол платья бежит в сторону дома, не обращая внимания на боль в ступнях, которую ей доставляли камни и ветки. Она не должна пропускать этот урок. Иначе мать её убьёт. ***       Задумчиво смотря на почти пустую, но и без того шумную улицу Мистик-Фоллса через окно, Пенелопа вертела в руке бокал с вином, сидя за барной стойкой в Мистик Гриль, так как иных нормальных подобных заведений в городе не было. Народу в помещении не много, но больше отметки пусто. Блондинка, не переставая держать в руке бокал с любимым напитком, теперь скользит взглядом по улыбчивым людям в помещении, вздыхая. Настроение почему-то не соответствует настроению большинства посетителей в Мистик Гриле, и Пен поджимает губы, все же делая глоток вина, которое было так ей необходимо. Можно было бы выпить чью-то кровь, стереть воспоминания об этом и дать своей крови, но желание на это совершенно не было. Лучше попить винца. После того, как Пенелопу достали из гроба её мысли постоянно витали в ее воспоминаниях. Она думала о тех временах, когда они были ещё людьми. Не совершенными, не могущественными, не быстрыми вампирами. Обычными людьми со своими изъянами, но с настоящей любящей, пусть временами ужасной семьёй, которая не воткнет кинжал в спину при первой любой возможности. Да и без возможности, просто так. Пен грустно хмыкнула, покачав головой, после возвела глаза к потолку. Почему же все так сложно? Пусть, будучи людьми, у них не было такой силы и влияния, но тогда все было намного проще. Намного. — Значит, давняя подруга Деймона, поддерживающая его на войне, когда он был ещё человеком… — врывается в сознание приятный мужской баритон, заставляя Пенелопу удивлённо вскинуть брови, пока оппонент не видит этого. Она теряется, но быстро соображает, что эту историю придумал Деймон, как она и просила. В следующий раз, наверное, будет лучше узнать, что наплёл старший Сальваторе, чтобы таких казусов больше не было. Вчерашний гость тут же садится рядом с первородной, а она переводит ироничный взгляд на него, в это же мгновение перестав излучать грусть всем своим видом. Ни к чему это перед знакомыми лицами. — Да, ну знаешь, война так сближает, — насмешливо протягивает Пен, жестом прося снова налить ей красной жидкости. — А ты, значит, его давний друг со времён Августина? — выгнула бровь она, постукивая ногтями по деревянной поверхности стола, тем самым пытаясь успокоить себя. — В яблочко, — ухмыльнулся вампир. — И имя этого «друга со времен Августина» — Лоренцо, но ты можешь звать меня просто Энзо, красавица, — он промурлыкал последние слова, внимательно смотря на усмехающуюся девушку, которая только слегка умилённо подняла уголки губ вверх. — Отлично, просто Энзо. Не подскажешь, сколько сейчас время, будь так добр, — всё-таки слабо улыбнулась ему Пенелопа, склонив голову на бок. — Почти обед, — посмотрев на экран своего смартфона ответил он. — Упс, прости, дорогой, но мне пора бежать, — девушка достаёт из кармана пару мятых купюр и кидает на стол. Она буквально подрывается с места и направляется в сторону двери. — Даже имя не назовешь? — уже около выхода окликнул ее Лоренцо. — В принципе, мне нравится «красавица», но так уж и быть, можешь называть меня Пенелопой, — усмехается она и выходит из бара. Пенелопа тут же направляется в сторону дома Сальваторе, откуда её пару часов назад выставили из-за желания их матери поговорить с ними наедине. Лили она, кстати, ещё не видела, что несильно подогревало интерес Пен к этой персоне. Но к сожалению в доме она находит Деймона, он сидел у перед камином и медленно потягивал бурбон, наблюдая за огнём. По мнению Пенелопы, он выглядел слишком грустно и даже жалко, что было непривычно для него. Его голубые глаза совершенно ничего не выражали, в них не было прежней искры. Пен знала причину такого состояния Дея и ей было жалко его. Ведь, она прекрасно понимала какого терять, пускай и на время, но любимого человека. Это тяжелое чувство, сжирающие тебя изнутри. Вообще привязанность к людям — опасная вещь. Пенелопа опускает глаза и садится рядом с парнем. Его настроение явно передалось ей, на душе появилась неприятная тяжесть, а в голове всплывал образ из прошлого. Пен закрывает глаза и кладёт свою голову на плечо парня. Она просто начинает поддаваться воспоминаниям и чувствам, которые никогда бы не хотела забыть. Да и не смогла бы. В какой-то момент, блондинка начинает дрожать и Деймон просто начинает поглаживать её по волосам. Это был незначительный жест, но очень приятный. — Знаешь, — внезапно начинает он, прекращая ту атмосферу, что была. Майклсон отстраняется и поднимает на него взгляд. Ему кажется, что на уголках её глаз скопились слезы, но он не обращает внимание. — Рик предложил мне уехать из города на пару месяцев, покататься по миру. Бонни поддерживает это решение. — Ждёшь моего одобрения? — иронично спрашивает девушка. — Нет, — качает головой он. — Я просто хочу, чтобы ты приглядела за моим младшим братцем. Боюсь, он без меня наломает дров, особенно, если учитывать, что наша мамаша в городе. — Мне кажется, он и сам прекрасно со всем справится. Он не маленький мальчик, — хмыкнула Пенелопа. — Да и с проблемами справляется лучше твоего. — Возможно, — соглашается Деймон и поджимает губы. — Тогда просто сведи его наконец с барби, а то они ещё долго будут ходить вокруг да около. — Сделаю всё возможное, но ничего не обещаю, — она кладёт ему руку на плечо. Блондинка слабо кивает ему и, встав с места уходит в комнату.