To be alone with you

— Здравствуй, отец, — Пенелопа мнётся на пороге и смотрит на отца. Свою речь она репетировала пару часов, но когда зашла, то… Все слова куда-то исчезли, будто бы и вовсе не было. Майкл повернулся лицом к дочери, на его лице расцвела улыбка. Он сделал пару шагов в сторону блондинки и остановился. Кажется, они не виделись уже пару недель. — Пенни, — каким бы он иногда не был жестоким, но… только он мог вкладывать в её имя столько нежности. — Что-то случилось, — он вопросительно изогнул бровь, с прищуром глядя на дочь. — Да, — чуть улыбнувшись, кивнула Пенелопа. Девушка подходит к отцу почти вплотную и аккуратно берет его руки. — У меня важная новость. — на выдохе произносит она. Голос самую малость дрожал. В принципе, оно и понятно — девушка взволнована, даже слишком. Не каждый день приходится сообщать такие новости. — Андерс сделал что-то?! — кажется в его голосе отразилась злость и он порывается выдернуть свои руки, но блондинка удерживает. Чуть сжимает и прикрывает глаза. Она никогда бы не подумала, что это будет тяжело и что её коленки будут трястись. Обычно она бойкая, заставляет братьев и… мужа, учить её защищаться, пользоваться мечом и ездить на лошадях. Боже, да она может дать в бою отпор Элайдже, что уж там. — Нет, — качает головой она. — Ну почти, — на лице Пен снова сияет улыбка и она решает поступить совсем иначе, нежели планировала до. Пенелопа просто понимала, что не сможет это вымолвить. Слишком уж… эмоциональной она стала. Кажется, на глаза вот-вот навернутся слёзы, но она сдерживает их. Она просто кладёт ладонь отца на живот и выжидающе смотрит, надеясь, что он поймёт её намёк. Он недоверчиво косится на блондинку и та, шмыгнув носом, кивает ему. Впервые за долгое время она видит искреннее счастье и улыбку. Вообще, впервые за свою жизнь она видит его не грозным, а просто… отцом. Если сравнить того, кто стоял сейчас перед ней и того, кто переодически может избить своего ребёнка — разные люди. Он заключает ее в крепкие объятья и Пен осторожно кладёт свою голову ему на плечо, вздыхая. Всё прошло куда лучше, чем она рассчитывала. Его реакция была намного лучше, чем реакция матери, что всегда поддерживала детей. Блондинку напрягло то, с каким страхом она посмотрела на дочь. Но разве сейчас это важно?

***

— Плана лучше не нашлось? — насмешливо тянет Пенелопа, склоняя голову набок. — Нет, серьезно… похитить Камиллу? — она щурит глаза. — Мог бы сразу как Де Мартели… Элайджу украсть, например. — Или тебя, — пропевает Люсьен, облизывая свои губы. Пен закатывает глаза и тяжело вздыхает. — Со своими дешевыми подкатами можешь катится к Авроре, — фыркает блондинка, наливая в свой бокал вина. В другие века она пила намного меньше, а сейчас… словно алкоголичка. — Правда, ей они тоже не понравятся. Она строит грустное лицо и надувает губы. — Ты слишком жестока ко мне, моя миледи, — Касл по-лисьи улыбается и придвигается ближе к первородной, что со скепсисом наблюдает за его действиями. — Тебе так не кажется? — почти что шепчет он. В его глазах огонь горит, кажется, он даже сможет сжечь весь этот дом, но она во время успевает потушить его. — Нет, не кажется, — она приторно улыбается ему и встаёт со своего места. — Солнце мое, нам ещё идти с тобой за Камиллой. — Если ты будешь меня чаще так называть, то я с тобой хоть на край света, — он встаёт со своего места и подхватив пиджак со стула идёт к выходу, хватая Пен за руку, которую она тут же выдергивает. — Ещё раз так сделаешь, без руки останешься, — недовольно шипит она, расправляя образовавшиеся складки на платье. — Не будь так жестока, ну серьезно, — он произносит это с некой досадой в голосе. — Я же просто хотел тебя за руку подержать. — А ещё, ты просто так решил поработать с Де Мартелями, — она пожимает плечами. — Между прочим, они утопили мою сестру и не хотят говорить где именно. — Может быть… мы поддерживали связь друг с другом, — туманно отзывается он. — В конце концов, сто лет притворства вами — сближает, — первообращенный как-то грустно усмехается и потирает шею. — Но о том, что они утопят Ребекку я не знал. И, самое удивительное, Пен и вправду верит этим словам, поэтому она просто поджимает губы и качает головой. Где-то, в глубине, что-то екает и ей становится жаль его. В конце концов, благодаря Элайдже они и впрямь, ну, натерпелись. Ей то не знать, какого это жить в бегах. Но они ещё и думали, что являются кем-то другим… В общем то, слишком уж это было неправильно. Пускай за тысячу лет некоторые границы смываются, но совесть у Пенелопы есть и сейчас она проявляется. Очень не во время, но что поделать. Возможно, она просто так реагировала на него. — Допустим, — разрушает молчание она, вздергивая свой нос. Как-то уверенности у неё, самую малость, но убавилось. — Но Камилла то тут причём? — Мне всего лишь нужна была гарантия, что меня не тронут, — это прозвучало с неким наездом. — А Ками — самая лучшая гарантия. — И то верно, — соглашается с ним блондинка. — Но всё равно глупо. — Как же ты мило волнуешься, — сладко вздыхает Люсьен. Они останавливаются у большой высотки и Пенелопе хочется закатить глаза — слишком предсказуемо. Хотя, после того как узнала названия его фирмы чего она вообще хотела? Люсьен начинает разговор на тему того, что его ведьма помогла сделать так, чтобы не все могли зайти… И опять-таки — меры предосторожности. Что ж, это, в некотором роде, умно. Пока она не узнаёт, что родословная Клауса — считая самого Клауса — и, это было удивительно, её родословная могут проходить. Ей, как бы, приятно, но… С чего он решил, что никто из её или родословной Ника не решит его убить. Она была тронута. — Вот и наша остановочка! — торжественно объявляет Касл, выходя из лифта. — А сейчас ты можешь познакомится с милым вампиром — Антоном, который охранял нашу любимую Камиллу. — Ради Бога, не паясничай — Так уж и быть, — он широко улыбается и пропускает Пенелопу во внутрь. Первым, что замечает она — Камилла. Барменша, увидев первородную, начинает сиять. Она буквально тут же подлетает к ней и опасливо косится на Люсьена. Он усмехнулся, покачав головой. Его это безумно забавляло. — Боже, Пен… Ты вернулась! — первородную всегда трогала искренность О’Коннелл, а ещё то, что она никогда плохо не отзывается о её семье. — Я так рада! Даже помогает им иногда. Когда может. И совсем неважно, что из-за них она достаточно настрадалась. — Я тоже, — она мягко улыбается, словно её старшая сестра. Майклсон кладёт руки ей на плечи. — А теперь, отправляйся домой или… Лучше к Клаусу, — она кидает взгляд на Касла. — Так безопаснее. — А… — Просто иди, пока этот придурок не передумал, — обрывает её Пенелопа. Камилла сощуривает глаза, будто анализируя её. Хотя, в каком-то роде так и есть. Всё-таки барменша была отличным психологом. Затем она кивает своим мыслям и быстро удаляется отсюда. — Ты будешь вино или… Вино? — вдруг спрашивает Люсьен, подходя к барной стойке. В его голосе неподдельное веселье, то ли он шутке своей рад, то ли… просто, настроение хорошее. Пенелопа ничего не отвечает, лишь тихо цокает и начинает осматривать всё вокруг, надеясь, что её взгляд зацепится на чем-нибудь, что будет интересно, но увы. Совершенно ничего. Наверное, он просто хорошо умеет прятать вещи. — Значит моя родословная? — изогнула бровь Пенелопа, складывая руки на груди. — Серьезно? — Мое сердце подсказывало мне, что так нужно, — лапшу на уши он вешает хорошо, Пенни хочется даже поверить в это. — И я так сделал, — он поворачивается к ней лицом. — Как видишь, не зря. Она уже устала глаза закатывать, по правде говоря. — А мое сердце подсказывает, что мне пора домой, — она направляется в сторону выхода. — Поэтому, пока. — его рука перехватывает её. Эмоции у Пен были разными. Блондинка совершенно не понимала, что творится в её голове и почему он настолько сильно действовал на неё. Настроение было свернуть ему шею и вернуться в Мистик Фоллс. Не то чтобы там было всё проще, но… Да. — Да ладно тебе, останься, — он старается выглядеть расстроенным, будто бы если она уйдёт, то весь его мир рухнет. Что ж, она уже говорила о том, что Люсьен хороший актёр. — Прости, но мне совершенно не интересна твоя компания, — она пародирует его лицо и грустно вздыхает. — Увы и ах, Люсьен, увы и ах. Касл усмехается. Кажется, в его глазах начинают плясать черти. Он сокращает расстояние между их лицами. — Просто перестань отрицать очевидного, — выдыхает Люсьен прямо в её губы и она прикрывает глаза. — Тебя ко мне тянет, — говорил он всё это шепотом, с хрипотцой и в этом всём было что-то… Возбуждающее. Пенелопа была готова это признать и, даже, принять. Она криво улыбается и подмигивает ему. Своими тонкими пальцами Пен начинает медленно расстегивать пуговицы на его рубашке сверху вниз, внимательно смотря ему в глаза. Он сглатывает и так же внимательно смотрит — для него это является некой пыткой. Каждый из них думает о том, куда это всё может завести. И насколько пожалеют об этом. Её руки касаются его живота и он вздрагивает. Пен хитро щурит глаза, упиваясь его реакцией. Она проводит рукой по мышцам и ему срывает крышу. Он подхватывает первородную и ей тоже срывает крышу. Что ж, всё произошло совсем не так как она планировала.