***
На следующее утро в столовой Егор буквально чувствовал, как другие глазами пожирают его тело. Это омерзительно, особенно его передергивает от их «комплиментов», на которые он пытается реагировать хладнокровно и не посылать нахуй, что очень сложно. Спасают, наверное, только книги. Не сказать, что Булаткин любитель почитать немного занудные рассказики, но другого не дано. Так что он читает, даже когда пережевывает черствый и скудный завтрак. — Привет, новичок. Я Влад, — жизнерадостно улыбаясь, восклицает парень, заставляя Егора оторвать глаза от романа. — Егор. — За что посадили? — Убийство. Собеседник удивленно поднял брови, не веря словам Булаткина. За его спиной послышались едкие и пошлые предложения и смешки по поводу них. Физиономию Егора исказила волна отвращения, в то время как на лице нового знакомого не дернулась ни одна мускула. Он все также продолжил приветливо улыбаться. В глазах Булаткина читалось «Как?». — Я знаю, что они меня не тронут, — говорит Бумага, получая вопросительный взгляд от блондина. — Меня… как это правильно сказать. Защищают. Тебе тоже не помешала бы защита. Влад кивает, указывая на соседний стол, где сидят три мужика. Одни из них с татуировками на лице настороженно смотрит на парней. Егор думает, что скорее всего это «защитник» блондина. Остальные же за столом, так же как и он, с неохотой едят тюремную пищу. — Спасибо, обойдусь. — Твой выбор, но подумай над этим.***
Чтобы попасть в карцер, нужно постараться. Данила за свой отсиженный срок попадал туда пять раз по разным обстоятельствам. В принципе можно сказать, что он определенно хорош в этом. Здесь нет повода для гордости, но Поперечный просто не смог отказать себе в некоторых вещах. Не смог отказаться от привычных предметов, которые запрещено иметь в тюрьме. Постоянно устраивал драки и скандалы. Непочтительное отношение к охране или начальству тоже стало причиной для наказания. Употребление и распространение запрещенных веществ оказалось также каралось заключением в карцере. Вышел мужчина оттуда с улыбкой во все тридцать два зуба. Дорога до камеры проходила в молчании. Общество ему составлял бывший товарищ. Данила еле-еле сдержал смешок. Человек, с которым они три года назад были чуть не лучшими друзьями, сейчас ведет его, сильно держа за плечо, в его собственную камеру. Теперь Саша считает его мразотой и бессердечной тварью. Поперечный согласен только с мразью, но когда Даню называют бессердечным, то это задевает его светлые чувства. Комната ждала его такой, какой он ее и оставил. — Мальчишка, который должен сейчас прийти… — Мальчишка? — переспрашивает рыжий. — Да, его недавно избили, — Саша был слегка взволнованным, он действительно переживал за юного преступника. Это немного удивило Поперечного, но не настолько, чтобы заинтересовать. — Хорошо, что я подоспел и они не смогли воспользоваться случаем. Ты должен защитить его. — И что в нем такого, что его нужно оберегать? — Он явно не совершал убийство, за которое его посадили. И не выдержит проживания более двух недель здесь. — Если у этого парня милое личико, то, возможно, я возьму его под свое крыло, если он будет отсасывать мне, — прибавляет он с полным безразличием, уже собираясь самостоятельно закрыть камеру, но нога Тимарцева мешает этому. Зеленые глаза сверкали от ярости, казалось, что он мог пристрелить рыжего прямо сейчас. По мнению заключенного, Саша слишком переживает за какого-то мальчика. Ничем не обоснованное сочувствие нескончаемо бесит в людях. Он сто процентов даже не знает того преступника по-настоящему. Может, это психопат, который только прикидывается пай-мальчиком. Или хладнокровный убийца, что, конечно, сродне психопату. Но если новенький реально такой невинный, то попробовать испортить этого ангелочка кажется заманчивой идеей для Поперечного. — Ты не прикоснешься к нему, а защитишь его от ублюдков. — Я не трону его, без его согласия. После ответа Данилы лысый мужчина скрылся из вида. Послышались шаги, и Поперечный наконец-то видит «важную» персону этого заведения. Юнец с опаской входит в помещение, пытаясь не обращать внимание на сокамерника, который без стеснения рассматривает новенького. Спустя несколько минут молчания воздух между ними будто магнитился. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Данила говорит: — Даня, — представляется и протягивает ладонь рыжий, посмеиваясь над тем, как дрогнул Булаткин. Егор думал, что рыжий намного старше, но на вид ему не было больше двадцати семи. Еще он наслышался слишком много историй о Поперечном от Влада. Очень разных рассказов от убийств до мелких нарушений. Булаткин сделал вывод, что лучше остерегаться мужчины. Но они будут проводить много времени в одном помещении, так что лучше наладить отношение с Поперечным, хотя напряжение между ними никуда, наверное, не уйдет. — Ты боишься? — скорее утверждает, чем спрашивает молодой мужчина, смотря на дрожащую руку юноши, которая по-прежнему не отпускает его, а потом на большие светло-синие глаза, наполненные страхом. Данила усмехнулся. «Это будет весело!» — подумал он, наблюдая за тем, как Егор забирается на верхнюю кровать.