невинная пташка

      Тюрьма. Общий дом, где преступники вместе живут, готовятся к светлому будущему, развиваются и грезят мечтами о покорении свободного мира. Строя слишком масштабные планы для обычного уголовника, Поперечный должен понимать некоторые простые истины, которые тонкой нитью пронзают нашу недолгую жизнь. После срока можно даже не надеяться на легкое будущее, но у Данилы все схвачено. По крайней мере мужчина так думает. — Наш предводитель наконец-то здесь, друзья, — восклицает Илья, по-дружески обнимая рыжего. — Блять, а я надеялся, что отсижу быстрее, чем тебя выпустят. — Заткнись, мудила, — наперерез своих слов Данила хлопает по плечу Кшиштовского, который нервно чешет бороду.       Его команда не отличалась какой-либо серьезностью. В ней состоял Миша, но все в тюрьме звали его барыгой за умение доставать наркоту, сигареты, бухло по выгодной цене и главное хорошего качества. Насколько Даня знает, все эти приблуды ему проносил, не ведая как, какой-то Руслан. Они вдвоем были полезной ячейкой как и для общества, так и для Поперечного. Ведь последний никак не может отвязаться от никотиновой привычки и не только. Алкоголь, курение и немного наркотиков действительно улучшали жизнь рыжего. Да, что там говорить, они были частью жизни.       А лучшим другом Поперечного являлся Шабельников ака Сатир, слишком улыбчивый парень для этого места. Даниле иногда искренне жаль, что он втянул Илью в эту заваруху с ограблением. Кстати говоря, оно вышло удачным, пиздец каким удачным. И рыжий надеется, что его второй компаньон не сольет все их деньги, ведь у Сатира есть обворожительная жена, Мария, и не менее чудный ребенок, Таисия. Со всеми ними Даня прекрасно знаком, не зря же любимый медвежонок дочки Ильи назван в его честь. Они заслуживают жизнь лучше той, что есть у них сейчас.       И третий, кажется самый молчаливый и хмурый, Эдуард или как он просит обращаться к себе Скруджи. Даня никогда его так не назовет. Во-первых, это тупо. Во-вторых, это очень тупо. Выграновский на удивление рыжего завел смазливого мальчика, Влада. Бумага никак не вписывался в их компанию, как и сам Скруджи, но последний ушел из другой ненавистной Даней «банды». Так что Поперечный принял его с распростертыми объятьями и гаденькой ухмылкой. — Есть какие-нибудь новости? — Есть хорошая и плохая. С какой начать? — С хорошей, — говорит Данила, смотря совсем не на собеседника, а в сторону соседнего столика. — У меня появились твои любимые сигареты. — Боже, это отличная новость, а то моим легким надоело портиться из-за дешевых сигарет. — А плохая заключается в том, что твоего позавчера пытались оприходовать, — спокойным тоном проговаривает уже Скруджи. — С какого хуя он стал моим? — Ты с момента прихода в его сторону только и смотришь, — язвительно заметил Илья.

Ничего он не смотрел.

Может немного.

Ну ладно, смотрел.

      Да, блять, смотрел. Ему двадцать шесть блядских лет, что хочет, то и делает.

***

      Проснулся Егор от резкой боли в печени. Нападавшие поработали на славу. Болела не только печень, а еще легкие покалывали, по спине как будто бульдозером прошлись. На левом плече выглядывал смачный и большой синяк, заставляя Булаткина вспомнить неравную бойню, в которой он занимал не лучшую позицию. И чуть выше правого бедра находился немаленьких размеров кровоподтек, перевязанный бинтом.       Предложение Влада вчера казалось более лучшим решением этой проблемы, чем раньше. Но сейчас, сегодняшним утром, идея попросить кого-нибудь о «защите» улетучилась к херам. Лучше он будет получать редкие нападки и едкие комментарии со стороны заключенных, чем подставлять свой девственный зад какому-то неприятному бугаю. Да, на здоровье Егора это скажется очень плохо, но хотя бы его достоинства и принципы не пострадают.       Осмотрев свободное пространство, конечно, без Поперечного, Егор спрашивает у самого себя, а не получит ли он пиздюлей от надзирателей за пропуск переклички. Часы показывают без десяти двенадцать, оповещая парня, что если перекличка и была, то блондин с успехом ее проебал.       Следующее, что Егор должен сделать, это поменять уже красную повязку, чтобы не подохнуть от кровотечения, было бы потешно и тупо. Булаткин раздевается и вскоре остается только в неприметных трусах, впервые замечая в отражении зеркала еще пару почти не видных ссадин. Подтянутое тело изворачивается перед настенным зеркалом, пытаясь рассмотреть как можно больше синяков. Потом парень осторожно касается раны, сильно закрытой белой тканью. — Хуесос сказал оповестить тебя, что…       Младший сдавленно сглатывает, смотря на сокамерника глазами, наполненными непонятными эмоциями. Неловкое молчание затягивается на минуты две, пока они рассматривают друг друга изучая. — Егор, ты…       Бумага врывается неожиданно, пиздец как неожиданно. И заставая их в неудобном положении, он таращит глаза, то на одного, то на другого. Заговорчески улыбается обоим и исчезает так же неожиданно, как и появился. — Сука. — У тебя кровь, — заметил рыжий, произнося это самым обыденным голосом. — Помочь?       Булаткин только смог согласно кивнуть и сесть на край нижней постели. Данила подлетел моментально, отдергивая руки блондина и наконец-то снимая окровавленную повязку. Затем быстро склоняется к шкафчику и достает маленькую банку. — Блять, — шипит Егор от жгучей перекиси, неизвестно откуда взятой у Дани в тумбе. — Тише, не дергайся, я мастер в этом деле, — говорит Поперечный, получая смешок от парня, который и не сомневается в словах соседа.       Профессионально и нежно накладывая бинт, взятый из ладони больного, рыжий исподлобья смотрит на Егора. Последний же пытается устремлять свой взгляд на все, кроме мужчины. Сжимает челюсти и еле слышно матерится себе под нос от своеобразной пытки. Бедро с каждой секундой болит все меньше и меньше. Повязка выглядит так, как будто ее накладывал квалифицированный доктор, похоже, что у Данилы было немало опыта в этих делах. — Я же пришел сказать, что обед начинается и тебе неплохо бы перекусить. — Ты намекаешь на то, что я дрыщ. — Нет, я бы сказал стройный. Ну ладно, я пойду. — Ага, и еще, — молвит Егор, — Спасибо.       Поперечный усмехается, последний раз взглянув на блондина, который начинает в спешке натягивать майку с комбинезоном. Красивый, думает мужчина, хлопая дверью и этим действием заставляя вздрогнуть Булаткина.