Ты в эпицентре боли моей.

Утром Антон проснулся ближе к 10 часам, сладко потянулся и полежал ещё немного, прежде чем окончательно проснуться и отправиться в ванную комнату.  — Доброе утро, Шастунец, — крикнул ему с кухни Арсений, услыхав шаги в коридоре.  — Доброе, — ответил парень. Когда Антон умывался, он услышал звонок в дверь и торопливые шаги Арсения. Выйдя из ванной, парень оказался в коридоре, высматривая пришедшего. Если бы смерть можно было чувствовать, не умирая, это было бы именно это чувство. Как будто внутри тебя бесконечная бездна. Ты не чувствуешь своего тела, не чувствуешь своих эмоций. Выпадаешь из реальности, словно вовсе не существуешь. Антон просто на миг умер.  — Привет, — Ира медленно вошла в квартиру, растерянная и очень удивлённая присутствием Шастуна.  — Здравствуй, — вежливо ответил Арсений, пропуская девушку в квартиру. Антон лишь молча кивнул.  — Я завезла тебе ключи от квартиры, — негромко сказала Кузнецова, кладя на полочку под зеркалом два скреплённых ключа. — Антон, хотела и к тебе заехать, но раз ты здесь, в этом, полагаю, нет необходимости. Девушка положила рядом с первой связкой ключей вторую и выжидающе посмотрела на мужчин.  — Хорошо, спасибо, Ира, — сухо ответил Попов. Антон не мог выдавить ни слова. Он просто стоял, чувствуя, как его бросает то в жар, то в холод, и смотрел на свою бывшую девушку.  — Антон, поговорим? — предложила Ира, закусив нижнюю губу.  — Я в зале, — понимающе и успокаивающе сказал Арсений Антону, хлопнул того по плечу и скрылся в комнате. Воздух сразу стал тяжелее. Антон не чувствовал ничего и в то же время чувствовал так много. Хотелось молчать и кричать одновременно. Ира присела на стоящий в прихожей пуфик и первая заговорила:  — Как ты? «Плохо. Конечно плохо. Разве может быть иначе?».  — В порядке. А ты? — Антон встал напротив Иры и упёрся спиной в стену.  — Я тоже, — ответила девушка, смотря парню прямо в глаза. — Что ты делаешь у Арсения в десять часов утра в таком… Виде? Антон лишь пожал плечами, чувствуя, как под её взглядом сердце невольно сжимается.  — Так получилось. Повисла тишина. Оба прекрасно понимали, что им стоило бы поговорить об огромной куче вещей, но сейчас это казалось уже бессмысленно. Всё изначально пошло не так. Словно в подтверждение этому Ира сказала:  — Я хотела, чтоб всё было по-другому, Антон. Арсений говорил, ты хотел тогда сделать мне предложение? Антон молча кивнул.  — Я боюсь, ничего не вышло бы, — больше для самой себя сказала девушка.  — Сейчас это всё уже не важно, — ответил Антон, внезапно ощутив внутри безнадёжную пустоту. — Всё случилось так, как случилось.  — Ты прав. Я хочу, чтоб у тебя всё сложилось хорошо. Антон незаметно для Иры со всей силы сжал кулаки, впиваясь короткими ногтями в кожу. Ничего уже не будет хорошо. Неужели она не понимает?  — Я желаю тебе того же, — выдавил он и поджал губы. Ира улыбнулась как-то непривычно, по-доброму. Шастун давно не видел такой её улыбки. Он скучал по этой улыбке.  — Ты любишь меня? — выпалил Шастун неожиданно для себя самого и тут же пожалел о своём вопросе. Но если уж терять человека, то терять того, кто тебе больше не принадлежит.  — Я всегда буду любить тебя, Антон, — ответила Ира, чуть помедлив. — Но не так, как ты этого заслуживаешь. От внутренней боли у парня свело скулы. Он с обидой отвернулся, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.  — Рада, что мы повидались, — Ира встала, застёгивая на себе куртку. — Пока, Антон. Береги себя.  — Пока, Ир. Девушка последний раз взглянула на парня, кивнула головой и вышла из квартиры. Шастун прислонил к лицу ладони и шумно выдохнул.  — Антон? — в коридоре возник Арсений. Он подошёл к парню и положил тому руку на плечо. Шастун убрал руки от лица, посмотрел на друга со слезами на глазах и неожиданно завыл. Завыл, как раненый зверь. Завыл, хватаясь за Арсения и впиваясь пальцами в его плечи. Завыл, медленно оседая на пол и рыдая во весь голос. Арсений сел рядом с ним и придерживал его трясущееся от истерики тело. Он поглаживал парня по спине, крепко обнимая. Антону казалось, что его разорвёт от боли. *** Чашка зелёного чая медленно остывала, отдавая своё тепло рукам. Антон не любил зелёный чай, но Арсений настоял на нём, аргументируя тем, что мелисса успокаивает нервы. Мужчины находились в гостиной. Шастун был укутан в плед и сидел на диване, поджав ноги под себя, вот уже десять минут смотря в одну точку не отрываясь.  — Шаст? — Арсений аккуратно сел рядом.  — А? Попов покрутил в руках ключи от своей квартиры, которые прихватил из коридора.  — Я знаю, что виноват по всем параметрам, но я…  — Нет, — Антон устало повернулся на собеседника и положил тому ладонь на колено. — На твоём месте мог быть кто угодно. Правильно тогда Дима сказал — это ОНА всё разрушила. Арсений покачал головой, кладя свою руку поверх руки парня. С минуту помолчали. Антону удалось успокоиться, но его все ещё била мелкая дрожь.  — Тебе сегодня нужно в театр? — спросил он.  — Да, вечером в семь, — Арсений постучал подушечками пальцев ко кисти Антона. Было видно, что парень старательно обрабатывал зелёнкой пострадавшие костяшки, которые разбил об стену, но следы его буйства все ещё были заметны.  — Мне пора домой, — сказал Шастун.  — Ты можешь остаться, — ответил Арсений, улыбнувшись. — Так будет даже лучше.  — Почему ты хочешь, чтоб я остался? Попов молча встал, размял затёкшую шею и хорошенько потянулся.  — А почему в тот день из бара ты отвёз меня к себе домой? — задал встречный вопрос он. Антон неопределённо пожал плечами.  — Боялся оставлять одного.  — Ну вот. Арсений забрал из рук Антона пустую кружку из-под чая и удалился на кухню. До его возвращения парень сидел, потирая опухшее от слёз лицо. Ему не было стыдно за сегодняшний срыв. Скорее, ему было неудобно, что он доставил Арсению лишние ненужные хлопоты.  — Арс, я всё же поеду, — сказал Шастун, столкнувшись с хозяином квартиры в дверном проёме.  — Я отвезу, — ответил тот.  — Не нужно. Я вызову такси, — Антон потянулся к телефону, но его пальцы накрыли холодные пальцы Арсения.  — Я уже одеваюсь, — Арсений уверенно посмотрел на парня и пошёл в свою спальню. *** Всю дорогу молчали. Один чувствовал себя разрушителем семейного счастья и источником нескончаемых бед, а второй жалкой брошенкой. Возле подъезда Антона Арсений протянул руку для прощального пожатия, но Антон резко прижал к себе мужчину, крепко обнимая. Тот ответил не менее крепким объятием, и они посидели минут пять, просто обнимаясь.  — Спасибо тебе, — негромко сказал Антон хриплым от долгого молчания голосом.  — Всегда рад помочь. Парни прервали объятия, последний раз посмотрели друг другу в глаза и попрощались. Антон вылез из машины и уныло потопал домой, а Арсений смотрел ему вслед до тех пор, пока парень не скрылся в подъезде.