Ты в эпицентре боли моей.

Антон не находил себе места до конца рабочей недели. Что-то внутри тревожило его, не давало покоя. Было предчувствие чего-то пугающего, чего-то странного. После работы Антон мерил шагами свою квартиру, нервно курил, по ночам плохо спал. Он не понимал, что с ним происходило. Он часто вспоминал Иру, иногда режущая боль накрывала его с головой так, что Антон бил стену кулаками, всхлипывая. Он знал, что ему необходимо время, необходимо подождать. Это должно пройти, ведь всё всегда проходит. Но было помимо этого что-то ещё — что-то необъяснимое, непонятное. Антон чувствовал себя не так, как обычно, но не мог понять, что же поменялось. Вместе с тем что-то давило на него изнутри так, что он иногда терял связь с реальностью. «Может, стоит обратиться к врачу?» — думал он, в очередной раз забившись в угол и выкуривая сигарету. В пятницу Антон направился на встречу заказчика и исполнительного лица по контракту с театром. Уже знакомый директор и представитель компании обсуждали детали, утверждали какие-то пункты. В итоге сделка была заключена, за что Виктор Павлович обещал Антону премию. Этот контракт был очень важен для фирмы «Абсолют».  — Скажите, у вас есть дети? — поинтересовался директор театра. — Я бы с удовольствием подарил вам билеты на премьеру нашего спектакля. Это в знак признательности вашему профессионализму.  — Этот тот спектакль, где в главной роли Арсений Попов? — спросил Антон, о чем-то задумавшись.  — О, да-да! — директор явно обрадовался такой осведомленности. — Он наш лучший актер! А как детей любит…  — У меня своих нет, — улыбнулся Шастун. — Но есть маленькая крестница. Я бы с удовольствием сводил её на ваш спектакль.  — Замечательно! — директор был в полном восторге. — Я выдам вам столько билетов, сколько пожелаете! Тем более вы, как я полагаю, друг главного актера?  — Я… Да, — Антон почему-то смутился. — Мы… Хорошие друзья.  — Ну тогда билеты вам и семье вашей крестницы! *** Вечером того же дня Антон и Арсений шли по парку, в котором однажды Шастун помог Саше и Вите. На этот раз было менее людно и более тихо. Пахло свежестью, мокрым асфальтом и молодой зеленью. А ещё почему-то чертовски сильно пахло шоколадом. — Здесь так… Умиротворённо, — сказал Арсений, с блаженной улыбкой смотря по сторонам. — Да, — согласился Антон. — А летом здесь просто чудесно. — Придём сюда летом? — не переставая улыбаться, спросил Арсений, кидая быстрый взгляд на парня и снова отворачиваясь в сторону. — Без тебя ощущения не те. — Да? — Антон хмыкнул, принимаясь внимательно рассматривать свои кроссовки, интереснее которых, словно, ничего не существовало. — Ну да, — просто ответил Арсений. — Как говорится, не важно где, важно с кем. — Сам придумал? — Нет, — брюнет рассмеялся. Ещё немного прошли молча. Пару раз по пути встретились семейные пары, одна из которых громко ругалась, да так, что её слышала добрая часть Москвы. Девушка жёстко пилила своего парня, пока сам бедолага извиняющимся взглядом осматривал прохожих, иногда отвечая что-то резкое своей второй половинке. — Во дают, — издал смешок Арсений. — Даже интересно стало, что там такого произошло. — Серьёзно? — Антон сделал вид, что рассматривать кожаный браслет у себя на руке гораздо интереснее и приятнее, чем лезть в чужую жизнь. — Ну представь, если мы с тобой сейчас тут остановимся и начнём ругаться. Что люди могут подумать? Антон после этих слов действительно остановился, молча вскинул брови вверх и посмотрел на друга. — Где тут можно кофе взять? — в свою очередь спросил Арсений, словно не замечая Шастуна. — Ближайшая кофейня за поворотом, — ответил Антон, не сводя взгляд с мужчины. — Ага, — Попов кивнул, продолжая спокойно идти, и когда парень, не двигаясь с места, остался позади, Арсений, наконец, остановился и повернулся к нему. — Да пошутил я, Шаст, пошутил! Антон сделал неуверенный шаг вперёд и медленно догнал Арсения. Когда они снова поравнялись, брюнет добавил: — Чтобы ссориться, как пара, нам для начала нужно стать парой. — Очень смешно, Арс, — Антон покачал головой. Попов рассмеялся и хлопнул парня по плечу. — Пойдём скорее, если не выпью кофе, то умру. *** Арс: 18:48. — Приедешь? Хочу текилы. Вы: 18:50. — В честь чего? Арс: 18:51. — В честь субботы. Вы: 19:00. — Кидай адрес. В восемь часов Антон звонил в дверь квартиры по указанному адресу. Арсений открыл почти сразу, встретив гостя в простых спортивных штанах и черной футболке с изображением большого красного креста. Волосы у мужчины были растрёпаны, а на носу красовались непривычные очки, вместо которых, видимо, мужчина обычно носил линзы.  — Здравствуй, — сказал он и загадочно улыбнулся, пропуская Антона в помещение.  — И тебе добрый вечер, — ответил тот, проходя. У Арсения была просторная двухкомнатная квартира, очень чистая и уютная. «Мне бы такой порядок», — подумал Антон, проходя в зал, где на журнальном столике стояла уже распечатанная Арсением бутылка текилы. Шастун поставил рядом ещё одну, улыбнувшись другу.  — Лучший актер театра, значит? — посмеялся парень, присаживаясь на диван.  — Неужто директор так сказал? — Арсений присел рядом, протягивая другу стакан.  — Ну, — Антон принялся разливать алкоголь.  — Хах, — Попов гордо улыбнулся. — Ну есть такое, да. Не хочешь, кстати, на премьеру придти?  — Хочу, кстати. Крестницу свою приведу.  — У тебя крестница есть?  — Есть, — Шастун сделал глоток. — Дочка Димы.  — Ух ты, — Арсений повертел в руках стакан. Мужчины пили, обсуждали абсолютно всё на свете и постоянно с чего-то хихикали. Антон иногда выходил на балкон покурить, пока Арсений проверял ленту Инстаграма, который любил больше всех остальных соцсетей. В двенадцатом часу ночи Антон начал собираться домой, пьяный и растерянный.  — Домой? В смысле домой? — не менее пьяный Арсений ходил по квартире за другом, ищущим свой телефон. — Я постелю тебе в зале.  — Арс, где мой телефон? — озадаченно вопрошал Антон, безуспешно ходя из одной комнаты в другую. Арсений достал свой гаджет, ища в записной книжке номер друга.  — Шастунец? — Антон удивлённо похлопал глазами. — Я записан у тебя «Шастунец»?  — А чё не так? — Арсений нажал кнопку вызова, напрягая слух. Как ни странно, телефон нашелся в заднем кармане джинс Антона, но его, похоже, находка мало заинтересовала.  — Дай сюда, — Антон выхватил у друга его телефон и переименовал свой контакт.  — «Шаст»? Ну очень оригинально, — скептически протянул Арсений. После этого они пятнадцать минут пытались расстелить диван в гостиной, и когда всё-таки сделали это, Антон завалился в постель.  — Тох, — Попов сел на край дивана.  — Мм?  — Надо раздеться. Антон послушно встал и начал расстёгивать на себе клетчатую рубашку. Арсений принес ему свою домашнюю одежду и ушёл на кухню.  — Всё? — крикнул мужчина через какое-то время, домывая посуду.  — Арс, тут проблема, — ответил Антон. Арсений зашёл в зал и тут же прыснул от смеха, закинув голову наверх.  — Хорош ржать, — обиженно фыркнул Шастун. Арсений смотрел на него и глупо улыбался. Штаны, которые он дал Антону, были тому как бриджи, а белая футболка и вовсе не налезала на высокого, почти двухметрового, парня. Антон, посмотрев на свой прикид сверху, сам не удержался и рассмеялся, уткнувшись Арсению в плечо.  — Можно хотя бы без этого? — Шастун стянул с себя футболку, оголяя подтянутый торс. Стоящий рядом и едва прикасавшийся к парню Арсений вспыхнул, стараясь смотреть Антону исключительно в глаза. Но давалось это с большим трудом, потому что и в глазах Шастуна отражалось нечто, что заставляло Попова смущаться ещё больше.  — Можно, конечно, — наконец, выдавил он, стараясь придать голосу уверенности. — Спокойной ночи? Антон прижался к Арсению вплотную, чуть пошатнувшись, и обнял того за плечи, прижимаясь голым телом к мужчине. Арсений неуверенно приобнял парня в ответ, похлопав по спине.  — У тебя пальцы холодные, — сказал Антон, чувствуя дикий резонанс температур на своей коже.  — Извини, — Арсений убрал руки, но Антон по-прежнему обнимал его и, кажется, не собирался отпускать. От Арсения пахло ненавязчивым одеколоном и тем самым шоколадным шампунем, что почему-то напомнило Шастуну о детстве и новогодней атмосфере. Внутри стало так спокойно, что Антон, отвыкший от этого чувства, даже растерялся. Он слишком долго пробыл в одиночестве и мраке. Боль почти уничтожила его.  — Спокойной, — ответил он, наконец, отрываясь от друга и направляясь к дивану. Арсений молча чему-то кивнул, дождался, пока друг уляжется и выключил в комнате свет, покидая её.