Вопреки всему

      Глеб понес меня в спальню.       Черт-черт-черт-черт!!!       Если мы снова переспим — это будет очень плохо. Я не смогу вернуть нашу дружбу в прежнее русло.  — Готова ответить за свои действия? — Спросил Глеб и положил меня на кровать.  — Если честно, Глеб, то нет! — Простонала я и стала отодвигаться к стенке.  — Придется, Оксана, придется, — пробурчал Голубин и приблизился ко мне настолько близко, что я видела только его глаза и пухлые губы. Твою мать. Какой же он красивый. А красоту ему еще добавляет полуголость и эти татуировки, — ты хочешь этого? — Я понимаю, что он говорит, о чем он говорит. Мое дыхание участилось, но я не смогу принять тот факт, что хочу его.  — Нет… — Тихо ответила я.  — Врешь, — ответил Глеб и провел рукой по животу, — я чувствую тебя. Не ври мне.  — Глееб, — протянула я и согнула колени. Мои ноги почувствовали его пах.  — Перестань мне отказывать. Мы с тобой договорились. Ты трахаешься со мной, пока не забудешь этого чертового Андрея. А там подумаем, милая, — прошептал Глеб и дотронулся своими губами мои. Я не могу больше справиться со своим желанием.       Мои бедра начинают двигаться под ним. Черт. Он кладет руку мне на бедро, и я прижимаюсь к нему.       Медленно, опьяняюще… и невероятно возбуждающе. Я пытаюсь развратно улыбнуться ему, оторвавшись от поцелуя. Моя рука опускается на его, а второй провожу по его волосам.  — Продолжай двигаться, — просит он.  — Точно? — Спрашиваю я и касаюсь его волос снова.       Сложно поверить, что этот соблазнительный парень в черных домашних штанах, так сексуально целуя меня, в начале недели смущался, сидя на первой парте или встретив меня около барной стойки.  — Да, черт побери! — Выдыхает он мне в ухо. — Двигайся. — Он сжимает мою ягодицу. — Ближе.       Я повинуюсь. Моя промежность трется точно о то место, что жаждет меня.       На мгновение он отвлекается. Смотрит на меня, чтобы убедиться, что я согласна.  — Ты так сексуальна, когда делаешь это все только для меня.       Я издаю стон. Он не может больше терпеть и запускает руку под платье. Плюс к моему гардеробу.  — Глеб. — Я снова издаю стон, когда он отодвигает мои трусики, — а если…  — Не волнуйся. Об этом никто не узнает. Даже если кто-то и узнает, то не поверит, — уверяет он меня.       Он бы так не делал, если бы знал, что про нас кто-то знает.  — Тебе понравилось так двигаться, верно? — Спрашивает он, — судя по тому, как ты намокла, ты не отрицаешь.       Я кладу голову на кровать и сжимаю простыню. Он начинает ритмично вводить пальцы в меня. Мои ноги напрягаются, и я сама начинаю насаживаться на руку. Я нежно стонаю, давая знать, как мне хорошо. Губы целуют мою шею, бедра бьются об его, и я все быстрее насаживаюсь на пальцы. Стоны тонут в тишине, а ногти оставляют у него на животе глубокие царапины.  — Я сейчас… — стонаю я ему на ухо.  — Я знаю, детка. Кончи для меня, — нежно подбадривает он меня на ухо. Я киваю и кусаю его за шею. Я чувствую, как его член упирается мне в бедра. Я кончаю и наваливаюсь на кровать всем телом. Я задыхаюсь, мое лицо, наверное, раскраснелось.       Я переворачиваю его и залезаю к нему на колени. В тот раз он доминировал, теперь пора показать, что я не бревнышко. Я быстро снимаю штаны и боксеры, затем целую его шею. Он задирает мое платье, оголяя маленькое аппетитное тело. Я смотрю на него в поисках надежды на презерватив. Глеб кивнул и достал из тумбочки его.       Я натягиваю презерватив, он хватает меня за бедра и приподнимает. Сверху контакт кажется более ближе, а проникновение — более глубоким. С его губ срывается шипение, когда его член полностью входит в меня. Я впиваюсь губами в его губы и начинаю двигаться медленно и размеренно, как тогда на пальцах.  — Черт, как глубоко, — он хватает меня за задницу и слегка сжимает; хочет, чтобы я смотрела на него.  — Как хорошо, — стонаю я, чувствуя как он входит в меня, сантиметр за сантиметром.       Одна рук лежит у него на шее, другая гладит волосы. Он так сексуален, полон страсти, и жаждет только меня — мое тело и ту страсть, что лишь я способна дать ему. Я не чувствовала этого больше ни с кем. Глеб — все, что мне нужно сейчас.       Он никогда не предаст меня.       Смотрю ему в глаза и наслаждаюсь тем, как он сжимает бедра. Меня охватывает наслаждение, распространяясь вдоль позвоночника, и я чувствую, как мое тело напрягается.       Глеб проводит языком по моей ключице.  — Я уже почти… — стонаю я, и, еще раз дернувшись, мы оба кричим от наслаждения.       Он помогает мне пересесть на другую сторону кровати. Я поправляю платье.       Я надеваю ему штаны.  — Рано или поздно я поставлю тебе ультиматум на мое тело, — грозно сказала я, но улыбнулась одним уголком.  — А буду ли я его выполнять? — Спросил Глеб и тоже улыбнулся. Он немного помолчал, посмотрел на потолок и повернулся ко мне, — ты же понимаешь, что это ненормально для друзей?  — Да ну? А я будто не знала! — Съязвила я.  — Я к чему это. Если бы ты мне казалась другом или учителем, я бы в жизни к тебе не прикоснулся.  — Океей…  — Я чувствую намного больше, чем дружба. Ты мне симпатизируешь, как девушка, и я не хочу останавливаться на этом.  — Не забывай, что я твоя учительница, — напомнила я, — мы даже дружить не можем.  — Почему тебя так волнуют мнения?  — Потому что на кону мое будущее! Если кто-то об этом узнает, слухи поползут сразу же, меня уволят, а, может быть, привлекут по статье. Прости, но я не хочу сесть в тюрьму за педофилию в свои 22 года.  — Мне есть 18, если что, — пробурчал Глеб и нахмурился.  — По законам мне все равно нельзя.  — Бред. Все тебе можно. Мне есть 18, тебе есть 18, все по обоюдному, и кого ебет, что ты учительница. Слышал кучу случаев, как школьницы выходили замуж за учителей.  — О, Голубин, мне твое предложение руки и сердца не нужно, спасибо, — я схватилась за сердце и закатила глаза, — и держи свои маты при себе.  — А кто-то чертей у меня в постели выкрикивает? — Глеб усмехнулся.  — Эй! — Крикнула я и кинула в него подушку.  — Ну ты же меня поняла? — Глеб проигнорировал удар и спросил, холодно смотря в глаза.  — Допустим да. Но оставим твое уже второе по счету признание. Мы знакомы всего неделю… — Я хотела продолжить, что на таком сроке никакие отношения не строят, да и плачевный случай с Андреем остался в моем памяти, но я вспомнила, что пять минут назад у нас был второй по счету секс. Плюс случай на столе. Поэтому решила продолжить другой фразой, — дай мне подумать. Я пока не согласна.  — Не согласна на что? — Голубин в своем репертуаре, цепляется за слова.  — Не согласна ответить тебе взаимностью и завязать отношения.  — Ну хоть не замуж выскочить.       Я цокнула и закатила глаза.  — Некогда болтать мне тут с тобой. Завтра в школу, а уже вечер.  — В смысле? А литература?  — Позже как-нибудь.       Я вскочила с кровати и пошла в коридор. Глеб плелся за мной. Снова помог мне надеть пальто и открыл дверь.  — Ну… До встречи в школе, — сказал Глеб и посмотрел на меня в ожидании ответа.  — Ага, пока, — коротко ответила я и направилась к лифту.  — Не понял. А прощальный поцелуй и благодарство за прекрасный секс? — Голубин улыбнулся одним уголком.       Я подошла к нему, поднялась на цыпочки и мило поцеловала в нос. Блондин сморщился и улыбнулся во все зубы.  — Миленько. Ступай давай, — он не продолжал улыбаться и закрыл дверь.       Я зашла в лифт, дождалась, когда закроются двери, и только сейчас ответила ему:  — Ступаю, человек, к которому я привязалась, — я обреченно вздохнула.       На улице ужасный ливень. Бабье лето закончено, началась суровая осень. Половины листочков уже нет, хотя в моей провинции, как я помню, листья опадали только в середине октября. Я быстрее приблизилась к машине и открыла ее, чтобы побыстрее уехать домой. Но, похоже, я не уеду сегодня.       Машина после всех моих тщетных попыток не заводилась. Только один раз, но сразу же подохла. Я обреченно вздохнула и облокотилась на сиденье.       Спать в машине?       К Глебу?       Как бы моя совесть не била, что я буду ночевать у своего ученика, но желание о повторении перехватывает все попытки вызвать такси или пойти пешком. Хотя если бы я пошла пешком, то пришла бы только под конец занятий.       Ладно-ладно, мне просто нравится проводить с ним время. И плевать, что в последнее время оно заключено только на интиме.       Я набрала номер Глеба и стала ждать ответа.  — Алло? — Ответил Голубин.  — Не считай меня прилипчивой, но у меня заглохла машина, а до моего дома, во-первых, такси доро…  — Мне плевать, — неожиданно сказал блондин. Что??? Плевать???       Я ничего не могла сказать и просто молчала. Хотелось нажать на сброс, но Глеб подал голос:  — Мне плевать, какие другие варианты и отмазки у тебя были. Никаких такси и так далее. Марш ко мне домой, на улице ливень, — скомандовал Глеб и сбросил трубку.       Я отбросила телефон в сторону и скрестила руки на груди. Вот дурак. По-другому нельзя было сформулировать. Так еще и командует!       Ливень, сломанная машина, тон Голубина и ужасное желание не пойми чего. Я на взводе из-за пустяков.       Сейчас бы выпить…       Я представила, как какая-нибудь водочка обжигает мне горло, как я пью пиво и другие алкогольные напитки. В ротовой полости стало выделять максимум слюны, я быстро сглотнула ее и выскочила из машины.       Деньги у меня есть, я могу пойти и купить себе бутылочку пива. Ну одну! У меня тяжелая неделька выдалась!       Плевать на ливень именно сейчас. Я развернулась и огляделась вокруг в поиске магазина. Ага, вижу. Ты мое спасение!