Вопреки всему

      Самое классное наслаждение в жизни — это достигнуть того, чего ты хотел. Что так сильно тревожило тебя в сознании. Может, я слишком обширно говорю о простой бутылочке пива, но для меня она значит столько, сколько ребенку большой леденец. И нет, я не алкоголичка, ни в коем случае! У меня было много стрессовых ситуаций за эту неделю, и самая основная — Глеб Геннадьевич Голубин, который напрочь засел в моей голове.       Не отрицаю, что он хороший парень и все такое, за что любая девочка могла раздвинуть свои худые ножки и прыгать в объятии при встрече. Но что-то будто подсказывает мне. Я плохо его знаю, он очень любит врать и хер его знает, сможет ли он соврать мне. Хотя уже. Глеб соврал мне достаточно раз, чтобы убедиться, что он сказочник еще тот.       Всего немного газиков в этой полторашке, и я уже зафилософствовалась в каком-то дворе. Глеб меня ждет и даже звонил мне, но я написала ему СМС, что пока разбираюсь с машиной. Все-таки не хочется говорить ему, что я не пойми где, сижу, пью и даже не волнуюсь о том, что там мой будущий парень грызет ногти из-за жажды увидеть меня. Ну, он так сказал мне.       Мда. Старею. От одной бутылки такие мысли лезут в голову. Будущий парень. Ага. Я будто школьница, мечтавшая о принце на белом коне.       Спасибо. Такой принц у меня уже был. Это мы уже проходили.       Ладно-ладно, мне симпатизирует Голубин, я привязана к нему, хочу быть с ним и вся остальная чушь, которую говорят в признаниях.       Встав с лавочки, я поспешно выкинула бутылку в мусорную корзинку, поправила пальто, платье и волосы, глубоко вздохнула и пошла к его подъезду.       Дождь немного утихомирился, хотя я перестала обращать на него внимания после мыслей о пиве. Маленькие капельки все равно падали на асфальт с листьями, люди быстрее шли домой, задумавшись о своих проблемах, зарывшись в кофты, ветровки и куртки. На них не было лица, а я шла с гордой улыбкой о том, что в жизни у меня все отлично — деньги, работа, свобода и пол литра в организме. Листья не хрустели под ногами из-за влажности, от чего я расстроилась, что не смогу услышать приятный звук.       Подойдя к подъезду, мне хотелось растянуть момент с маленьким дождиком и хмурыми людьми. Я последний раз взглянула на них и зашла. Подъезд пропах дождем, поэтому я вздохнула полную грудь и решила пойти пешком, дабы насладиться запахом.       Глеб не сразу открыл дверь, но за этот момент я перебрала все отмазки, хотя в конце ко мне пришло осознание, что пахнуть то от меня будет в любом случае. Плевать. По ходу действия разберемся.  — Оксана? Получилось? — Спросил Глеб и ухмыльнулся.  — Не очень. Все так же глохнет, — сказала я и зашла в квартиру, — прости, что нарушаю твое пространство. Я могу уехать…  — Нет. Оставайся у меня. Мне только в наслаждение это.       Я улыбнулась от слов Глеба и разулась, но не смогла удержать дистанцию и немного качнулась. Глеб схватил меня за рукав сильной хваткой, от чего мне стало больно.  — Полегче, блин.  — Прости, тупые ботинки, — проныла я и схватилась за плечо Голубина, чтобы снять второй ботинок.  — У тебя других нет что ли?  — Нет. Зачем? Одни и есть и больше не надо, — ответила я и стала пытаться снимать пальто.  — Тебе купить новые?       Я посмотрела на Глеба своим самым зловещим и непонятливым взглядом, от чего он отпустил и немного отступил от меня.  — В смысле купить? Я самостоятельная и могу позволить себе сама.       Блондин закатил глаза и облокотился на стенку, продемонстрировав весь голый торс. Я невольно засмущалась, отвернув взгляд.  — Если бы ты так облокотилась с голой грудью, я бы тоже засмущался и загляделся, — Глеб усмехнулся.       Я цокнула и оставила его реплику без внимания. Он подошел ближе ко мне и взял за подбородок.  — Куколка, не люблю, когда ты мне врешь. От тебя несет пивом.  — И что? Решила немного выпить, — я гордо вскинула голову, из-за чего рука Глеба сорвалась.  — Красивые девушки не пьют. Особенно с такой грудью, — он кивнул на мое чуть открытое декольте.  — Отстань, — отмахнулась я и прошла вперед, оставив пальто на тумбочке.        Как только я зашла в зал, Глеб позвал меня.  — Завтра в школу. Тебе ничего не нужно взять с собой? Или хватит бутыля? — Голубин решил поиздеваться надо мной. Значит так?  — О, нет, у меня на работе заначка есть, — гордо ответила я и откинула волосы назад.       Глеб тяжело вздохнул. Я повернулась к нему через плечо и подмигнула.  — Перестань, — томно сказал Голубин и отвел взгляд.  — Это еще почему? — Для меня это большой комплимент, что я возбуждаю парня одним взмахом ресничек. Он посмотрел на меня, его челюсть сжалась.  — Ты на меня сильно действуешь. Надо что-то с этим делать.  — Забить, — коротко ответила я и прошла в зал.       Глебу не все равно на меня — это факт. Он уже два раза признался мне в том, что для него я давно не друг. Я совсем не знаю, что делать в таких ситуациях, ведь я давно не испытывала любви и ласки. Наверное, для меня это будет отчаянным опытом, но меня успокаивает его совершеннолетие.       На ночь я осталась у него. У нас ничего не было. Мы разлеглись по разным комнатам, хотя Голубин доказывал мне, что после всего, что между нами было, мне нужно лечь с ним в одну кровать и сопеть под ухо. Увы, но я в курсе про свою привычку: неимоверно храпеть после выпивки. Только из-за этого я отказалась и легла на кровати в другой комнате. Я была бы только рада провести с ним еще одну ночь, и я не про секс. То, что мне он нравится — понятно уже и так. Любое времяпровождение с ним приятно для меня.       Утром я проснулась аж в 5 утра. Школа достаточно далеко от его дома.       Я привела себя в порядок, хотелось еще снять эту длинную майку (она мне до колен, блин!), но я решила сделать это после приготовления завтрака. Готовить толком я не умею, поэтому простые блинчики по рецепту с интернета.  — Готовишь? — Подошел сзади Глеб и сказал своим хриплым, только проснувшимся голосом.  — Нет, просто сковородку молоком мою, — съязвила я и сняла блинчик со сковороды.  — Вижу, ты в хорошем настроении, — сказал Глеб и облокотился на гарнитуру рядом со мной, — не отвлекаю?  — Нет, — все также коротко ответила я.       Голубин просунул свою руку мне на талию. Мое дыхание сбилось от таких пустяковых касаний. Он развернул меня к себе. Глеб прикусил губу и наклонился ко мне. Его поцелуи отправляют электрические разряды прямо мне в лоно. Я обхватываю руками его шею и прижимаю к себе.  — А блинчики? — Я оторвалась от поцелуя и спросила.  — Выключи, — томно сказал он, но в итоге сделал это за меня. Голубин посадил меня на тумбочку рядом. Я обхватываю ногами его талию и прижимаю к себе.  — Какая ты красивая, — говорит он, его губы касаются моей шеи, а ладонь обхватывает грудь.       Я молчу. Не хочу нарушать святость мгновения. Мне нравится, что Глеб так искренне дарит мне комплименты, и впервые я вижу все в новом свете. Половина школы могли трахаться с Глебом, но ни одна из них ни разу не слышала от него признания. Никто из них никогда не узнает про нас, его настоящую сущность. Они не знают, насколько Глеб прекрасен. Им не суждено выслушать ужасные истории из своей жизни, познать убежденность его голоса, когда он говорит, как я ему нравлюсь. И поэтому мне их жаль.       Страсть, которую я испытывала к Андрею, не идет ни в какое сравнение со страстью к Глебу. Теперь я это знаю.       Чувствую, как Глеб тянется рукой к трусам. Он приспускает их, и я ступнями помогаю ему снять. Он нежно входит в меня и вскрикивает от удовольствия.  — Черт меня дери, Оксана, как ты прекрасна, — шипит он сквозь сжатые зубы.       Я молюсь лишь о том, чтобы мы могли найти способ пройти через все общественные трудности, ибо я знаю, что-то, что он только что сказал, — сущая правда. Я всегда буду помнить Глеба, даже если жизнь разлучит нас в скором времени.       Он входит в меня глубоко и жестко, покусывая шею.  — Я чувствую тебя, каждый сантиметр… — Рычит Глеб.       Только теперь я вспоминаю, что он не надел презерватив. Даже в порыве эйфории это меня тревожит. Я отбрасываю мысли об этом и продолжаю наслаждаться, проводя ладонями по его плечам и мускулистым рукам.  — Надо надеть презерватив, — говорю я, в то же время сильнее сжимая его поясницу ногами и заставляя проникнуть глубже в меня.  — Я не могу… остановиться.       Движения Глеба ускоряются, и мне кажется, будто я умру, если он остановится.  — Тогда не останавливайся!       Мы оба сошли с ума. Я не могу остановиться, мои ногти оставляют красные полосы на его спине, распаляя его все больше.       Я подхожу к пику оргазма и опасаюсь, что могу потерять сознание от наслаждения. Зубы Глеба смыкаются у меня на груди, оставляя красные отметины. Прорычав мое имя, Глеб застывает, а затем выходит из меня и кончает мне на живот, глядя прямо в глаза.       Затем, дрожа и задыхаясь, он ложится на меня. Мы стоим в полном молчании. Позже он снимает с меня свою майку и вытирает остатки, бросив её на пол. Я стою полностью нагая, но подбираю и надеваю трусики. Глеб тоже оделся и посмотрел сначала на меня, а потом на грудь. Он вздохнул, поцеловал в губы и сел за стол. Я немного застеснялась от наготы, поэтому развернулась обратно к блинчикам. Возобновила готовку, будто ничего и не было.