Будни ведьмы и вампира

Эффект жизненного зелья покидает кровь ведьмы в начале осени. Все лето она проводит в сборах трав именно ради этого: знает, помнит, боится, что приготовить новую порцию может и не успеть. Все лето она наслаждается жизнью, не веря, но зная, что любое колдовское лето может стать последним. У людей это зовется “осенней хандрой”; у ведьмы – предчувствием потери волшебства. Сперва тревожно, затем наступает апатия. Не все ингредиенты могут храниться достаточно долго. Всегда чего-то не хватает. А поскольку все стали ведьмами в разное время – необходимые остатки можно найти в закромах сестричек. За недостающие компоненты впору отдать любые деньги. Что деньги? Полнокровное бессмертие, колдовство, жар жизни намного важнее. Но вот беда: у таких же беззаботных, озорных и суетливых ведьмочек в этом году не остается запасов ноябрьских яблок сверх необходимого. Каждая хранит последнее как зеницу ока и не намерена делиться. Их нетрудно понять: она тоже не стала бы. Ни за какие деньги. Что деньги? И приходится идти на поклон к старейшине. Вампир следует за ней тенью. А может, так только мерещится: за тревогой и беготней по городу и окрестностям совсем не остается ни сил, ни времени на то, чтобы пожаловаться. Да и смысл? Это ничем не поможет. Вампир ничем не поможет. Дурацкое наливное яблочко должно быть отдано добровольно. По-хорошему, подходят только те, что побывали сорванными лишь в одних руках, но магия на то и магия, что ее всегда можно обойти. Ведьме хорошо знаком забавный ритуал, через который она проходит почти каждый год: сорвать своей рукою яблочко, привязанное ниткой за черенок к ветке. Старейшина, конечно же, не обманывается истинной целью гостьи. Но впускает. Ведьма безоружна и беззащитна, с собой она несет лишь одно проверенное средство: обожаемый морковный пирог. – Что, попрыгунья, тут тебе твой вампир не помогает? – старейшина ведьм разливает по кружкам янтарный чай. В ее голосе нет злобы, но нет и сочувствия. Ведьме становится до чертиков не по себе: сегодня, сейчас решится ее судьба. – За кого вы меня принимаете? Секретов не выдаю. – Не говори того, что хотела, – предостерегает ее старейшина, потирая двумя пальцами лоб под кудрявой пепельно-седой челкой. – А то сбудется. “Не говори вслух: перестану быть ведьмой, так сразу всё и выдам”. Из вредности, конечно: скажет, не сделает. С другой стороны, не такая уж это и тайна. Кто хотел бы – давно подглядел, всё переписал и запомнил. Да только всё бессмысленно без жизненного зелья в жилах. Ни одного самого завалящего зелья или заговора не-ведьме не наколдовать. Кому, как не ведьме, знать. И лишь внутренний метроном отмеряет мгновения до черты между “еще можно сотворить что угодно” и “больше не выйдет, упустила, попрощайся навек”. – Может, и так сбудется, – вздыхает ведьма, откидываясь на спинку стула. – Куда все яблоки растеряла? – Работала. А парочку мыши попортили, весь мой запас… Постоянно что-то происходит. Однажды даже попутала и случайно съела. Так себе из меня ведьма, баловство одно! Может, и правда пора уже с этим заканчивать, – хоть на самом деле она вовсе так и не думает. – Понятно. – Ведьма не успевает заметить, как рука старейшины уходит под стол, но внезапно старушка протягивает ей наливное, сверкающее нетронутым багрянцем, как на картинке, яблоко. – На, съешь. Ведьма умнеет десятку к пятому, а пока так… баловство одно. Она вздрагивает. От всего сразу: и отзвука своих мыслей, и заколдованного яблочка на чужой ладони. – Это мне? – Кому ж еще. Яблочко, кроваво-красное от жизненного зелья, запертого под кожурой. Положено, конечно, варить самой. Положено, так-то, и со старейшинами не ссориться, и с чуждой нечистью не водиться, ну да магия – она такая, ее всегда можно обойти. Магия измеряется верой в чудо. И лишь немного – настоящим колдовством. Вгрызаясь в желанное яблочко, ведьма косится на старейшину, невозмутимо запивающую морковный пирог чаем, и гадает, с чего вдруг такая щедрость. Неужто кто-то помог? Поговорил, убедил… тем или иным способом? Все равно не расскажет. Ни один из них. Она обещает себе – как и всегда – что к следующему году окажется более запасливой.