Второе правило

            Едва в зоне видимости появились спасатели, Тэхен сразу отошёл от Чонгука. Самообладания хватило лишь на то, чтобы перекинуться парой фраз с одним из пришедших на помощь — рассказал что произошло, отказался от предложенной помощи, заверив того что сможет добраться сам, и ушёл поскорее. Не желая оставаться здесь больше ни минуты, Тэхен направился обратно вниз к оставленным лыжам. Он решил продолжить спуск, прикинув что успеет до начала метели, а потом спокойно доберётся до своего коттеджа.       Чем дальше он удалялся от группы людей, тем сильнее он ощущал своё моральное опустошение. Сказанное Чонгуком не укладывалось в голове. Неужели всё настолько просто и обыденно — никакой игры, а банальная трусость? Если бы Чонгук тогда нашёл момент и попробовал поговорить с ним, объяснить свои страхи — Тэхен бы понял. Да, вероятнее всего, они бы подрались, всё же сказано было много обидного и предательства никто не отменял, но он бы смог его понять и простить со временем. Слишком сильно он любил Чонгука, чтобы перечеркнуть и забыть всё что было между ними. И не было бы той бесконечной боли и ощущения унижения. Они бы смогли придумать как выбраться из сложившейся ситуации, но Чонгук не решился — в итоге позволив рухнуть всем мечтам.       Размышляя над сказанным Чонгуком, Тэхен и не заметил как добрался до воткнутых в снег лыж. Обессилено уселся прямо на снег и обхватил голову руками. Всё перемешалось в сознании, мысли сумбурно теснились в голове рождая новые догадки, которые не приносили никакого облегчения. Сколько можно переживать? Он был уверен что справился, давно похоронил те воспоминания и был вполне себе счастлив. Но стоило снова в его жизни появиться Чонгуку и всё то, что было надёжно спрятано в глубине памяти, вновь вылезло наружу причиняя новые страдания. Словно ржавым гвоздём опять расковыряли давно зажившую рану, чтобы она начала кровоточить, напоминая о старой боли. Насколько же хороша человеческая память только диву даёшься…       Тэхен скривил губы в болезненной ухмылке; он всё помнил настолько отчётливо, словно это произошло вчера, а не восемь лет назад. Разве такое возможно? Снова испытывать те же самые эмоции с такой же силой? Слёзы жгли глаза, но Тэ не собирался поддаваться нахлынувшим воспоминаниям. Хватит, больше он не собирается реветь, он уже не тот мальчишка с разбитым сердцем — пора просто принять действительность как она есть. Реальность, где по капризу интриганки-судьбы он снова встретился с Чонгуком, а заодно столкнулся и со своими старыми обидами, которые необходимо преодолеть. Он сильный и сможет справиться. Пусть не сразу — боль от переживаний никто не отменял, но он попробует спокойно принять что сказал ему Чонгук и возможно со временем начнёт общаться с Чоном вполне по-дружески. А пока…       Тэхен решительно встал со снега, пристегнул лыжи и, опустив маску на лицо, оттолкнулся палками, быстро набирая скорость. Усилившийся ветер гнал позёмку по склону трассы, хмурые тучи полностью затянули небосвод, но снегопад ещё не начался и видимость пока была хорошей. Полностью сосредоточившись на прохождении трассы, Тэхен постарался выкинуть из головы произошедший разговор; чувство восторга, которое он всегда испытывал мчась по спуску, постепенно начало заполнять ту безжизненную пустоту, что появилась после признания Чонгука. Тэхен почти счастливо улыбнулся, наслаждаясь скоростью; об остальном он подумает позже, когда вернётся домой, а сейчас есть только он и долгожданная тишина…                     

***

             По возвращению в Корею, Тэхен созвонился с Хосоком и, сославшись на усталость, предупредил что пропадёт на день-два. Настроение было поганое. Разговор с Чонгуком не выходил из головы безостановочно прокручиваясь как заезженная пластинка, что вызывало глухое раздражение. Тэ прекрасно понимал, что надо сжиться с новой информацией, переболеть старыми эмоциями и со временем всё встанет на свои места. Он сможет окончательно отпустить обиду на Чонгука и быть снова самим собой, но на это требовалось время.       Самоанализ дело хорошее, если ты рассуждениями не загоняешь себя в ещё более депрессивное состояние, копаясь в прошлом. Видимо из Тэ получился плохой психолог или просто самовнушение не имело должного эффекта в случае с Чонгуком. Тэхен при всей своей рассудительности умудрился-таки вогнать себя в беспросветную тоску, которая грозила перерасти в нервный срыв, и вот это уже никуда не годилось.       Лечил Тэ свою хандру старым проверенным способом: алкоголь помогал расслабиться и мыслить более позитивно, свыкаясь с новыми обстоятельствами. Нет, вы не подумайте ничего плохого, спиваться Тэ не планировал. Так, сугубо для прочищения разума от негатива. Правда, почему-то Хосок, позвонивший ему на второй день, так не посчитал и самолично заявился к Тэхену домой, с целью выяснить что происходит.       Разговор по душам не клеился, Тэхен заперся в своей раковине и не желал оттуда показываться, безуспешно пытаясь уверить взволнованного Хосока что всё в порядке. Старший, прикинув в уме, что трезвый пьяному не собеседник, принял волевое решение и решительно придвинул к себе начатую бутылку коньяка. Осушив залпом несколько бокалов, он довольно быстро догнался до кондиции Тэхена и разговор наконец-то начал потихоньку складываться. Правда, дальше неохотного признания, что нынешнее состояние Тэ косвенно связанно с Чон Чонгуком дело не пошло.       Хосок начинал волноваться всё больше. Ситуация складывалась непонятная и что делать, чтобы привести Тэхена в норму, он не представлял. Выход подсказала интуиция; Хосок осторожно подошёл к сидящему в кресле парню и присел возле его ног на корточки.              — Тэ, — Хо нервно облизал свои губы и сжал в своих ладонях холодные пальцы парня, — не могу спокойно смотреть на тебя в таком состоянии. Я никогда не говорил тебе этого раньше… в общем, ты мне очень дорог и хочу, чтобы ты знал: ради тебя я готов на всё.              Тэхен до этого с безучастным видом созерцавший полупустую бутылку стоящую на столике, удивлённо уставился на говорившего.              — Прости?.. — пробормотал он, надеясь, что ему послышалось.              — Ты мне очень нравишься, — более уверенно произнёс Хо, заполучив внимание Тэ. — Настолько, что я бы даже назвал это любовью…              Тэхен медленно моргнул, переваривая услышанное, затуманенный мозг воспринимал сказанное отстранённо.              — Хён, ты пьян, — растерянный Тэ сделал попытку уйти от столь нелюбимой им темы. — Ты не соображаешь, что говоришь.              Хосок помотал головой, не соглашаясь со словами Тэ. Не настолько он пьян, чтобы не понимать о чём говорит. На лице младшего промелькнула тень недовольства, он сделал попытку высвободить свои руки, но Хосок держал крепко.              — Я не смогу тебе ответить тем же, хён, — холодно сообщил младший. — Любовь… это выдумка. Ты для меня много значишь, но как близкий друг. А всё это… — он выписал рукой в воздухе непонятную фигуру, — просто блажь…              — Подожди, Тэ. Выслушай меня… Я не совсем правильно выразился, — заторопился Хо, в душе радуясь что смог наконец пробить эту маску отчуждённости. — Я, правда, люблю тебя, но чисто платонически, без какого-либо подтекста.              — Не понимаю… — нахмурился Тэхен, но уже без той холодности в голосе. — Объяснишь?              — Ты мне понравился сразу, в ту нашу первую встречу, — Хо нежно погладил пальцами по ладоням парня, — ты словно выпал из другой реальности и чудом оказался на нашей грешной земле. Ты стал для меня вдохновением. Считай что ты — моя муза или муз, как хочешь, так и называй, — старший чуть улыбнулся. — И люблю я тебя именно в таком контексте. Ты моё солнце, смотря на которое мне хочется жить и творить. Думаешь, мне сейчас легко видеть тебя таким разбитым? Неужели я недостоин твоего доверия?              Слова Хо достигли цели, глаза Тэ заблестели от подступивших слёз. Младший сполз на пол к Хосоку и притянул того в свои объятия.              — Спасибо, хён, за поддержку, — прерывисто выдохнул он, уткнувшись тому в шею. — Я обещал себе что больше не буду плакать, но кажется, ты сегодня всё же заставишь меня это сделать.              — Расскажи, Тэхен-и, — ласково погладив по спине парня, попросил Хосок. — Не держи в себе, станет гораздо легче…              Тэхен ещё немного подержал в своих объятиях старшего, принимая явно нелёгкое для себя решение. Потом со вздохом отстранился и, пристально посмотрев тому в глаза, произнёс:       — Ты прав, я слишком долго держал всё в себе. Думаю, нам стоит наполнить бокалы — это будет долгая история, хён.                     

***

             За разговорами прошло полночи, а под столиком стояла уже пара пустых бутылок. Надо было ложиться спать; несмотря на все уговоры Тэхена, Хосок засобирался домой и вскоре уехал. Тэхен остался один, но одиночество уже не угнетало — внутри Тэ царило безмятежное спокойствие. После своей исповеди он почувствовал невыразимую лёгкость, словно с души сняли тяжеленный камень, который годами давил, прижимая к земле и не давая полноценно дышать. Не зря всё же говорят, что не стоит держать в себе переживания, с которыми в одиночку сложно справиться. Ими надо делиться с близкими, выплескивая негатив, переживая раз за разом ситуацию и постепенно приходя к пониманию что всё не так уж и страшно, что оказывается можно жить и двигаться дальше не обращая больше внимания на произошедшее.       Тэхен улыбнулся, вспоминая лицо Хосока, когда тот слушал его рассказ. Хён оказался прекрасным другом, который не обращая внимания на сопротивление Тэ смог достучаться и заставил того вывернуть свою душу наизнанку. Зато потом, он, крепко обнимая младшего (который всё же не выдержал и позорно захлюпал носом), так проникновенно шептал слова утешения и отчаянно заверял, что лично начистит морду этому Чонгуку, что Тэхен окончательно расслабился и неожиданно для себя рассмеялся сквозь слёзы. Смех вышел хриплым и с каким-то надрывом, но зато он был искренним и от всего сердца. Вместе с ним Тэхен ощутил внутри себя что-то странное и непонятное, словно трещинка прошла в толщине льдины, своим тихим звоном означая скорый приход весны.                     Утром спящего Тэхена разбудил телефонный звонок. Он нехотя поднялся с кровати, отыскал среди разбросанных вещей свой телефон и принял вызов.              — Тэ, солнышко моё, просыпайся, — послышался жизнерадостный голос Хосока. — Мне пришла в голову гениальная идея!              — И тебе привет, хён, — буркнул Тэхен, ещё не до конца проснувшись. — Что за идея?              — Мы едем на несколько дней на Чеджу! Мне подумалось, что небольшой отдых нам не повредит. Кстати, Юнги с Намджуном согласились составить нам компанию, — довольно сообщил Хо. — Так что у тебя сутки на сборы, завтра выдвигаемся. И да, отказ не принимается!