Обнуляй

Очередная тяжёлая ночь. Помимо изматывающих кошмаров спать не давала рука, которая болела и лишала возможности спокойно поворачиваться. Катя просыпалась среди ночи, пытаясь нормализовать дыхание, чувствовала боль в руке и понимала, что нет сил просто пошевелить пальцем. Слабость сменялась беспамятством и Волкова оказывалась опять в кошмаре. Кухня. Тяжелое тело сверху. Асфальт. Кровь в горле. Кровать. Боль в руке и слабость. И снова кухня. И так по кругу. Встала Катя абсолютно разбитая после череды кошмаров. Смысла засыпать опять она не видела, через полтора часа всё равно зазвенит будильник. Рука болела, голова почти не соображала, общая слабость в теле, бил озноб. Волкова устало выдохнула и медленно направилась в ванную, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Инко. Катерина в принципе редко с ней пересекалась из-за нагруженности последней. Мама Мидории работала на износ, чтобы прокормить их небольшую семью. Она то поздно приходила, то рано уходила. Рана ночью кровоточила и бинты успели засохнуть и приклеиться к ране. Катя тихо и недовольно застонала. Отрывать бинты она ни за что не решиться. Вчерашнее помутнение рассудка прошло, а в своем нормальном состоянии она была противницей селфхарма. «Ладно, будет два в одном» Катя разделась и залезла под душ, намереваясь согреться и дать время отмокнуть повязке. Хорошо, что хоть это время у неё было. Горячая вода и боль от раны быстро дали заряд бодрости и из душа Катя вылезла вполне себе вменяемая, бодрая и более менее согревшаяся. Кое-как обработав рану и перевязав, Волкова перекусила пирожками с мясом, которые принес Тошинори и отправилась в школу пораньше, намереваясь прогуляться по дороге и проветрить голову. «Итак. Что ж теперь я знаю, что сдерживала, когда чувствовала злость. В принципе, всё не так плохо, могло быть и хуже. Подумаешь, доминирование, не насилие же. Да и Тоши кажись понравилось, это можно использовать, если будет настроение. Главное, в крайности не впадать. То, что я вчера сделала со своей рукой не должно никогда повториться. Никогда. Так нельзя. Можно курить, пить, трахаться, но не причинять себе боль и вред. Таким способом уж точно. Пускай болит. Эта боль будет хорошим напоминанием о том, что делать нельзя. Не хватало ещё крышей поехать» Прогулка на свежем воздухе успокоила, хоть Катя и продрогла опять. Мысли выстроились в более менее порядочную шеренгу и с этим можно было работать. В школе Катя оказалась раньше всех, даже раньше Тодороки. «Почти достижение» Катерина села на свое место, приготовилась к уроку, достала телефон и стала гулять по интернету, стараясь не стучать зубами от холода. Она всегда была мерзлячкой, с этим ничего не поделаешь и даже смена тела не помогла. Но Волкова не долго была одна, через несколько минут дверь в класс открылась и Катя оторвалась от телефона, чтобы посмотреть, кто пришел. На пороге стоял Тодороки, который точно не думал, что кто-то может придти раньше него. — Мидория, — произнес сын Старателя, проходя в класс. — Тодороки, — поприветствовала Катя в ответ и уткнулась в телефон. Какой-то герой спас несколько человек от злодея. Какой-то злодей ограбил или убил человека и скрылся. Почти все новости были в одном формате. Было несколько автокатастроф. Где-то едва не потонул корабль. Какой-то ученый сделал прорыв в науке. Но большая часть новостей была зациклена на героях и злодеях. «В этом мире кроме героев и злодеев больше ничего нет, что ли?» — Мидория, нам надо поговорить, — твердо произнес Тодороки, вырывая Катю из мыслей. Альфа встал рядом с партой и Катерина решила, что продолжать сидеть будет некрасиво. Она поднялась, слегка присела на край своего стола, всё-таки сил было немного. Обняла себя руками, немного греясь и беспалевно поддерживая больную руку. — О чём? — спокойно спросил Изуку, чуть наклоняя голову в бок. Шото выглядел чересчур серьёзным и напряжённым, значит, это что-то важное. — О твоём обещании, — твёрдо ответил парень, даже несколько отрывисто. Альфа излучал не только напряжение, но и холод. Морозная свежесть действовала на замерзшее и уставшее тело не очень приятно. Омега внутри недовольно закопошилась. «Пожалуйста, не мешайся» — Тодороки, мне и так холодно, а ты ещё решил меня заморозить, — мягко, чуть улыбнувшись, сказал Мидория, пытаясь сбить градус напряжения. Сын Старателя удивленно моргнул, отвлекаясь от темы и осматривая парня перед ним. — Расслабься и спокойно объясни, что тебя не устраивает в моем обещании. — Всё, — сразу выпалил Шото, но заметив удивленно приподнятые брови зеленоволосого, чуть поджал губы, незаметно выдыхая. А потом сделал небольшой шаг вперед и от его тела повеяло теплом. Мидория сразу почувствовал это и немного расслабился, не смело протягивая руки к левой стороне тела, но не касаясь. — Мой отец герой номер два, Мидория, — более спокойно и собранно начал Тодороки. — У него достаточно связей и денег, чтобы он мог позволять себе многое. Многие догадываются, что у нас в семье что-то не так, но не лезут в это. Отец может быстро закрыть рот всем, кому надо. Он может сломать жизнь, если понадобится. Пока он хороший герой, ему многое прощают. Победителей не судят, поэтому никто не хочет связываться с ним. Ты испортишь себе жизнь, если попытаешься что-то сделать. Он может сделать так, чтобы тебя исключили. Тебе не возьмут ни в одно геройское агентство, если он захочет. Ты сломаешь себе жизнь и ничего не изменишь. Поэтому я хочу, чтобы ты выбросил эту идею из своей головы. Мне приятно твое беспокойство, Мидория, но это не твоё дело. «Ничего нового не сказал. Интересно, долго репетировал?» — Вот значит как, — задумчиво протянул Изуку, смотря на свои руки, которые до сих грел около тела альфы. Он почти согрелся. — Значит, все знают, что творит Старатель со своей семьёй? — Семьёй? — зацепился Шото, мгновенно полыхнув морозом. — Ты что-то знаешь ещё? «Блять. Спалилась» Мидория поднял голову и внимательно посмотрел на Тодороки: — То есть ты единственный, кто страдает от него? — А с чего ты взял, что он издевается над кем-то ещё? — чуть прищурившись, спросил альфа. Изуку убрал руки от него, он больше не грел и снова обнял себя, чуть пожав плечами, чувствуя небольшую боль в ране от движения: — Это классика. Либо страдают все в семье, либо никто. «Пронесло?» — Не знают, но догадываются, — сказал Тодороки, успокаиваясь и снова начиная транслировать тепло. «Пронесло. Думай перед тем, что говорить. И кому» — И боятся, что твой отец может устроить проблемы? — Мидория вновь протянул руку к теплу, опуская голову. Неожиданно Шото накрыл горячей ладонью руки Изуку. Катя на несколько секунд удивленно застыла, а потом осторожно, словно любое лишнее движение заставит парня убрать руку, обняла руками горячую ладонь альфы, чувствуя, как по телу прошлись мурашки от тепла. — Да, — спокойно ответил Тодороки, наблюдая за зеленоволосым. — И поэтому молчат? — спросил Изуку, поднимая голову, внимательно и серьёзно смотря в лицо альфе. — Да. Мидория поджал губы, не отводя взгляда. Катя не услышала, ничего нового, она и так догадывалась о связях Старателя, но передумать она не могла. Она будет винить себя, если сейчас отвернётся и сделает вид, что ничего не знает. Ведь она знает. Знает, каково это, когда ранит самый близкий человек. Тот, кто должен был уберегать от всего мира, защищать. А искать защиту нужно от него. Знает, этот страх, панический и беспомощный. Ненависть, отчаянную и больную. Знает, какого это ждать помощи, молить о ней молча и не получить её. Знать и молчать? Оставить? Бросить? Потому что так делают все? — А я не буду, — тихо, хрипло и уверенно сказал Мидория, смотря, как разноцветные глаза расширяются в ответ. Он улыбнулся грустно, с некоторым отчаянием. — Мидория, — выдохнул Шото на грани шёпота. Катю позабавила реакция парня, он явно ожидал другого ответа, это отвлекло девушку от грустных мыслей. — Не отговаривай. Я уже решил, — спокойно произнес Изуку, смотря на ладонь в своих руках. Большую. Сильную. Горячую. С грубой мозолистой кожей. — Почему? — резко спросил Тодороки, делая шаг вперед, оказываясь впритык. Это заставило зеленоглазого поднять голову. Нахмуренные брови, проникновенный взгляд, сжатые челюсти. — Почему ты так пытаешься спасти меня? — Потому что я собираюсь стать героем? — мягко спросил Мидория, понимая, что альфе нужен ответ. Это нормально. — Не то, — уверенно отрезал сын Старателя. — Почему? — Может потому что, — медленно начал Изуку, голос почему-то задрожал. — Я надеюсь, что если я кого-то спасу, то, — горло сжал спазм, на несколько секунд лишая возможности говорить, глаза защипало. — Может кто-нибудь спасёт меня? Глаза наполнились слезами, Изуку улыбнулся сквозь слезы, пожав плечами, и отвернулся в сторону, чтобы успокоиться и не видеть внимательный взгляд Шото. — Тебя нужно спасти? — спросил Тодороки и Катя снова улыбнулась. «Если бы только кто-то мог» — Спасение нужно всем, — более менее спокойным голосом ответил Мидория, приходя в себя и понимая, что нужно менять тему. — Тодороки, ты слишком близко. — Тебя это смущает? — спросил Шото, позволяя сменить тему, но теперь он наблюдал. Он не оставил без внимания слова Мидории. — Если нас увидят, могут не так понять, — сказал Изуку, поднимая голову к собеседнику, он уже успокоился и выглядел вполне весёлым. — Ты вчера раздел меня в коридоре, — напомнил Тодороки и Мидория в притворном возмущении приоткрыл рот. — Ты был не против! — Ты тоже. — Ты меня вынудил! Не говорил, что не так. — Ты меня тоже. Ты дрожал от холода, — альфа быстро принял правила игры, усмехаясь отбивая все нападки. И Кате нравилось наблюдать за таким Тодороки. Открытым. Живым. Полным эмоций. — Спасибо, — Изуку улыбнулся, чуть наклоняя голову. — Мне тепло. — Пожалуйста, — кивнул Шото. В коридоре появилось больше учеников, скоро начнутся уроки, поэтому Катя отпустила руку альфы и тот направился к своей парте. Всё-таки лишние разговоры никому из них не нужны были. Потихоньку класс наполнился учениками. Многие здоровались с Изуку, но с разговорами не приставали, видя, что парень не настроен на болтовню. Даже Урарака, узнав, что Мидория просто не выспался, не стала донимать его, уйдя на своё место. Ближе к началу урока пришёл Бакуго. Не хромал, значит, нога уже зажила. Катя посмотрела на него, столкнулась с красными глазами и на этом всё. Каждый из них успешно игнорировал существование друг друга. Омега внутри расстроилась и Волкова решила её поддержать. «Расслабься, мы уже знаем, что он неровно к нам дышит. Дай ему время остыть» Первый урок прошел в полу сне. Мидорию учитель не трогал, а скрываться за спиной Кач-чана было удобно. На перемене Катя пошла к Хитоши, в классе всё равно было шумно, по поводу того, что Каминари надел ошейник от меток. Волкова постаралась сдержать эмоции, чтобы не скривиться, потому что ситуация была неприятная. Да и шумиху поднял Ханто, который довольно часто крутился рядом с Денки. «Или не с ним, а с альфами? Похуй блять» Хитоши был на месте. Катя помахала ему рукой и села на подоконник по соседству с парнем. — Отвратительно выглядишь, — вместо приветствия сказал Шинсо. — Чувствую себя примерно так же, — усмехнулся Мидория, откидываясь на окно и прикрывая глаза. — Я раньше тебя видел в компании высокого парня в очках и девушки. Почему ты сейчас не с ними? — спокойно, словно без интереса спросил альфа. Катя открыла глаза и посмотрела на Хитоши. Тот с безразличным видом смотрел в окно, с виду совсем не заинтересованный в ответе. — Высокий очкастый парень написал на меня докладную, надеясь, что меня исключат, — ответил Изуку, возвращаясь в прежнюю позу. — И? — Не исключили. «Не грози исключение смертью, я бы даже постаралась добиться его» — Ты не знаешь, кто может научить рукопашному бою? — спросил Мидория, поворачиваясь к парню. — Тебе нужен тренер? — чуть нахмурился Шинсо, тоже поворачиваясь. Изуку в ответ кивнул. — Надо подумать, я позже скажу. — Хорошо. Оставшееся время до конца перемены они провели в молчании. С Хитоши было спокойно, даже когда он молчал. А еще он был закрыт. Катю всегда тянуло к людям, которые закрыты. Ей нравилось завоевывать их доверие, узнавать их, ведь они скрывали в себе Вселенные. Что-то Волковой подсказывало, что Хитоши из этой породы. Под конец перемены Шинсо прикоснулся к коленке Мидории и они направились каждый в свой класс. Катя почти дошла до своего, когда её нагнал Айзава. — Мидория, ты не зашел в отдел Поддержки, там тебя давно ждут, — несколько недовольно, но спокойно оповестил учитель. «Чего?» — Да? Сегодня зайду, — пообещал Мидория. «Чего им надо от меня?» — Не тяни, это всё-таки касается твоего костюма. Его должны сделать как можно скорее, некоторые наши тренировки будут проходить в них. Сегодня после уроков реши все вопросы, — сказал Айзава, заходя в класс. «Да бля, с костюмом ещё разбираться. Проблем нет больше, что ли?» Волкова направилась к своей парте, обращая внимание на Сотриголову, который пришел в класс, чтобы сделать объявление. — Сегодня у вас не будет урока со Всемогущим, его нет в академии, вместо этого проведём тренировку, — оповестил Айзава и вышел из класса. Катя нахмурилась, чувствуя раздражение и поднимающуюся злость внутри, которая заставляла ладони сжиматься в кулаки. «Он, что, теперь будет бегать от нас?! Серьёзно? Куда он делся? Великолепная стратегия!»