* * *
– Ух! – пепельноволосый потянулся в кресле. - Наконец-то дописал! Яку! – позвал он кого-то, обернувшись вглубь квартиры. – Какого надо так орать? – из дверного проема вышел небольшого роста парень и, прикрывая рот рукой, зевнул. – Я ведь и не кричал вовсе, – насупившись, отвернулся от вошедшего Лев. – Ещё как. Ну так что? Зачем звал? – Мориске знал, что эта двухметровая шпала отходчивая и через пару минут уже забудет колкость, как будто её и не было. Поэтому он просто подошёл к нему, бесцеремонно уселся прямо ему на колени и ждал ответа. – Просто обнять тебя захотелось, – внезапно сказал Лев. И как-то необычно это прозвучало. – Ну что ты, в самом деле? – два разноцветных крыла трепыхнулись за спиной Яку. Левое было лишь слегка окрашено в пастельные тона: чуть-чуть светло-красного, немного желтого и оранжевого, а по краям обведено белым цветом. И казалось будто сделанным из паутины – тонкое, изящное, почти прозрачное. Второе, напротив, было ярким и красочным, словно на него пролили краски. Вот тут капля зеленого, там стоит пятно красного, а по нижней части разбрызганы цвета самые разные. В отличие от крыла Яку, оно было соткано из перьев, плотно прилегающих друг к другу. Такая же пара крыльев была и у Льва. – Лев, не беспокойся. Я никуда не денусь. Видишь? – Яку притянул руку Хайбы к своему крылу. Как души коснулся. Мориске неожиданно оказался в медвежьих объятиях своего соулмейта. Обняв в ответ, он притянул его ближе, ведь он знал, что даже если на людях этот великан кажется сильным и наивным, то дома он всегда превращался в маленького ребенка с большими проблемами. - Я тебя люблю слишком сильно, чтобы куда-то отпустить, – прошептал Яку. – Правда? – Лев слегка ослабил хватку, и посмотрел на него широко раскрытыми от наивности глазами, –Честно-пречестно? – Ну конечно, глупый! – чмокнул его в мокрую щеку Мориске, – А теперь переставай распускать сопли, а то ты меня уже всего залил. Что-что, а портить всю романтику момента Яку умел как никто другой. Но Льву это не помешало вытереть слезы об его домашнюю футболку. Да уж, они никудышные романтики! У них своя атмосфера. – Эй! – возмутился Мориске и слегка ткнул Хайбу в бок. - Ну чего уж ты расклеился-то? Всё ведь нормально? – спросил начавший что-то подозревать Яку. И когда он вновь взглянул на своего соулмейта, у него сердце ушло в пятки. Так грустно Лев ещё не улыбался. И вдруг возникло такое мерзкое чувство, словно весь воздух выкачали, а в легкие залили расплавленный свинец. А в глазах стало темно настолько, что Яку не видел больше ничего… Он провалился в темноту, называемую отчаянием.***
Мориске проснулся в холодном поту. Буквально подскочил на кровати. Секунда, вторая, третья… Из его глаз хлынули слезы. Не так давно он потерял своего любимого. Самого дорогого человека на земле и всем мире. И так хотелось заснуть, чтобы только лишь бы снова увидеться со Львом. Правое крыло болело нещадно, будто сотни снайперов открыли огонь одновременно, не давая и шанса на отступление. Стреляли на поражение, в самые больные места, метили именно туда, где Хайба проводил по крыльям рукой. И если бы эта боль была хоть на толику физической… Но нет, это была фантомная, отвратительная душевная боль. Хотелось умереть. «Больно. Больно. Больно» – всё, о чем думал Яку последние несколько месяцев. И, рухнув на кровать, Мориске забился в истерике. Подушки разлетелись по разным углам комнаты, одеяло было скинуто на пол. А матрас, впитывающий слезы уже много недель, заглушал рыдания. Все тише и тише звучал голос, все отчаяннее всхлипы, все хуже душевное состояние.***
В зеркале Яку увидел нынешнего себя. Заплаканное лицо, уставший взгляд и – правое крыло. Посеревшее настолько сильно, что его можно было принять за дымку. За легкий утренний туман. И снова, начиная свой день, Яку принимал обезболивающие и жуткие дозы успокоительного. Часто в рационе стали проскальзывать наркотики. Походы к психотерапевту учащались, а болезни с каждым разом все активнее прогрессировали. «Наверно, Лев бы хотел, чтобы у меня все было хорошо,» - подумал Яку, но прекрасно понимал, что чего бы там не хотел Лев, боль от потери соулмейта будет в любом случае. У многих людей каждое утро начинается с чашки кофе.У Яку каждое утро начинается с ужасной, раздирающей изнутри боли.