after the match//после матча

- Билли, я понимаю, все звучит бредово, но она говорит правду. – Макс кладет ладонь на руку брата, пока тот разглядывает свои белые носки, пытаясь, наверное, своим взглядом протереть в них дыры. - Да что же за херня тут происходит… В голове будто все мысли разбросало по разным уголкам сознания, в центре которого теперь сразу вертелись столько новостей, столько переживаний, которые свалились на Билли за последние два дня. - Я знаю, что тебе плохо, Билли. – Оди поднимается со стула и открывает упаковку «Эгго», протягивает парню. – Возьми, я их обожаю! Парень улыбается, находя поведение этой девочки очень милым. - Спасибо. Сейчас совершенно ни о чем думать не хочется. Ни об отце. Ни о загадочной изнанке, которая так неожиданно вошла в его жизнь. Ни о Стиве Харрингтоне, который при всех обстоятельствах все еще мелькал где-то в уголках сознания, иногда напоминая о себе, вызывая мысли вроде «Какого хера я об этом думаю?» и «Да пошло все нахрен, мне насрать». Билли отправляется обратно в гостиную, чтобы залезть в пока-что холодную, но все равно манящую постель, и зарыться под одеяло с головой. Громко вдыхает и выдыхает. Хотя бы здесь ему ничего не грозит. Он на это надеется. Харгроув проваливается в сон внезапно, будто падает в бездонную яму, тело расслабляется, и вокруг ничего, только бездна, в которую он летит, чувствуя, как засыпает все крепче. Билли просыпается в своей комнате от стука в дверь. Несильный, приглушенный, но все равно грубый и настойчивый, он будит Харгроува. - Кто там? – Билли не припоминает, чтобы хоть кто-то когда-то стучал в его дверь. - Это я, - Нил проходит в комнату, рассматривая сына, все его ссадины, отекшее лицо и заспанные глаза, - пришел поговорить. Билли молчит, может потому, что не знает, что ему сказать, а может потому, что боится говорить. А может сразу и по тому, и по другому поводам. - Точнее, извиниться. Я хотел извиниться, сын. – Нил смотрит на кровать, и Билли смотрит непонимающе, ожидая подвоха, когда отец садится на край кровати. - Все нормально, сэр. – Тихо, стараясь говорить внятно и ясно, произносит парень. Почему он делает это, и когда Нил успел забрать его от Хопперов? - Я говорил с Макс. Она сказала мне, где ты, и я забрал тебя. Пришлось немного поспорить с Джимом. Прости за вчерашнее, сынок. Я был пьян, жутко пьян. Харгроув-младший кивает, пытается улыбнуться, но не получается из-за напряжения. Все очень странно. Отец никогда не говорил с Билли так, спокойно, без указаний и криков. Может, он решил начать сегодня? - Та девочка, подруга Максин, она молодец, что помогла тебе. - Ты, ты знаешь про её спо... - Мне все рассказала Макс. И про Оди. Кажется, её так зовут. - Да, вроде бы Оди. Нил хмыкает, прикусывает губу, усы непроизвольно дергаются. Он нервничает. Но не злится. - Тот парень, что случилось? – Харгроув – старший смотрит на сына, прямо в глаза, будто пытаясь там отыскать ответ на свой вопрос. Билли молчит, не зная, что сказать, ведь он и сам то не может разобраться в этой ситуации, что он скажет своему отцу, тем более – военному? - Ну? Билли… - Пап, - голос слегка дрожит, но Билли чувствует, что уже не может сдерживать это в себе, и если все это окажется одной большой проверкой и в итоге отец просто отхреначит его до потери сознания и выкинет за дверь дома, то он конечно будет жалеть, что вообще так говорил, но сейчас он просто слегка прикрывает глаза, - я правда не знаю, пожалуйста, не спрашивай. - Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Но я лишь хотел, чтобы ты вырос достойным, и Господи, как же я был не прав. Прости, пожалуйста. Как бы мне не было тяжело это сделать, я постараюсь понять и принять тебя. Максин рассказала, как тебе плохо, она сказала, что ты переживаешь. И, да. Вчера я ехал, остановился на обрыве у гостиницы «Харвин-фор», и думал. Я не хотел брать ту статуэтку, но мой гребаный характер сделал свое дело. Я много раз жалел о своих поступках. Каждый чертов раз я жалею, думаю обо всем. - Пап… - Я решил сказать лишь сегодня, потому что иначе ты возненавидишь меня каждой клеткой своего тела, Билли. Это мой последний шанс высказаться тебе. От нас ушла твоя Мама из-за моего характера, и я думаю, Сьюзан тоже уйдет, она уйдет, сын. И ты уедешь. И тогда я напьюсь как скотина и буду ненавидеть себя еще больше. - Папа! – Билли резко схватил отца за руку, глаза расширились, и он слегка улыбнулся, - Хватит, я тебя простил. Нил уже не смотрел на сына, он разглядывал пол, теперь не отпуская руку сына, крепко сжав её. - Каждый день я думал, что чем строже буду с тобой, тем больше шансов на то, что ты будешь счастливее меня, уверенней и сильнее. Как будто жестокость и злость смогут оградить тебя от еще большего зла, сделать настоящим, в моем понимании, мужиком. Наверное, я был не прав, да? – И он кинул секундный взгляд на Билли, грустно улыбнувшись. - Учитывая, что в пятницу я поцеловал другого парня, да, твой метод не совсем правильно сработал. И оба усмехнулись. - Раньше я даже и подумать боялся о том, что ты станешь тем, кого я так презирал. Но, вчера я будто понял все, может, именно мои поступки натолкнули меня на внезапное понимание всего, что я делаю, и делаю не так. Как будто огромный груз упал на мои плечи, и стало так тяжело, больно, и страшно. Но сейчас мне так легко, так спокойно оттого, что я нашел способ поговорить с тобой. - Нашел способ? – Билли непонимающе взглянул на отца. - Поверь, мне было тяжело сделать это, Билли. Кстати, еще и эта девчонка, до сих пор ничего не понимаю! – Он рассмеялся, немного нервно, но искренне. Затем тихо и не спеша продолжил говорить. - Я ужасен, я знаю. И я понимаю, что на самом деле ты все еще зол на меня. Я не умею успокаивать свою ярость, свой гнев. Я безумец, Билли. Я с юности такой, меня не исправить. Мои поступки нельзя оправдать, я эгоист, но не смотря на это я по-своему люблю тебя. Эти слова словно оглушили парня, и он окончательно потерял связь с реальностью, не веря в то, что отец может так говорить. Неужели он дождался этих слов? Если да, то как такое могло произойти? - Наверное, и я тебя, пап. – И Харгроув улыбается, смотря, как Нил поднимается с кровати и отпускает руку Билли, и сразу пропадает это тепло, которое только что так согревало, как никогда. Он взъерошивает волосы сына, и направляется к двери. - В молодости у меня тоже была такая прическа. Но отец подстриг меня и отправил в армию, видимо эта его мудаковатость передалась мне. Прости еще раз, сын, и прощай. - Прощай? – Билли следит за отцом, который выходит из комнаты, закрывает за собой дверь. Последние слова тяжелым грузом падают на плечи, и парень резко все осознаёт. Харгроув зовёт отца, слезает с кровати, старается открыть запертую дверь, стучит о нее кулаками, кричит, но все звуки будто растворяются, не успев вылететь в свет. Билли открывает глаза, когда Одиннадцатая уже стоит прямо около него, а Макс лежит на кровати рядом с братом и тихо всхлипывает, обнимая брата. Парень проводит ладонью по лбу, ощущая, как сильно вспотел во время сна. Холодной испариной покрыт его лоб, простыни и одеяло слегка влажные, в постели жарко, как в печи. Он смотрит на Джейн, теперь – то он знает все её имена, и спрашивает: - Что с отцом? И Оди садится на пол, рядом с кроватью, берет в свою крошечную ладошку руку Билли. В её взгляде тревога, волнение, и что самое страшное – сожаление. - Я вижу боль, и страх. Осознание. И кровь. Много крови. Слова короткие, каждым своим словом девочка будто отдельно ударяет маленьким ножичком по телу парня, и сейчас он чувствует себя так, будто все эти раны еще и присыпают солью, потому что взгляд этой девочки заставляет чувствовать холод и дрожь до самих костей. Этот сон, к чему он? Что случилось? Что произошло? Отодвинув от себя Максин, которая теперь уже ревет, громко и навзрыд, Билли за пару минут успевает резко вскочить с кровати, спуститься вниз, надеть ботинки и джинсовую куртку, и отправиться в участок к Хопперу, там уже все должно быть известно.