The Dark era / Темная эра

Кай стоял около зеркала, вокруг него крутилось пятеро слуг — приготовления к коронации шли полным ходом. Когда же они начали стремительно подходить к концу, в новые покои Кая, которые раньше занимал Данте, а еще раньше — Адам и Ерсэль — постучали: — Войдите, — ответил Кай, подняв голову, чтобы девушка-служанка могла завязать шейный платок. В зеркальном отражении Кай увидел, что его гость был не кем иным, как Байрон. — Все готово. Все ждут тебя. — Да, Байрон, благодарю. Мы заканчиваем. Юноша набросил на плечи Кая алый плащ, застегнул спереди и поднял воротник-стойку. Байрон не спешил покидать покои и пристально наблюдал за процессом сборов Кая. Тот ощущал некоторый дискомфорт под этим пристальным взглядом и вскоре, не выдержав, довольно грубо спросил: — Что-то еще? — Прошу прощения, меня отвлекли некоторые мысли… Все-таки судьба играет с нами: кто бы мог подумать, что сын займет трон своего отца, несмотря ни на что?.. — многозначительно начал Байрон, но вдруг оборвал речь на полуслове. Кай нахмурился: — Что ты имеешь в виду? Но Байрон продолжал хранить молчание. Кай, догадавшись, в чем причина, приказал, махнув рукой: — Все вон! Слуги, поклонившись, засеменили к выходу. Последний закрыл за собой дверь. — Говори, — в голосе Кая слышались стальные нотки. — Данте велел держать это в тайне, но теперь, полагаю, нет смысла скрывать, кем были твои родители. Кай напрягся, а Байрон продолжал: — Твоим отцом был последний король людей — Адам II, а матерью — королева Ерсэль… — Ерсэль? — взволнованно переспросил Кай. Холодность и сдержанность при упоминании этого имени на минуту покинули его. — Да, та самая немая Ерсэль, что пропала в день твоего изгнания и триумфа… Байрон говорил что-то еще, но Кай не слушал, будучи не в состоянии поверить своим ушам. Кай понимал, что врать Байрону, было незачем, но все же то, что он сказал, не укладывалось в голове. Однако, это очень похоже на правду — многое становится на свои места… — … так что выходит, что ты по праву рождения являешься наследником престола. Это довольно забавно, не находишь? — Да, пожалуй, — выдавил из себя Кай, не поворачиваясь. — Я думаю, что именно потому, что в твоих жилах течет смесь крови короля и крови вечного, тебе подвластны способности владыки: дарование вечной жизни, управление низшими… — Зачем ты мне все это рассказываешь? И почему ты вообще поддержал меня? — перебив рассуждения Байрона, спросил Кай и резко обернулся к нему. Алый плащ порхнул в воздухе. Байрон немного смутился, а затем усмехнулся: — Должен же я заслужить благосклонность своего нового владыки… — после этой фразы легкость из его голоса пропала, уступив место серьезности, — Первым мне никогда не быть, а вот занять место второго — мне по силам и по заслугам. Конечно, о смерти Себастьяна стало известно раньше, чем ты вернулся, так что я в любом случае поднялся бы вверх по социальной лестнице, однако… расклад резко изменился — ты одержал победу над сильнейшим и темнейшим, что заставляет как минимум считаться с тобой, как максимум — благоговеть перед тобой. Не думаю, что у кого-то из нас хватило бы духу и сил сделать то, что сделал ты. Я не буду спрашивать, откуда у тебя тот кинжал, однако скажу, что я никогда не ставил против тебя. Ты всегда был темной лошадкой, а я всегда любил рисковать. К тому же, я догадывался, что ты особенный с учетом того, что мне была известна твоя родословная… — Когда мы впервые встретились, ты сказал мне «Добро пожаловать в семью»… Помнишь? Байрон открыл рот, но не успел ответить, потому что Кай пресек его: — Не отвечай, — Кай подошел к нему, — Даже если ты запамятовал, я отлично это помню. Так вот, неужели членов своей «семьи» так просто предают?.. Кай прошел мимо него, но остановился так, что они стояли спина к спине, и, не поворачиваясь, сказал: — Если ты предашь меня, я убью тебя. Байрон улыбнулся уголками губ и кивнул: — Я услышал. — И обращайся ко мне соответствующе. Секундное молчание. — Как прикажете, владыка. Кай, оставшись довольным таким ответом, направился к двери. — Вы изменились, — сказал Байрон, повернувшись к нему. — Повзрослел… «дорос», — холодно ответил Кай. Он вышел из покоев и направился по коридорам. Байрон последовал за Каем. Стоило Каю только подойти к заветной двери, что сторожили низшие, и она отворилась пред ним. Кай гордо вошел в тронный зал. Красный плащ волочился по полу, белое одеяние сидело идеально. Вечные расступались пред Каем и кланялись, когда тот величественно проходил мимо. Он же не смотрел на высших, устремив взгляд вперед. Кай остановился неподалеку от трона своего отца, повернулся лицом к вечным, опустился на одно колено и опустил голову. Байрону подали корону, украшенную драгоценными камнями. Тогда он подошел к Каю со спины и надел на него символ власти, после чего встал в первые ряды к остальным вечным. Каю была по душе водруженная на его голову тяжесть. Он медленно начал подниматься. Когда же Кай выпрямился окончательно, вечные согнулись в поклоне. Владыка, окинув поданных надменным взглядом, направился к трону. Кай знал, что многие недовольны тем, что он стал владыкой. Вечные, придерживающиеся такого мнения, несомненно будут плести против него интриги и вряд ли успокоятся, пока их как следует не приструнишь: кого-то достаточно будет лишь запугать, а от самых смелых и упертых придется избавиться. К тем, кто поддержал Кая, тоже возникали вопросы: по-видимому, им не хватало такого качества, как преданность — слишком просто они отказались от Данте, которому были обязаны буквально всем. Этим вечным тоже не помешает преподать урок. Кай считал, что Данте слишком разбаловал своих поданных, однако теперь власть сменилась, поэтому претерпят изменения и некоторые порядки. Владыка сел на трон. Когда же он поднял голову и посмотрел на склонивших головы вечных, глаза Кая страшно сверкнули, а губы сложились в зловещую ухмылку. Вечные будут либо бояться и уважать его, либо будут казнены. Они не посмеют предать его, потому что кара, которая последует за изменой, будет казаться им страшнее, чем любая сулимая выгода. Кай вселит в их сердца страх и уважение. После коронации прокатилась волна репрессий, причем в большей степени она затронула непосредственно верха, то есть самих вечных. Люди тоже ощутили на себе смену власти, однако в меньшей степени… Теперь не черный, а белый стал цветом смерти. Настала эра Белого Демона.

Конец.