Очень твердый знак

И кому только пришло в голову выбрать розовый цветом влюбленных? Гермиона терпеть не могла этот цвет. Но почему-то каждый год, аккурат в канун Дня святого Валентина страну, да и практически весь мир, накрывало повальное розовое помешательство, граничащее с безумием. В витринах по всему Косому переулку как грибы вырастали сердечки, ангелочки и прочая безвкусная мишура, и все, кто мог, перекрашивали стены своих заведений в ненавистный розовый. Кажется, одно созерцание этого слащавого апокалипсиса могло вызвать анафилактический шок. Не осталось в стороне от эпидемии Дня всех влюбленных и кафе «Старый Руфус и сыновья», куда Гермиона часто ходила ужинать. Ей нравился строгий и простой интерьер, не перегруженный излишним декором: небольшие столики, накрытые белоснежной скатертью, мягкие кожаные кресла, вежливые официанты в строгой черно-золотой форме, вкусная еда, на которую здесь не завышали цены – всё это и составляло фирменный стиль «Старого Руфуса», заставляя возвращаться туда снова и снова. Вот только сегодня руководство кафе в лице Альберта, внука того самого Руфуса, решило отойти от привычного строгого оформления зала и отдать дань моде, заставившей безжалостно перекрасить стены, скатерти и даже рубашки персонала в тот самый ненавистный Гермионе цвет. Стараясь поменьше смотреть по сторонам, она заказала свою любимую рыбу с печеными овощами и углубилась в книгу, не обращая внимания на страстные перешептывания влюбленных парочек и возбужденный гвалт стаек девчонок, уже успевших получить подарки от своих вторых половинок и теперь с энтузиазмом это обсуждавших. Мысли Гермионы прервал мимолетный поцелуй в щеку. Не успела она обернуться, как напротив нее на свободный стул опустился Драко Малфой. Он выглядел великолепно: строгий черный костюм идеального кроя, явно сшитый на заказ, белая рубашка и ослепительно блестящие ботинки. Пальто он небрежно бросил на свободный стул. – Добрый вечер, любимая! Прости, что опоздал. В Министерстве задержался, – сказал он, нежно погладив щеку Гермионы, и убрал прядь волос ей за ухо. Она изумленно открыла рот, но не смогла произнести ни слова, лишь только беспомощно хлопала глазами, глядя на него. Пока она молча переваривала происходящее, Малфой жестом показал официантке, что хочет то же самое, что у Гермионы. Потом перевел взгляд на нее и ухмыльнулся. – Это того стоило. Видела бы ты свое лицо. Гермиона расслабилась и тоже улыбнулась. Удивительно, как может измениться человек за несколько лет. После школы больше года никто не слышал о Драко, пока он не вернулся и не начал восстанавливать доброе имя семьи. Это далось ему непросто, но уже через два года его фамилия перестала вызывать такую неприязнь, как раньше. Конечно, этому поспособствовал Гарри Поттер, с которым у Драко (какая неожиданность!) сложились вполне приятельские отношения. С Гермионой же они друзьями не стали, однако всегда достаточно мило здоровались и иногда даже любезно болтали в коридорах Министерства, где она работала, а он – налаживал связи. После первых случайных встреч она с большим удивлением поняла, что Малфой уже далеко не такой высокомерный засранец, каким был раньше. При этом он обладал прекрасным чувством юмора и всегда мог её рассмешить. После встреч с ним настроение еще долго оставалось приподнятым. – И что же Гермиона Грейнджер делает в такой день одна в кафе? Неужели ждет меня? – поинтересовался Малфой, когда ему принесли заказ. – Ты раскрыл меня, – она театрально опустила взгляд. – Я прихожу сюда каждый день в надежде на то, что ты найдешь меня. – Ай-яй-яй, – погрозил он ей указательным пальцем, качая головой. – Как нехорошо обманывать. Ты разбиваешь мне сердце! – Драко приложил ладонь к правой стороне груди. – Вообще-то сердце с другой стороны. – Знаешь, многие считают, что у Малфоев вообще нет сердца, – подмигнул он ей. – А если серьезно, что ты здесь делаешь? – протянув руку, Драко забрал у нее книгу и посмотрел на обложку. – Что, правда? В День святого Валентина ты читаешь книгу? Что это? «Сто и один способ применения слизи флоббер-червя в кулинарии и зельеварении». Я, конечно, знал, что у тебя нездоровая любовь к чтению, но чтоб настолько, – покачал он головой. – Как этот новый вид извращения называется? Букфетишизм? – Это называется самообразованием, неуч. – Скука смертная! Хочешь научу тебя веселиться, Грейнджер? – Драко откровенно наслаждался беседой. Зайдя в кафе, он сразу почувствовал на себе хищные взгляды одиноких девушек и, увидев Гермиону, вздохнул с облегчением. Уж она-то точно не станет лезть к нему со всяким романтическим бредом. – Сомневаюсь, что ты хоть чему-то можешь меня научить, – фыркнула Гермиона, забирая свою книгу обратно. – Эй! – возмутился Малфой. – Я могу и обидеться! – Какая неприятность будет, – сделала вид, что расстроилась, Гермиона. – Что же мне тогда делать? – А ты остра на язычок, Грейнджер, – Драко давно не получал такого удовольствия от обмена колкостями. – Кстати, а можешь открыть один секрет? – он склонился над столом и заговорщицки прошептал: – В школьные времена про вас с Поттером и Уизли ходил один слушок… Меня всегда интересовало, правда это или нет. – Какой слушок? – с любопытством спросила Гермиона. – Говорят, что во время поисков крестражей ты, Уизли и Поттер… занимали свои вечера, так сказать, самообразованием, – взглядом он указал на книгу и пояснил: – Сексуальным. – Ох, Драко, – Грейнджер тоже склонилась над столом, придвигаясь ближе к нему, и таинственно прошептала: – Как бы тебе сказать? И да, и нет. Малфой с недоумением уставился на нее, и Гермиона уточнила: – Они… справлялись вдвоем… без меня… Лицо Драко вытянулось, и Гермиона, не сдержавшись, рассмеялась в голос. Он, поняв, что над ним подшутили, ухмыльнулся: – Один-один, Грейнджер. А ты не так проста, как я думал. – Ну так что, Малфой, умею я веселиться? – Я еще не разобрался до конца, – Драко жестом подозвал официантку. – Два бокала шардоне, пожалуйста. Напитки вмиг оказались перед ними. – Кто же знал, что ты вырастешь не только красивой, но еще и остроумной? – Мерлин мой! – она приложила руки ко рту, изображая изумление. – Это что, комплимент от Малфоя? Я должна выпить за это, – взяв бокал, она отсалютовала ему и сделала глоток. Драко с улыбкой наблюдал за ней. Он не лукавил, когда говорил, что она стала красивой. Нет, конечно, в ней всегда присутствовало что-то такое, но теперь она по-настоящему расцвела. А он такой цветочек с удовольствием… посадил бы в своем саду. – Так почему ты здесь? – Малфой решил ненадолго отложить ненавязчивый флирт. – Уизли? – Флоббер-черви! – отрезала Гермиона, и Драко понял, что ей явно неприятно говорить о Роне. – И потрясающая печеная рыба. Ах да, конечно, чуть не забыла: еще я питала отчаянную надежду, что именно сегодня сюда зайдешь ты. – Вот видишь, я никогда не разочаровываю дам! – Малфой поднял свой бокал и сделал глоток, а затем все же решил спросить: – Давно расстались с Уизли? – Давно, – грустно улыбнулась Гермиона. Нет, ей не было больно, но осознание того, как долго она уже одна, ее угнетало. В конце концов, она молодая девушка, которая хочет быть любимой. – Ладно, я скажу это тебе всего один раз, – Драко передвинул стул чуть ближе к ней. – Уизли не твой уровень. Ты слишком хороша для него. – Годрик! Мне нужно еще выпить! – Гермиона снова схватила бокал и одним глотком осушила его. – Второй комплимент за пять минут. Малфой! Так и спиться не трудно! – Грейнджер, – он склонился к ней еще ближе. – Ты всегда так много болтаешь? – А то ты не знаешь? – усмехнулась она, снимая пиджак и оставаясь в облегающем топе без рукавов, через тонкую ткань которого явственно проступали очертания кружевного белья. Ей показалось, что в зале вдруг стало слишком жарко. Махнув официантке, она попросила еще вина. – Воу-воу, Грейнджер, полегче! Ты же практически голая! Как тебе не стыдно, мисс Отличница? Здесь же приличное семейное заведение! – Малфой сделал вид, что стыдливо прикрывает глаза рукой, пытаясь при этом подглядывать сквозь пальцы. Гермиона скосила на него взгляд, достойный Снейпа в лучшие годы, а затем посмотрела на свой топ, честно пытаясь отыскать в нем что-то непристойное. – Малфой, – вкрадчиво начала она, – если ты считаешь это, – она обвела широким жестом свою грудь, – наготой, то я тебе сочувствую. Ты хоть раз голую девушку видел? Драко еще раз, теперь уже откровенно, окинул ее взглядом, сглотнул и чуть хрипло сказал: – Ты меня раскрыла. Я никогда не видел голую девушку. Картинки и магловское порно не в счет! Грейнджер! – он сделал вид, что стесняется, и наконец произнес: – Не откажешься поспособствовать моему самообразованию? А то так и умру, не увидев сисек! – в последнюю фразу он вложил столько трагизма, что Гермиона в первую секунду чуть было не купилась, но затем ее разобрал смех. – Чему, говоришь, я должна поспособствовать? Самообразованию? Или самоудовлетворению? – Ты же знаешь, я только рад учиться! – притворно обиделся Драко. – Ты рад учиться или таким учителям? – Люблю совмещать несколько приятных вещей! – подмигнул он. Гермиона закатила глаза. – Размечтался. На моих сиськах лежит страшное проклятие. У каждого, кто увидит их, отсохнет и отвалится все ненужное, – она многозначительно подняла бровь. – Что значит ненужное?! – воскликнул Драко. – Очень даже нужное! Ты не представляешь, сколько девушек горевали бы по нему! – он указал взглядом вниз. Гермиона приподнялась со стула и заглянула туда же. – Не уверена… Ничего ж не видно. Что, Малфой, природа обидела? – Вот не надо! – оскорбился Драко. – С «этим» у меня все в порядке! – С чем «этим»? – веселилась Гермиона. Скучный вечер вдруг перестал таким быть. – Ты не знаешь, как «это» называется? И кто же будет по «этому» скучать, если, по твоим словам, ты голых женщин никогда не видел? Похоже, длинные очереди жаждущих с разбегу прыгнуть к тебе в постель – всего лишь плод твоего воображения. В Мунго давно проверялся? – Пару лет назад перед судом, – ответил Драко и вдруг подмигнул ей. – Но готов еще раз пройти проверку. – Он снова жадным взглядом окинул её топ. – Если ты тоже согласишься пройти… осмотр. – Посмотри лучше на новую пассию Рона! Блондинку с неприличным размером груди. Я серьезно! – воскликнула она, увидев лукавую улыбку Малфоя. – Такие сиськи просто обязаны запретить законом! Они оскорбляют чувства… мелкосисечных! Драко не выдержал и засмеялся в голос. И почему он раньше не обращал внимания на Грейнджер как на девушку? – Ты должна создать организацию в защиту их прав, – сказал он и картинно потер подбородок, якобы задумавшись. – Скажем, Всеобщая Ассоциация Грудей Исключительно Небольшого… хм-м… Объема. Грейнджер пошевелила губами про себя проговаривая название и вдруг запустила в Драко скомканной салфеткой. – В.А.Г.И.Н.О.?! Что?! Ты с ума сошел, Малфой?! – воскликнула она чуть громче, чем хотела, а затем густо покраснела, когда к ней обратились взгляды всех присутствующих. – Да, над названием еще надо поработать, – Драко, искренне наслаждаясь видом ее разрумянившихся от смущения щечек, глотнул еще вина, смакуя изысканный букет. – Но, согласись, Грейнджер и ее В.А.Г.И.Н.О. все равно звучит гораздо лучше, чем Грейнджер и ее Г.А.В.Н.Э. – А тебя, я смотрю, что-то подозрительно возбудила мысль о моей… вагино, – Гермиона сощурилась, внимательно рассматривая его лицо. – Что, Малфой, все так плохо, если в этот день ты сидишь тут со мной и говоришь о Г.А.В.Н.Э.? Неужели действительно так мало желающих проверить, есть ли у тебя все-таки сердце? Ну или просто прыгнуть в твою постель и узнать, не гей ли ты, как болтают в кулуарах Министерства. – Ну почему же, как раз наоборот, от желающих отбоя нет! А что, Грейнджер, тоже хочешь встать в очередь? Ты на что претендуешь, на содержимое моей грудной клетки или штанов? – А содержимого черепной коробки, по всей видимости, давно уже нет? Я, знаешь ли, в мужчинах мозги предпочитаю. – На обед или на ужин? – ухмыльнулся Драко и показал официантке снова наполнить их бокалы, но Гермиона покачала головой. – Мне на сегодня достаточно. – Что, Грейнджер, боишься надраться и утром проснуться в моих объятиях? Не волнуйся, я провожу тебя до работы, если ножки держать не будут, и сдам лично в руки Министра. – Нет, я соблюдаю завет Поттера: с Малфоями всегда нужно быть настороже, – выражение лица Гермионы вдруг сменилось с расслабленно-веселого на сосредоточенно-настороженное. – А теперь поговорим серьезно, Драко. Зачем ты ко мне подсел? Что тебе от меня нужно? – Все просто, Грейнджер, расслабься. Я всего лишь спасался от одиноких девиц, которым в День всех влюбленных уже нечего терять. Ты показалась мне меньшим из зол, – нагло ухмыльнулся он, потягивая вино. – Ты пьян, Малфой, иди домой, – огрызнулась Гермиона. – Думаешь, я поверю, что ты просто подсел в кафе к одной из невыразимцев? Именно сейчас, когда ты вернулся невесть откуда и пытаешься всеми правдами и неправдами подобраться к Министру? Нашел кратчайший путь, да? – чуть громче, чем хотела воскликнула она, заводясь. – Так вот, ищи дальше! Она вскочила, бросила на стол несколько галлеонов за ужин и, схватив вещи, буквально вылетела из кафе, одеваясь на ходу. – Безумная, дикая… гриффиндорка, – оторопело пробормотал Драко и вдруг ухмыльнулся, заметив забытую Грейнджер книгу. – Люблю таких. Махнув официантке, он попросил счет.

***

Гермиона шла по Косой аллее, сетуя, что чуть было не купилась на обаяние этого мерзавца Малфоя. Так приятно начавшаяся беседа обернулась очередной попыткой манипуляции с целью выудить из нее какую-то информацию. Она запоздало пожалела, что не вызнала у Драко, что ему было нужно – слишком быстро вспыхнула ярость, когда она поняла, что взаимный флирт, который заставил сердце биться чаще и окрасил горячим румянцем щеки, был лишь фарсом. Зябко поёжившись и поплотнее закутавшись в шарф, она решила в понедельник обязательно навести справки о текущем состоянии дел Малфоя, а также предупредить Кингсли о его интересе к нему. Чуть успокоившись, она глубоко вздохнула и решила не позволять портить себе вечер. Дома ее ждала горячая ванна, уютное мурлыканье Живоглота и интересная книга. Может быть, она даже позволит себе нечто большее, чем просто расслабиться в ароматной пенной воде. И возможно, даже будет не против, чтобы засранец Малфой поприсутствовал при этом в ее фантазиях. Косая аллея, жутко аляповатая во всех этих сердечках днем, к вечеру преобразилась: повсюду зажглись разноцветные огоньки гирлянд, в воздухе парили фонарики и кое-где летали зачарованные мыльные пузыри, а желтый свет витрин искрился под ногами на замерзшей мостовой. Зрелище странным образом завораживало, и оглядываясь по сторонам, Гермиона решила пройти чуть дальше, прежде чем трансгрессировать домой. Но ее уединение в толпе людей вдруг кто-то грубо нарушил, взяв ее под локоть. Привыкшая всегда быть начеку, Гермиона вырвала руку, развернулась и направила палочку в лицо предполагаемого злоумышленника. И застыла, увидев Малфоя. Тот медленно поднял обе руки вверх, чтобы она убедилась, что он безоружен. – Грейнджер, ты всегда такая нервная? Осторожнее, в глаз кому-нибудь попадешь! Уже вижу завтрашний заголовок «Пророка» на первой полосе: «Самооборона или изнасилование: Гермиона Грейнджер насадила пятерых на свою палочку в Косой аллее». – Дурак ты, Малфой, и шутки у тебя дурацкие, – буркнула Гермиона и, развернувшись, пошла дальше. – Эй, Грейнджер! Да погоди ты! – Драко снова нагнал ее и резко развернул к себе, отчего она едва не упала, поскользнувшись на покрытой тонкой корочкой льда мостовой. Малфой ловко подхватил её и, пользуясь случаем, нагло прижал к себе. Однако тут же получил чувствительный тычок палочкой в грудь. – Пятерых говоришь, – с яростью выпалила ему в лицо Грейнджер. – Первый попался! – Кому рассказать, что меня второй раз за вечер спасает слизь флоббер-червей… – пробормотал Драко, расстегивая пальто и выуживая из внутреннего кармана, на который явно было наложено Заклятие Незримого расширения, знакомую книгу. – Вот! Я бежал из кафе, заслонившись ею, как щитом, от толп одиноких одичалых охотниц, почуявших свободного мужика. И не просто свободного, а еще и довольно богатого, между прочим! – Ну так надо было достать галлеон и повести их всех за собой как гамельнский крысолов! – уже мягче отозвалась Гермиона, забирая свою книгу. – Спасибо, Малфой. – Не за что, Грейнджер! Разве я мог оставить тебя без такого увлекательного чтива на ночь! Поди и заснуть не можешь, не изучив пару рецептов со слизью флоббер-червя в качестве главного ингредиента! Кстати, напомни мне никогда не принимать твои приглашения на ужин, если собираешься готовить сама. – Вот еще, ужин, – фыркнула Гермиона, снова медленным шагом двинувшись вперед. – Я после сегодняшнего сыта по горло! – А по-моему, ты сбежала, оставив почти весь свой ужин на тарелке. Теперь я чувствую себя виноватым и просто обязан это как-то компенсировать! Гермиона повернулась к нему, недоверчиво сощурившись. – Грейнджер, я приглашаю тебя к себе на завтрак! – торжественно объявил Драко, как будто звал ее на праздник к Министру, а не завуалированно предлагал переспать. Втайне надеясь, что она сейчас просто возьмет и согласится. – Размечтался, – хмыкнула Гермиона, отворачиваясь и продолжая свой путь. – Грейнджер! – тяжело вздохнул Драко и, догнав ее, преградил дорогу. – Я открыто флиртовал с тобой весь вечер. Ты правда думаешь, что я хочу добраться до Министра через твою постель? Как ты себе это представляешь? Или вы с Бруствером на утренней планерке любовными победами хвастаетесь? Посмотри по сторонам, Гермиона. Сегодня День всех влюбленных. Любовь витает в воздухе! Кафе, ужин, красивая девушка, приятная беседа… Кто бы, по-твоему, устоял? Она смотрела на него с подозрением, но уже без злости и раздражения. Драко покачал головой, представив, как мало, должно быть, Грейнджер слышала в свой адрес комплиментов, если никак не может поверить, что она просто ему симпатична. Но он понимал, что, если начнет убеждать ее, сделает только хуже, поэтому продолжал стоять и серьезно смотреть ей в глаза. Наконец Гермиона пожала плечами, явно признавая его правоту или делая вид, и Малфой сразу же расслабился. – Мое предложение в силе! – ухмыльнулся он и подмигнул ей. – Не нравится завтрак, приглашаю на вечерний десерт! Ты же в кафе его так и не попробовала! – И что ты мне предложишь? Вафельные трубочки? Эклеры? Палочки чуррос? Или просто свою «волшебную палочку» в заварной крем обмакнешь? – Ну... волшебство я тебе обещаю! – положив руку Гермионе на плечи, шепнул ей на ухо Малфой. – А палочка точно будет участвовать? Или ты обойдешься беспалочковой… вербальной магией? – Желание дамы – закон для меня! – провозгласил Малфой, и несколько одиноких дамочек на улице завистливо покосились на Гермиону. – Думаю, я найду, чем тебя заинтересовать! Она вдруг резко остановилась, будто врезалась в невидимую стену. – Вообще-то, действительно кое-чем можешь, – вдруг сказала она, поворачиваясь к нему, и ее глаза загорелись знакомым огнем. Драко прекрасно знал этот взгляд. Так она всегда выглядела, когда рылась среди книг в библиотеке или варила зелья на уроках у Снейпа. Охваченная жаждой знаний Грейнджер – зрелище не для слабонервных, и он даже отступил на шаг. – Малфой! – кровожадно сверкая глазами, начала наступать на него Гермиона. – Снимай пальто! – Ну-ну, Грейнджер! – Драко сделал еще шаг назад, всерьез начиная опасаться за свою жизнь. – Не здесь же! Холодно! Мой василиск слишком теплолюбив! – Не будь придурком! Можешь просто рукав закатать! Я быстро! – Гермиона достала палочку и наставила на него. – Это какой-то новый вид прелюдии?! Может, обойдемся классическим вариантом?! – Малфой! Стой смирно! Я просто хочу наложить несколько заклинаний на Темную метку! Всегда хотела проверить остаточную магию в ней! Дай мне это сделать! Драко! Ну пожалуйста! Опасаясь, что сейчас она его просто обездвижит, Малфой поднял руки, сдаваясь, и воскликнул: – Ладно-ладно, Грейнджер! Но у меня есть условие! – Условие? – Условие! – Драко многозначительно поднял бровь. – Так просто я тебе свою руку на растерзание не отдам! Между прочим, метка до сих пор реагирует слабой болью, если пытаться проделать с ней что-то магическое! Я согласен потерпеть, если ты дашь мне… – он сделал драматическую паузу, заставив Гермиону слегка покраснеть, и выпалил: – Если ты дашь мне щелкнуть тебя по носу! – Малфой! Святой Мунго тут совсем недалеко, давай я тебя провожу. Все будет хорошо, тебе там помогут, – ласково проворковала Гермиона, смотря на него как на придурочного. – Я серьезно, Грейнджер! Всегда мечтал щёлкнуть по носу… как там говорил декан… «невыносимую всезнайку». Гермиона скрестила руки на груди и, гневно раздувая ноздри, уставилась на непреклонного Драко, нацепившего свое самое лучшее из непроницаемых выражений лица. – Ты серьезно? – наконец спросила она. – Да. А ты? На что ты готова пойти, Грейнджер, чтобы я прямо сейчас частично разделся для тебя? Гермиона всерьез задумалась, но потом любопытство и исследовательский азарт все-таки перевесили. – Ну хорошо, – вздохнула она и огляделась по сторонам. – Только не здесь, тут везде люди. И учти, Малфой, если ты вздумаешь издеваться надо мной, прокляну! Промолчав в ответ, Драко взял ее за руку, про себя отметив, что она даже не вздрогнула и не подумала отстраниться, и уверенно повел за собой через толпу. Оказавшись на задворках какой-то мелкой лавочки, где совсем не было народу, он начал расстегивать пальто и вдруг поймал на себе жадный взгляд Гермионы. На секунду он замер, но затем вспомнил, что она смотрит на него так чисто из-за научного интереса к темному проклятию, след от которого, потускневший и неподвижный, тем не менее до сих пор оставался у него на предплечье. Вытащив левую руку из рукава пальто, он ловко закатал рубашку и, глубоко вздохнув, продемонстрировал Гермионе Темную метку. Та замерла, как завороженная глядя на нее. – Ну же, Грейнджер, не лето на дворе, – проворчал Малфой. – Если я тут околею, кто меня отогревать будет, ты?! Гермиона небрежно махнула палочкой, накладывая на него Согревающее заклятие, и он закатил глаза. – Ну вот, уже помечтать нельзя. Не обратив никакого внимания на его слова, Гермиона осторожно приблизилась, словно ждала, что из метки сейчас на нее выпрыгнет Волан-де-Морт, а за ним – толпа Пожирателей. С минуту она что-то шептала, наставив на руку Малфоя палочку, и с каждым мгновением легкое жжение, которое ощущал Драко, усиливалось. Сохраняя невозмутимое лицо, он ничем не выдавал, что чувствует нечто неприятное, но Гермиона, вдруг подняв на него глаза, будто поняла это и остановилась. А затем потянулась к нему и осторожно коснулась пылающей кожи, с удивлением отметив, что сама рука вокруг оставалась холодной. Желая в этом убедиться, она еще раз невесомо провела кончиками пальцев по самой метке и спустилась чуть ниже, почти до тонкой кожи запястья. Как только маленькие пальчики Грейнджер дотронулись до Темной метки, Драко с трудом подавил судорожный вздох. Прикосновение было нежным, очень осторожным, и ее холодная рука погасила вспыхнувший под кожей огонь. А со следующим прикосновением он вспыхнул снова по всему телу и медленно стек вниз живота, где в штанах вмиг стало почти до боли тесно. Маска невозмутимости слетела с его лица, и он длинно выдохнул. Гермиона тут же отдернула руку, решив, что сделала ему больно, и отступила на предписанное правилами приличия расстояние. Малфой уже вернул своему лицу прежнее бесстрастное выражение, молча оделся и неторопливо застегнул пуговицы. – Спасибо, – немного смущенно улыбнулась Гермиона. – Нашла что-нибудь интересное? Темный Лорд привет не передавал? – ухмыльнулся он, приходя в себя. – Моя очередь, Грейнджер. – Ладно, – вздохнула она. – Только не сильно, а то тебе достанется за нападение на невыразимца, – строго добавила Гермиона и закрыла глаза, готовясь к худшему. Малфой улыбнулся одними уголками рта и сделал шаг вперед. Теперь он стоял совсем рядом и мог рассмотреть лицо Грейнджер во всех деталях: её красивый маленький носик, довольно пухлые губы и россыпь бледных веснушек, которые только украшали её. С самого начала вся эта затея со щелчком по носу была не более, чем шуткой, но после нежных прикосновений Гермионы к его руке он понял, как глупо это было, и удивился, что она вообще на такое согласилась. Ему совсем не хотелось причинять ей боль… по крайней мере, пока она сама не попросит об этом. Сделав еще шаг вперед, он потянулся к ней… Гермиона не понимала, почему он медлит. Стоять с закрытыми глазами на улице, пусть и вдали от шумной толпы, было не очень уютно, и она начала нервничать, жалея, что не наложила сначала пару защитных заклинаний. И что вообще ввязалась в эту авантюру с щелчком по носу. Что за глупости? Им ведь не по десять лет! Она уже хотела открыть глаза и высказать Малфою всё, что думает о его дурацких шуточках, как вдруг ощутила вместо щелчка мимолетный поцелуй прямо в кончик носа. Гермиона вздрогнула и медленно открыла глаза. Лицо Драко было совсем близко, и она чувствовала его горячее дыхание на своих губах. Он смотрел на нее, и его глаза были непривычно серьезными, в них не было ни следа насмешки, которую она ожидала увидеть. Чувствуя, что перестает понимать и контролировать происходящее, Гермиона нервно сглотнула и перевела взгляд на его губы, которые только что… поцеловали ее в нос? Хотя это и поцелуем назвать сложно. Интересно, как бы ощущался настоящий поцелуй Малфоя? Словно прочитав её мысли, Драко медленно потянулся к ней, будто давая ей шанс остановить его. Гермиона застыла в оцепенении, когда её губ нежно коснулись его губы, а затем нерешительно ответила на поцелуй. Руки Малфоя тут же легли ей на талию, притягивая ближе, а язык нагло скользнул в рот, и Гермиона издала тихий стон. Голова кружилась, а поцелуй пьянил не хуже выпитого вина. Рука Драко обжигала тело даже сквозь пальто, а вторая зарылась в её и без того растрепанные волосы и слегка потянула, отчего из груди вырвался еще один стон. Проворные пальцы Малфоя забрались за воротник и погладили нежную кожу на шее, вызвав мурашки. Драко прижал её к себе еще крепче, вцепившись в ненавистное пальто, жутко мешавшее и раздражавшее. Воздуха перестало хватать. Гермиона на секунду оторвалась от него, и он поймал её затуманенный хмельной взгляд. Понимая, что ей это нужно сейчас так же сильно, как и ему, он вдруг без предупреждения затянул её в трансгрессию. Не успевшая ничего сообразить Гермиона испуганно отпрянула, очутившись в незнакомом темном помещении, и тут же выхватила палочку. – Не бойся, здесь только мы, – раздался совсем рядом голос Драко, и она поняла, что он подошел ближе, но не дотронулся до нее. – Где мы?! – требовательно спросила Гермиона, снова отшатываясь от него. – Люмос максима! – Обычно я делаю вот так, – буднично сообщил Малфой, щелкая выключателем на стене, и над головой вспыхнула люминесцентная лампа. – Уж ты-то, Грейнджер, должна знать, как это работает. Гермиона погасила свет на конце палочки и огляделась: они оказались в большой комнате, которая, очевидно, являлась гостиной. В центре стоял огромный кожаный диван, возле него – журнальный столик со стеклянной крышкой, на стене висел современный плазменный телевизор, а под ним расположилась дорогая стереосистема. – Это одна из моих квартир, – пояснил Драко, с улыбкой наблюдая за Гермионой. – Она такая… магловская, – с удивлением заметила Грейнджер, сделав несколько шагов по комнате и рассматривая обстановку. – Мобильный телефон? – еще больше удивилась она, беря в руки небольшой аппарат, лежавший на столе. – Кому ты звонишь? – Никому, – отмахнулся Драко, снимая пальто и небрежно отбрасывая его на диван. – Купил, потому что продавец слишком уж его расхваливал. Сказал, что это лучшая модель, а у Малфоев должно быть все самое лучшее. – Позер, – закатила глаза Гермиона, положив мобильный на место. Подойдя к высокой стойке с коллекцией дисков, она пробежала глазами названия фильмов, гадая, собрал ли Малфой их сам или они достались ему от предыдущего хозяина квартиры. Её взгляд выхватил несколько особенно интересных названий, и она удивленно повернулась к нему. – Порно? – спросила она, глядя на ничуть не смутившегося Драко, который, напротив, начал ухмыляться. – Так ты не шутил, говоря, что получил свой опыт именно оттуда. Или скажешь, это не твое? – Ничего не скажу. Скоро сама все узнаешь. – Малфой, а где мы находимся? – вдруг спохватилась Гермиона и, подойдя к окну, отодвинула перекладину жалюзи, пытаясь рассмотреть, что происходит на улице. К сожалению, снаружи было слишком темно, и открывшийся вид на одинокое дерево и пустырь ничего ей не сказал. – Магловская часть Лондона, Брикстон. Ты слишком подозрительная, – покачал головой Драко, подходя к ней ближе. – Чего ты испугалась? – Мало ли куда ты мог нас перенести. – Думаешь, я мог бы перенести тебя в застенки? – спросил Малфой, проводя пальцами вдоль ее рук. – Я боялась, что… – она вздохнула, явно сомневаясь, стоит ли признаваться в собственной слабости, но встретившись взглядом с серьезными глазами Драко, смотревшими без единого следа насмешки или издевки, решилась: – Я боялась, что ты перенесешь меня в Малфой-мэнор. Драко понимающе кивнул, ласково проводя рукой по ее волосам. – Мой фамильный особняк и на меня раньше наводил страх, – признался он. – Поэтому я сделал там полную перепланировку и ремонт. К тому же там нельзя трансгрессировать, и мы бы очутились всего лишь за воротами. У тебя в любом случае был бы выбор. Я же не маньяк какой-нибудь сексуальный! – Да? А по мне очень даже ничего, – пробормотала Грейнджер, явно не зная, куда себя девать. – Значит ты правда решился переделать древнее поместье Малфоев? – Хочешь обсудить архитектуру и дизайн? – он начал ловко расстегивать пуговицы ее пальто. – Или все же займемся кое-чем более приятным? – Мог бы сразу в кафе подать знак, что просто хочешь трахнуть меня, чтобы я не подозревала тебя во всех смертных грехах, – проворчала Гермиона, тая в его руках, которые даже сквозь одежду казались очень горячими. – Прости, Грейнджер, тогда кровь отлила от мозга, и я не сообразил. Считай, я подаю его сейчас, – промурлыкал он ей на ухо и нежно прикусил мочку. – Какой… твердый знак… – задыхаясь, пробормотала Гермиона, чувствуя, как бедру что-то прижимается. – Очень твердый. Он склонился к ней и оставил на шее горячий поцелуй, а затем осторожно лизнул, чутко прислушиваясь к её дыханию, которое сразу участилось. На секунду прервавшись, чтобы окончательно избавить её от пальто и бросить его на диван к своему, Драко прижал Гермиону к себе за талию, а затем его руки скользнули на попку и слегка сжали. Грейнджер тихонько застонала, и он резко рванул полы ее пиджака, заставив пуговицы разлететься в разные стороны. – Сам потом будешь собирать, – хрипло проговорила она и бросила пиджак в компанию к двум пальто. – На это есть Репаро, – Драко тем временем быстро избавился от рубашки, и та полетела вслед за пиджаком. – Прямо на полу будем это делать? – лукаво спросила Гермиона, когда он снова обнял ее. – Диван-то занят всяким хламом. – Ты слишком много болтаешь! – закатил глаза Малфой, беря ее за руку и ведя за собой. – Но ничего, скоро я найду твоему язычку лучшее применение. – Как пошло и самонадеянно, – прокомментировала Гермиона, пытаясь рассмотреть комнату, куда он ее привел. Судя по огромной кровати, это была спальня. Но в следующую секунду ей стало не до того, потому что ее одежда вдруг разошлась по швам, и топ с юбкой упали на пол бесформенной кучкой ткани. Не успела она возмутиться, как Драко толкнул ее на кровать и устроился рядом, заткнув рот поцелуем. Его горячие руки обжигали кожу медленными дразнящими прикосновениями, а затем пальцы слегка сжали полушарие груди. – Так и знал, что ты врешь, – не удержался от комментария он. – Они у тебя совсем не маленькие. – Хорошо, значит В.А.Г.И.Н.О. не будет, – закатила глаза Грейнджер. – И секса сейчас тоже не будет, если ты не прекратишь трепаться и не трахнешь меня наконец! – Дерзкая девочка, – промурлыкал Драко, нежно прикусив ее кожу над кружевом лифчика. – Потом накажу тебя, – его рука спустилась вниз к трусикам и остановилась, не дойдя совсем чуть-чуть до кромки, чтобы ее подразнить. – Как это вагино не будет? Сейчас все будет, – он надавил пальцем напротив входа во влагалище прямо через ткань, и Гермиона жалобно застонала. – Эванеско! Прости, Грейнджер, домой пойдешь без трусов. Она хотела ответить что-то язвительное, но Драко вдруг стремительно переместился вниз, заставил ее раздвинуть ноги и застыл, жадно пожирая взглядом открывшееся ему зрелище. Гермиона мучительно покраснела, но когда он опустился на колени у кровати и устроился между ее ногами, смутилась еще больше. – А вот и мой десерт, – ухмыльнулся Драко и провел плоским языком снизу вверх, собирая вязкую влагу. – Сладкий… сочный… – Драко, ты что, собираешься… – смущенно пробормотала Гермиона и запнулась, не зная, как облечь в слова то, что хотела спросить. – Я же обещал тебе вербальную магию. Малфои держат свои обещания, – ответил Драко и, перед тем как снова прильнуть к ней губами и языком, добавил: – Заткнись уже, Грейнджер, дай насладиться тобой. – Но… – А если не замолчишь, я заткну тебе рот, – безапелляционно заявил Малфой, и его язык закружился вокруг клитора, отчего ее бедра тут же взлетели вверх, но сильные руки зафиксировали их в нужном положении. Едва попробовав Грейнджер на вкус, Драко понял, что сходит с ума от невероятного аромата ее возбуждения, который завел его настолько, что в штанах стало до боли тесно. Он поласкал кончиком языка каждую из малых губ по отдельности, а затем полизал их вместе, собирая обильно сочащуюся влагу. Вернувшись к клитору, он слегка сдвинул пальцем капюшон и дотронулся до набухшего бугорка, заставив Грейнджер вскрикнуть. Ухмыльнувшись, он набросился на клитор языком, посылая электрические разряды по всему ее телу. Гермиона металась по кровати, цепляясь за простыни, а между бедрами разгорался пожар, который никак не хотел утихать. Ее стоны и влажные звуки наполнили комнату, а под ней уже натекла небольшая лужица, впитавшись в матрац. Заметив, что она пытается делать бедрами встречные движения, Драко, продолжая вылизывать ее, аккуратно ввел внутрь два пальца. Ответом ему был громкий стон. Его рука задвигалась в одном ритме с языком, задевая внутри самую чувствительную точку. Смазка хлюпала каждый раз, когда он резко вгонял в нее пальцы, и вместе с женскими стонами и причмокиванием губ и языка это была самая прекрасная симфония похоти, какую только слышал Драко за последнее время. Бедра Гермионы задрожали, а крики стали еще громче, и Малфой понял, что она близко. Припав к ней губами, он втянул в рот клитор, нежно посасывая его, и ускорил толчки внутри ее тела. Крик оборвался на верхней ноте, бедра задрожали, а стенки влагалища начали сокращаться. Гермиону накрыл невероятный ошеломляющий оргазм, и на несколько секунд сознание отключилось, и ее словно выбросило из этого мира в необъятную вселенную безграничного удовольствия. Несколько минут она лежала, закрыв глаза и пытаясь отдышаться. Почувствовав, как рядом с ней прогнулась кровать под весом мужского тела, она скосила взгляд и увидела самодовольное лицо Малфоя. – Как ты? – заботливо спросил он. – Я… в порядке. Это было… – М-м? – Нормально, – констатировала Грейнджер, с удовольствием наблюдая за перекосившимся лицом Драко, который явно ждал других эпитетов. – А что, надо было поставить тебе «выше ожидаемого»? – невинно переспросила она. – Кажется, тебя действительно пора заткнуть, – многозначительно сказал Малфой и принялся угрожающе снимать штаны. – Посмотрим, на что ты способна. – Я вообще способная, если ты не знал, – хмыкнула Гермиона, соскальзывая с кровати и опускаясь на колени у ног Драко. Глядя на его зеленые трусы с вышитой серебром буквой М, она закатила глаза: – Малфой, ты ходячий стереотип. – Прости, Грейнджер, – хрипло ответил он, торопливо избавляясь от последнего элемента одежды, – но я сейчас даже не вспомню, что значит это слово. – Догадываюсь почему, – пробормотала она, горящими глазами разглядывая качнувшийся перед ней длинный напряженный член с красивой розовой головкой, ярко выделяющейся на фоне бледной кожи. Он был слегка изогнут вправо, но в остальном идеален, и Гермиона нетерпеливо облизнула губы. Нежно погладив покрытые тонкими светлыми волосками яички, она вобрала его сразу наполовину в рот, и Драко вздохнул, с шумом втянув воздух. Проведя языком вдоль ствола, она остановилась на секунду, пытаясь расслабиться, а затем насадилась на него ртом почти до конца. Задержавшись на миг, она соскользнула с его члена и, взяв в рот головку, принялась посасывать. Подняв взгляд, Грейнджер поняла, что Драко наблюдает за ней затуманенными от страсти глазами. Быстро работая языком, она поласкала головку и снова вобрала член в рот, сделав несколько движений туда-сюда и чувствуя, как он толкается в горло. Переключившись на яички, Гермиона принялась их вылизывать, не оставляя без внимания член: плотно обхватив его рукой, она дразняще скользила по нему вверх и вниз. Дыхание Драко участилось, и она поняла, что ему осталось недолго. Гадая, какова на вкус его сперма, Грейнджер снова взяла член в рот и, положив язык на ствол, принялась ласкать его. Малфой наблюдал за старающейся доставить ему удовольствие Гермионой, и у него мелькнула мысль, где она могла научиться так потрясающе делать минет. Уж не по книгам, это точно. Но затем она снова заглотила его член на всю длину, и все мысли вылетели из головы. Что было даже к лучшему – Драко понял, что не хочет ничего знать о ее бывших партнерах, учитывая, что одним из них наверняка было это ходячее недоразумение по имени Уизли. Где-то на краю сознания пронеслась шальная мысль, что он вообще не хочет делить Грейнджер ни с кем, даже с воображаемыми мужиками. Уж слишком она хороша. Невероятно хороша. Настолько, что ему срочно пришлось опять вспомнить Уизли, чтобы тут же не кончить. Так быстро он не планировал заканчивать вечер. Гермиона должна остаться с ним до утра, а для этого она должна быть не в состоянии от него уйти. – Достаточно, Грейнджер, – хрипло попросил он, мягко отрывая ее от себя, и нежно поцеловал. А затем опрокинул на кровать и снова раздвинул ее ноги, положив себе на плечи. Гермиона смотрела на него снизу вверх, и ее карие глаза были темными от похоти, почти черными. Повернув голову, Драко взял большой палец ее ноги в рот и лизнул, а потом начал слегка посасывать. Грейнджер задышала чаще и выдохнула: – Малфой… – М-м? – промычал он и слегка прикусил ее палец. – Мы сексом-то будем заниматься или обойдемся взаимным петтингом? Может, еще чаю мне нальешь? – капризно проговорила Гермиона, желая его слегка разозлить. – Ты куда-то торопишься? – промурлыкал Драко, не поддаваясь на провокацию. – Только не говори, что у невыразимцев в это время всегда совещания! – И не скажу. Я ведь невыразимец! – Грейнджер, мне больше нравилось, когда ты стонала, а не трепалась, – проворчал Драко, раздвигая её ноги шире и упираясь головкой члена в узенький вход, обильно залитый смазкой. – Так в чем проблема? Заставь меня стонать, Малфой! – она призывно качнула бедрами вперед и почувствовала наконец, как он входит в нее одним уверенным движением до самого конца. Промычав что-то невнятное, Гермиона ощутила на себе вес мужского тела: Драко склонился над ней, не прекращая неторопливо двигаться внутри нее, сдвинул под грудь мешающий лифчик и вобрал в рот сосок. Удовольствие пронзило все её тело, и она выгнулась под ним, тяжело дыша. Малфой переключился на другую грудь, но в этот раз, вместо нежных ласк языком, грубо прикусил напряженный сосок, заставив Гермиону вскрикнуть и задрожать. Выпрямившись, он ускорился, с удовольствием слушая влажное хлюпанье и шлепки их бедер друг о друга – Драко обожал, как звучит хороший секс. И чем пошлее были звуки, от которых его партнерши мило краснели и смущались, тем приятнее проходила ночь. Гермиона выгибалась и металась под ним, а горло уже саднило от криков. Она пыталась поймать ускользающий оргазм, но тот был неуловим, и она жалобно застонала. Словно поняв, что ей нужно, Драко положил руку ей на лобок и начал большим пальцем потирать клитор, а также слегка изменил угол проникновения во влагалище, и теперь его член задевал нужную точку внутри ее тела. – Да, – прошептала Гермиона, уже практически ничего не соображая, и Малфой ускорил движения, почти полностью выходя и насаживая ее на себя на всю длину. Он уже был совсем близок, но в третий раз за вечер вспоминать рыжего придурка казалось издевательством над собственным рассудком, поэтому он зажал клитор между пальцами и начал интенсивно потирать, умудряясь не сбиться с темпа. Перейдя на короткие сильные толчки, он почувствовал, как стенки влагалища плотно обхватывают член. Гермиона снова выгнулась и забилась в сладких судорогах, кончая. Драко замер, пережидая ее кульминацию, и, когда она затихла, осторожно вышел, сжал член рукой, и на живот и грудь Грейнджер полились горячие струи спермы. Рухнув на кровать, он притянул к себе все еще пребывающую в сладком полузабытье Гермиону, и оставил у нее на губах нежный поцелуй. – С Днем святого Валентина, Грейнджер, – пробормотал он, сжал ее в объятиях и закрыл глаза.