Розы падают на гроб Господен

К моменту, когда Андрюше нужно было уехать от Максима, он уже выбрал себе квартиру, обо всем договорился с арендодателем и принял от Максима деньги на оплату первых пару месяцев. Лазин, по сути, снабдил его всем необходимым: ноутбук, смартфон, даже микро для записи, деньги на оплату квартиры и на личные расходы, плюс у Андрея у самого остались какие-никакие накопления с финансовой помощи Мирона, ведь тот всегда выделял суммы больше, чем нужно. Макс ничего не знал о будущем месте жительства Андрюши, но часто напоминал, что у Пиро есть его номер на крайний случай. Расходились они тяжело: привыкли за две недели жить вместе, а ещё Андрюша привык к аккуратным рукам Макса на собственном теле, хоть и знал, что скоро это закончится. В итоге прощание оказалось для Андрея тяжелым, а по лицу Макса было ничего особо не заметно. Лазин довёз его до вокзала, а Пиро обхватил его обеими руками за шею и шмыгнул носом. Они стояли так минуты две, пока Андрюша наконец не оторвался, встряхивая Максима за рукава и уверенно бросая: — Не прощаемся. Через пару лет, когда все уляжется, я обязательно заеду послушать тебя на твоём концерте. — Буду ждать, — улыбнулся Лазин. — Звони если что. Удачи, Малой. И Андрей пошёл на вокзал с большой спортивной сумкой и пакетом лапши быстрого приготовления и другой провизии. Начиналась его новая жизнь. В качестве места жительства он выбрал Петербург, решив, что прятаться надо в толпе, да и культурная столица для него выглядела привлекательно. Питер принял его с двухдневной поездки пронизывающим ветром и мелким моросящим дождем, чему парень был предельно не рад. С его мерзлявостью жизнь в северной столице обещала быть нелегкой, но парень шёл дальше уверенно, кутаясь в тёплую куртку. Нельзя было сдаваться. Хозяин квартиры оказался приятным, сама квартира — крошечной однушкой с ремонтом советских времён в центре Питера. Первую неделю парень морально привыкал к резко изменившемуся жизненному укладу. Сидел дома, гулял по Питеру, смотрел сериалы, бухал по вечерам, писал тексты. А ещё на него накатывала тяжелая тоска. Чем больше времени он проводил один, тем больше бухал и отчетливо ощущал одиночество. В какой-то момент даже достал телефон, собираясь набрать Максу и назвать свой адрес, но вовремя вспомнил, что подставит его таким образом. Через неделю Андрей почувствовал, что двинется со скуки, и отправился в небольшой уютный бар напротив. Работа барменом казалась ему одним из самых лучших сейчас вариантов. Взяли его туда без лишних вопросов. С этого момента жизнь Андрюши и стала напоминать ему череду пьянок и написания текстов. Жизнь как будто подопустела и единственное из любимого, что осталось теперь Андрюше, это была его музыка. В неё он и ударился с головой, выливая туда все, что у него было. Обиду на Мирона с Ваней, ощущение собственной испорченности от ситуации с Многозналом, острое одиночество в чужом городе, накатывающую депрессию, непрекращающиеся боли в легких то ли от курения, то ли от способности, то ли от всего сразу. Когда Андрей писал треки, он словно переживал это заново. Это жрало его и толкало к бухлу. От бухла было легче, бухло помогало забыться. В баре Андрей каждую ночь заводил мимолётные знакомства, но никогда их не продолжал. От карамельно-сладких девочек и от роковых малолеток, вешающихся на молодого бармена, было одинаково тошно. Так он со временем перестал отказываться от предложенных сменщицей порошков, начал чернушно шутить и в целом очерствел. — Угостишься? — Сейчас, — фыркнул Андрей, перескакивая через коробку с пивом в подсобке. Анечка, так звали его сменщицу, рассыпала на планшете дорожку, сидя на сломанном и списанном барном стуле. Андрей откопал в углу две бутылки виски, доставил их в свою сборную коробку из того, что понадобится за баром, после чего снюхал. — Меф? — Ага. — Пиздато, ты валишь сейчас? — А что, хочешь, чтобы я осталась? — подмигнула девушка. Анечка была типичной представительницей молодой фауны Петербурга, в частности, обладательницей крашеных в бирюзовый волос с отросшими корнями, септума, небольшой груди и пачки разнокалиберных топиков, оставляющих открытым живот. И подкаты ее Андрюшу уже давненько начали раздражать. — Да, было бы неплохо, если бы ты поработала за меня, — усмехнулся Андрюша, вынося коробку из подсобки. — Да что ты ломаешься то? — фыркнула девушка вдогонку. — Может ты по мальчикам? — Да, один и по всем сразу, — мило улыбнулся Андрюша, закрывая за собой ногой дверь. — Хуи везде, не успеваю уворачиваться. В зале уже изрядно пьяный народ шатался под какое-то техно, около бара то и дело скакал народ, выкрикивая Андрею заказы. Парень едва успевал улыбаться знакомым клиентам, разливая уже привычными движениями все подряд в бокалы. Туалет для персонала тут был не предусмотрен, поэтому сбежал на пару минут из-за стойки в обычный мужской, где, успешно отлив, встал мыть руки. И следом его одним сильным движением закинули в кабинку. Андрей удалился головой о бачок, в глазах поплыло. Сконцентрироваться было тяжело, Пиро запаниковал. Про способности он в тот момент просто-напросто забыл от разыгравшихся нервов. Ему отвесили нехилого леща, а после развернули и нагнули. Он задрожал. Перед глазами мелькнула картинка из далёкого детства, где перед его лицом старшеклассник расстегивал ширинку. А следом послышался хлопок двери и щелчок затвора. — Свалил, уебок. От бармена. Голос был бесцветный, молодой, мужской. Чем-то напоминал Сегу манерой говорить, но Круппов всегда басил, а этот говорил повыше и помелодичнее. Человек, кинувший его, свалил, а Андрею помогли подняться на ноги. — Ты голову разбил, чувак. Пиро пошатался, привалился плечом к стене и старательно всмотрелся в лицо своего сегодняшнего спасителя. Ему было бы стыдно за то, что он, Пирокинезис, не справился с обычным старым извращенцем, но головная боль не оставляла места для стыда. Парень перед ним оказался довольно молодым кареглазым мужчиной. Лицо волевое, скулы широкие, отросшая щетина и убранные в хвост толстые темные дреды, из одежды чёрная короткая кожаная куртка, неприметные чёрные джинсы, обтянувшие худые ноги и рубашка, расстегнутая на первые три пуговицы и замятая по низу. — Спасибо, мужик, — потерянно кивнул Андрей. — Представишься? — поинтересовался парень. — Андрей. — Саня Зараза, — он сам пожал Пиро руку. — Пиздуй к начальству, пусть со смены отпустят, я тебя до больнички доброшу. В зале буду ждать. — А… да окей, — пробубнил Андрюша, запуская руку в волосы и рассматривая кровь на пятерне. — Сейчас, иду. Марево постепенно сходило, и Пиро, шатаясь, дошёл до начальника, а тот, увидев кровь, тут же с причитаниями и извинениями за опасную работу бармена его отпустил, пообещав вызвать на смену Анечку. Зараза не обманул. Ждал у двери в подсобку, прислонившись спиной к залитой синим неоном стене. Андрей забрал шмотки из подсобки и потащился следом за Заразой. На улице шёл ливень, но Пиро усадили в салон дорогой Тойоты. — Кровью испачкаю, — обеспокоился парень. — Да отмоется, — пожал плечами Зараза. — Часто у вас такое? — Первый раз. А ты почему решил вмешаться? — А почему должен был не вмешиваться? — хмыкнул парень. — Я тут в командировке, квартиру не снял, а бары я люблю, сам барменом был и у себя подрабатываю администратором бара. — Какие командировки у администратора бара? — Рынок изучаю, — фыркнул Саша. — Ага, а ствол для того, чтобы конкуренты не выпендривались? — съязвил Андрей, а потому подумал, что лишнего ляпнул, и лучше бы ему не знать, откуда у парня ствол. — Я же сказал, что это не основная работа, — удивительно легко ответил Зараза. — Тебе сколько лет-то? — Восемнадцать. Ты ненамного старше. — Да. Двадцать пару недель назад исполнилось. Приехали, — бросил Саша. — Я тебя тут подожду, до дома доброшу. — Спасибо, — коротко улыбнулся Андрей. Парень навевал какую-то странную ностальгию. Своим отсутствующим лицом он чертовски напоминал Сегу, а манерой общаться — Адиля, и это, наверное, и подкупило парня. В травме его обработали и зашили, поставили сотрясение и отпустили с богом, прописав постельный режим. Саша не обманул и ждал в тачке, лениво куря в окно. — Едем? — Едем, — кивнул Пиро. Дорога до дома много времени не заняла, а вот со странным новым знакомым расставаться почему-то не хотелось. — Можешь переночевать у меня, если хочешь, — бросил Андрей, когда тачка притормозила во дворе-колодце. — Ты же сказал, что квартиру не снял. — У тебя выпить что есть? — ни капли не удивившись такому предложению бросил Зараза. — Обижаешь. — Ну тогда пойдём, что уж там, — усмехнулся Саня. В квартире был редкостный срач, но Пиро подумал, что старшего этим не смутить, и тот и вправду не смутился, если вообще был на это способен. Он изучающе прошёлся по однушке, повертел в руках микрофон, стоявший у компа, и осведомился: — Стримишь? Или музыку пишешь? — Второе, — бросил в ответ Андрей, ковыряясь на кухне. — Коньяк подойдёт? — Самое оно, — хмыкнул Зараза. Уже спустя пару минут Андрей протянул ему бокал, усаживаясь на диван. — И все-таки ты откуда такой взялся? Со стволом и в командировке? — Из Москвы. — Нихуя, земляк? — хмыкнул Андрей. — Я сам из Москвы не так давно срулил. — Ну, я в Москве последний год. Сам я из Чебоксар, — пожал плечами Зараза. — Но Москва мне нравится больше. А вот в Питере я бы спился, атмосфера тут располагающая. — Не иначе, — кивнул младший и глотнул коньяка. — Треки свои поставишь? Интересно послушать. — Ну… они не все доделанные, — слегка стушевался Андрей. — Но раз хочешь… Пиро выкрутил громкость и глянул по записанному. Настроение у него было донельзя меланхоличное, а потому парень открыл «Клубнику», хоть и трек казался ему слишком личным. Зараза, к удивлению, никак не прокомментировал, хотя Андрей готовился к чему-то язвительному. Дослушал до конца, а потом спросил: — Про кого? — подумал, и добавил, — писал про кого? — Да не важно, — отмахнулся парень, лишний раз ему вспоминать про это все не хотелось. — Красиво сделано. Со вкусом. Жаль, я петь не умею, хотя я раньше тоже писал. — Есть что-то послушать? — Безвозвратно утеряно, — качнул головой парень. — Я бросил лет в шестнадцать, уверенности не хватило продолжать. Поставь ещё. Пиро кивнул и включил «Самое грустное диско». Это он накатал после двух месяцев работы в баре, и трек в целом прекрасно отражал его состояние за последние месяцев семь. Делиться музыкой с корректным Заразой оказалось удивительно просто. Он слушал, иногда спрашивал про ту или иную фразу в тексте, кивал на ответы Пиро и сохранял удивительную заинтересованность. Бутылка коньяка за разговором о музыке ушла удивительно незаметно, Андрей изрядно захмелел, Саня выглядел не сильно пьяным, но основательно размяк. — Ты надолго тут? — Месяц где-то. Буду сидеть в вашем баре в свободное время, если ты не против, он напоминает мне мой в Москве, — улыбнулся Зараза, поправляя связанные в хвост дреды. — Если хочешь — живи у меня. Мне тут, скажем так, довольно одиноко, а ты ещё и двух моих старых друзей разом напоминаешь, — предложил Пиро, почёсывая кончик носа. — Я не откажусь. Не люблю тишину, а отели ещё больше не люблю, — оскалился парень. И тут же у него как по заказу зазвонил телефон. Саня встал с дивана, тактично отошел к окну, дабы Андрей не расслышал чего лишнего, и тихо пояснил: — Босс звонит.

***

Адиль завязывал пояс халата, разговаривая на громкой связи, чтобы Сега слышал разговор. Круппов сидел на кровати, обложившись книгами и перетряхивая в руках какую-то вязанку перьев. — Че ты ее дрочишь? — слушая гудки, осведомился Адиль. — Потому что за нами пытаются следить, — задумчиво протянул в ответ мужчина. — Пока безуспешно, но подход оригинальный. — Да? — раздалось не очень трезво из телефона. — Ты доехал? — осведомился Жалелов. — Конечно, куда б я делся, — хмыкнул Зараза. — Опять бухаешь? Снял номер в гостинице? — Я у друга остановился. — Чего? — усмехнулся Адиль. — Ты думал у меня друзей нет? — хмыкнул Зараза. — Я глубоко оскорблён и уже иду рыдать в углу. — Не ёрничай. Напился — веди себя прилично. Ты готов к делу? — Как и всегда. Мое все при мне. — Завтра в восемь утра за тобой заедут. Старайся не говорить лишнего и не светиться. Скорее всего разговор будет долгим и сложным. — К чему мы должны стремиться по окончании переговоров? — осведомился Зараза. — Будут представители касты Они и Сектора Альфа Интерпола. Твоя цель — убедить их тебя принять или к японцам, или к американцам, куда тебе больше понравится, потом вытравить самых важных, ты присмотришься к ним, и мы с тобой все согласуем. Убрать надо незаметно, сам понимаешь. Если все удастся, и тебя не заподозрят, то можно будет вести речь о договорённостях между нами и ними. Естественно, с условиями. — Принял, — односложно бросил Саша. — Спроси у напарника, к кому он рекомендует присоединиться. — Я бы присоединился к американцам, у них менталитет понятнее. А Сега тебя слышит, но молчит, — глянув на шамана, бросил Адиль. — В случае с Заразой, — мгновенно отреагировал Круппов, — однозначно японцы. Интерпол будет подозревать тебя до последнего, и в их глазах твой внешний вид будет недопустим для твоей профессии. Поэтому японцы. — Ещё рекомендации будут? — осведомился Зараза. — Снять номер в гостинице, чтобы у твоего друга не возникло вопросов на тему твоей работы, — скривился Адиль. — Вот этого я не обещаю, — усмехнулся Саня в трубку. — Все, до связи. Адиль глубоко вздохнул и отключил телефон, наливая в два бокала коньяка, после чего рухнул на диван, устало захлопнув крышку ноутбука. — Это твой ученик, — укоризненно фыркнул Жалелов в адрес Сеги. — Вечно ты ему слово, а он тебе десять. — Не узнаешь в этом чью-то черту характера? — съязвил Круппов. — Как будто я так общаюсь, — недовольно фыркнул Адиль. — Ладно, я голоден и надо обсудить пару вопросов. Он поднял с журнального столика рацию и коротко бросил: — Глеб, принеси пару салатов на свой вкус, суп из шампиньонов и два белых русских. — Адиль Оралбекович, скоро уже Зараза вернётся? Я повешусь с администрированием этого хаоса, — мгновенно заныл парень, исполняющий обязанности Заразы по клубу. — Хватит плакаться. Через 15 минут чтобы все у меня на столе было, — отрезал Жалелов, а после повернулся к Сеге. — Эту хуйню Мирон подослал? — Да, это был ворон-голем, — кивнул Круппов. — На него должно было не подействовать наше заклятие искаженного пространства, но на деле при их столкновении голем просто отключился. Судя по остаточной магии — Мирон лично его собирал. Очень сложная в изготовлении игрушка. — Значит сидим и не паримся, — спокойно кивнул Адиль. — По Андрюше новостей нет? — Мы ведь его не ищем. А если тебя интересует, не нашёл ли его Мирон — то нет, не нашёл. Скорее всего Андрей бежал из страны, иначе его бы обнаружили. — Или ему помогают прятаться. — Кто? — фыркнул Жалелов. — От способностей, особенно когда умеешь ими пользоваться, очень тяжело отказаться. Сам Андрюша навряд ли сможет долго прятаться, его юношеский максимализм этому тоже не способствует, а помогать ему прятаться можем мы или Мирон. Ни то, ни другое не соответствует действительности. — Ты упускаешь остальных детдомовцев, — хмыкнул Сега. — Олег работает на нас, Рома на Мирона. Кто остаётся? — Я даже не думал в эту сторону, — удивленно выдохнул Адиль. — Ты только сейчас додумался? — Неделю назад. Макс, хоть и не связан с работой одержимого, достаточно умён, чтобы спрятать от нас человека. Я ему уже звонил. Он сразу сказал, что действительно видел Андрея после его побега, но после тот уехал и о его местонахождении Максу известно не больше, чем нам. — Я всегда говорил, что Макс из всех самый толковый, и что его надо вербовать, — хмыкнул Адиль. — Значит, Андрюшу мы все-таки потеряли. — Мне кажется, не навсегда.