Как приручить Хоука

Я спал сидя, упершись локтями в железный стол. Спина болела неимоверно, и я, проснувшись, застонал. Как они могли так поступить со мной и оставить меня здесь на ночь? В конце концов, я уже немолод. Подвигав затекшими конечностями и покрутив шеей, я прочистил горло, сглатывая липкую слюну. Неожиданно скрипнула железная дверь, и в помещение зашла она. Стремительные шаги, эхом отражающиеся от высокого потолка, вонзились в мой воспаленный плохим сном разум, и я невольно зажмурился. Дойдя до стола, за которым пребывал я, она с грохотом уронила на него книгу и гневно сверкнула глазами. Я попытался изобразить дружелюбие на своем лице, но получилось скверно, и пришлось отвести взгляд, чтобы она ненароком не подумала, что я издеваюсь над ней. Мне было совершенно не до смеха, когда сутки назад меня выдернули ночью из теплой постели и потащили в Казематы, как какого-то малефикара, а в особняке устроили обыск, переворачивая все с ног на голову. Я ждал, когда она сядет и заговорит, но проходили минуты, а она все никак не хотела озвучить свои мысли, дыша так, словно она бежала аж из Нижнего Города. - Итак, - скрипнула Искательница стулом, плюхаясь напротив меня. Я дернулся, гремя цепью, что привязывала меня к ножке стола. Будто я мог выбраться из Каземат незамеченным. - Я прочитала это… этот дневник, и… Она все никак не могла подобрать слова к тому, что она увидела в дневнике, и я не смог сдержать смешка, чем окончательно вывел ее из себя. Вскочив с места, она рывком нагнулась ко мне, хватая за горловину рубашки, и прошипела мне в лицо: - Я не спала трое суток, а ты подсунул мне эту чернуху и думал, что меня это устроит?! Ты обещал, что это поможет мне найти его! Она перешла на крик, не выпуская меня из хвата. Дождавшись, пока она успокоится и, наконец, отпустит меня, я поправил ворот и ровным голосом ответил: - Я сказал, что это поможет понять, почему тебе не стоит искать его. Ее лицо мгновенно преобразилось из гневного в рассерженно-расстроенный, словно она пыталась в голове оценить, стоит ли мне оставлять мою жизнь. Я неопределенно повел рукой, привлекая ее внимание. Искательница остановила на мне взгляд. - Все, что вам нужно от Гаррета – это забыть о его существовании и найти кого-то другого, кто сможет вам помочь. Свою войну он уже окончил и не станет ввязываться в вашу. - Ты должно быть не понимаешь, что стоит на кону, - прорычала она, сверкнув зубами в полумраке комнаты. Я отвел глаза, рассматривая потрепанный дневник. Его оставил мне Андерс перед тем, как отправиться в Вейсхаупт, и с тех пор я ничего о них не слышал. - Он был здесь, когда все началось, он… - Они уехали пять лет назад! – Крикнул я, не выдержав ее напора. – Его не было, когда фанатики взорвали Церковь и развязалась война! Хоукам нет никакого дела до Круга, храмовников или вашей долбанной Инквизиции. Так что прости меня, Искательница, но мне надо идти. Я и так отдал тебе единственное напоминание о них. С противоположной стороны послышался ядовитый смешок. - Не так быстро, Варрик. Хоть этот Андерс и писал только, что о своих страданиях по Хоуку и описывал непристойности в самых ярких подробностях, мне все же удалось почерпнуть из его дневника кое-что любопытное. Схватив книжку, она короткими движениями пролистала до нужной страницы и победно улыбнулась, тыча пальцем на какую-то строчку. Я нахмурился, пытаясь разглядеть то, что там написано, но Кассандра, опередив меня, вновь открыла рот: - Андерс пишет, что Хоук из-за него перебил всех храмовников, в том числе и Рыцаря-командора Мередит. Мне пришлось поднять хроники Киркволла, и странное дело: страница того дня оказалась вырванной. Свидетелей нет, записей нет, зато есть дневник одного отступника. Знаешь, Варрик, я только за это могу объявить их в розыск, но я решила копнуть дальше, и угадай, что я обнаружила? Я внутренне сжался, ожидая ее следующих слов. - После это инцидента пошла волна протестов и мятежей по всей Вольной Марке, а через пять лет кучка отступников взорвала Церковь и напала на Круг. И мне кажется, что твои друзья приложили к этому руку. Издав сдавленный смешок, я посмотрел на Искательницу почти с жалостью. - Ты вообще читала этот дневник? Мне кажется, что ты не прочла ни строчки кроме тех, в которых говорится о храмовниках, но и тут твоя логика подвела тебя. Гаррет сделал это из-за Андерса – каждое его действие было направлено на Блондинчика, и я в который раз говорю тебе, что ему глубоко плевать на политику и храмовников, ему важен лишь его супруг. Если ты этого не увидела, когда читала дневник, что же, я ничем не могу помочь тебе. Кассандра усадила себя на стул, устало проведя рукой по короткостриженым черным волосам. - Мы в тупике, - произнесла она надломлено. – И без Хоука нам не обойтись. Если ты не скажешь, где он прячется, то придется объявить охоту на него. - С такими, как Гаррет, надо дружить, Искательница, или хотя бы держать нейтралитет. Идти с войной на человека, который даже не человек – глупо и очень самонадеянно. Кассандра молчала, сложив руки на груди. Казалось, я чувствовал все напряжение, с каким она пыталась найти решение. Только вот она не понимала, что выход лишь один. - Тогда придется выйти на этого отступника, Андерса. За ним Хоук уж точно явится. - Мне не послышалось? – Я в изумлении уставился на решительность в ее лице. – Хочешь долгой и мучительной смерти? Вы никогда не сможете выйти на Андерса, но обеспечите себе кошмар наяву. Гаррет вездесущ, он оберегает свою любовь ценою собственной жизни, и никому не будет под силу выйти на них, если они сами не позволят этого. Я повторяю последний раз: бросьте эту затею немедленно. - Я не могу, - лишь пожала плечами Искательница. – Скажи мне, Варрик, - ее голос неожиданно потерял сталь. – Он выжил? - После ритуала? – Уточнил я и, получив кивок, ответил: - Думаю, да. Если бы Андерс умер, все узнали бы это. Гаррет бы уничтожил мир. Буквально. Он сжигал бы город за городом, пока все не обратил в пепелище, его плач был бы слышен от Диких Земель до Пар Волена, и каждый ощутил бы на собственной шкуре его скорбь. Он одержим Андерсом, он долгие годы ночевал у его ног, он пресмыкался и ползал перед ним на коленях, он боготворит его, и он убьет любого, кто попробует отнять его. Если вы все-таки не передумаете, то готовьтесь к кровавой бойне. Гаррет найдет каждого из вас и перегрызет ночью глотки, он утопит в крови весь Тедас, если понадобится. Я замолчал, пытаясь оценить реакцию Кассандры. Получилось ли у меня донести до нее? - Мой тебе совет, - не дождавшись ее ответа, произнес я. – Поспи, а затем заново перечитай дневник, и если ты все еще захочешь найти Гаррета, то просто постарайся поверить моим словам: он вас перебьет раньше, чем вы покинете этот город. - Нет, - решительно отрезала она под мой разочарованный вдох. – У меня появилась идея получше. Ты поедешь с нами на Конклав и станешь приманкой для Хоука. Надеюсь, он дорожит друзьями не меньше, чем своим отступником. Входная дверь резко ударилась о стену, впуская двоих солдат, и один из них нацепил на меня кандалы. В помещении началась какая-то шумиха, я не разбирал слов, которые выходили из меня, пытаясь перекричать приказы Искательницы, меня тем временем скрутили по рукам и ногам, больно выворачивая суставы. - Вы подписали себе смертельный приговор, - прокричал я перед тем, как меня повалили грудью на стол. - Объявить охоту, раздать всем наемникам приметы. Мужчина средних лет, светлые волосы, отступник-самоучка, особо опасен. Оборотень-мужчина средних лет, черные волосы, отступник-самоучка, особо опасен, может принимать облик черного волка и драконоподобной птицы. Голос Кассандры звенел в ушах, словно клинок в бою. Солдаты, получив первые распоряжения, строем выбежали из комнаты, кто-то по-прежнему удерживал меня, а она больше ни разу не посмотрела в мою сторону, словно я не кричал как резаный. Внезапно все стихли, и я услышал резкое карканье. Посмотрев на окно, я увидел черного ворона. Маленький хищник, замерев, глядел на нас глазками-бусинами, а затем вновь издал протяжное карканье. Искательница обернулась на меня, а я, заходясь в приступе истеричного смеха, сумел лишь выдавить: - Слишком поздно. Он уже идет за вами.