Не в деньгах счастье

Ежи тяжело выдохнул и повалился на рельсы, в конец обессилев. Он мог бы и просто сесть на них, но край его ботинка зацепился за очередную аномалию, и ногу парня повело в сторону. Выдернув ее из «трамплина», парень кое-как сел и потер ушибленный локоть. — Да уж… Рация на поясе то и дело выдавала одной ей понятные помехи. Поляк наконец добрался до моста, который проходил над Темным Кордоном, успешно миновав все преграды. Посмотрев вниз, он усмехнулся. Это было очередное место, способное сравниться своей обыденностью с любым селом, которых Ежи за свою жизнь повидал немало. Вдали виднелась деревня, а неподалеку от нее находилось нечто, похожее на обветшалый магазин. — Я на месте, братцы. Куда дальше? Хорошо-о на мосту, — протянул парень в рацию, сев на край шпал и свесив тощие ноги, слушая далекое карканье ворон. — Дуй в деревню, болтушка. — Меня не подстрелят? — А это как себя вести будешь! — усмехнулись с той стороны. Ежи фыркнул и, хорошенько оттолкнувшись руками, съехал вниз по склону, даром что по пути не попалось никакой аномалии. А вот тормозить пришлось резко — прямо под ногами земля вместе с травой словно бы тлела зеленым. Замерев в паре сантиметров от нее, поляк отполз в сторону. «Лучше не буду это трогать». Отряхнувшись, парень взял автомат в руки и направился дальше. Пускай от этого места он не ожидал ничего, кроме собак да свиней, оно все равно ему не нравилось. Хотя бы своим внешним видом. Слишком спокойным. На экране КПК привычно светились красные точки. На пару серых Ежи даже внимания не обратил. Вдалеке кто-то выл, запрокинув голову с болтавшейся на ней трубкой противогаза, словно причудливым хоботом. Стрелять в мутанта парень не стал, вместо этого ускорив шаг. Ведь где было одно такое существо, могли оказаться и другие. «Да уж». Поляк добрался до деревни и остановился у околицы, прикрикнув: — Есть кто?! Обветшалые дома стояли, казалось, на одном честном слове, готовые в любой момент развалиться. Мрачно осмотрев их, Ежи двинулся в самую глубь этого заброшенного места, смотря по сторонам. Кое-где не было окон, их место занимали крепкие доски. Краска со стен давно облезла, являя миру гнилую древесину. Всего было около десяти дворов, и жизнь не теплилась ни в одном из них… Разве что небольшой огородик, на котором кто-то копался, говорил об обратном. — Эй! — обратился к неведомой фигуре поляк, и та обернулась. — Кыш отсюда! — неожиданно крикнула она в ответ хриплым, прокуренным женским голосом. — Нельзя тебе здесь… Уходи! — Так это к нам, подружка, — сказал кто-то еще, и в спину Ежи уже привычно ткнули стволом то ли ружья, то ли автомата. — Деньги принес? — Товарища моего покажите. Что жив. — Деньги вперед. Поляк стряхнул с плеча рюкзак и вытащил из него все, что было. И правда, получилось чуть больше двадцати тысяч, которые он, не оборачиваясь, протянул через плечо. — Больше нет. Мне он живым нужен. Не успел собрать. — Ну так проваливай. С такими разговор короткий… — хмыкнули сзади тем самым голосом, который Ежи не раз уже слышал в рации. — Пусти парня, Марко. Чего тебе с ним возиться? — женщина, замершая в огороде, подошла к забору и, привалившись к кривым доскам, вперила в Ежи взгляд темных, узких глаз. — Или пускай мне поможет. И друга своего заберет… — Цыц, женщина. Не с тобой говорю, — хмыкнули с той стороны. — Хотя предложение дельное… Поможешь ей — и пойдешь со своим товарищем лесом. Только ты не шути — я стреляю метко. И мои братья — тоже. «И меня притащили сюда копать огород?» — Иди. Ежи перебрался через преграду между ними, после чего женщина едва слышно шепнула: — Беги лучше… куда подальше. — С чего бы? — так же тихо спросил поляк, взяв из ее рук лопату. Только сейчас он понял, что никаких посадок здесь нет. Только сухая, перекопанная этой странной сталкершей земля. У него отобрали рюкзак, после чего обыскали карманы. Рацию тоже унесли, после чего они остались вдвоем на улице этой прекрасной, но слишком уж подозрительной деревни. — Я Бася. И мы копаем себе могилы, — женщина усмехнулась, перекрестившись и бросив косой взгляд на окно. — Нет здесь твоего товарища. Они нашли рацию и… вот удача, ты повелся. Идиот, — она ткнула в землю лопатой. — Я идиот. «Она ведь не врет мне?» — Да поможет тебе господь… Беги. Беги отсюда, — прошипела Бася, покосившись на дом. — Правда, тебя с потрохами сожрут. И не посмотрят, что не виноват. — А ты? — Ежи пристроился рядом с ней, сосредоточенно вгрызаясь в землю плоской частью лопаты. — Закопаешь себя? Ты-то как попалась, раз такая умная? — спросил он, после чего наклонился и поднял осколок стекла. — А вот и ножичек… — У них пушки. А я… мне очень нужно в центр. Но пришлось задержаться. К сожалению, — Бася бросила на него косой взгляд. — Поможешь выбраться — сделаешь великое дело. И тебе воздастся. А я все расскажу. — Так и понял. План какой? — Скажу, что выкопала. Дай, — женщина забрала у него осколок. — Всажу. Ты прикроешь. — Лопатой? — Можешь телом. Мне без разницы. Все во славу всевышнего… Это великое дело. Ты поймешь. У меня дочь… — Понял, — перебил ее Ежи, с силой ударив по земле. Да уж. Он ожидал чего угодно от этого места, но точно не такой развязки. Шанс получить пулю в голову в его ситуации был крайне высок, но… выбора, как и всегда, не было. — Эй! Братцы, мы все! — гаркнула Бася на всю деревню, оперевшись о лопату и тяжело выдохнув. Из дома вышло сразу трое. Все, как один, были одеты в плащи с нашивками в виде скорпионов на плечах. — И правда? Не видно, — хмыкнул один из них, и компания начала подходить поближе. — Где могилки-то, подружка? — Да прямо здесь. Пока копалась, нашла вот это, — Бася вытянула вперед руку, на которой болтался крестик. Похоже, она сняла его с самой себя. — Красивая штучка. Хочу тебе отдать. За… проявленные чувства. Ежи заметил, как недобро сверкнули ее черные глаза. — Ну хорошо, хорошо… — сказал, похоже, бандит, и подошел поближе, пока остальные держали их на мушке. — Давай сюда. — Живо! — и в этот момент Бася прижала к его горлу осколок, выронив украшение на землю. Ежи пришлось юркнуть ей за спину. Мгновение подумав, он кое-как вытащил пистолет из кобуры новоявленной жертвы и из-за ее плеча нацелился на противников. «А дальше-то что?» — Мне тоже было страшно, — неожиданно коротко рыкнула женщина. Не дожидаясь конца ее фразы, поляк выстрелил одновременно с бандитами. И не прогадал — попал одному в плечо, в то время как несчастный в руках Баси обмяк с простреленной шеей. — Быстро! Она оттолкнула его от себя и, не дожидаясь ничьей реакции, кинулась в сторону. В нее выстрелили — и не попали, а Ежи в это время пальнул в еще державшегося на ногах мужчину. Мимо — тот опустился за забор. — Сколько их?! — парень и сам опустился на четвереньки, не зная, куда и целиться. — Насчитала пять! Один подох, второй ушел… Последнего уложишь — и все! — Бася перемахнула через забор, едва не подставившись под пулю. Ее спасли удача и низкий рост. «Да она бешеная!» Ежи пришлось ее прикрыть, но когда в него полетела граната, он был вынужден спешно кинуться прочь, и сам пробившись через покосившуюся доску ограды. Грянул взрыв — и ему в спину прилетел камень. — Черт! — Я вам головы поотрезаю! — послышался голос последнего оставшегося в состоянии драться бандита, и парень услышал звук спешных шагов. Вот только патроны кончились. Выбросив пистолет, он поспешил отбежать за дом. «И нафига им вся эта деревня?» — Сюда иди! — крикнула с другой стороны Бася. — К дверям не смей соваться! Сожрут без закуски! — Кто?! — Мыши! — Да ты серьезно… — парень, поняв, что голос выдал его с потрохами, был вынужден отбежать еще дальше, вооружившись первым найденным предметом — обломком доски забора. Наконец, показался и противник, и Ежи, едва не поймав пулю грудью, повалился в траву, откатившись в сторону. Ему нацелились в лоб, но в этот момент Бася, даром что успела подбежать, опрокинула бандита на землю, накинувшись на него сзади. — Да помоги ты! — крикнула она, словно кошка вцепившись в автомат, не отдавая его врагу. Тот заехал ей коленом в живот, но та даже не пискнула, в ответ нажав на курок и выпустив весь магазин в воздух и окно над головой поляка. Послышался писк, и парень кинулся прочь, когда из пробитых досок на воздух посыпались то ли крысы, то ли мыши с длинными хвостами, тут же бросившиеся к дерущейся парочке. — Сдохни, — Бася мгновенно отскочила назад, тут же согнувшись от боли и, сглотнув, побежала за Ежи. Вместе они заперлись в доме, из которого до этого и вышли неизвестные поляку люди. Слушая какофонию чужих криков и биение маленьких тушек о дверь, женщина поставила на печь железный чайник и тяжело выдохнула: — Курево есть? — Найдется. Отдав ей оставшиеся сигареты, парень пристроился на табурет, схватившись за голову. Да уж… какая-то огородница только что сделала его. Да как! — Ты извиняй, что так вышло, — протянула она, прикурив от печки. — Мне одной было никак не справиться. — Ты что, местная легенда? — Типа того. — Это честь, — фыркнул Ежи, отхлебнув ароматного напитка из чашки, найденной на полке. Вопрос гигиены его впервые не беспокоил. Вообще. –У тебя что, школа десанта за плечами? Или служба в ВДВ? — Хуже. Кухонные драки с муженьком. — Понятно. Бася и сама уселась на какую-то лавку, поджав ноги, словно животное, и жадно выхлебала почти половину находившегося в чайнике кипятка. Она то ли не чувствовала его жара, то ли просто хотела пить. — Ты как легендой-то стала? — На Большой Земле мне делать нечего. А раз возвращаться не за чем, то и здесь можно не скрываться. Я простая, товарищ, очень простая. Жизнь зубами выгрызаю. И ими же тебе горло вспорю. Если полезешь, прости тебя господи. — Набожная? — От такой жизни и в макароны поверишь. — Меня Ежи звать, кстати, — наконец, представился поляк, убедившись, что его рюкзак еще толком не успели обыскать. — Да уж… Быстро мы их. — Хорошо стреляешь, Ежи… поляк? Знавала я ваших. Платите копейки, за каждую удавитесь, — Бася оставила от первой сигареты жалкий окурок и тут же взялась за другую. Потом плеснула себе в стакан водки из початой бутылки. — Ты прости меня грешную. Горло сушит. — Да ладно уж… — Нелечка бы меня никогда не простила. — Это еще кто? — Дочка. Уже как… месяц померла, — выдохнула женщина сухо, налив себе еще. — А я все забыть не могу. Вот и… прусь в Центр. Надеюсь хоть что-то изменить. Даже если придется самой сдохнуть. Она была странной. Нелепой в своих грубых фразах. И некрасивой даже на вкус Ежи. Низкая, тощая, с туго заплетенными в черную косу волосами. Черты лица грубые, ни тени улыбки. И взгляд… будто у хищной кошки, а не у человека. — Не боишься сдохнуть-то? — Нечего бояться. Была у меня подруга. Сахиля. Первая красавица. И ту… убили, в общем. Наемники, собаки паршивые, — Бася говорила так, что каждое слово словно бы зависало в воздухе. Отпечатывалось клеймом. — Я уже ничего не боюсь, Иголка. — А чего тогда треплешься? Первый час знакомы. — Верю тебе. Да и… предчувствие у меня, — женщина ударила себя в грудь напротив сердца, и прикрыла глаза. — Случится что-то. Я должна встретиться с товарищем. И… Искариотом. Знаешь такого? — Нет. — Если что, знай, это он меня убил. — Тогда зачем с ним встречаться? — выгнул бровь Ежи, совершенно растерявшись от подобного диалога. Он совершенно ее не понимал. Эту странную азиатку, хлеставшую водку вперемешку с кипятком и курившую при этом, словно паровоз. — Надо. — Надо? — Очень. Они выпили по одной. То ли за память друг о друге, то ли просто потому что хотели ненадолго забыться. Одно радовало — Шустрого в деревне и правда не оказалось. Как и его вещей. Только две рации, шипевшие в унисон, говорили о том, что сталкер здесь проходил. И это очень не нравилось Ежи.