Monroe's Favorite Smell

До этого рокового дня Монро был твёрдо убеждён в том, что он — абсолютно законопослушный гражданин. Может, кто и усмотрел бы в законопослушном потрошителе нечто комическое, но что уж там. Самому Монро такое положение дел казалось правильным. Он не любил нарушать законы, приносить вред; ему нравилось, когда совесть была чиста. Но иногда… Знаете, иногда сдерживаться было сложно. Особенно по мелочам. Эдди Монро сидел на своей кровати, сминая в ладонях футболку одного слишком уж симпатичного Гримма. На лице потрошителя отражалась такая гамма эмоций, словно в его руках оказалась никакая не одежда, а человек, погибающий по его, Эдди, вине. Монро тяжело вздохнул. «Эх, Ник, нужно тебе было футболки по дому раскидывать?» Проблем наблюдалось две: во-первых, нужно было изловчиться и вернуть футболку как можно скорее, чтобы её хозяин не заметил пропажи. И тем более не обнаружил её у Монро дома: этот парень был непредсказуем и мог порыться в любой части дома, если приспичило. Во-вторых, требовалось что-то сделать с той частью Эдди, которая не желала отдавать футболку ни за какие коврижки. Монро вздохнул ещё тяжелее. «Вот кто просил? Нормально же жили. Неразделённая любовь — не повод для воровства, даже если ты наделён сверхобонянием, а футболка так пахнет, так манит… И за ней никто не смотрит. И вообще валяется под кроватью, не нужна никому… Нет, нет и нет! Дальше что? Насиловать начнёшь и оправдываться после: ну мне так хотелось, а он сам мне бы не дал? Бр-р! Блин… А вдруг это любимая футболка Ника? Ну допустим, он не очень чистоплотный и бросает любимые вещи под кровать, всё может быть. Боже, а вдруг она для него много значила? Подарил какой умерший друг или родственник, ну или вроде того? Не найдёт и расстроится…» Монро принялся вертеть несчастную футболку, выворачивать её туда-обратно, будто где-то на ней были напечатаны всё ответы. Однако когда Эдди случайно поднёс пропахшие Ником ладони к лицу, он больше не мог думать о чём-то другом, «более сложном». Пару секунд спустя Монро уже лежал на кровати, раскинув руки в разные стороны, а на его лице красовалась украденная футболка. В общем-то, отругать себя можно было и позже. К тому же, он собирался вернуть футболку… Когда выветрится последний запах. Скорее всего, да. На самом деле, рассказывая Нику о своей жизни, Монро кое-что утаил: конечно, он упомянул спорт, особенности питания… Однако был и ещё один компонент — никакого сексуального воздержания. Причина проста: неудовлетворён значит зол, а раз зол — опасен. Партнёров у Монро в последнее время не было, да они и не требовались, с самообслуживанием он справлялся хорошо. Эдди привычным жестом приспустил джинсы вместе с семейниками, лизнул руку и принялся за здоровый образ жизни. Фантазия, конечно же, подбрасывала картинки: Ник, его мускулистые руки, которыми он вот прямо сейчас обхватывает член Монро… Потрошитель откровенно заскулил. Блин, Ник… Воплощение сексуальной очаровательности, как бы странно это ни звучало. Монро конкретно на него запал. На его выразительные глаза, такой красивый голос… «Эй, тётушка Мари, я поймал потрошителя! За дрочкой. Кажется, он выл моё имя», — голос воображение воссоздало особенно правдоподобно. Будучи оборотнем просто невозможно не заметить человека, стоящего в одной комнате с тобой — по крайней мере, Монро был глубоко в этом убеждён. Ты же прекрасно чувствуешь запахи! Есть, конечно, пара моментов: человека не учуешь, если он измазался волчьим корнем… Или если к твоему лицу уже минут пять была приложена пропахшая им футболка. О последнем нюансе Монро никто не предупреждал, кстати. Эдди резко отбросил её с лица, успев заметить, что, во-первых, день был очень светлым. Во-вторых, Бёркхардт стоял в дверном проёме, закрывая путь к отступлению. В-третьих, рука всё ещё находилась на члене. Было совершенно неясно, как следовало поступить в данной ситуации: рукой вроде как прикрываешься? Монро понял, что ничего уже не изменить. Ник всё видел. Свою футболку в том числе. И слышал слишком многое. Вот же… Штаны, правда, Эдди всё-таки натянул. Монро как-то не умел краснеть, не было предрасположенности, но его лицо и без того выражало крайний стыд со смесью удивления. Карие глаза округлились, рот был приоткрыт от растерянности. Ник же, что поразительно, никаких негативных эмоций не демонстрировал. Монро ожидал, что в глазах Бёркхардта появятся неприязнь, отвращение, презрение. Может, он даже будет кричать. Но Ник просто ухмыльнулся. — Как ты… Как ты сюда попал? — голос Монро звучал немного выше, чем обычно, срывался так, будто его хозяин пробежал километровку с рекордным для себя временем. — Ты же сам предлагал взять ключи. Не помнишь? — Что? Но я… Это была шутка! И когда ты успел их… Ник начал приближаться. Монро замер в полулежачем положении, облокотившись на кровать одной рукой. Где-то на краю сознания мелькнула мысль: будет драка. И Ник, видимо, это заметил: — Ш-ш… — успокаивая, прошептал он, выставив вперёд ладони. Через мгновение Ник уже по-хозяйски сидел на кровати, опустившись на колени. Когда к лицу Монро медленно потянулась чужая рука, и так напряжённый, а теперь ещё и сбитый с толку потрошитель нервно сглотнул. Ему нестерпимо хотелось то попытаться сбежать или притвориться мёртвым, то подставить макушку под прикосновения Ника, но, точно загипнотизированный, Эдди не мог пошевелиться. Гримм коснулся рукой его щеки, нежно погладив щетину большим пальцем. — Монро, скажи, пожалуйста, — начал Ник, — что моя футболка делает у тебя дома? Сердце Монро заколотилось: то ли от прикосновений и близости Ника, то ли от того, насколько неловкой и опасной была ситуация. — Ну? — рука переместилась на подбородок и слегка его приподняла. — Посмотри мне в глаза. Стащил? Эдди поморщился и кивнул. — Как же так? — наигранно нахмурился Ник, в следующую секунду уже откровенно ухмыляясь. Монро же, успевший стыдливо опустить голову, этого не заметил. — Я вернул бы, честное слово, — забормотал он, — это не оправдание, я был не прав, не нужно было этого делать, сам не знаю, что на меня нашло. Прости, Ник… Рука вновь погладила щёку, а после зарылась в волосах и слегка их взъерошила. — Не могу на тебя сердиться, — картинно вздохнул Бёркхардт. Монро наконец поднял глаза. — В детстве у меня была собака, — задумчиво продолжил Ник, — когда я выходил из дома, она всегда забирала какой-нибудь мой носок. Я прихожу — а она с ним в зубах лежит у двери, ждёт. Эдди хотелось что-нибудь возразить — обычно сравнения с собаками его раздражали — но Ник говорил об этом как-то по-другому, без цели унизить. — А зачем ты приходил? — попытался перевести тему Монро. — Нужно с чем-то помочь? Какое-то время Ник не отвечал, и его лицо приняло особенно задумчивое выражение. Эдди начал волноваться: может, конечно, Бёркхардт просто отвлёкся и не услышал вопрос, но вдруг произошло нечто ужасное, о чём ему сложно заговорить… — Нет, просто так зашёл, — наконец отозвался Ник. Монро тихо выдохнул. Он давно уже не понимал, что происходит в голове у Бёркхардта, и просто ждал, когда Ник сам всё разъяснит. Ник переместил свой вес с одного колена на другое. — Я пришёл, потому что мы общаемся только по работе… По моей работе. А мне бы хотелось проводить с тобой больше времени. Ты мне очень нравишься. Сначала я боялся этого, потом переживал, что не понравлюсь тебе в этом плане и потеряю друга… Но сегодня ты развеял мои страхи, — Ник негромко засмеялся. — А с Джульеттой мы решили расстаться. Она хорошая девушка: умная, красивая, добрая, заботливая — но я понял, что люблю тебя. А она достойна быть с кем-то, кто любит её. Монро чувствовал, что хочет что-то сказать, что ему нужно это сделать. Он попытался высказать свои чувства вслух, но смог только прошептать: «Вау». И издать какие-то странные звуки, которые невозможно было расшифровать. На душе у него стало легко и тепло. Где-то внутри зародилось хорошее предчувствие и уходить не собиралось. — Монро, — выдохнул Ник и пересел на ноги к Эдди. — Я хочу, чтобы у нас всё было серьёзно, я не просто за этим пришёл. Ты же понимаешь? Планировал узнать тебя получше, сходить вместе куда-нибудь — и тут ты лежишь здесь, весь такой соблазнительный, — Ник потёрся о чужую ногу и тихо застонал. — Когда пришёл, с трудом стерпел, нужно было… Ах… Объяснить для начала пару вещей. — Узнать получше? — прохрипел Монро. — Спросишь, какой у меня любимый цвет? Эдди не понял, зачем Ник оправдывался: во-первых, зачем было так церемониться, а во-вторых, разве они плохо друг друга знали? Во время смертельной опасности узнаёшь другого не хуже, чем за столиком ресторана. — А какой? Я не ш… Их первый поцелуй был нетерпеливым, жадным, таким желанным. Одна рука Монро оказалась у Ника на спине, другая — на затылке; Эдди прижал любимого к себе и растворился в ощущениях — мягкости губ, гибкости языка, теплоте обнимающих его рук. Ник прекратил поцелуй, чтобы стянуть с себя джинсы. — Монро? — М-м? — А ты не превратишься в волка во время оргазма? Или вроде того? Эдди засмеялся легко и заразительно. — Надеюсь, тебя это не расстроит, но нет, не превращусь, — ответил он, нежно поцеловав Ника в шею. — А в ваших книгах разве нет всей информации о потрошителях? — Знаешь… Есть подозрения, что я первый из семьи Гриммов, кто этим заинтересовался. Тем временем Монро уже залез Нику под рубашку, провёл рукой по ну просто идеальному прессу — и больше на разговоры они не отвлекались. Эдди наконец освободил свой член, которому было тесно с того момента, как Ник произнёс слово «соблазнительный», и пару раз провёл вверх-вниз по стволу. Он практически забыл как дышать: одно дело — просто представлять Ника, другое — видеть его прямо перед собой. Трогать себя, глядя в его глаза… Несколько секунд спустя рука Бёркхардта оказалась на ладони Монро, направляя его движения. — Отпустишь? Я сам. Эдди доверился Нику и полностью расслабился. С Бёркхардтом он чувствовал себя спокойно, между ними не было никакой неловкости. Вероятно, её лимит на день был исчерпан. Ник действовал достаточно уверенно, чтобы доставить удовольствие, но было понятно, что подобное для него в новинку. Внезапно он замер, будто задумавшись о чём-то, и опустил лицо ниже. Когда головку аккуратно обхватили чужие губы, Монро застонал. Ник старательно провёл по ней языком, а после опустился на член ртом — получилось неумело, но это не помешало Монро погрузиться в настоящую эйфорию. Ладонь Эдди легла на голову Ника. Нет, он не собирался направлять его движения, он просто слегка погладил макушку, пропуская меж пальцами тёмные пряди. Возможно, это отвлекло Бёркхардта, или парень слегка перестарался — как бы то ни было, он закашлялся. Монро ужасно не хотелось, чтобы их единение прекращалось, пусть даже на секунду. Ник уже пришёл в норму и был не против продолжить, однако, когда он начал очерчивать языком одну из венок, Эдди его остановил: небольшая передышка помогла Монро понять, что он тоже хочет сделать партнёру приятно. — Не понравилось? — как-то потерянно спросил Ник, подняв глаза на Эдди. — Слишком понравилось, — возразил Монро, протягивая руку к чужому паху. — Я не хочу так быстро, без тебя. Он прикоснулся к члену Ника через ткань трусов и слегка сжал его. Через пару секунд, избавившись от нижнего белья, Эдди старательно провёл рукой вверх-вниз по стволу Ника. Бёркхардт внимательно наблюдал за его движениями, то и дело облизывая нижнюю губу — Монро до смерти захотелось сделать с ней то же самое. Притянув к себе, Эдди увлёк Бёркхардта в очередной поцелуй.

***

Монро проснулся от резкого запаха кофе. Открыв глаза, он обнаружил прямо перед своими глазами футболку, которую стащил у Ника — собственно, она была на своём законном хозяине. Не успел Монро осознать происходящее, как его лба коснулись губами. Нежно, еле заметно. Выдавать себя не хотелось, и Монро прикрыл глаза, притворяясь спящим. Он чувствовал, как Ник поправляет одеяло, накрывая его ступни, как кладёт голову рядом и вздыхает: не хочет уходить… Через пару минут Ник всё же пересилил себя и героически поднялся, забрав с прикроватной тумбочки чашку кофе. Монро услышал, как за ним закрывается дверь. В пустой квартире вдруг стало одиноко. Бесцельно блуждающий взгляд Эдди упал на тумбочку — на клочок бумаги, лежащий на ней. «Съел всё твоё печенье. Вечером принесу новое…»