Бегущий по лезвию

      Орвието был совсем маленьким городом, почти деревней, где они оказались в самый разгар обеда. Стрелки карманных часов Арно остановились на первом часу дня. Он поднял взгляд и обвел всю таверну, в которой они остановились пообедать. Сквозь грязные окна едва проникал солнечный свет. В помещении все заволокла пелена белого дыма от курящих трубки мужчин, а запах перегара буквально заставлял глаза слезиться. Пьяницы громко переговаривались, гоготали, заглушая звуки расстроенного клавесина, и вино лилось рекой. Старые деревянные столы были покрыты толстым слоем грязи, но это мало волновало спутников, которые желали быстро отобедать и отправиться дальше. Времени совсем не было, чтобы искать приличную таверну в Орвието. — Почему ваши отношения с матерью такие натянутые, Адель? — спросил Арно, когда на столе наконец появились горячие блюда с графином вина.       Девушка горько усмехнулась, наивно надеясь, что со стороны незнакомых людей это было не так сильно заметно, как в доме среди слуг. Но, как оказалось, незнакомцам некоторые вещи намного виднее. Особенно таким проницательным, как Арно. — Это так сильно заметно? — чтобы больше убедиться в своих предположениях, спросила Адель.       Арно качнул головой. — Наши отношения не всегда были такими. Они начали портиться, когда умер дон Ламберти, мой отчим, — все-таки решилась поделиться историей девушка, схватившись за бокал с вином, будто это помогало сосредоточиться. — По завещанию вся его собственность принадлежит мне, но задолго до того, как заболеть чахоткой, он разорил все состояние семьи, — она вздохнула и опустила взгляд в бокал. — С каждым годом у ди Фьиоре все меньше денег, и чтобы как-то спасти положение мать отчаянно ищет мне хорошую партию. Остальные родственники не согласны нам никак помогать. Поэтому поиски партии начались, когда мне было пятнадцать, и продолжаются до сих пор. Уже целых десять лет. — Неужели за это время вам никто не угодил? — Нет. Вернее, был один юноша, но он из бедной семьи. Это не устраивало мать, которая всячески пыталась очернить Федерико в моих глазах, — мрачно проговорила Адель, нахмурившись. — Почти два года мы были неразлучны. Он предлагал мне сбежать, но потом… мать узнала обо всем. Каким-то образом поговорила с его родителями, и мы больше никогда не виделись. С тех пор я в обиде на нее, а все эти приемы и балы уже в печенках сидят с холеными bastardi.       Ассасин сочувствующе смотрел на девушку, даже не зная, что сказать в качестве маленькой поддержки. Нравы в светском обществе Италии нисколько не отличались от французских. Он прекрасно знал, чем раньше девушка выйдет замуж, тем лучше для семьи, а таких взрослых, как Адель, было довольно трудно пристроить. Особенно, когда сама девушка противится этому. — Теперь вам ясно, почему мы с мамой не ладим? — улыбнулась уголками губ Адель, заправив выбившуюся черную прядь волос за ухо. — Простите меня за мою бестактность, Арно, но разве у вас нет жены или дамы сердца? Amata? — Нет, никого нет, — честно признался Дориан, потому что не было никакого смысла обманывать девушку, которая так откровенна с ним. — Perché? Вы выглядите очень завидно для светского общества, — удивилась она. — Только, пожалуй, шрам на лице… Хотя нет. У нас говорят, что шрамы украшают мужчину. — Вы мне льстите, — прыснул Дориан, по-настоящему смутившись. — Думаю, нам пора отправляться дальше.       Адель кивнула, не став перечить и удивляться, почему он не продолжил разговор и ничего не рассказал о себе. Наверное, с работой ассасина довольно сложно доверять людям, а в особенности тем, которые ведут себя так же нагло, как Адель. Уже не перечесть всего того, как она нарушила элементарные правила общения между мужчиной и женщиной. Покинув родные стены, девушка словно раскрепостилась и забыла обо всех правилах, что так старательно вбивала в ее голову мать.       Орвието был позади. По словам девушки, до Фьюмичино оставалось несколько часов пути. Ассасин продолжал любоваться пейзажами незнакомой страны, думая, как бы поиски не зашли снова в тупик. В Фьюмичино придется найти каких-нибудь старых моряков, которые с удовольствием разболтают все о корабле из королевского флота. Но это если им очень повезет. Арно больше не рассчитывал на подачки со стороны судьбы, что уже помогла ему найти семейство ди Фьиоре. Везение очень быстро исчезало из его жизни. Поэтому сейчас приходилось полагаться только на внутреннее чутье. А чутье подсказывало, что он точно доберется до убийцы отца.       Он уже не раз представлял момент встречи с Шэем Кормаком, думал, что скажет, но каждый раз обрывал себя на этих мыслях. Продумывать какую-то речь и представлять сцену «встречи» было бессмысленно, потому что в реальности все пройдет совершенно иначе. Арно сам не заметил, как сильно помрачнел, думая сейчас об этом, и не сразу расслышал вопрос Адель. — Так, вы когда-нибудь отправлялись в плавание? — повторила девушка, посмотрев на задумчивого Дориана. — Я даже моря никогда не видел, а если и видел, то, наверное, это было очень давно. Почему вы спрашиваете? — Потому что мне очень интересно, — пожала плечами Адель. — Мы же должны как-то познакомиться, чтобы между нами образовалось доверие. Иначе как вы собрались защищать меня, если мы не можем доверять друг другу? — Это вовсе вопрос не доверия, — усмехнулся ассасин, наконец позабыв о невеселых мыслях. — Но если вам так проще, то я позволю войти в мой маленький круг доверия. — Bene. Значит, можно перейти уже на «ты». Так ведь, Арно?       Он лишь повел плечами, мол, ему все равно. Вкратце ассасин рассказал ей историю своей жизни, упуская самые неприятные моменты, а Адель внимательно слушала, пока солнце медленно опускалось к горизонту. Жара наконец немного спала, и воздух стал более свежим. Изредка поднимался сильный ветер, но это не пугало Адель, которая чувствовала близость Тирренского моря. По нему семья часто плавала, когда Адель была совсем маленькой. Ее воспоминания о детстве и юности не были столь унылыми, как у Арно. Или он специально рассказывал о жизни с долей драматизма?       Адель вновь обратила внимание на ассасина. Он производил впечатление человека, которого очень сильно потрепала жизнь. Он многого не договаривал, будто боялся окунуться в неприятное прошлое. Адель не настаивала и больше не приставала с глупыми вопросами, чтобы окончательно не испортить ему впечатление о себе.       Оставшуюся часть пути до Фьюмичино они провели в тишине, наблюдая, как стремительно солнце скрывается за горизонтом. Небо окрасилось в нежно-алый оттенок, а тени от деревьев на дорогах стали более острыми. В сумерках лошадям было сложнее скакать. Дорога то и дело пропадала в вечерней тьме, но благо ночью им ехать не пришлось. Заметив первый постоялый двор в девяти километрах от портового города, Адель предложила остановиться здесь на ночь, чтобы завтра с новыми силами начать поиски необходимых сведений о корабле «Морриган» и его капитане.       Заплатив за две комнаты, ди Фьиоре пожелала спокойной ночи и скрылась за дверью. Арно, устало вздохнув, остановился на пороге своего ночлега. Комната была совсем крошечной. В углу стояла старая кровать, напротив камина расположился дряхлый стул, который наверняка развалится, если Арно сядет на него, а напротив двери находилось окно с видом на проселочную дорогу. За ним давно стрекотали кузнечики, а небо приобрело темно-синий оттенок, сквозь черные облака порой проглядывали звезды.       Арно бросил дорожную сумку с вещами возле кровати и принялся разжигать камин. Как только поленья разгорелись, ассасин взялся за дневник отца, продолжая погружаться в воспоминания родного человека.       «Сегодня 30 октября 1772 года. Я пишу в свой дневник находясь в очень печальных чувствах. Нынче состоялся разговор между мной и Мари. Она узнала, что я ассасин, и подняла истерику. В доме слышали все слуги, как мы ругались. Хорошо, что маленький Арно был на прогулке с гувернанткой в это время. Ему ни к чему слышать, как ругаются родители.       Мари вместо того, чтобы спокойно выслушать меня, разозлилась. Кричала и обвиняла во всех бедах. Слово «убийца» было повторено не меньше сотни раз. Удивительно, как в один миг, словно по щелчку пальцев, любивший тебя человек может возненавидеть сильнее, чем своего врага. Она сейчас собирает вещи, готовится к отъезду к родителям в Австрию и хочет забрать с собой моего сына. Единственного человека, которого я люблю сильнее всего, мою родную кровь… Но я не позволю ей забрать у меня Арно. Его предназначение вовсе не в том, чтобы быть выгодной партией в высшем свете и далеко не в том, чтобы стать солдатом Австрии, которая едва способна защитить свой народ. Я не допущу, чтобы кто-то из Дорианов имел такую жалкую судьбу. Мой сын заслуживает большего, и если мне придется воспитывать его в одиночестве, то так тому и быть. Я сумею взрастить все лучшее, что не смогли дать мне мои родители.       Помимо разрушения семьи, в моей жизни начались серьезные перемены. В братстве меня повысили по рангу и вскоре мне дадут более сложное задание. Уверен, я справлюсь с ним довольно быстро. Шкатулка пока хранится в сейфе в моем кабинете, нет необходимости везде таскать артефакт с собой. Никакие тревожные мысли с этим меня не беспокоят. Оно и к лучшему…».       Арно закрыл дневник отца, чувствуя сильную усталость. Он побрел к постели, стянул сапоги, плащ и жилетку, наконец падая в объятья крепкого сна. Повертевшись на жесткой перине несколько минут, ассасин наконец нашел удобное положение и закрыл глаза.

***

Апрель 1789 года. Фьюмичино.

      Большой парусный корабль «Морриган» готовился к отплытию, а его капитан стоял на причале, любуясь красотами спокойного нынче Тирренского моря. Шэй крепче сжал в руке ключ, что два дня назад вручила ему Сильвия, от поместья. Стоило все же воспользоваться оказанной помощью. Но даже мысли о ней не успокаивали. Слишком сильно Кормак был погружен в размышления о том, что поступил неправильно. В очередной раз. Нужно было прийти в дом и взглянуть на свою девятнадцатилетнюю дочь. Наверное, она стала такой красавицей, с грустью подумал он.       Пока он не покинет пределы Италии и Сицилии, Шэй не перестанет думать о совершенных ошибках. Поэтому стоило быстрее переждать бурю и возможную засаду, а потом возвращаться в родную Америку. — Капитан, мы готовы к отплытию, — прокричал с палубы матрос Джек.       Шэй молча кивнул и поднялся на корабль, неспешным шагом преодолел расстояние до штурвала. — Куда держим курс? — На Сицилию. Нужно ненадолго залечь на дно. Хочу сбить со следа ассасинов, которые решили, что я сразу же вернусь в Америку, — мрачно усмехнулся Кормак, убирая ключ от виллы во внутренний карман черно-красного камзола. — Как прикажете, капитан.       «Морриган» направился в сторону острова, больше никогда не появляясь в порту Фьюмичино.

***

      Солнце припекало голову, а в капюшоне было чертовски жарко. Арно всеми силами пытался сделать вид, что ему не душно. Адель, смотря на него, тихонько посмеивалась. Видимо, во Франции весна не такая знойная, как в Италии. Но двадцать пять градусов жары были не сравнимы со зноем южных городов. — Пока мы не начали поиски, Адель, я должен сказать то, о чем мне сообщила твоя мама, мадам ди Фьиоре, — как бы невзначай начал Арно, когда они неспешным шагом приближались к шумной пристани Фьюмичино. Казалось, что вся жизнь города сосредоточилась именно здесь.       Адель непонимающе вскинула брови, крепче сжав в руке рукоять сая, покоившегося в ножне на поясе. Что могла такого сказать Дориану мать, о чем ей нельзя было сразу узнать? Она напряглась, ожидая услышать что угодно. Толика волнения охватила все естество, и пришлось устремить взгляд вдаль, на простирающуюся морскую гладь, которая виднелась между торговыми судами. — Она сказала, что Кормак останавливался на вашей вилле в Палермо, — наконец договорил Арно. — В каком году? — бесстрастно спросила Адель, пытаясь заглушить забушевавший гнев внутри. Хотелось сейчас же вернуться во Флоренцию и задать пару наводящий вопросов матери, чтобы разъяснить все. В голове начала складываться картинка обстоятельств, при которых, возможно, она могла бы увидеться с отцом намного раньше, без всяких поисков. — В восемьдесят девятом, — ответил ей Дориан, замечая некоторую встревоженность девушки. — Мы можем отправиться туда. Вдруг там будут какие-нибудь зацепки. — Хорошо, — кивнула Адель. — Давай разделимся и пройдемся по всей пристани и близлежащим тавернам, а потом встретимся у маяка, — она указала на маяк, который находился на возвышающемся холме, чуть поодаль от порта.       Арно молча кивнул в ответ и вдруг резко замер, осознавая, что разделяться глупо. Он обернулся, чтобы окликнуть Адель, но девушка уже растворилась в многочисленной толпе. Было слишком поздно. Арно недовольно покачал головой, прекрасно понимая, что его поиски быстро заведут в тупик. Не могли же все итальянцы поголовно знать французский? Это была бы какая-то магия, будь оно так. Арно фыркнул и попытался представить, как бы он искал все зацепки в одиночку в незнакомой стране.       Ассасин наконец сосредоточился на своем маленьком задании и уверенно зашагал к ближайшей таверне. С порога сразу же выкинули какого-то пьяницу, который едва держался на ногах. Арно, поморщившись от отвращения, ступил в переполненное матросами и старыми моряками затхлое помещение. Громкие разговоры, гогот и знакомые мелодии на клавесине наполняли таверну. Арно кое-как пробрался между плотно стоящими друг к другу столами, на которых либо играли в карты, либо в кости. Небольшая компания матросов, сидевших в углу, не сводила пристальных взглядом с Дориана, особенно с его позолоченного и слабо сияющего меча Эдема. Ассасин хоть и чувствовал на себе эти взгляды, но придавать значения не стал. Тавернщик спросил Арно, чего он желает, на итальянском. — Я не говорю по-итальянски, — виновато протянул ассасин, а мужчина удивленно вскинул брови, кажется, не понимая ни слова. — Я не говорить по-французски, синьор! — кое-как ответил он, вскинув руку.       Арно раздраженно закатил глаза, предчувствуя, что сейчас придется разыграть целый спектакль, чтобы тавернщик понял хоть слово. Все остальные, так же предчувствуя шоу, притихли, наблюдая за иностранцем, вооруженном до зубов, в странном синем плаще. Ни о каких зацепках речи уже просто-напросто не могло быть.       Тем временем Адель успела поговорить с парочкой торговцев на пристани, забрела в портную лавку и даже зашла в такую же затхлую таверну, как и Арно. Но как бы девушка не пыталась что-либо разузнать, никто ничего не говорил. Либо в ответ пожимали плечами. Никто в порту как будто никогда в глаза не видел и не слышал о корабле «Морриган». Даже деньги, предложенные старым морякам, не помогли добыть информацию. Удача сегодня явно была не на их стороне.       Адель разочарованно вздохнула и решила пойти к месту встречи с Арно. Дорога была не очень близкой. Зато по пути можно еще кого-нибудь спросить о Шэе и его корабле, мимолетно подумала девушка, стараясь не унывать. Может быть, отец удосужился оставить что-то на вилле в Палермо? Подать какой-нибудь знак своей дочке? Было бы неплохо. Но ничего не успев сообразить и как-то отреагировать, Адель едва не потеряла равновесие, когда кто-то дернул за шиворот рубахи, как кота за шкирку, и утянул в ближайшую грязную подворотню.       Перед глазами все расплывалось, а удар спиной об каменную стену выбил из легких весь воздух. Она попыталась схватиться левой рукой за сай, но была грубо остановлена. Чья-то мертвая хватка пригвоздила руку к стене, до боли сжимая запястье. — Не дергайся и будешь жить, — прошипел мужской хрипловатый голос, и зрение наконец пришло в норму. Адель разглядела перед собой мужчину в сером капюшоне. Лицо полностью скрывала грязная ткань, а оружие позволило понять, что он не просто какой-то пьяница из ближайшей таверны. — Что вам нужно? — постаралась сохранять самообладание и спокойствие Адель, но сердце в груди предательски отбивало сумасшедший ритм. Липкий страх сдавил горло. — Ты тамплиер. Мне нужно тебя убить. Чему удивляешься? Разве никогда не сталкивалась ни с кем из своих заклятых врагов? — фыркнул он, дернув девушку на себя и потянув на людную улицу. — Попробуй только вырваться, и клинок вонзится тебе в спину. — Вы не на ту напа… — попыталась объясниться девушка, но была, конечно, перебита. — Все вы так говорите, — хмыкнул мужчина, ускорив шаг. — Но я, правда, не тамплиер и никакого отношения к этому тайному ордену не имею! — возмутилась она, попытавшись вырваться, и вдруг заметила, как из рядом стоящего дома вышел Дориан. — Арно! — вскрикнула Адель, и ассасин, к ее счастью, сразу встрепенулся, найдя девушку взглядом в толпе. Из-за вскрика мужчина за спиной вновь резко дернул рубаху, отчего тонкая ткань затрещала по швам. Он не успел увести Адель. Арно быстро преградил путь. Адель с облегчением выдохнула, глядя на своего спасителя. — Арно, объясни этому идиоту, что я не тамплиер! — взмолила девушка, тотчас вздернув голову, стоило холодному лезвию клинка коснуться кожи шеи. — Послушай, — коротко кивнув ей, обратился Дориан к ассасину и вскинул руки, — я такой же ассасин, как и ты. Эта девушка путешествует со мной, ясно? — Что он там бормочет? — зло прошипел на ухо Адель незнакомец, и девушка резво все перевела. Ассасин искренне удивился, а затем с презрением прищурил глаза. — Докажи. — Арно, докажи ему, что ты тот, кем он тебя считает, — пролепетала Адель, чувствуя, как лезвие вот-вот вонзится в кожу. Она поморщилась, внимательно следя за каждым действием Арно, который едва заметно дернув запястьями, обнажил те самые скрытые клинки. Мужчина за спиной изменился в лице, и лезвие клинка полоснуло по шее, оставляя тонкую царапину на коже. Адель кое-как сдержала крик и в следующее мгновение была оттолкнута вперед. — Я поверю тебе, брат, — холодно сказал ассасин, быстро скрываясь из виду.       Арно встревоженно посмотрел на Адель, которая с трудом перевела дыхание, вцепившись в его руку. Ассасин успокаивающе погладил ее по волосам, замечая дыру на рукаве белой рубашки. Сняв перчатку с правой ладони, Арно достал платок и приложил к царапине на шее Адель, которая улыбнулась в ответ уголками губ. — Ты в порядке? — осторожно поинтересовался Арно. — Конечно, нет, — усмехнувшись, ответила Адель и сорвала злополучный крест с шеи, убирая в карман. Платок она вновь прижала к ранке. — Пожалуй, в дороге с этим лучше не показываться. Не хочу опять нарваться на неприятности. Ты нашел что-нибудь? — Я хотел предложить тебе больше не разделяться, потому что все вокруг говорят только по-итальянски, — фыркнул Арно, и они не спеша направились обратно к пристани.       Тучи на небе, появившиеся буквально из ниоткуда, начали сгущаться, предвещая небольшой дождь. Но даже плохая погода не могла помешать их поискам. Девушка держалась максимально близко к Арно, по-прежнему сжимая предплечье, затянутое в грубую черную кожу наруча. Страх никак не хотел давать покоя, обволакивая паутиной все естество. Это было так непривычно. Адель могла поклясться, что дома во Флоренции храбрости было куда больше, чем сейчас. Сейчас она осознавала, что одна ни за что никуда не отправится. Даже идеальное владение короткими кинжалами, кукри и саями, не поможет в такой ситуации, в которой она оказалась буквально пару минут назад. И если бы не счастливое стечение обстоятельств, то вероятнее всего, Адель была бы уже мертва. — Значит, у нас безрезультатный сегодняшний день, — после некоторое молчания констатировала она, переглянувшись с Арно, во взгляде карих глаз которого мелькнул вопрос. — Ой, извини, тебе, наверное… — замешкалась Адель, отступая на шаг и отпуская его руку.       Арно ухмыльнулся левым уголком губ, промолчав. В таком прикосновении не было ничего постыдного. Он понимал, что девушке подобное необходимо после пережитого шока. Поэтому, как благородный рыцарь, не стал отдергивать руку или смущать ее вопросами. — Тогда нам ничего не остается, как отправиться в Палермо, — задумчиво протянула девушка. Она выудила из кармана камзола несколько раз сложенную карту Италии, и Арно с любопытством взгляну на дороги, отмеченные на бумаге. — Мы можем поехать на лошадях по суше, и это займет около недели, если не больше, или поплыть через Тирренское море, чтобы через три дня уже точно быть на Сицилии. — Объезжать весь юг Италии как-то неразумно. Мы же хотим побыстрее добраться до нужного человека, — серьезно сказал Дориан. — Так что, я предпочту короткое путешествие по воде.       Вечером, как только вещи были забраны из трактира, Арно вместе со своей новой знакомой и, можно сказать, партнером по общему делу впервые в жизни поднялся на палубу корабля, который с такими же путешественниками или жителями Фьюмичино отправлялись прямиком в Палермо под лучи еще более знойного солнца, чем во Флоренции.