Бегущий по лезвию

      Арно оказался в знакомом месте — темно-синем коридоре памяти. Издалека доносились отголоски разговоров незнакомых людей на таком же незнакомом языке, а затем возникли очертания города, в которых он узнал Бостон. Возле пристани стоял корабль «Морриган», на палубе которого был Шэй в черно-красном камзоле, а рядом с ним незнакомый Арно человек в треуголке и синем плаще. — На поиски этой шкатулки может уйти целая жизнь. Ты готов пойти на эту жертву, Шэй? — спросил его мужчина, и на синем камзоле Дориан заметил тамплиерский крест.       Кормак ничего не успел ответить магистру, потому что воспоминание резко оборвалось. Арно испытал неприятное дежавю. Лишь однажды тамплиеру удалось ворваться сюда, и то это был Мудрец. Неужели Кормак тоже обладал странными способностями? — Ты хотел просмотреть все мои воспоминания? — наконец раздался голос Шэя, который вышел из-за спины ассасина. Он обошел Арно, останавливаясь ровно напротив. Воспоминание рассеялось в клубах черного дыма. — Я тоже был ассасином и знаю все ваши приемчики. Ты ничем не отличаешься от остальных. Такой же заносчивый, самоуверенный эгоист, не думающий о чужих жизнях, убиваешь всех без разбору. — Зато ты отличился, — хмыкнул Дориан, нахмурившись, не придав значения его нападкам. — Предательство не делает тебе чести. — О, так ты хочешь услышать историю, почему я разочаровался в Кредо, — он начал спокойно расхаживать по коридору, изображая задумчивый вид, — и почему я встал на сторону врага, не так ли? Боюсь, времени у нас не хватит, чтобы рассказать все в красочных подробностях.       Арно сделал шаг вперед, оказываясь совсем рядом с тамплиером, который даже не дрогнул под суровым взглядом карих глаз. Шэй нисколько не боялся молодого и вспыльчивого Дориана. Он видел большой потенциал, растраченный впустую в братстве ассасинов. Но, кроме этого, в нем смешивались до боли знакомые выдержка и невозмутимость, присущая всем тамплиерам. — Скажи мне, зачем ты убил моего отца? — процедил сквозь зубы Арно, пытаясь найти ответ в его черных глазах, но в их отражении не было ничего, кроме стального упорства. — В моих действиях не было никакого злого умысла, Арно. Эту шкатулку я искал несколько лет. Мне дали приказ, и я его выполнил. Шарль был всего лишь незначительной преградой на моем пути. Только и всего, — невозмутимо ответил Шэй, пожав плечами. — Мы должны были выкрасть ее у ассасинов, чтобы они не добрались до храмов Ису. Я всего лишь старался предотвратить очередную катастрофу и, возможно, тем самым уберег жизни не одной сотни людей.       Арно разозлено зарычал, отступая на несколько шагов от Кормака, который фыркнул, прекрасно понимая, что глупый юнец не поверит ни единому слову тамплиера. И Дориан действительно отказывался в это верить. Он не хотел мириться с тем, что у заклятого врага были хоть какие-то благие намерения. Но между тем он так же не мог понять, за что был убит его отец. Разве можно так поступать с людьми? Мысли в голове путались, и все внутри сжималось от невыносимой острой боли. Вопросов меньше не становилось от ответов Шэя. — Если тебе станет от этого легче, то я не знал, что у Шарля был сын. — Нет, ты лжешь. Ты видел меня, когда проникал во дворец! — вспылил Арно. — А теперь скажи мне, куда ты дел артефакт, что украл у него. — Я ничего не скажу, — ровно сказал Шэй, скрестив руки на груди. — До самого конца я буду следовать своим принципам. — Тогда скажи это ради своей семьи, ради сына и внука, — зашипел Арно, хватая Кормака за лацканы камзола. — Ради своей дочери, в конце концов. Докажи, паршивый трус, что она проделала весь этот путь не зря!       Шэй на мгновение задумался, по-настоящему растерявшись. Он всмотрелся в глаза ассасина, который добился своего. Осталось только узнать последнюю деталь, недостающей в огромной мозаике, что он восстанавливал по крохотным крупицам. Может быть, стоило сказать правду? Все равно его смерть ничего не значит для Ордена. Последние пять лет своей жизни он провел в полном покое, не зная ни о каких делах Ордена тамплиеров. Они дали ему возможность отдохнуть, и теперь Кормак им ничем не обязан. — Ты ее любишь, Арно? — неожиданно спросил Шэй, очнувшись от размышлений и приняв одно из самых трудных решений в своей жизни.       Ассасин переменился в лице, не понимая, к чему здесь это вообще, и Кормак сумел разглядеть в карих глазах мальчишки то, что ему нужно. О да, Дориан был влюблен и, похоже, очень сильно. Шэй прекрасно понимал, как сильно могла вскружить голову чувственная итальянка, совершенно отличавшаяся по темпераменту от холодных и строгих француженок или чопорных англичанок. Только единожды взглянув на свою дочь, Кормак понял, что в юности у нее не будет отбоя от ухажеров. И сейчас он нисколько не жалел, что Адель связалась с ассасином, который уж точно мог постоять не только за себя, но и за нее. — Да, — честно признался Арно, отпустив Шэя, который выпрямился и тяжело вздохнул. — Тогда защищай ее, оберегай от любой опасности, потому что я этого сделать не смог. Я делаю это не ради тебя, а ради нее, — дрожащей рукой Кормак протянул ему небольшой черный ключ. — Я был и остаюсь до сих пор паршивым отцом для нее и нисколько это не отрицаю. Она заслуживает лучшего. Заслуживает человека, верно следующего своим принципам и доводящего любое дело до конца, — в его взгляде появилось настоящее сожаление, перемешанное с тоской. — Ты должен позаботиться о ней, Арно.       Ассасин, обескураженно похлопав глазами, взял протянутый ключ. Шэй устало сел на возникший за спиной стул, в очередной раз переводя дыхание. Рана обильно кровоточила. Он зажал горло пальцами. Пара капель упала на белый снег. — Все в доме. Гордись собой, Дориан. Ведь Шарль теперь отомщен, как и все те, кто погиб от моей руки.       Он окончательно ослаб. Глаза стали стеклянными, пустым взглядом устремляясь куда-то в вечность. Арно присел на корточки рядом с умершим Шэем и рукой осторожно закрыл глаза. — Покойся с миром, — тихо произнес Арно, покидая коридор памяти и вновь оказываясь в реальности, на заснеженном лугу заднего двора особняка тамплиера. Дориан поднялся, раскрыв ладонь, в которой лежал ключ от тайника или сундука в доме, где были записи о шкатулке Предтеч. Осталось только найти это место, а потом дальше отправиться на поиски.       Взгляд Арно остановился на Адель. Она все так же стояла на веранде, терпеливо дожидаясь, пока он наговорится с ее отцом. В коридоре памяти он провел не меньше десяти минут точно, но в реальном мире время протекало совсем по-другому. Здесь от силы прошло две минуты, не больше. Ассасин вновь посмотрел на бездыханное тело Шэя, понимая, что с прошлым покончено раз и навсегда. В это верилось с огромным трудом, но теперь можно двигаться дальше. Арно уверенно направился к дому, думая, как объяснить свой поступок Адель, которая думала, что он сдержит слово. Ничего объяснять не хотелось. Она и так должна все понять.       Поговорив с девушкой, Арно вернулся в дом и весь первый этаж просканировал орлиным зрением. Кухня располагалась здесь же на первом этаже, в правом крыле дома. Он хотел уже пойти туда, как вдруг рука девушки легла на плечо, останавливая. — Я сама поговорю со служанкой, а ты ищи, что тебе нужно, — холодно сказала Адель, уверенно направившись в сторону кухни, будто успела обследовать весь особняк.       Арно кивнул уже самому себе. Девушка скрылась за дверью, и он поднялся на второй этаж, мало чем отличавшийся от первого. Здесь располагалась хозяйская спальня, кабинет, небольшая библиотека и еще какие-то комнаты, похожие на гостевые. В кабинете в орлином зрении подсветилась золотым картина, за которой и располагался тайник. Дверь была не закрыта, и Арно оказался в небольшой комнате с красным дубовым столом. На полу лежал мягкий ковер, напротив стола расположился книжный шкаф. Картина с портретом неизвестной женщины висела над столом, а окна выходили на задний двор.       Ассасин подступил к картине, осматривая раму и замечая небольшой рычаг. Портрет плавно открыл углубление в стене, где находился сейф с замочной скважиной. Ключ с двух поворотов открыл штифты, и Арно заглянул внутрь. В сейфе лежали деньги, разные документы, шкатулка с украшениями и, конечно, дневник Шэя, в котором уж точно были упоминания шкатулки Предтеч. Недолго думая, Дориан взял тетрадь, открывая на середине. Он оказался в воспоминаниях врага, который описал в подробностях дорогу из Бостона в Портленд.       «…Шкатулку нужно отвезти подальше от любопытных глаз. С местом мне помогли определиться в Ордене. Она теперь в храме Ису под Питтсбургом, где никто до нее не доберется. Никто, кроме нас, больше не знает, где спрятан артефакт. Это знание уйдет вместе со мной в могилу, и никто больше не потревожит…»       Арно не успел дочитать, услышав шаги за спиной. Он резко захлопнул дневник и взглянул на появившуюся на пороге комнаты Адель, которая все еще думала о случившемся. И вряд ли перестанет думать ближайшие пару недель точно. Она прошла в кабинет, останавливаясь у книжного стеллажа. Каждый скованный жест и ее мимика говорили сами за себя. — И что теперь? — хриплым голосом поинтересовалась ди Фьиоре, посмотрев на него через плечо. — Ты сделал свое дело, как и я… — Я могу отправить тебя обратно в Италию, — неуверенно начал Арно, пожав плечами, — а сам отправлюсь дальше на поиски шкатулки Предтеч. Мне нужно вернуть ее братству.       Адель обернулась, взглядом полным отчаяния смотря на него. Ассасин поджал губы, предчувствуя пылкую тираду, но вместо этого девушка спокойно пересекла комнату, останавливаясь напротив. Их разделял только письменный стол. — Я уже говорила, что не вернусь домой, — строго отчеканила девушка. — И я не хочу, чтобы ты отправлялся неизвестно куда в одиночку. — Ты поедешь со мной в Питтсбург? — удивился Дориан, вскидывая брови. — Да. Я все еще… — она замялась, опустив взгляд в пол, — я все же люблю тебя и не хочу, чтобы последний дорогой мне человек погиб. — Адель… — выдохнул ассасин. — Я не хочу ничего выяснять. Никаких отношений. Не хочу предъявлять претензий. Ссор мне хватило с мамой в свое время, — честно призналась она, все еще разглядывая пол, а сердце в груди болезненно сжалось. — Я прислушаюсь к тебе и синьору Коннору. Шэй… Отец просил у меня прощения за все, что сделал и… думаю, вы оба были правы.       Ассасин хотел обойти стол, чтобы заключить Адель в успокаивающие объятья. С каждым днем она все больше поражала Арно. Разве может человек так спокойно все принимать? Она совсем не была похожа на импульсивную молодую девушку, готовую возненавидеть все и вся, лишь бы докопаться до истины. Она проявляла настоящую мудрость и умела прощать. Хотя Арно не сомневался, что на душе у Адель творилось настоящее смятение. — Только дай мне немного времени, — после короткой паузы добавила Адель, наконец посмотрев на Арно, молча кивнувшего в ответ.       Больше в доме Шэя ничего не нужно было. Ассасин не взял ничего, кроме дневника, и вместе с Адель ушел. На улице по-прежнему стоял мороз, но солнце близилось к горизонту. Стрелки часов остановились на трех. Улицы Портленда окончательно опустели, но теперь это никого из них не заботило. И Арно, и Адель были полностью погружены в свои размышления. Никто не хотел прерывать воцарившуюся между ними тишину.       Адель не спеша плелась за ассасином, пытаясь унять свои мрачные мысли. Ей никак не давал покоя совершенный Дорианом поступок. Почему нельзя было обойтись без этого? Почему вообще он не позволил Шэю еще что-нибудь сказать ей? Господи, как это все запутано. Ей хотелось обвинить Арно во всех бедах, хотелось накричать, но потом моментально себя одергивала. Он же был прав. И прав во многом. Шэй не растил ее и никогда не пытался вернуться, чтобы хотя бы один раз повидаться с повзрослевшей дочерью. Как будто семейство ди Фьиоре совсем стерлось из его памяти, стоило ступить на берега родной Америки. И то письмо, оставленное на вилле в Палермо, вообще ничего, черт возьми, не значило. Адель все никак не могла из головы выкинуть портрет семьи, висевший в гостиной, на котором были изображены сам Шэй, его жена и маленький мальчик. На портрете мужчина выглядел счастливым, и нельзя сказать, что у него была еще какая-то семья, помимо этой.       Портрет окончательно разбил ей сердце. Шэй извинился, но легче от слов не стало. Адель только сильнее запуталась в самой себе. Был ли хоть какой-то смысл во внезапном отъезде из дома? А в поисках Шэя? Что ей дали эти пустые слова сожаления? Ничего. Абсолютно ничего. Легче не становилось. Девушка готова была проклинать все на свете, лишь бы получить ответ хотя бы на один свой вопрос. Пожалуй, эти поиски дали ей только одно, самое ценное — Арно, который полюбил ее так же сильно, как и она его.       Ди Фьиоре подняла взгляд на ассасина, грустно улыбаясь уголками губ. В отличие от нее, у Арно с самого начала была конкретная цель, что он упорно преследовал. Он достиг желаемого. Цель Адель была весьма размытой. Ну, она нашла отца, и что дальше? Если бы Арно не убил его, то стала бы она жить с ним? Она очень сильно в этом сомневалась. Шэй был уже слишком старым, да и семья, которая у него была, сын и внук, вряд ли позволили незнакомке из Италии поселиться в поместье. Вряд ли были бы рады точно так же, как старый Кормак, который уже не слишком отличался хорошей памятью.       С каждым предположением все становилось только запутанней и неопределенней. Адель, нахмурившись, постаралась отогнать эти размышления и решила оставить их на грядущую поездку до Питтсбурга. Она нагнала Арно, вместе с ним останавливаясь на пороге небольшой комнаты.       Ужасный насыщенный день близился к концу. Впереди был ужин, но у ди Фьиоре аппетит совершенно пропал. Она скинула с плеч шубу, садясь на продавленный матрас постели, пока Арно что-то увлеченно искал в их мешке с одеждой. В руках ассасина промелькнула книга, похожая на тетрадь для записей, но Адель не придала этому значения, устало вздыхая и взъерошивая черную копну волос. — Если хочешь, я могу поискать экипаж, чтобы не оставаться здесь на ночь? — посмотрев на нее через плечо, негромко предложил Дориан. — Да, можно было бы, — несколько растеряно кивнула Адель.       Ассасин поднялся и подошел к постели, все еще держа в руках книгу в неприметной темно-зеленой обложке. Девушка робко посмотрела на Арно, все так же грустно улыбаясь уголками губ. Настроение совершенно отсутствовало, как и желание о чем-либо говорить. Интересно, насколько это может затянуться? Адель надеялась, что больше недели эта странная тоска и неопределенность не продлятся. Во всяком случае она не хотела впадать в глубокую депрессию. Нужно просто разобраться в себе. — Это его дневник. Почитай, пока меня не будет, — тихо сказал Арно и протянул ей тетрадь. Адель удивленно вскинула брови. — Он отдал мне ключ от сейфа только потому, что хотел искупить свою вину перед тобой. Пожалуй, только это и терзало его больше, чем все совершенные им преступления. — Он тебе это сказал? — Да. Понимаешь, — нахмурившись, решил признаться мужчина и развернулся к ней. Девушка внимательно прислушалась, — у меня в некотором роде есть особые… способности. Или дар, как тебе угодно. Я могу найти след человека, найти необходимый предмет, спрятанный в комнате, и, кроме этого, могу погрузиться в момент смерти человека в его память. — Как такое возможно? — искренне поразилась ди Фьиоре. — Это что-то вроде наследственного дара. В братстве лишь у немногих ассасинов есть орлиное зрение и умение оказываться в коридоре памяти. Я, к счастью, не остался обделен этими способностями, и благодаря им сумел поговорить с Шэем, который хотел, чтобы я тебя защищал несмотря ни на что, — объяснил Арно, взяв холодную ладонь девушки в свою. Она удивленно похлопала глазами, открывая Дориана для себя совершенно с новой стороны. — Знаю, трудно поверить, но он действительно это сказал. Поэтому пусть его дневник будет принадлежать тебе, а не мне. Это твое прошлое, с которым тебе нужно разобраться, потому что я со своим наконец-то разобрался.       Девушка охнула, не зная, как реагировать на подобное. Она лишь крепче сжала его ладонь в своей, а затем с неохотой отпустила, когда Арно уверенно направился на выход из комнаты. Оставшись наедине с собой и старыми записями отца, Адель осторожно открыла исписанную чернилами темно-зеленую тетрадь и позволила себе окунуться в жизнь человека, которого никогда не знала.