Середина мая 1796 года
Адель, отвлеченная прислугой от работы словами о том, что кто-то прибыл, с неохотой вышла на задний двор кафе. Действительно у въезда стоял экипаж, нагруженный сундуками с разными вещами так сильно, что складывалось впечатление, будто внутри человек пять, не меньше. Но в подобном барахольничестве Адель с легкостью узнала свою мать, которой наконец кучер помог вылезти из кареты. Женщина по привычке окинула весь особняк оценивающим взглядом, а затем, кивнув самой себе, обратила внимание на дочь, что не видела год. Вся просияла и радостно подступила ближе. — Здравствуй, мама, — мягко поприветствовала Адель, но все же в голосе слышались нотки некого холода. — Как прошла дорога? — Весьма утомительно, но спокойно. Франция очень красивая, а Париж почти покорил мое сердце, — честно призналась Сильвия и подступила еще на один шаг. — Мсье Дориан живет в этом доме, Адель? Девушка кивнула. — А где же он сам? Столько писал в своем письме о желании встретиться вновь, что в итоге не встречает меня вместе с тобой, — хмыкнула она, презрительно прищурив глаза. — И о каком благословении шла речь? — Пойдем, поговорим в зале, пока слуги разбирают твои вещи, — предложила ди Фьиоре, и они вместе зашли в кафе, где прямо сейчас на сцене отыгрывали короткую пьесу. Адель улыбнулась прислуге, которая специально убрала посуду с углового столика для них. Девушка присела на стул, как и мать, что не переставала все внимательно осматривать. Сильвия с огромным интересом изучала обстановку взглядом. Он постоянно цеплялся за мелкие детали интерьера, создававшие уют в помещении. Посетители наслаждались царившей здесь атмосферой легкой эстетики и комфорта. Женщина успела подумать, что мсье Дориан был просто прекрасной партией для ее дочери, раз владел таким хорошим заведением и домом. Адель устроилась хорошо, прямо в самом сердце Франции, и теперь Сильвия была полностью спокойна за жизнь дочери. Она в надежных руках. — Арно не смог встретить тебя, потому что выполняет одно важное поручение, — заговорила Адель, когда им принесли кофе. — Он вернется ближе к вечеру, и мы можем вместе поужинать. А насчет благословения… — девушка замялась, положив обе руки на стол. Сильвия удивленно вскинула брови, увидев на одном из пальцев роскошное кольцо. — Еще в апреле он сделал мне предложение, мама, и я приняла его. — Боже мой! — единственное, что сумела выдавить из себя женщина, а Адель не смогла различить в этом высказывании ни разочарования, ни бурной радости. Неужели она была против их союза? Только этого спора ди Фьиоре совсем не нужно сейчас. Слушаться девушка не собиралась. — Мы хотели обвенчаться в соборе в Версале в конце месяца, когда будет готов дом семьи Дорианов, — неуверенно добавила девушка, а Сильвия едва не поперхнулась горячим напитком. — Вы уже успели приобрести дом? — Нет, вовсе нет. Я восстанавливаю особняк, который принадлежал семье Арно, — поспешила объяснить Адель, нахмурившись. — К сожалению, это единственное, что осталось от его семьи… — Ох, а я думала, что познакомлюсь с кем-нибудь из его семьи. Как же мне жаль, — сочувствующе выдохнула женщина и после минуты почтительного молчания с мягкой улыбкой спросила: — Так, ты счастлива с ним, mon amour? — Очень. Я никогда прежде не испытывала таких сильных чувств, как сейчас, — Адель сама не сдержала улыбки, глядя на кольцо и представляя, как скоро здесь появится еще одно. С нетерпением хотелось перебраться в Версаль, в их новое уютное гнездышко, где она продолжит принимать заказы, пока ассасин увлечен делами братства. Почти все было готово для начала совершенно новой и… семейной жизни, о которой с такой опаской раньше думала девушка, а сейчас мечтала о том, чтобы та поскорее началась. Сильвия не сводила внимательного взгляда с Адель. Она могла с уверенностью сказать, что это долгое путешествие, чуть ли не через весь свет, изменило ее дочь. Напускная строгость и холодность совсем пропали. Девушка будто расцвела из-за этой любви, и сердце матери никак не могло нарадоваться. Подобного мгновения она ждала с тех самых пор, когда Адель только исполнилось шестнадцать. — А как прошли ваши поиски? Вы нашли Шэя? — осторожно спросила женщина, и улыбка мгновенно исчезла с лица Адель, которая явно не ожидала такого вопроса. Девушка начала нервно придумывать различные варианты и причины, как увильнуть от этого. Не говорить же ей правду, в самом деле? Она не поймет. Сразу же осудит Дориана и назовет его убийцей, и все милое знакомство полетит в тартарары. Возможно, стоило сказать, что Шэй уже был мертв, когда они сумели выйти на след. Увидели его могилу или что-нибудь еще. Только не ляпнуть правду, думала ди Фьиоре, нахмурившись. Она собралась, взяла себя в руки и не спеша заговорила: — Мы прибыли в Портленд, где он жил. Я думала, что отец… жив. Но мы опоздали. — Он жил один? — любопытство никак не оставляло Сильвию. Она хотела узнать все подробности бывшего возлюбленного. — У него была семья, еще дети? — Да. У него даже есть внук, но я и Арно не пересекались с ними. Может быть, оно и к лучшему, — пробормотала Адель, опустив взгляд в чашку. — Знаешь, за время этого путешествия я успела понять, что мне совсем неважно, что он был моим отцом. В дороге я обрела нечто большее, и прошлое моментально стало таким неважным. Ты оказалась права в том, что он не был мне отцом. Шэй не растил меня и не воспитывал. Если бы он хотел хоть что-то сделать для меня, то, возможно, вернулся бы домой и попытался проводить со мной время, но… вместо этого он уехал на родину и начал совершенно новую жизнь, вдали от нас, забыв напрочь, как будто нас вовсе и не было в его жизни никогда, — тяжело вздохнув, продолжала она, а Сильвия внимательно слушала ее. — Моим отцом все-таки был дон Ламберти, который так сильно любил меня, даже несмотря на то, что я была ему не родной дочерью. Я сожалею о том, что не смогла сказать ему того, как сильно любила его. — Он это знал, Адель, не переживай, — ободряюще сказала Сильвия, взяв ладонь дочери в свою и ласково погладив. — Зато смотри, как многое поменялось в твоей жизни. Теперь я целиком и полностью уверена, что ты сможешь жить без моей опеки. Ты стала такой взрослой, — на глаза донны ди Фьиоре навернулись слезы. — Не думала, что когда-нибудь буду так радоваться тому, что ты сумела вырваться из дома. Адель улыбнулась ей, впервые за долгое время испытывая самые светлые и добрые чувства по отношению к матери. Как будто в разлуке прошел не год, а целое десятилетие. Она даже успела подумать о том, что Арно с приглашением уж очень хорошо угадал, как будто обладал даром предвидения и знал, что все пройдет просто прекрасно. Осталось только дождаться, пока он сам вернется домой.***
С предоставленным списком роялистов Арно разбирался постепенно. Главы братства после заявления ассасина, что ничего важного в походе Наполеона в Италию нет, искренне удивились. Видимо, они рассчитывали на то, что Бонапарт идет захватывать страну. Но рассказ о странной священной чаше смутил. Никто из них не понял, о каком артефакте шла речь. Возможно, Наполеон сумел отыскать то, о чем не знали ни тамплиеры, ни ассасины. Отчего сразу же было принято решение, в случае чего, выкрасть этот подозрительный предмет у генерала, чтобы более-менее утихомирившаяся революция не забушевала с новой силой. Сейчас Дориан после долгого и длительного поиска одного тамплиера, числившегося в списке, возвращался на Сен-Луи. Поиски не увенчались успехом, а это значило только одно — придется обратиться за помощью к человеку, которой знал о каждом парижанине всю подноготную. Но сегодня уже не было никакого настроения появляться во Дворе Чудес, особенно на пороге виллы де Сада, где все «веселье» только начиналось. Уж лучше подождать до утра. Арно стянул с головы капюшон и по привычке забрался на стену кафе, мгновенно оказываясь на террасе. Сумерки давно окутали город, и фонари холодным светом освещали постепенно пустеющие улицы. Ассасин бесшумно прошел к открытым дверям в комнату, замечая, как Адель сидела в его кресле за рабочим столом и что-то увлеченно писала. Масляная лампа теплым светом покрыла книжные полки. В камине был разведен огонь, чтобы ночью в комнате не было совсем холодно. Дориан с улыбкой подкрался к креслу и осторожно выглянул из-за спинки, привлекая внимание хмурой и сосредоточенной девушки. — Здравствуй, mon amour, — пролепетал Арно, поймав ее ладонь и ласково поцеловав. Адель тотчас забыла о всякой работе и выскользнула из кресла, сразу же попадая в крепкие объятья. — Соскучилась по мне? — Да, очень, — шепнула ди Фьиоре, получая страстный поцелуй в губы. Руки обвились вокруг шеи Дориана, а пол начал ускользать из-под ног. Адель томно выдохнула, когда Дориан отстранился. — Тебя долго не было. Я думала, ты успеешь к ужину. — Мои поиски немного затянулись. Но сейчас я целиком и полностью в твоем распоряжении, — лукаво улыбнулся мужчина и руками коснулся шнуровки на ее домашнем платье. Оставил еще несколько настойчивых поцелуев на пухлых губах, чувствуя, как желание сладко опьяняло все больше с каждой секундой. Адель с удовольствием отвечала и совсем была не против такого завершения рабочего дня. — Сегодня приехала моя мама, если ты не забыл, — в перерывах между поцелуями сказала она. — Не забыл. Ты устроила ее в гостевой комнате? — ассасин отвлекся от шеи любимой на мгновение, чтобы взглянуть на стенные часы, стрелки которых остановились на одиннадцати ночи. Нет, пожалуй, уже было слишком поздно для повторного знакомства. Этим можно заняться завтра, а пока нужно расслабиться и отдохнуть вместе с Адель от всех насущных проблем. Дориан убрал черные волосы с плеча девушки, вновь наклоняясь к открывшемуся участку кожи и начиная покрывать поцелуями. — Да, она, как оказалось, была очень рада этому приглашению. Мы с ней даже не поссорились в первые десять минут разговора, представляешь? — тихонько захихикала Адель, испытывая легкую щекотку от того, как кололась щетина Арно о кожу шеи. Ее пальчики скользнули в его волосы, несильно сжимая. — Она вроде бы обрадовалась тому, что мы женимся. Сказала, что хочет познакомиться с тобой получше. Ах, — девушка смущенно застонала, стоило ассасину языком коснуться мочки уха, а затем начать легонько посасывать. Арно не собирался останавливаться. Голову мгновенно вскружило, и уже ничто не интересовало его, кроме Адель, которая прижалась к нему всем телом. За прошедший день Дориан не раз возвращался мыслями в кафе «Театр», где бы мог вновь увидеться с любимой и крепко сжать ее в своих объятьях. Казалось, что подобные проявления любви для него стали самой настоящей необходимостью. И это обоим ужасно нравилось. Поэтому сейчас Арно вновь поцеловал девушку и не спеша начал наступать, тем самым заставляя ее пятиться назад, вглубь комнаты к кровати. — Может быть, сегодня… — попыталась возразить девушка, но сопротивляться было просто невозможно. Здравый рассудок покидал сознание, оставляя наедине с переполняющими страстными чувствами. — Ты хочешь продолжить возиться с бумагами, милая? — усмехнулся ассасин, и наконец они остановились у постели. Мужчина стянул плащ с плеч, бросая прямо на пол. Адель начала помогать расстегивать пуговицы и ремни на его жилетке, развязывать шейный платок, пока сам Арно возился с шнуровкой ее платья. — А я ведь так по тебе соскучился, amore mio. — Тебе невозможно отказать, особенно, когда ты начинаешь что-то говорить по-итальянски, — лукаво улыбнулась Адель, игриво сверкнув глазами, которые приобрели совсем темный, почти черный оттенок из-за подкрадывающегося горячего желания, заставляющего кровь в жилах бурлить. — Quindi facciamo l'amore adesso*, — томно шепнул ей прямо в губы он, и Адель не смогла удержать сладкого стона, чувствуя, как мурашки волной пробежались по всему телу. Ассасин улыбнулся и помог ей стянуть с себя жилетку, а затем и рубаху с шейным платком. Девушка сбросила с плеч платье, оставаясь в тонкой ночной рубашке. Арно окинул ее жадным влюбленным взглядом, уже вместе не спеша ложась на мягкое одеяло. Дориан в очередной раз накрыл пухлые губы страстным поцелуем, сразу же углубляя и проникая языком в горячий рот любимой. Ее руки сжали широкие плечи ассасина, который в свою очередь начал сминать ткань рубашки, желая поскорее стянуть эту ненужную вещь. Удивительно, с какой легкостью они оба готовы были предаться разврату, стоило только пройти одному дню в разлуке. Арно не ожидал, что Адель будет так просто соглашаться на все его безумные затеи. Она с удовольствием поддерживала каждую идею, с особым горячим желанием отдаваясь ему. Ассасин, пожалуй, не занимался любовью так часто с тех самых пор, как жил в Версале, где кутил постоянно. Узнай кто-нибудь об этом, например, де Сад, то точно бы посмеялись над ним, таким вечно серьезным и строящим из себя настоящую недотрогу. А на самом деле являлся очень ранимым и безумно влюбленным в одну единственную девушку, которая стала целым миром для него. Арно было невероятно сложно отпустить Элизу. Сложно поверить в то, что он еще способен на какие-то теплые чувства, но теперь все изменилось. Адель вдохнула в него жизнь и дала ту самую веру, которая позволила двигаться дальше, не оглядываясь на прошлое. Дориан был безмерно ей благодарен и в каждом объятье, поцелуе и даже легком касании старался это передать, особенно в страстном занятии любовью, доставляя ей внеземное удовольствие. Мужчина стянул рубашку с ди Фьиоре, которая уже тяжело и часто дышала, отчего пышная грудь так соблазнительно вздымалась. Дориан, сладко улыбнувшись, обжигая горячим дыханием смуглую кожу и с блаженством наблюдая, как каждый сантиметр покрывался мурашками. Адель нервно сглотнула, а голова вновь закружилась от таких знакомых и приятных ощущений. Каждый раз с Арно был словно в первый. Каждый раз с ним становился чем-то особенным, отпечатываясь в памяти ярким обжигающим пламенем, и эти ощущения были ни с чем не сравнимы. Они с легкостью забылись в этом океане опьяняющего блаженства, с горячим желанием и страстью отдаваясь друг другу. Ничто сейчас не имело значения, кроме их любви. Арно с каждым поцелуем и ее стонами чувствовал, как все естество заполняет возбуждение. Он наклонился к груди девушки, языком обводя ореол правого соска, а рукой ласково сжимая левый. Адель выгнулась навстречу его ласкам, ногами требовательно обхватывая его за талию и притягивая ближе к себе. — Арно, — выдохнула в дымке блаженства Адель, надеясь, что это заставит ассасина отвлечься и взглянуть на нее. Но вместо этого Арно хитро улыбнулся, поднял на нее лукавый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, и увлеченно поцелуями начал спускаться от груди к животу. Адель удивленно охнула, прекрасно понимая его намерения. Дориан вцепился пальцами в разгоряченную кожу ее бедер и оставил робкий поцелуй на лобке, от которого девушка смущенно застонала. Затем он спустился ниже, начиная языком ласкать влажные складки и заставляя Адель забыться в настоящей сладкой истоме. Хоть Арно и делал это уже не в первый раз, но ей до сих пор было стыдно даже подумать, как хорошо он умел ублажать не только поцелуями, но и языком доводить до настоящего исступления. Ассасин сам не сдержал блаженного стона, прикрывая глаза, не останавливаясь ни на минуту. В штанах уже неприятно зудело, и все тело требовало обычной разрядки, но Арно держался из последних сил, чтобы доставить удовольствие и довести до вершины истинного блаженства только Адель, которая уже подавалась бедрами навстречу его движениям. — Арно, amore mio, — в истоме шептала девушка, пальцами подцепляя темно-русые волосы и несильно сжимая, — ti prego, fermati. Io voglio te**. Мужчина кое-как отстранился, облизывая мокрые губы и опьяненным взглядом глядя на Адель, которая не смогла сдержать стона от этого вида. Наконец Арно навис над ней, и девушка помогла ему стянуть с себя последнюю мешающую вещь. Его горячая плоть приятно коснулась бедер, и Адель в предвкушении прикусила нижнюю губу. Дориан наклонился к полным искусанным губам, накрывая очередным поцелуем, на этот раз медленным и ленивым. В следующее мгновение он плавно вошел в нее, отчего Адель крепче сжала пальцы на его плечах. Первый толчок отозвался легкой и приятной болью, и девушка почти сразу подалась навстречу. — Ты решил свести меня с ума? — кое-как нашла в себе силы спросить Адель, заглядывая в черные глаза от желания Арно, который начал плавно двигаться. — Да, — улыбнулся Дориан, окончательно забываясь в их страсти. Голову вскружило, а дыхание давным-давно сбилось. Сердце бешено колотилось в груди, и на щеках застыл разгоряченный румянец. Их тела покрылись влагой. Чувство единения сладко дурманило, унося в океан блаженства и внеземного удовольствия. — Ti amo, Адель, — выдохнул мужчина ей прямо в губы, и девушка томно улыбнулась, шепнув в ответ то же самое. Все разговоры подождут до завтра, они обязательно все сделают, что нужно, но только не сейчас. Арно с удовольствием отдавался Адель, забывая обо всяких проблемах. Ничто больше не имело значения, и он только представлял, как совсем скоро они останутся вдвоем, на целый месяц, вдалеке от всех обязательств. Мужчина вновь накрыл ее губы поцелуем, стараясь передать в этом касании всю свою любовь и отчаянное желание отдать ей всего себя без остатка.