Крадущийся альфа, затаившийся омега

Асти не знал, что ему делать. С одной стороны, он очень и очень хотел вытащить его отсюда, с другой — ясно мог представить, к чему оно приведет, такое развитие отношений. Перед его глазами как наяву снова вставал их мрачный особняк, и он сам спустя немного времени, худенькая забившаяся в темный шкаф фигурка, и его альфа, который рыщет по всему дому, разыскивая его, разозленный и готовый порвать на куски. В самом деле, то, насколько Марти мог быть мил и казаться печальным, одиноким и непонятым, с лихвой компенсировалось в нем вспышками бешенства, которые Асти бы ему простил, стоило попросить, но все же инстинкт самосохранения заставлял вспомнить о пережитом страхе. — Я по тебе скучал просто безумно. Пытался вспомнить твой запах, и голос, и то, как ты меня касался, — признавался альфа ему. — Если так скучал, почему не пришел? Ты ведь здесь не заперт. Это не тюрьма и не закрытый госпиталь с решетками на окнах. — Как бы я добрался, скажи на милость? Мэтт теперь сторожит тебя, а я один здесь. без шофера, который бы меня отвез. — А такси? — Да я даже калитку в воротах не сразу найду, двор ведь большой. Да и ключ... У меня всё забрали. — Хочешь обратно? Только без прежних подозрений. Хорошо? — Да. Теперь я от тебя без ума настолько, что готов простить что угодно, включая открытую измену, — криво улыбнулся альфа. — Мар-тин! — возмущенно прокричал Асти и рассмеялся. — Такого не будет. И он ему подал руку. Они вышли. День стоял теплый, солнечный — самое то, чтобы прогуляться до далекого парка. — Сто лет не гулял просто так. — Господи, правда? — Один я далеко не уйду, а отцу или брату некогда. — Да? Тогда я буду твоими глазами, — сказал Асти, прижимаясь к нему и крепко сжимая руку. — С тобой это делать мне особенно приятно. И омега вел его, предупреждая обо всех опасностях и рассказывая, что кругом, давал потрогать свежие листики на кустах в городском парке, и срывал цветы, и купил им обоим кофе; наверное, ничего лучше не было этой дороги к дому, и Марти бы хотел, чтобы она не кончалась. Он впервые слышал и ощущал, как город живет, слушал, воображал, и собственное сознание и тело больше не казались ему клеткой и тюрьмой. — Как я по тебе скучал. Они сидели на скамье, уже далеко от дома, но даже сидя, альфа не отпускал Асти. — Всё время думал о тебе. Думал, какой ты... Он вдруг потянул руку вперед, к его лицу, и медленно провел пальцами по скуле, коснулся губ, подбородка, другой провел по бровям и носу, ощупывая узкое лицо с бархатистой кожей и чувствуя на кончиках пальцев теплое дыхание. — Так жалел, что не успел узнать тебя поближе. Какой ты? — Самый обычный, честно. И думаю, твой отец будет очень сильно против того, чтобы мы сбежали. — Мне ведь не пятнадцать лет, сокровище. Я волен распоряжаться своей жизнью. И он не скажет ничего против, если я решу взять тебя... за меня. Вот увидишь. Омега смутился, но позволял исследовать себя. Он слабо верил его словам и своей удаче, и никогда не представлял себя супругом богатого человека. И потом, постоянно бояться его... Асти бы не признался, но отчасти ему это нравилось, иначе он и не вернулся бы. Да, его альфа был грубым, он был пугающим, но и это со временем показалось омеге ценным. Ведь любовь — это смирение. Конечно, он не позволил бы ему навредить себе или перейти черту... наверное. Через пару часов они вошли в старый парк. — Здесь прохладно, — заметил Марти. — Да. Деревья высокие и мало света. Мрачное местечко. И твой особняк. Как замок с вампиром или привидением. — С чудовищем. А ты — моя красавица, — и он снова поцеловал его. Асти нельзя было назвать красавицей, скорее, отдаленно миловидным, но он рассмеялся и покраснел. Скоро они вошли — к неудовольствию секретаря. — Мартин, — простонал он. — Я твердо принял решение и возвращаюсь, чтобы жениться, — усмехаясь, ответил альфа. — Но ему еще нет восемнадцати! — Отлично. Это будет испытательный срок. Должен же я проверить, подходит мне омега или нет? В моем положении это важно. — Господин Бланк накажет меня за ваши игры, — снова простонал Мэтт. — Нет. Я позвоню ему, — серьезно сказал Марти, и оба вышли. — Я должен вас отвезти к отцу. — Если только за моими вещами и бумажником, а потом — обратно сюда, — бескомпромиссно заявил он. — Вы собой не владеете. — Более чем. И наоборот, хочу вернуться к делам. За это время я как нельзя лучше понял, насколько он мне нужен. — Особенно во время гона. Понимаю. Конечно, у господина Бланка их ждал скандал, но уже не той силы, какой начался, когда Марти впервые обнаружили в постели с юным воспитанником. Отец столько времени ждал, что сын проявит какой-то из грехов, присущих богатым наследникам, что к страсти к юному омежке отнесся почти спокойно, наверное, радуясь, что его место не заняли наркотики или выпивка. Но жениться? Он всерьез намерен жениться на этом жалком существе? — Надеюсь, ты опомнишься! — Но ведь в прошлый раз у нас... — альфа смутился. — Вышло так, что из-за сцепки он забеременеет. Поэтому нам особенно важно успеть заключить брак. И в ответ услышал снисходительный смех. — Не беспокойся. Мы сразу же дали ему противо... Как, Мэтт? — Противозачаточное, да. Не беспокойся, Марти, от тебя никто не требует быть человеком кристальных принципов. И они снова не понимали, отчего Марти так взбесился. — Но ведь ты же сам хотел наследника! — Я понимаю, тебе нужно спустить энергию во время гона. И ты прав, все время принимать блокираторы вредно, ты ведь уже не юный. В ответ послышался сокрушенный вздох. Похоже, в серьезность его чувств не верили, но вполне готовы были предоставить ему этого омегу как игрушку... Как будто он и впрямь какое-то чудовище! Да и как он себя с ним вел? На следующий день Асти ждало удивительное открытие. Вечер был полон потрясений. Сперва он вопреки всем прогнозам относительно благополучно сдал финальный тест в школе, а потом, когда его привезли домой, альфы долго не было: он уже решил, что тот где-то прячется (ведь сдержать себя стоило ему немалого труда), но потом обнаружил его в гостиной. Еще через мгновение альфа тяжело опустился перед ним на колени. — Э-это лишнее, честное слово. Я не так уж обижен, — робко заметил Асти, думая, что тот хочет попросить прощения за все свои "грехи", но Марти вдруг вытащил из кармана небольшой сверток со словами "это тебе", и протянул ему; Асти, распечатав, увидел тёмно-красную бархатную коробочку. — Очень красивая, — он положил ладонь на плечо альфа, гладя его, — спасибо. — Открой, — негромко рассмеялся тот. Асти открыл и ахнул. Там было кольцо — узкое, золотое, с камнем, который сиял всеми цветами сразу. И главное — которое точно подошло ему. — Считай, что это помолвочное, — и Марти, чья голова была на уровне его живота, задрал его футболку и снова куснул кожу, наклоняясь в долгом поцелуе. — Но как ты смог его выбрать? — О, это была целая история. Сперва я долго упрашивал Мэтта просматривать историю твоего браузера... — Марти! — краснея, шлепнул его Асти. — Ну, мне же хотелось узнать твои интересы. Само собой, ювелирных колец мы там не нашли, но он понял, что ты любишь все разноцветное, и мы отправились по магазинам, где разыскивали нужное целый час или даже дольше: ну, само собой, пересматривал сотни колец он, а не я, но ведь ему еще и требовалось описать их мне! Так что ему тоже можешь сказать спасибо. Марти снова прижался к нему, вдыхал запах и продолжал череду глубоких поцелуев. — Кажется, нас скоро кое-что ждет? — Уже. Я уже готов к нападению моего чудовища. И на самом деле, уложив его на постель и дотронувшись его дырочки, он обнаружил, что Асти уже течет. — Ты же должен был принимать препараты. Что, если я снова не сдержусь? — Давай, напугай меня, — и с бесстыдством омеги в течке он обвил альфу ногами за талию. Одних этих влажных касаний к его разгоряченной коже и стоящему члену было достаточно. Конечно, он принимал лекарство, но давно, с месяц назад, и оно помогало не сорваться — а вот с эрекцией все было в порядке. Он с легкостью подхватил худое тело под бедра и устроился поудобнее. заставляя Асти развести ноги. — Какой ты легкий. Ты сильно худой? Альфа ощущал и выступы ребер, и мог оценить его узкую талию, а все-таки именно сейчас сожалел, что не может увидеть его — хоть раз, хоть на миг... Может, это и было правильно: ведь если он нашел подходящего партнера, который смирился с его недостатками, к чему знать, как он выглядит? — Тренер говорит, у меня лучшее тело в классе, — кокетливо заметил Асти, потягиваясь. — Какой тренер? — Давай, давай, накажешь меня за мою развратность. Не отвлекайся, — и он сам протянул руку к его члену, обхватывая и направляя, а Марти именно теперь, как назло, хотел тщательно растянуть его, чем и занялся. — Не хочу тебя порвать снова. И он принялся медленно ласкать его пальцами, точно находя, куда нажимать, чтобы услышать все более чувственный всхлип. Сперва альфа хотел сделать этот секс нежным, но под конец, быстро и часто овладевая им, не сдержался и выплеснулся раньше; во второй раз он вколачивался в омегу особенно яростно. Они сменили позу и Асти уже стоял на четвереньках, выгибаясь, и сам подавался вперед, довольно постанывая и иногда сжимаясь, что особенно подхлестывали Марти.

***

— Лапочка. Моя прелесть. Марти почувствовал, как ребенок ткнулся ему в колени, и подхватил его, подкидывая — бережно и невысоко; немного покружив его посреди гостиной, Марти опустился с ним на диван и промахнулся, упав рядом. на ковер; но обоим было не больно и оба довольно расхохотались. — Что тут у вас происходит? — раздался приятный бархатистый голос Асти. Марти не раз говорил, что голос у него такой же, как его кожа. Скоро все трое устроились на диване; Асти смотрел сериал, а Марти наслаждался просто запахом его тела и обнимал его, поглаживая бедра и выпирающий животик. — Интересно, на кого он будет похож, — мечтательно протянул омега, намекая на нового ребенка. — Не знаю. На кого похож Ральф? — Я тебе сотню раз говорил, что он твоя копия. Разве что волосы посветлее. Потому твой папа его так любит. Говорит, в этот раз не повторит прошлых ошибок. — Он его слишком балует. И что, совсем ничего от тебя? — осторожно спросил Марти, думая, что его супругу должно быть обидно. — Ну, разве что немного. В улыбке. Это же так чудесно — иметь твою копию. Или, может быть, целых две.