Тебя много не бывает

— Ты мне очень нравишься. Это вырвалось ненамеренно, скомкано и слишком шумно. Том закрыл черные глаза, кусая язык, прилипший к небу и сильно хмуря тонкие брови. Он не дышал. Не чувствовал, как его дыхание ускорилось, а пальцы перебирают толстую ткань разноцветной кофты. Торд молчал, на секунду расширив серые глаза, опуская растерянный взгляд, но вскоре переводя его на друга. Его запах увеличивался с каждой секундой настолько, что Том легко мог услышать его. Наполняя им легкие до отказа. До скулящей боли и внутреннего сладкого мандража. Он несмело открыл глаза, разглядывая покрасневшее лицо старшего, его сильно сжатые кулаки, напряженный лоб и мило поджатые потрескавшиеся губы. Торд медленно подошел ближе, его шаги тихо отражались эхом в голове Тома, перебивая все и заставляя трусливо поднять глаза. Торд был расслаблен. Он мягко, будто не касаясь вовсе, положил крепкую ладонь на горячую щеку Тома, поглаживая ее большим пальцем. Его губы растянулись в легкой улыбке, глаза наполнились нежностью, лаской, сожалением и грустью. Все это перемешалось в его лице. Рука немного подрагивала, и Том чувствовал каждое ее колебание. Казалось, что оно переходит на него, заставляя его нервничать сильней и убеждаться в правате Эдда. Том не смел пошевелиться. Все это казалось наваждением. Он томно вздохнул, подходя на один шаг ближе, наклоняясь к теплой, обжигающей груди и аккуратно обнимая опущенные плечи высокого альфы. Слабая улыбка Торда пропала. Он осторожно обвил тонкую талию мальчика, утыкаясь носом в шею, но не чувствуя ничего. Пахло мылом и немного ароматными духами, что были лишь немного слышны. — Прости. Голос Торда был хриплым, глубоким и пронзающим все тело Тома волной приятного тока. Том не вздрогнул. Его бурно стучащее сердце прервало ритм, дыхание резко сбилось, а брови напряженно опустились. Но все это произошло всего на секунду. И сердце тяжело забилось вновь, кровь спокойно текла по выпирающим венам. Бабочки больше не щекотали живот. Торд беспокойно выдохнул, слабо поглаживая спину и жесткие локоны волос Тома. Кусая губу острыми зубами, сильнее тыкая нос в мягкую шею. Дождь за окном набирал ход, капли его громко били по старой крыше. Сильный ветер гнул ветки голых деревьев, постукивая по тонкому стеклу зашторенных окон. За спиной Торд услышал тонкий всхлип, почувствовал ногти, царапающие лопатку. Торд нежно оттолкнул тело Тома, стараясь как можно меньше касаться его сейчас. Он закусил красную губу сильней, смущенно поднимая густые брови. Том плакал. Тихо, и едва слышно. Его редкие слезы катились по пылающим щекам, но Том упрямо вытирал их рукавом, шмыгая носом. Кончики бровей поднялись, образовывая незаметную морщинку, но он старательно держал улыбку. Пытаясь что-то говорить, но потом сдаваясь, прерывисто вздохнув. Оставляя частицы мятного дыхания на грязной футболке альфы. — Прости. Торд повторил это один, два и еще множество раз в голове, ласково держа хрупкие плечи маленького мужчины. Его глаза метались по комнате. Он не знал как поступить, он никогда не успокаивал плачущих людей. Тем более людей которым отказали. Он всегда справлялся сам, а если не получалось, пытался снова. Но его тело не оставляло Тома, а разум был полностью забит его образами. Он заметил небольшой диван прямо на углы комнаты. Он уверенно повел Том к нему, пока тот удерживал всхлипы и тяжелые слезы на уголках сверкающих глаз. Торд смотрел прямо, не в силах перевести нервный взгляд на Тома. Его друга детства, что никогда был для него чем-то большим. Том медленно перебирать повисшие ноги, не поднимая головы и не убирая лезущие в глаза острых волос. Единственное, что он хотел сейчас это остаться одному. Уйти в свою комнату и выпить. Желательно что-то исключительно для бет. Торд нежно, как можно бережней посадил бету на одну из мягких подушек. Убедившись, что Том немного успокоился, он быстро побежал на кухню. Спрашивать Тома о чем-либо, как Торд считал, было бесполезно, да и ответит он ему невнятно, а переспрашивать он не решится. Поэтому, включив плиту и зажигая спичку, он сел за ближайший стул, утыкаясь потным лбом о деревянный стол. Он вздохнул и старался не думать — убирая все мысли из головы, — прикрывая глаза и слушая неспокойный ритм собственного сердца. Том не чувствовал ничего, он не хотел плакать. Не хотел. Он ощущал холодящий мороз по коже, но от касаний Торда жгло, прожигало насквозь. Но дышать стало легче, ком постепенно пропадал, оставляя кислый вкус где-то на кончике языка. Терпкий запах Торда сохранился в сознании, но больше не чувствовался в воздухе. Стало свободнее. Он удобнее сел на диван, расставляя темные подушки вокруг и обнимая одну из них. Чувствуя себя защищенным и чересчур вымотанным. Том устало улыбнулся, сглатывая накопившуюся горечь и вытирая сверкающие дорожки от слез. Тучи собирались на небе, пуская соленые капли на сырую землю. Ветер стих, а на смену ему пришел запах прохлады и сырости.