Линия жизни

Машина, перевёрнутая и помятая, лежала в десятке метров от дороги. У неё всё ещё горели фары, дымился бампер, и были открыты дверцы. Трое мужчин, все с уставшими и измождёнными лицами, смотрели на дымившийся автомобиль. Дамблдор подошёл к машине и вновь заглянул внутрь. На заднем сиденье находилась девочка, пристёгнутая ремнём и повисшая вниз головой. Её лицо было в ссадинах и царапинах. Она что-то лепетала себе под нос, иногда поскуливая. Её золотистые пока волосы открывали лоб. — Её нужно унести отсюда как можно быстрее, — тихо сказал Альбус Дамблдор, Северус и Сириус молча согласились — находиться здесь слишком долго было небезопасно, ведь никто пока не знал, что случилось с машиной и почему вообще произошла авария. Известно пока было только то, что Лили и Джеймс мертвы. — Профессор, могу я… — подал голос Снейп, но его перебили. — Кто иной, как не Сириус? — произнёс профессор Дамблдор, оглядывая мужчин из-под стёкол очков-половинок. — Вы действительно считаете, профессор?.. — засомневался Северус, но его вновь перебили. — Конечно. В завещании, недавно составленном Джеймсом Поттером, сказано, что в случае их с Лили смерти юная мисс Поттер должна жить с Сириусом Блэком — её законным крёстным отцом, — сказал Дамблдор. Сириус и Северус переглянулись. Оба они были переполнены эмоциями, а нахождение рядом друг с другом только увеличивало концентрацию злобы в каждом из них, но драться они не спешили. Дамблдор аккуратно отстегнул ремень безопасности и вытащил девочку из машины. Он поправил её одежду и отдал на руки Сириусу. Девочка узнала его и радостно обняла ладошками его худое лицо. — Но Волдеморт… Он будет искать её, — сказал Сириус, неуверенно отнимая ручки девочки от своего лица. — Придётся многим пожертвовать для сохранения её жизни, — кивнул Дамблдор с задумчивым видом. Девочке не исполнилось даже года, но опасность, нависшая над ней, была огромна. — Заклинание Фиделиус, вероятно, подойдёт. Дом Джеймса и Лили оно охраняло очень хорошо. — Но Хвост… — тон Сириуса сразу стал даже жестоким. — Питер не узнает. Для него и ты, Сириус, и твоя подопечная — мертвы, — голос Дамблдора стал ещё более твёрдым, чем раньше. — Для всего мира вы отныне мертвы. Пока не придёт время, и опасность не минует. Мы оградим вас от улицы, вы будете всё время находиться в доме, пока мы не победим Волдеморта, — сказал Дамблдор, твёрдо глядя на Сириуса. — Сколько бы это ни продлилось. — Но как вы собираетесь это делать? Как мы его победим? — с отчаянием произнёс Северус, и его взгляд невольно переместился за спину Дамблдора, где лежало на земле тело Лили. — Всему своё время. Лонгботтомов убили вчера, теперь пророчество относится только к дочери Поттеров. Нужно оберегать её, нужно, чтобы она всегда была начеку. Береги её, Сириус. Пока наш единственный шанс на победу — это маленькое создание. Как странно получается, вам не кажется? Врагом Тёмного Лорда стала эта девочка. Мир редко удаётся понять так, как от нас этого хотят высшие силы. Сириус и Северус только кивнули, хотя сами не очень понимали, чему именно они кивают. Сириус, бросив взгляд на Снейпа, а потом на Дамблдора, развернулся и направился к своему мотоциклу, что стоял на обочине дороги. — Ждите меня в Годриковой Впадине у дома Поттеров через полчаса, — проговорил Дамблдор ему вслед. — А нам с тобой, Северус, нужно как можно быстрее разобраться с другими вещами, — он повернулся к телам Поттеров с тяжёлым вздохом. — Как же всё это случилось? Они не собирались ездить на этой машине. Ведь все решили, что это опасно, — тихо говорил Северус, вероятно, сам с собой. — Это мы ещё постараемся выяснить, — мягко произнёс Дамблдор. — А пока — вызови Кингсли… Сириус бросил последний горький взгляд на машину и быстро отвернулся. Девочка на его руках тянула ладошки за его спину, туда, где лежали её родители, но Сириус больше не оборачивался. Девочка недовольно что-то залепетала, но они уже садились на мотоцикл, через пару секунд Сириус завёл мотор, и оба они унеслись подальше от места аварии.

***

Джулия проснулась рано, но ещё долго лежала в кровати. В комнате было темно из-за постоянно задёрнутых штор, закрывающих окна. Комната никогда не менялась с того момента, как её хозяйка перестала думать о том, что нужны перемены. Верить в изменения она разучилась ещё лет в пять и спустя столько же не смогла вновь научиться. Сегодня был понедельник. Самый что ни на есть обычный день, каким он обычно и был. Ничего нового произойти не могло. Это был бы так называемый сбой системы, когда долгое время всё идёт стабильно, а потом резко раз — и получается что-то странное, необычное. Подобного сбоя системы — по крайней мере достаточно масштабного, чтобы его действительно можно было так назвать, — не происходило уже слишком много времени, но это совсем не надоедало. Если привыкнуть к стабильности во всём, то она перестаёт мучать навязчивостью, её уже просто не замечаешь. Последнее время, но особенно часто по понедельникам, Джулия вставала слишком рано, чтобы уже ходить по дому. Тем более бродить по дому в её случае было намного скучнее, чем лежать на кровати и смотреть в одну точку. Таким образом всегда можно было приметить что-то новое, вроде бы и незаметное, но, как и все мелкие детали, очень важное, и потом смотреть на это «очень важное» было интереснее всего на свете. Этот понедельник не мог предвещать чего-то нового, он начался как и всегда: с раннего пробуждения и наблюдения за одной точкой. Как же он мог быть необычным, если начало такое заурядное? По понедельникам Сириус, её крёстный, традиционно спал дольше обычного, и это, наверное, было единственным отличием этого дня от других. Сейчас на часах было уже почти одиннадцать, а Сириус всё не вставал. Когда он встанет, это обязательно будет слышно, но пока никаких посторонних звуков из его комнаты не раздавалось. Ни Сириус, ни Джулия не могли предположить, что уже через пару секунд входная дверь хлопнет, и на пороге дома появится высокий худой мужчина. Дамблдор периодически заглядывал в их дом, и Джулия из его визитов сложила представление о том, насколько люди бывают необычными. У профессора Альбуса Дамблдора всегда был такой странный вид. Он будто и не хотел выделяться из толпы, но у него это всё равно получалось. Дамблдор всегда говорил тихим, но в то же время и довольно громким голосом, при котором его могли услышать все, кто действительно хотел этого. Те же, кто просто проходил мимо — по чистой случайности или же, наоборот, умышленно (об этом Джулия никогда не думала), — не замечал слов профессора и совсем не придавал им значения, даже если они звучали чрезвычайно безумно. От нечего делать или на каком-то подсознательном уровне Джулия заметила, что по понедельникам Дамблдор обычно не приходил. Сегодняшний же день стал неким исключением, так как в голове Джулии словосочетание «Дамблдор в понедельник» было чем-то странным, будто невозможным. Услышав стук двери, девочка вылезла из-под одеяла и вышла в коридор, где увидела этого высокого седого волшебника. Он выглядел бледнее обычного и был каким-то взволнованным. — Здравствуй, Джулия, — кивнул он. — Я тебя не разбудил? Даже сейчас, когда Дамблдор, казалось, пришёл с какой-то важной новостью, он проявлял вежливость, и Джулии очень нравилась эта его черта характера. — Здравствуйте, мистер Дамблдор, не волнуйтесь, я уже давно встала. — Отлично. Позови Сириуса, будь другом. Кивнув, Джулия пошла к дубовой двери и открыла её. Храп разносился отсюда на весь дом, поэтому даже тот, кто никогда не был в нём, мог с уверенностью сказать, что именно в этой комнате за этой дубовой дверью спал не кто иной, как Сириус Блэк. Девочка подошла к кровати крёстного и ткнула его пальцем в щеку. Тот недовольно шевельнулся и перестал храпеть. — Сириус, — позвала Джулия, потряся его за плечо. Он не отозвался, что-то пробормотав. — Сириус, к нам пришёл мистер Дамблдор. — Говоришь, Дамблдор? — Сириус сел на кровати и натянул джинсы вместо пижамы. Джулия кивнула. Сириус быстро оделся и вышел из комнаты. Они с Дамблдором долго сидели на кухне, Джулия же всё это время слушала и не могла решить, какая из позиций лучше: у замочной скважины или у щели между дверью и полом. Из первой было лучше видно, из второй же лучше слышно. Решив занять место у щели Джулия всё равно почти ничего не услышала. Отчётливо до неё долетели только последние слова Дамблдора: «Я, наконец, выяснил способ, как уничтожить Волдеморта».