Линия жизни

Джулии было тяжело вновь прощаться с Сириусом на платформе 9 и ¾, но в этот раз оба они вели себя гораздо более мужественно, чем первого сентября, и Джулия пообещала Сириусу, что будет писать ему, а он пообещал, что будет писать ей, они обнялись, и на этом прощание закончилось. Джулия смахнула слёзы, стоя в коридорчике поезда, а, поняв, что они начали движение, забежала в первое попавшееся купе и, бросив сумку, помахала Сириусу в окно. Так они махали другу другу, пока Хогвартс-экспресс не повернул, и тогда Джулия с сожалением отвернулась от окна и огляделась. Купе было совершено пустое, и Джулия после недолгих размышлений решила пока остаться здесь. Конечно, она могла бы отправиться на поиски Карлин, но почему-то ей казалось, что ничем полезным это не обернётся, к тому же, путь до школы долог, и если сама Джулия не сможет найти Карли, то та найдёт её. Не без труда закинув свою сумку на багажную полку, Джулия плюхнулась на сиденье, намереваясь почитать книгу, подаренную ей Карлин на Рождество, но тут дверь в купе открылась, и сюда влетела светловолосая девочка, явно чем-то разозлённая. Джулия легко узнала в этой девочке свою подругу. — Наконец, я нашла тебя! — радостно воскликнула Карлин, и они с Джулией обнялись. — Как прошли каникулы? — спросила Джулия, наблюдая, как Карлин убирает свой багаж под сиденье. — Отлично, мне даже не хотелось уезжать, — вздохнула Карли и посмотрела в окно. — Ты поэтому не в духе? — уточнила Джулия. — Нет. Это всё наш друг Кристофер, — объяснила Карлин, закатив глаза, и Джулия решила не пускаться в очередные долгие споры о том, что Кристофер ей не друг. — Я надеялась, что после каникул он снова станет нормальным, ведь там его мама, свежий воздух и родной дом. Но нет! Я хотела поздороваться с ним и наткнулась на его купе, он был там с Малфоем и остальными слизеринцами. И представляешь, что? Он сжал губы вот так, — Карли показала, как именно он сжал губы — так, что они побелели, — И кивнул мне, не сказав ни слова. А потом показал мне глазами на выход. Джулия подняла брови. Она привыкла, что к ней Кристофер относился как к отбросу общества, но с Карлин он всегда вёл себя дружелюбно и даже сам шёл навстречу её дружбе осенью. Поэтому сейчас Джулия была возмущена не меньше, чем Карли. — Держу пари, он это из-за Малфоя и остальных, — со знанием дела сказала Джулия. — Всё также считает, будто мы больше недостойны общения с такой важной персоной. — Не знаю, — вздохнула Карли и убрала волосы с лица. — Кстати, спасибо за твой Рождественский подарок, очень красиво, — она улыбнулась, и настроение у неё сразу же повысилось. Джулия улыбнулась ей в ответ. На Рождество она прислала подруге новую подвеску для её браслета, который сейчас красовался на запястье Карли. Джулии было очень приятно, что она оценила подарок, потому что долго думала, что же подарить Карлин, что будет её достойно. Следующие несколько часов они проговорили о каникулах, Джулия рассказала даже о Ремусе Люпине, вкратце, конечно, чтобы не упоминать о его недуге, и думала поведать подруге и о Коламбусе Капенгагене, но всё же решила, что пока не стоит этого делать — в конце концов, об этом не знал даже Сириус, а крёстному Джулия доверяла больше всех на свете. *** Приятным сюрпризом для большей части учеников Хогвартса стало возвращение Дамблдора. Никто не знал, как он прибыл в школу, но в первый же день после каникул, за завтраком, Дамблдор уже сидел на своём стуле-троне и разговаривал о чём-то с Макгонагалл. Как только он встал, чтобы поприветствовать учеников, все, включая учителей, громко аплодировали, а за столом Гриффиндора как всегда царил хаос: близнецы Уизли улюлюкали и стучали чайными ложками о свои кубки с тыквенным соком. — Рад всех вас видеть и спасибо за столь тёплый приём, — лукаво улыбнулся Дамблдор, когда всё стихло. — Уверен, я пропустил немало чего интересного и прошу извинить меня за моё отсутствие. Многие знают, что по состоянию здоровья предыдущие три месяца меня не было, но теперь я с радостью могу сказать, что я, как, надеюсь, и все вы, полностью оправился от встречи с тёмными силами. После этих слов по залу пронёсся шепоток; некоторые из учеников покосились на Джулию, но Дамблдор продолжил говорить, и все снова замолчали. — Мы все с вами пережили огромное потрясение в последние годы, и мне бы хотелось, чтобы все как можно скорее забыли всё, что происходило в стенах нашей школы последние несколько лет, и постарались затмить всё плохое множеством добрых воспоминаний. Отныне Хогвартс вновь стал одним из самых безопасных мест, где вам всегда рады, — Дамблдор лучисто улыбнулся, взмахнул руками в том жесте, словно хотел обнять всех, кто находился вместе с ним в Большом Зале, и, выслушав очередные аплодисменты, сел обратно на своё место, давая всем право доесть завтрак. И вновь начались школьные будни, наполненные уроками и домашними заданиями. Джулия уставала так, что ей не удавалось найти сил, чтобы выходить на улицу, хотя ей очень хотелось поиграть в снежки и просто побыть в окружении зимней природы. С Карлин она виделась на совместных уроках и в библиотеке, когда они вместе делали домашние задания, большинство из которых им задавали одинаковые. Джулия открыто признавала, что без подруги она ни за что не выдержала бы эту неделю после каникул. Впрочем, выходных обе девочки ждали так сильно, что каждый вечер в библиотеке не обходился без их общих завываний о том, как сильно они устали. Наконец, они дождались выходных. Джулия проспала завтрак, что было для неё совершенно не свойственно, и за обедом договорилась вместе с Карли поиграть на улице в снежки. Погода как раз располагала к прогулке, и подруги вышли во внутренний дворик прямо в мантиях. Джулия чувствовала себя немного неловко, собираясь играть в снежки в одиннадцатилетнем возрасте, но она тут же увидела близнецов Уизли, которым было уже тринадцать, а они мало того, что постоянно перестреливались снежками, так ещё и настроили кучу снеговиков и сейчас пытались их оживить. На фоне близнецов и нескольких других ребят со старших курсов, тоже веселящихся в снегу, Джулия и Карли никак не выделялись, и потому она со спокойной совестью плюхнулась в снег. Вместе с Карлин они сделали по два снежных ангела, а после сама собой как-то завязалась снежная битва, в результате которой обе девочки были мокрые и все в снегу. Именно такими — смеющимися, мокрыми и запыхавшимися — их застал Кристофер. Если смотреть на них троих со стороны, то можно было заметить явные различия между девочками и мальчиком. Они, всё такие же растрёпанные и все в снегу, и он, аккуратный, с зажатой в руках книгой в твёрдой обложке, были словно из разных вселенных. — Привет, Кристофер, а я думала, ты не придёшь, — радостно сказала Карли, а Джулия лишь кивнула Кристоферу. Он тоже кивнул им и, кажется, поздоровался, но сделал это так тихо, что ни одна из девочек его не услышала. — Я и не собирался с вами играть, — всё же сказал он, и Джулия почувствовала раздражение от его высокомерного тона. — Я подошёл только поздороваться с Джулией. — Впервые после каникул, — с плохо скрытым удивлением заметила Джулия. — Ты правда только хотел поздороваться? — расстроенно спросила Карли. — Да. Меня ждёт Драко, он звал меня посмотреть тренировку нашей команды. — Ты же никогда не любил квиддич, — удивилась Джулия. — Раньше не любил, но мне понравился предыдущий матч, — терпеливо ответил Кристофер, и лишь сейчас Джулия заметила, что он ни разу не посмотрел на неё, как будто она была недостойна даже его взгляда. — Ну ладно, я пойду. До завтра. И он быстро ушёл, заметив, что близнецы Уизли с вновь разгоревшейся снежной битвой находятся уже в опасной близости к их компании. Появление Кристофера испортило настроение и Джулии, и Карли. Они переглянулись, вздохнули и поплелись обратно в замок. — Ничего ему не нравится квиддич, — всё же нарушила молчание Джулия, — он просто хочет, чтобы его видели с Малфоем. — Странно всё это. — Не знаю, по-моему, ничего странного. Я уже говорила, что он возомнил о себе непонятно что из-за Малфоя, и решил, что мы для него больше не друзья. — Ещё постоянно с этой книгой. Нет, всё-таки что-то не так, — не успокаивалась Карли. Джулия пожала плечами. — Я выясню это, — решительно заявила Карли. Джулия хотела бы её отговорить, но знала, что это бесполезно, к тому же, она и сама была заинтересована — вдруг что-то действительно случилось, а Кристофер не просто стал странным из-за общения с Малфоем. Если у него что-то случилось и ему плохо, или если ему угрожала опасность (это в крайнем случае), они должны были помочь ему или хотя бы выяснить, что же происходит. Но повода для этого всё никак не находилось. Совместных уроков у Хаффлпаффа и Слизерина было мало, так же, как и у Рейвенкло со Слизерином, и таким образом девочки редко могли пересечься с Кристофером во время учёбы, а если это и удавалось, то всегда было какое-то обстоятельство, которое мешало нормально поговорить — то Снейп запрещает всяческие взаимодействия учеников во время изучения новой темы, то сам урок так сложен, что отвлечься и времени нет. К тому же, никогда Кристофер не садился за одну парту с Джулией, в первую очередь, конечно, потому, что она хаффлпаффка, а он слизеринец, а у учеников принято сидеть с ребятами своего факультета, но точно была и другая причина, возможно, даже более важная — Кристофер не любил Джулию и её присутствие рядом, а она не очень любила его, а если бы она начала специально подсаживаться к нему постоянно и о чём-то расспрашивать, то он в лучшем случае попросил бы её отстать, в худшем её поднял на смех не только Кристофер, но и весь слизеринской первый курс. У Карлин дела, разумеется, обстояли чуть лучше, по крайней мере, Кристофер редко возражал, когда она оказывалась в его компании, но на вопросы её не отвечал и предпочитал вообще избегать разговоров о чём-то, что не касалось учёбы. К тому же, он стал раздражительным и даже с Карли теперь вёл себя так, будто она ему очень мешает. Итак, всё, что смогли выяснить девочки, сводилось к тому, что за каникулы с Кристофером что-то случилось, что-то, из-за чего он стал ещё менее дружелюбным, чем был, и совершенно перестал дорожить своими друзьями. Была ещё одна деталь — он постоянно носил с собой какую-то книгу, которую никогда не читал, но всегда прижимал к груди, словно она — величайшее его сокровище. И Джулия, и Карли пытались выяснить, что же это за книжка, но ни у одной из них ничего не вышло, и таким образом их расследование зашло в тупик, не успев толком начаться. — Нужно всё-таки его спросить обо всём, — сказала Джулия в субботу после обеда, когда они с Карлин спускались по лестнице к Большому Залу, собираясь там сделать все уроки на следующую неделю. — Он ничего нам не скажет, — вздохнула Карли. — Значит, надавим на него или выведаем всё хитростью. — Тоже плохая идея — тогда Кристофер совсем не захочет больше с нами разговаривать. — Значит, сделаем, как он хочет, и оставим его. Уверена, он к нам ещё прибежит, когда мозги встанут на место, — заключила Джулия, и Карли с удивлением на неё посмотрела. С каждым разом перемены в характере Джулии всё больше её поражали, но девочки иногда обсуждали это, и Джулия считала, что так на неё влияет атмосфера Хогвартса и свобода от заточения. В конце концов, всё это началось ещё в начале года, после того, как она подружилась-таки с Карли. С тех пор Джулия старалась больше не бояться ни с кем разговаривать и заставляла себя высказывать все свои мысли в разговорах с Карлин и девочками-соседками, потому что так у них получались вполне сносные диалоги, а иногда Джулии удавалось очень удачно пошутить, и вот так общаться с ровесниками ей очень нравилось. Но Карли всё никак не могла привыкнуть к тому, что Джулия в последнее время говорила какие-нибудь странные вещи, да и сама Джулия иногда удивлялась сама себе. — Ты, наверное, права, — медленно сказала Карли. — Если он нас отталкивает, мы не должны унижаться и бегать за ним. Теперь Кристофер дружит с Малфоем, и хорошие друзья, вроде нас с тобой, ему не нужны. Девочки кивнули друг другу, уже заходя в Большой Зал, и, усевшись за стол Хаффлпаффа, приступили к урокам. Очередное эссе по истории магии было задано на тему Салемских ведьм (требовалось доказать, почему они — ненастоящие волшебницы), и Джулия полностью погрузилась в изучение этой темы в учебнике, когда Карли, чем-то очень обрадованная, прервала её: — Я не говорила тебе, что у Бетти тоже начала проявляться магия? — спросила она. Бетти, сестре Карли, было восемь лет, и она, как и все в семье Беннет, исключая саму Карлин, считалась маглом. Кроме того, Джулия знала, что в семьях маглов очень редко рождается два ребёнка-волшебника, и если у Бетти действительно тоже были магические способности, то она являлась редким исключением из правил. — Правда? — переспросила Джулия, оторвавшись от эссе. — Да. Представляешь, я приехала домой, и она рассказала мне, как у неё получилось заставить голубиное перо взлететь. Сначала я, конечно, подумала, что Бетти врёт, а перо поднял ветер, но она показала это мне в комнате, где точно не было сквозняка, а мама подтвердила, что Бетти на Хэллоуин смогла каким-то образом немного ускорить рост тыквы. — А я только вазу дома взорвала, когда во мне первый раз проснулась магия, — вспомнила Джулия, поморщившись. — Уверена, ваза была так себе? — попыталась взбодрить её Карли. — Ты права, узор у неё был дурацкий. А что случилось с тобой в первый раз? — Это было зимой, в мой шестой день рождения, я тогда остановила снег прямо в воздухе. — Остановила снег? — удивилась Джулия. — Да, представь, я стояла во дворе, и начался снегопад. Падали снежинки, и тут вокруг меня они перестали падать, а просто застыли в полёте. Я была бы уверена, что мне это приснилось, но и мама, и папа видели это тоже. Они тогда очень удивились и чуть не отправились со мной в церковь, думая, что со мной что-то не так. Когда профессор Макгонагалл пришла к нам и всё объяснила этим летом, они выдохнули с облегчением. — И ты, и твоя сестра очень сильные волшебницы, — вздохнула Джулия. — И ты тоже, я видела, как ты колдуешь. — Тогда ты видела только мой позор. — А вот и нет. У тебя очень хорошо получается заклинание Петрификус Тоталус. — Это потому что мы начали приходить его ещё осенью. Я успела натренироваться, — вздохнула Джулия. — А вот у Кристофера так и не получается полностью парализовать противника, — напомнила Карлин, зная, на какие рычаги нужно давить, чтобы заставить Джулию чувствовать себя достойно. При упоминании Кристофера они как-то сконфуженно замолчали и тут же начали строчить эссе с удвоенным напором. Закончив с уроками уже ближе к ужину, девочки вышли из Большого Зала, чтобы оставить сумки в комнатах. Они уже подошли к лестницам в холле, и Карли готовилась подниматься к себе в башню, но тут Джулия пошатнулась. Перед глазами у неё вспыхнуло белое пятно, и вместо того, что окружало её, она увидела, что оказалась на зелёной траве, а перед ней на детской площадке на качелях сидят два ребёнка. Одна из них — рыжеволосая девочка в платье, сильно раскачалась и вдруг спрыгнула с качелей, на мгновение зависнув в воздухе, как будто вот-вот — и она взлетит в небо. Джулия услышала, что кто-то крикнул «Лили!» вдали, и тут же всё прояснилось, не успела Джулия разглядеть второго ребёнка. Она полулежала на полу, прислонившись к стене, а Карли трясла её за плечо, стараясь привести в чувство и, кажется, пыталась позвать кого-то на помощь. Джулия резко оттолкнула её и без особого труда встала. — Как же ты напугала меня! — воскликнула Карлин. — Я думала, что ты упала в обморок. Ты действительно потеряла сознание? Тебе нужно к мадам Помфри. — Нет, я не потеряла сознание, — качнула головой Джулия, пытаясь построить в голове логическую цепочку из всего, что с ней произошло. — Тогда что случилось? Тебя как будто ноги не держали, я даже подумала, что ты ослепла, потому что ты словно ничего вокруг не видела, — испуганно промолвила Карли. Джулия немного помолчала, всё ещё стараясь до конца понять случившееся. Она могла поклясться, что эта девочка на качелях — её мама, только маленькая. И она… летала. Вероятно, так проявлялась её магия до Хогвартса, ведь Лили была очень сильной волшебницей. Но стоило Джулии обсудить с Карли первые проблески магии в самих себе, как она, Джулия, тут же видит этот обрывок из прошлого. Неужели она и впрямь становится такой же, как Коламбус? — Тебе надо к врачу? — снова уточнила Карлин таким голосом, будто боялась спугнуть Джулию. — Нет-нет, не надо. Мне нужен школьный учитель Прорицаний, — решительно заявила Джулия. И, подхватив свою сумку, она направилась к лестнице. — Но зачем тебе? У нас нет такого урока, — удивлённо и всё также напуганно проговорила Карли, устремляясь вслед за подругой. — Да, но на старших курсах проходят Прорицания, и я хочу увидеться с учителем. Мне нужно кое-что с ним обсудить… — пробормотала Джулия, остановившись на верхней ступеньке, чтобы дождаться, когда лестница поменяет направление. Карли догнала её, явно взволнованная и даже запыхавшаяся от бега по ступеням. Когда лестница встала на место, Джулия хотела направиться дальше по коридору, но Карли схватила её за руку и не дала идти. — Постой, Джулия, — громко и с расстановкой произнесла она. — Во-первых, объясни, что случилось, иначе я уверюсь в том, что ты сошла с ума. Во-вторых, куда мы вообще идём? Тебе разве известно о том, где кабинет? Мы ведь там ни разу не были. Джулия как будто проснулась. Она поняла, как странно вела себя и как напугала подругу и даже саму себя. Вздохнув, она отвела Карлин к стене и спустила сумку с плеча, раздумывая всё ли ей можно рассказать. Наконец, она решилась. — Понимаешь, с прошлой весны со мной начали происходить странные вещи. Я не могу всё тебе сейчас объяснить, потому что даже сама не знаю, в чём на самом деле проблема, и как всё это возможно. Но суть в том, что я, возможно, могу предсказывать будущее и видеть прошлое. Понимаешь? Незадолго до того, как к нам с Сириусом вломился Волдеморт, я каким-то образом увидела, что он следит за нами, и поняла, что он должен прийти убить. И только что я тоже кое-что увидела, но на этот раз видение было из прошлого. Мы с тобой в Большом Зале поговорили о первых проявлениях волшебства, и я там, внизу, кажется, увидела свою маму, в детстве, когда она ещё даже не училась в школе, — Джулия перевела дух и покосилась на Карли, чтобы понять, как далеко в своих объяснениях ей ещё можно зайти, и поняла, что того, что она только что сказала, пока вполне достаточно. Карли была если не до чёртиков напугана, то точно сильно удивлена, и доводить её до ещё большего шока рассказом о Коламбусе Капенгагене и своих странных снах Джулия не решилась. — Так… Как же это происходит? Это проклятие? — вымолвила наконец девочка. — Я не знаю этого. Почему это начало происходить со мной, я не знаю, я вообще ничего об этом не знаю, — со скрытым отчаянием в голосе ответила Джулия, — поэтому и хочу поговорить с учителем Прорицаний. Может, он даст какие-то ответы и всё мне объяснит. Вдруг с ним происходило то же самое в детстве. — Но разве не нужно сначала сказать твоему крёстному обо всём этом? — осторожно спросила Карли. — Я уже говорила ему, но он мне не то чтобы поверил, а когда мне удалось его убедить, что я правда видела кое-что, то он так заволновался, что я решила, не стоит его этим нагружать. Я вообще-то надеялась, что это пройдёт когда-нибудь, но я не знала, что буду падать прямо в коридоре из-за видений. Тут обе девочки замолчали. Джулия не удивилась бы ни капли, если бы Карли покрутила пальцем у виска и, назвав её чокнутой, убежала от неё куда подальше. Она даже приготовилась вести себя достойно и старалась успокоить бешено бьющееся после признания сердце. Но Карли только лишь очень долго молчала, смотря куда-то мимо Джулии, и взгляд этот был хоть и отстранённым, но не выражал страха; а злобы ни в позе, ни в глазах подруги Джулия не видела. Она ждала её слов как приговора; что-то подсказывало ей, что без Карли справиться с этим грузом неприятностей ей будет очень трудно. — Значит, идём к профессору? — кажется, спустя вечность, состоящую из одного молчания, спросила Карли, и Джулия едва ли не с облегчением улыбнулась и подавила желание обнять её. — Да, идём. Думаю, мы успеем до ужина, — полная энтузиазма, Джулия вновь закинула сумку на плечо и хотела было двинуться в путь, но Карли остановила её, и она сама скоро поняла, что на пути у них стоит препятствие. — Только вот… -…мы до сих пор не знаем, куда идти, — закончила за Карли Джулия и задумалась. Решение пришло ей на ум как нельзя быстро, и она удивилась тому, каким лёгким оно оказалось. — Найдём какого-нибудь третьекурсника! Я как раз знаю одного, Седрика Диггори, он очень милый и наверняка поможет нам. — Тогда идём к нему. Думаешь, где он? — Наверняка в гостиной. В последнее время он постоянно там со своими друзьями. И они пошли обратно к лестницам, чтобы вновь спустится вниз, к Хаффлпаффской гостиной. На самом деле, Джулия почти ни разу с Седриком не разговаривала. Как и все на её факультете, он был доброжелателен и мил, но Джулия с однокурсницами-то еле смогла подружиться, не говоря уж о популярном симпатичном третьекурснике. Поэтому обе девочки были полны сомнения, когда подходили к гостиной. С другой стороны, в их просьбе не было ничего странного, и никаких поводов для отказа или насмешки над ними у Седрика быть не должно. — Подожди меня здесь, ладно? — попросила Джулия, остановившись около места, где в стену были встроены бочки. — Это здесь вход в вашу гостиную? — с удивлением оглядевшись, уточнила Карли. — Да, здесь. Я скоро вернусь, — одновременно стуча по нужной бочке в ритме Хельги Хаффлпафф, Джулия уже приседала, чтобы пролезть в проём. В гостиной в этот субботний вечер было не продохнуть. Среди кучки третьекурсников, расположившихся на трёх креслах в углу, Джулия сразу разглядела Седрика. Сглотнув комок неуверенности, она подошла к ним. Они сразу заметили вторгшуюся в их пространство девочку, а когда поняли, что девочка эта — печально известная Джулия Поттер, быстро притихли и с интересом её осмотрели. — Привет, простите, что помешала, — дрогнувшим голосом начала Джулия. — Ничего страшного, мы не были заняты. Тебе что-нибудь нужно? — приветливо улыбнулась светловолосая девочка на ближайшем к Джулии кресле. — Да, мне нужна ваша помощь, — кивнула та. — Ведь вы на третьем курсе, значит, изучаете Прорицания, верно? — Не все из нас, но да. А в чём дело? — спросила та же девочка. — Мне очень нужно поговорить с учителем Прорицаний. Если бы вы сказали мне, где находится кабинет… Но её речь прервал коллективный смешок ребят. Они тут же замолчали, увидев, как смутилась Джулия, и она продолжила. -…я была бы очень благодарна, — тихо закончила она. — Но зачем тебе нужна профессор Трелони? — спросил на этот раз Седрик, и от того, что с ней заговорил кто-то, кто ей хоть чуть-чуть знаком, Джулии стало спокойнее. — Это… довольно трудно объяснить. Но я попытаюсь, если кто-нибудь проводит меня туда, — поджала губы Джулия, полностью готовая к отказу и позору, наверняка последовавшему за ним. Но тут Седрик поднялся из кресла и улыбнулся. — Хорошо, идём, — сказал он, и, обернувшись к друзьям, показал себе за спину, на выход, — Я скоро вернусь, идите на ужин без меня, если я опоздаю. Те пожали плечами, и как только Джулия и Седрик от них отошли, тут же продолжили свой разговор. — Прости, что отвлекла тебя. Ты был с друзьями, — тихо проговорила Джулия, карабкаясь вслед за Седриком по проходу. — Да ладно, я всё равно хотел размяться, — будничным тоном ответил Седрик. Они выбрались в коридор и увидели Карлин, прислонившуюся к стене в ожидании. — Карли, это Седрик, он согласился нам помочь; Седрик, это Карли, моя подруга, — представила их Джулия, Седрик и Карли кивнули друг другу, и Седрик направился к выходу из коридора, а девочки поспешили за ним. — Так что же у вас случилось, что вам понадобилась Трелони? — спросил он. — Да в принципе ничего особенного, — как можно более беспечно ответила Джулия, на ходу соображая. Карли посмотрела на неё с непониманием, но она не обратила на подругу внимание, раздумывая, как же соврать Седрику, чтобы он не принял её за сумасшедшую. — Я просто задумалась, что буду изучать на третьем курсе и остановила выбор на Древних рунах, а вот между Прорицаниями и Уходом за магическими существами никак не могу выбрать. — Вау, ты молодец, — обернулся на неё Седрик; он со своими длинными ногами всё ещё шёл на пару шагов впереди них. — Я не задумывался о выборе предметов до сентября этого учебного года. Они вышли из коридора и начали подниматься вверх, пока Седрик снова не заговорил: — Хотя, если честно, мне и задумываться было не над чем, при прошлом директоре в школе все предметы были обязательными. — Как же вы всё успевали, ещё и с Пожирателями? — удивлённо спросила Джулия. — Ну, я и не дорос тогда до возраста выбора предметов, а старшим ничего не нужно было выбирать, ведь тогда таких предметов, как Магловедение, Прорицания и ещё нескольких, вообще не было. А в этом году, с возвращением всего прежнего и свержением «диктатуры», эти уроки вернули. А чтобы не тратить время на поиск учителей, позвали тех, кто преподавал раньше. И Трелони — одна из таких. В то время, когда в школе заправляли Пожиратели, она где-то пряталась, а теперь вернулась и рассказывает нам, как много смертей в те годы предсказала. Так что вы не удивляйтесь, если она скажет, что вы скоро умрёте — это Трелони всем говорит. — Но она настоящая ясновидящая? — уточнила Джулия с явным сомнением в голосе. Седрик снова посмотрел на неё через плечо, и она увидела его скептически скривлённые губы. — Не знаю, может, она иногда и попадает в цель своими предложениями, но я такого пока не замечал. Впрочем, может, в теории Трелони лучше, чем в практике, — пожал плечами Седрик. — В любом случае, Прорицания легче, чем те же Руны или Нумерология, поэтому многие выбирают именно их, чтобы не сильно напрягаться, так что если вы действительно настроены получить какие-то знания, рекомендую не ходить к Трелони на уроки, а выбрать что-то более существенное. Джулия с Карли переглянулись и поджали губы. Обе они надеялись, что Седрик преувеличивает, и профессор всё же хоть чуть-чуть разбирается в своём предмете, иначе они зря всё это затеяли. — А кто вообще такая эта профессор Трелони? — спросила Карли. — Я никогда не видела её в Большом Зале. Или это та строгая женщина в красной мантии? — Нет, в красной мантии — это Вектор, она ведёт Нумерологию, и ты правильно заметила, она действительно строгая, — объяснил Седрик. — А Трелони практически не выходит из своей башни, так что мало кто видит её не в классе Прорицаний. — Всё ясно, — ответила Джулия и снова переглянулась с Карлин, а Седрик усмехнулся, услышав в её голове отчётливые ноты отчаяния. — Мы почти пришли, — объявил он ещё минуты через три. Джулия поняла, что никогда не была в этой части замка. Она надеялась, что они с Карли не заблудятся по дороге назад. Видимо, подумав о том же, Седрик спросил: — Может, вас подождать, а потом проводить обратно? — спросил он. — Нет-нет, спасибо, не надо, мы сами справимся. Нужно же в конце концов и учить потихоньку карту Хогвартса, — притворно весело покачала головой Джулия. Она бы с удовольствием согласилась на помощь Седрика, но тот факт, что они шли к Трелони вовсе не из-за интереса к учёбе, останавливал её. Вдруг Седрик услышит, о чём они будут говорить, или даже настоит на том, чтобы присутствовать в классе при разговоре. Седрик пожал плечами и остановился в конце коридора, где к потолку поднималась серебряная стремянка. В потолке находился люк, и, видимо, именно туда предстояло подняться девочкам, чтобы увидеться с профессором. — Ну, вот мы и пришли, вам нужно подняться наверх. Удачи, — улыбнулся Седрик. — Спасибо тебе за помощь, до встречи, — улыбнулась в ответ Джулия. Седрик кивнул им и не спеша направился прочь. Девочки уже в третий раз переглянулись и хором вздохнули. — Не зря мы всё это? — озвучила недавние мысли Джулии Карли. — Не знаю, но лучше узнать, чем уходить с пустыми руками. Тем более мы всё равно уже здесь, будет странно, если мы сейчас догоним Седрика, он будет над нами смеяться. По-моему, он слабо поверил в то, что мы действительно собираемся узнать по поводу уроков Прорицаний уже на первом курсе, — поморщилась Джулия. — Не знаю, мне кажется, ты говорила правдоподобно, — сказала Карлин. — Ну что, наверх? — уточнила Джулия после десяти секунд молчания. — Давай, — вздохнула Карли. Обе они чего-то вдруг испугались, поэтому подниматься пришлось быстро, чтобы не передумать и не побежать в самом деле за Седриком. Джулия поднималась первая и, добравшись до люка, постучала кулаком. Прошло секунд пять, и никто не ответил, поэтому она толкнула крышку, и та поддалась, откинувшись вверх. Это точно было громко, и можно было не волноваться, что профессор Трелони до сих пор не услышала, что кто-то идёт. Джулия неуклюже забралась наверх. Она оказалась в просторной комнате, в которой однако чувствовалась теснота и духота из-за плавающих в воздухе завитков дыма от многочисленных благовоний. В кабинете были наставлены пуфы, а за учительским столом восседала фигура, закутанная в шесть слоёв одежды. Джулия пригляделась и поняла, что перед ней женщина лет сорока, завёрнутая в десяток шалей и обвешанная странными амулетами. Лицо профессора Трелони почти наполовину закрывали огромные круглые очки с толстыми стёклами, так что глаза женщины казались жутко огромными, что придавало ей сходство либо с рыбой, либо с мышью. Профессор неотрывно глядела в стеклянный шар, стоящий перед ней на столе, и будто совсем не замечала, что кто-то вторгся в её кабинет. Карлин тоже забралась в класс и встала рядом с Джулией. Обе сдерживались, чтобы не расчихаться, вдыхая смесь разнообразных запахов, и не знали, с чего начать. Наконец, Джулия вполне естественно кашлянула, чтобы привлечь внимание профессора, и та подняла на них свой томный взгляд. — Я наблюдала за вами, как вы приближались к моему классу, — произнесла профессор и коротко показала глазами на свой стеклянный шар. — Что же нужно вам здесь? Вы ещё слишком юны, чтобы иметь возможность погрузиться в такую сложную науку, как Прорицания. — Простите, что мы пришли так поздно, профессор Трелони, — начала Джулия, не зная, можно ли говорить ей о том, о чём она переживала, или лучше что-нибудь соврать (не увидит ли профессор, что она лжёт?). — Я учусь только на первом курсе, но, кажется, со мной происходит что-то, похожее на вашу… науку. — Присядь, дитя, — мягко пригласила её Трелони и палочкой приманила к своему столу один из пуфов, причём довольно неуклюже — он едва не завалился на бок при приземлени, но профессор на подобную мелочь внимание не обратила, и Джулия присела на краешек пуфа, с опаской обернувшись на Карли. — Итак, что же с тобой случилось? — спросила Трелони и провела ладонью над стеклянным шаром, так что дымка внутри него взвихрилась и потом вернулась в прежнее состояние. Джулия подумала, что Трелони не похожа на Коламбуса, хотя, пожалуй, что ещё более самодовольная, чем он. Она вздохнула и приковала свой взгляд к шару, чтобы не пересекаться взглядами с профессором (вдруг она всё-таки прочтёт что-нибудь по её глазам, а ведь Джулия собиралась если не соврать, то по крайней мере не договорить). — Понимаете, по-моему, у меня есть способности к Прорицаниям. Я как будто вижу кое-какие вещи, и они сбываются, хотя чаще я вижу не будущее, а прошлое. У вас было также, когда в вас проснулись ваши способности, или со мной что-то не так, не связанное с Прорицанием? Трелони слушала девочку с интересом, хотя явно пыталась это скрыть. — Дай мне свою руку, дитя. Как тебя кстати, зовут? — Джулия Поттер. — Ну конечно, это ты. Я давно ждала твоего появления. Тут понятно и без гадания по руке — ты необычная девочка, милая Джулия, — Трелони всё-таки начала разглядывать линии на левой руке Джулии и то разводила её пальцы в стороны, то сжимала почти до боли. — О, бедная, бедная девочка… — Вы что-то увидели? — спросила Джулия, про себя подумав, что она либо обманывает, либо действительно является сильной ясновидящей, потому что и у неё, Джулии, и у Коламбуса Капенгагена видения сопровождались чем-нибудь странным, а Трелони даже не вздрогнула. — Да, увы, я вижу это. Твоя судьба очень печальна, милая. Ты перенесла множество лишений в прошлом, и столько же лишений тебе ещё предстоит пережить. — Это, конечно, очень здорово, но что вы скажете насчёт того, есть ли у меня какой-то дар? — нетерпеливо спросила Джулия. — Ты зря торопишь меня, — с плохо скрытой обидой в голосе проговорила Трелони и отпустила руку Джулию. — Мои слова напрямую связаны с твоим вопросом. Как раз из-за дара, данного тебе при рождении, ты столь несчастна, ведь, знаешь ли, редкий провидец оказывается понят. Обычно мы слишком умны для окружающего нас общества и вынуждены терпеть унижения и… — Значит, у меня всё же есть этот дар? И я правда вижу прошлое? — прервала её Джулия. — Ну конечно. Понимаю твою радость, не каждый награждён способностью видеть, — со знанием дела кивнула Трелони и вновь провела ладонью над шаром, чтобы дым внутри снова пришёл в движение. — И что же мне с этим делать? — Способности можно развивать, моя дорогая. — А если я… не хочу иметь их? Могу я как-то отказаться от них? — Помилуйте, мисс Поттер, зачем же отказываться от такого дара? Наоборот, вам стоит поделиться им и пытаться стать с ним одним целым. В конце концов вам может удастся открыть Третье Око, и тогда вы полностью овладеете этим редким искусством, как я, — проговорила профессор Трелони, вдруг начав обращаться к Джулии на «вы». — Вы полностью овладели своим даром? — переспросила Джулия. — Ну конечно, иначе Дамблдор не просил бы меня преподавать у вас. — Значит, вы тоже видите сны и видения? — Разумеется, моя дорогая. Мне постоянно являются разные знамения, я разгадываю эти послания всю свою жизнь. Тайные знаки и символы позволяют мне получать представления о тех событиях, свидетелем которых я не являлась, но которые мне нужны. — Вы действительно с раннего детства осознали свой дар? — спросила Джулия, всё пытаясь подобрать нужные вопросы, чтобы вывести Трелони на чистую воду: она всё больше убеждалась, что зря пришла сюда. — О да, первое предсказание я сделала в пять лет — мне удалось увидеть во сне похороны моей бабушки, которая умерла через три дня после этого сна. Впрочем, я всегда знала, что обладаю необыкновенной способностью к Прорицанию, ведь можете поверить, моя прапрабабушка Кассандра — та самая Кассандра Трелони, полагаю, вы понимаете, о ком я говорю? — Не совсем, простите, — покачала головой Джулия. — О, я не сомневалась, хотя, признаться честно, немного оскорблена. Кассандра Трелони — легендарная прорицательница, имеющая, конечно, очень непростую судьбу. Однако слава её навсегда останется в нашей семье, и я, конечно, унаследовала её талант видеть будущее. Трелони говорила так, словно была уверена в том, что Джулии очень интересно, и та пыталась вести себя так, чтобы у профессора это ощущение не пропадало. — Так вот, Кассандра Трелони — легендарная прорицательница, и я, конечно, стараюсь не оскорбить память о ней. — Так как же расшифровывать… знамения? — спросила Джулия, поймав момент, когда Трелони, наконец, замолчала. — Конечно, нужна практика, но главное — насколько силён твой дар, — ответила Трелони и, встав со своего места, прошествовала к серванту, откуда достала голубой сервиз. Чайник, стоявший на дальнем столике, засвистел после взмаха палочки профессора, и она налила три чашки кофе. — Спасибо, — тихо сказала Джулия. Она вообще-то не собиралась надолго задерживаться здесь, но всё же надеялась, что Трелони сможет ей помочь, а значит, нужно было оставаться с ней вежливой и принимать всё, что она даёт. Трелони отдала третью чашку Карлин, которая так и не произнесла ни слова. Она присела на пуф, находящийся ближе всех к люку, и с интересом продолжила наблюдать за диалогом. — Знамения являются нам повсюду, одним из самых популярных видов гадания является, конечно, гадание на кофейной гуще, — продолжала Трелони и отпила глоток своего кофе. Джулия повторила за ней. Кофе был отвратительный, и ей стоило огромных усилий допить его до конца. Гущи было не так уж много, и она постоянно складывалась в какое-то пятно с кривыми ножками, как у паука. Трелони всё ещё пила свой кофе, так что Джулии пришлось дождаться, когда же она напьётся. Джулия повернулась, чтобы посмотреть на Карли. К своему кофе она и не притронулась, всё ещё держа чашку на блюдечке. Девочки слегка улыбнулись друг другу, и тут профессор Трелони звякнула чашкой, наконец, допив кофе. — Итак, посмотрим, что же показывает гуща. Посмотри в чашку и скажи, что ты видишь, — приказала Трелони загробным голосом. Джулия наклонилась над чашкой, силясь что-то там всё-таки разглядеть, но пятно так и осталось пятном, и она пожала плечами, вновь устремив взгляд на Трелони. — Кажется, моя гуща ничего не показывает, — сказала она. — Нет, моя дорогая, этого не может быть, — снисходительно заявила Трелони и наклонилась к Джулии над столом, чтобы самой взглянуть на гущу. Но, видимо, смотреть вверх ногами было нельзя, и она взяла чашку в руки, потом начала крутить и наклонять её и в конце концов издала вердикт: — Ты просто не до конца разобралась в этом. Я немного подправила твою ошибку и теперь отчётливо вижу. — И что же там? — спросила Джулия, подделав нетерпение в голосе, хотя ей на самом деле было любопытно, что же в её чашке увидит прорицательница. — Это летучая мышь и… голуби, — произнесла профессор Трелони. — Голуби? — переспросила Джулия. Она повернулась к Карли и увидела её выпученные глаза. — Что же означают голуби? — Не забывай про летучую мышь, моя дорогая, ведь если они вместе, значит, нужно сложить оба символа и получить цельное предсказание. — Так что значат эти символы? — Летучие мыши — это традиционно порождения тьмы и дьявола, они несут несчастья людям, и стоит опасаться выходить куда-то ночью, если увидишь летучую мышь в своей гуще. А голубь, как ты наверняка и сама знаешь, символ мира и надежды. Складываем всё это и получаем вот что: будь осторожна, тебе грозит большая опасность, но в то же время не теряй надежды, ведь чёрная полоса всегда заканчивается. Джулия не могла представить, к чему в её жизни может относиться это предсказание. Опасаться, конечно, было чего — стоит только вспомнить недавнее пророчество Коламбуса Капенгагена, как уже бросает в дрожь. Только вот на что надеяться, если он запретил ей кому-либо говорить об этом, и пусть она в праве нарушить обещание, но вряд ли от того, что она кому-то расскажет, будет польза? Трелони, к тому же, с очень маленькой вероятностью имеет представление об этих переживаниях Джулии. Так что получается, что предсказанию Трелони не стоит верить. А всё же в чашке она увидела летучую мышь и голубей. А с этими животными у Джулии были связаны некоторые воспоминания. Голуби действительно всегда давали ей какое-то успокоение, например, когда она лежала взаперти и рассматривала взбухшую краску в форме птичьей головы, или когда видела голубей в парке тем летним днём. А летучая мышь ассоциируется только с Волдемортом, который наблюдал за ней и хотел убить её и Сириуса. Джулия могла, конечно, спросить у Трелони, какие конкретно несчастья её ждут, или даже поведать ей о своих мыслях, и она даже хотела сделать это, но тут Трелони посмотрела на часы, тикающие со стены, и ужаснулась: — Уже совсем поздно, скоро стемнеет, а я только что сказала вам, чем чреваты ночные прогулки, — она встала со своего стула и начала суетиться, собирая чашки без помощи магии. — Вам пора, моя дорогая, и поторопитесь оказаться в хорошо освещённом месте, иначе случится нечто ужасное. Джулия тоже встала и подошла к Карлин, которая уже открывала люк, чтобы побыстрее убраться из этого места. — Спасибо вам за помощь и за то, что потратили на меня своё время, — собираясь вслед за Карли спуститься вниз, затараторила Джулия. — До свидания. — Можешь приходить ко мне ещё, я всегда рада помочь одарённым ученикам, но помни, что я сказала о темноте! — в назидание ей едва ли не прокричала Трелони. Джулия ещё раз попрощалась с ней и с облегчением спрыгнула с трёх последних ступенек лестницы на пол. Они с Карли тут же развили быструю скорость, почти переходя на бег, и хором выдохнули. — Она сумасшедшая, — заключила Карли. — Наверное, — кивнула Джулия. — Но всё-таки кое-какая польза от неё есть. — Перестанешь теперь выходить из комнаты после шести вечера? — улыбнулась Карли. Джулия усмехнулась в ответ и покачала головой. — Конечно, нет. В её предсказания о темноте и голубях я не верю. Но она сказала, что у меня есть дар прорицания. — Она уверена и в том, что сама им обладает, — с сомнением проговорила Карли. — А вдруг и правда? Не зря же Дамблдор взял её на работу. — Может, и не зря. Пару минут они шли молча, силясь вспомнить, куда им поворачивать, чтобы не заблудиться. Потом Джулия вздохнула и решилась: — Я тебе завтра кое-что расскажу. Про свои видения и про ещё одного моего знакомого, уверенного в своём ясновидении. — У тебя было так много видений? — удивлённо спросила Карли. — Не очень много, но все они, по-моему, очень важные. Они снова замолчали, а через пару минут вышли-таки в знакомые места, откуда было недалеко до холла. — Прости, что ты пропустила ужин из-за меня, — спускаясь по лестнице, вздохнула Джулия. — Ничего, — махнула рукой Карли. — У меня в комнате ещё лежит целая коробка печенья. — И спасибо, что сходила со мной, — продолжила Джулия. Они остановились там, где им предстояло разойтись в разные стороны. — Ты теперь обязана сделать какое-нибудь предсказание и мне, — улыбнулась Карлин. — Уверена, что хочешь этого? — притворно сощурилась Джулия. — У меня должны быть какие-то привелегии как у лучшей подруги будущей великой провидицы. «Лучшая подруга» приятно кольнула Джулию в грудь, и она улыбнулась. — Тогда потренируюсь видеть в кофейной гуще голубей, — пообещала Джулия. Они рассмеялись и попрощались до завтра. Джулия уже почти спустилась на первый этаж, когда Карли крикнула ей вслед: — Опасайся темноты! — Ты тоже! — ответила Джулия, и они вновь рассмеялись.