Мы — правители

      Тринадцатилетняя девочка, чьи длинные розовые волосы были заплетены в оданго треугольной формы, стояла посреди леса, опустив руки, в которых она держала лук с деревянной рукоятью. Она была одета в легкое и недлинное кимоно, сшитое из ткани, в тон подходившей к ее волосам. Взгляд ее красных больших глаз был отведен куда-то в сторону, словно девочка пыталась увидеть кого-то сквозь густые деревья и кусты. Конечно, для девочки она выглядела довольно необычно — существовало мнение, что от хорошей жизни девушка никогда не возьмет в руки оружие.       Только вот это мнение, как казалось девочке, не касалось ни ее родителей, ни их друзей, ни ее самой. Все они жили припеваючи в главном здании империи — во дворце. Родителями ее были император Эндимион и императрица Серенити, известные на всю страну своей добротой правители. А сама девочка, как можно было догадаться, являлась юной наследной принцессой по имени Усаги Маленькая Леди Серенити с обычно высоко поднятым носом и горделивым характером. Ей казалось, что нет никого в мире превосходнее и выше ее, если не брать в счет ее родителей. Принцесса постоянно воротила нос от обычных людей и даже от прислуги во дворце. Она — будущая императрица, и все эти мелкие людишки ей не ровня.       Однако, окружающие не оценивали эту ее черту. Отец и мать строго наказывали ее за любое пренебрежительное отношение к людям — пусть то были ее друзья или же отвратительные, постоянно потные простаки-крестьяне. И со своей бабушкой она терпеть не могла общаться, да и со своим дядей, пусть он и работал в городе, видеться не горела желанием. А что тут такого, если от бабушки постоянно воняло едой, а не пахло прекрасными парфюмами, как от мамы, а на ее переднике, который постоянно на ней был вместо красивых кимоно и юкат, зачастую были пятна или волосы ее клиентов — она была парикмахером в какой-то там деревне.       Маленькая Леди в принципе не понимала, почему бабушка живет в таком месте, а не во дворце, как величественная и прекрасная Серенити. И почему вообще отдала престол так рано — когда маме было всего пятнадцать лет? Девочка мало что знала о прошлом своих родителей, да и самой как-то узнавать этого не хотелось. А они почему-то и сами ей никогда его не рассказывали — только и делали, что тренировали ее и ее друзей стрелять из лука и сражаться на мечах. — Эй, чего застыла?       Принцесса опомнилась от своих мыслей об отце и матери, которые не понять куда запропастились. Обернувшись на окликнувшего ее, она заметила блондинчика по имени Юки и по фамилии Хино и громко фыркнула, сощурив свой элегантный маленький носик. — Хочу и стою. Тебе-то что? — буркнула она, неодобрительно покосившись на него. — А тебя вообще не смущает, что у нас идет тренировка? — Я мне-то какое до нее дело? Я — принцесса, и все повинуются мне. Зачем мне еще что-то делать? — заявила она высокомерно. — А затем, Чибиусочка, что у нас скоро экзамен, — отвлекся от своего тренировочного сражения на мечах другой мальчик — брюнет Мицуо Мизуно, жутко надоедливый и занудный. — А что мне до этого экзамена? Мама и папа все равно максимум запрут меня в своей комнате, — скривила девочка рожицу, показав друзьям кончик языка. — Или лишат права на престол, — хмыкнула Юно, дочка Макото и Нефрита. Принцесса агрессивно на нее покосилась, неодобрительно сверкнув глазами, а затем разразилась смехом. — С чего им делать это? Ну ты и дурочка, Юно! Лишить меня права на престол!? Меня!? Наследницу многовековой королевской семьи Чиба!       Но стоило только девочке сказать последнюю фразу, как рассмеялись уже ребята, которым пришлось оторваться от тренировки — настолько было им смешно. Принцесса же растерянно озиралась по сторонам, не понимая причины их смеха. — Не, ну вы слышали?! Наследница многовековой королевской семьи Чиба! Вот умора! — гоготал Юки, который смеялся громче всех, свалившись на землю и держась руками за свой живот. — Принцесса, а такая дура! — высокомерно произнес Мицуо, покачав головой. — Почему это я дура? — выпалила девочка, сжав покрепче лук в своей руке. — Историю собственного королевства знать надо, Чибиуса, — выдавил из себя брюнет, у которого, похоже, живот заболел от смеха. — Ну или хотя бы собственной семьи.       Девочка презрительно фыркнула и отвернулась. Будут они еще ей указывать. Ей! Будущей императрице! Дочери прекрасных и властных Эндимиона и Серенити!       Неожиданно гогот со стороны ребят прекратился — все молниеносно взяли свое оружие и принялись заниматься тем же, что и до казуса, только что произошедшим с Маленькой Леди. Мицуо и Юно продолжили сражаться в паре на мечах, а Юки — стрелять из лука по мишеням. Принцесса же, нервно сглотнув, обернулась и увидела грозно стоящего над ней отца. Он, недоуменно и возмущенно одновременно глядя на ее, скрестил руки около груди, а его голубые глаза, обычно очень добрые, сейчас яростно блестели. — П-папа... — заикнулась она. При виде такого своего отца — не заботливого и ласкового, как обычно, а властного и довольно злого, по телу девочки прошла мелкая дрожь. Почему он такой сейчас? Он зол на нее? Он что, слышал, чего она наговорила? — Маленькая Леди, чем ты занимаешься? — грозно спросил он, и его голос был похож на рокот грома во время сильной грозы. — Я... эм... тренируюсь, — выдавила из себя принцесса, готовая съежиться под грозным взглядом отца. — Что-то я не вижу, — возразил он. — Ты что, забыла об экзамене? А, точно. Тебе же, вроде как, на него плевать, я правильно понял? — холодно спросил он, сверля девочку сердитым взглядом. — Я... я... — пыталась что-то сказать Чибиуса, даже сама не понимая, что именно. — Так, — цокнул император языком. — Твое задание — попасть в центр мишени. С этими словами он протянул ей стрелу из колчана, и принцесса, вздохнув, взяла в руки лук, натянула тетиву и... промахнулась. Стрела пролетела мимо мишени, повешенной на дерево, и плавно приземлилась на траву. Маленькая Леди снова нервно сглотнула. Ой что сейчас будет...       Посмотрев на отца, она поняла, что его лицо чуть ли не скосило от гнева, который он безуспешно пытался скрыть. Левый его глаз немного подергивался, и когда он открыл рот, чтобы сказать "пару ласковых" своей дочери, ей показалось, что он начнет извергать огонь. Девочка съежилась, готовясь к тому, что сейчас ее накажут, но, вопреки ее ожиданиям, отец сделал глубокий вдох и тихо, но очень твердо сказал: — Две сотни отжиманий и бег пять километров, Маленькая Леди. После тренировки до вечера будешь заниматься историей вместе со мной. Вопросы по сегодняшнему материалу будут включены в экзамен.       Не сказав ей больше ни слова, император развернулся и пошел обратно в лес, где тренировался вместе с Императорским отрядом, о происхождении которого принцесса не знала совершенно ничего. Да и зачем ей знать? Она же принцесса, и ей всегда все могут рассказать слуги, причем столько раз, сколько она и потребует.       Девочка раздраженно выдохнула и опустилась на траву, но не в упор лежа, как велел ей отец, а на свою пятую точку. Она все никак не могла понять, почему он так строг к ней. Неужели он ее не любит? Она же его дочь! И зачем ей эти постоянные тренировки? Она что, военный? Почему она должна тренироваться, а не веселиться со своими друзьями, как ей этого хотелось? Почему жизнь так несправедлива к ней? — Эй, Чибиуса, чем ты занимаешься? — недовольно протянул Юки, становясь в боевую позу и готовясь продолжить стрелять из лука. — Ты не слышала, что сказал тебе император? — Сказал и сказал. Мне все равно, — грубо отрезала она, откидывая свой лук в сторону. — Почему я в тринадцать лет должна уметь стрелять и драться на мечах? Мать и отец научились этому лет в двадцать, не раньше!       Ребята, которые уже были готовы возобновить тренировку, пороняли свое оружие и снова начали смеяться, хватаясь за животы. Блондинчик Юки, который смеялся в прошлый раз громче всех, снова упал и покатился по траве. — Не, ну вы слышали?! Лет в двадцать! Она совсем тупая! — хохотал он, и казалось, будто его живот вот-вот лопнет от смеха. — Да в чем дело?! — вскочила принцесса на ноги, нервно оглядываясь по сторонам. Почему же сегодня ей так не везет?! — У тебя же усиленная программа обучения! Почему ты ничего не знаешь? — спрашивала сквозь смех Юно, утирая выступившие на глаза слезы. — Да потому что Чибиусочка — дура, — произнес Мицуо, уже унявший свой хохот и скрестивший руки около груди. — Да хватит называть меня так! Я никакая не Чиби, и уж тем более — не дура! — воскликнула девочка, и на ее красные глазки уже выступили слезы обиды. — Еще какая Чиби, — сказала усмехающаяся Юно, подойдя к принцессе совсем близко и выпрямившись. Проведя ладонью от своей головы к ее, она показала, насколько принцесса низенькая. — Это ты дылда, Юно! — крикнула Маленькая Леди обиженно. — А еще она дура, — заявил брюнет Мицуо. — Тупая принцесса! — нараспев произнес сын Джедайта и Рей. — Мелкая принцесса! Слабая принцесса! — Тупая принцесса! Мелкая принцесса! Слабая принцесса! — подхватили остальные ребята, встав вместе и сложив руки, как рупоры. — Прекратите... — пролепетала она, медленно отходя от ребят назад. — Тупая принцесса! Мелкая принцесса! Слабая принцесса! Плакса-принцесса! — Заткнитесь! Заткнитесь! Ненавижу вас! — закричала девочка, закрыв уши руками и, залившись слезами, убежала в дебри леса.       Упав рядом с толстым стволом какого-то дерева, принцесса закрыла лицо руками и принялась вовсю рыдать. Она ненавидела свою жизнь. Родители никогда не поддерживали ее, только указывали ей, что и как делать. Ребята постоянно дразнили ее, а учителя только и делали, что нагружали ее тонной знаний и литературы. Любимого человека у нее не было, а в боевых искусствах и спорте она была хуже всех среди своих знакомых. Иногда, особенно вот в такие моменты, она хотела просто умереть, чтоб они все поплакали, и поняли, кого потеряли. — Маленькая Леди? — услышала она вдруг мягкий и печальный голос, и, подняв голову, увидела стоящую над ней Ами, маму Мицуо. — Ами? — спросила она, посмотрев в сочувствующие ей голубые глаза. — Что случилось? Почему ты здесь одна? — ласково спросила она, сев рядом с девочкой. — Ребята — дураки! Они дразнят меня! — пожаловалась она, вытирая слезы со своих щек. — И папа — дурак! Он ненавидит меня! А я — его! — Не надо так говорить, — мягко возразила лекарь. — Папа и мама очень любят тебя. И друзья о тебе заботятся. — Они говорят, что я мелкая, глупая и слабая! А папа с мамой только и делают, что требуют от меня что-то! Да какой ребенок в здравом уме возьмет в руки оружие? Да тем более в нашем возрасте! Ами почти незаметно улыбнулась, вспомнив Отряд Революционеров, в который вступила, когда ей было двенадцать. Потом — как появилась ничего не умеющая Усаги, которая стала семь месяцев спустя императрицей. — Знаешь, Маленькая Леди, во сколько лет начала стрелять из лука Рей? — спросила девушка все так же мягко, обхватив руками колени и посмотрев, улыбаясь, в глаза принцессы. Та отрицательно помотала головой. — В девять лет, — ответила на свой же вопрос Ами. — А твоя мама взяла оружие в руки в четырнадцать. — Но зачем ей это нужно было? — удивленно спросила девочка, совершенно забывшая о том, что только что плакала. — Ты разве не знаешь? — выпучила глаза Мизуно. Принцесса снова помотала головой. — Тогда спроси это у мамы с папой. Я не буду тебе это рассказывать.       Ами встала на ноги и повернулась туда, откуда пришла. Поймав на себе взгляд Маленькой Леди, она улыбнулась. — Поговори со своими родителями. Они точно тебя поймут, — произнесла она и подмигнула ей. Принцесса еле видно кивнула и встала на ноги. — Мне пора идти обратно на тренировку. Ты тоже возвращайся и тренируйся, — сказала Ами, не переставая тепло улыбаться принцессе. Девочка кивнула и, поднявшись на ноги, помахала дворцовому лекарю и пошла обратно на полянку, где тренировалась с ребятами.       Ами же вернулась на полянку к императорскому отряду, где без нее тренировались еще девять человек: ее муж, Зойсайт, бывшие члены Отряда Революционеров и бывшие юные генералы, служившие при дворце. — Ты чего-то долго, Ами, — заметила блондинка с длинными светлыми волосами, заплетенными в оданго — императрица Серенити, стоило только девушке появиться из-за кустов. — Да, немного задержалась. Простите, — извинилась она, виновато почесав затылок. — Все в порядке? — осведомился Зойсайт, с тенью беспокойства посмотрев на любимую. —Да, все хорошо, — кивнула она, растянув губы в самой искренней улыбке, на которую только была способна. — Кстати, вам не кажется, что пора уже сворачиваться? — подал вдруг голос Кунсайт, окинув взглядом остальных. — Да, ты прав, — согласился Мамору, посмотрев на солнце, которое уже было довольно-таки низко. Было понятно, что уже через час начнется закат. — Давайте возвращаться в город.       Все начали собираться и уже через пару минут двинулись на соседнюю поляну, где тренировались дети. Забрав их, большая компания двинулась в сторону столицы. Ами, улучив удобный момент, догнала императора и императрицу, которые шли впереди всех. Усаги, заметив ее, тепло ей улыбнулась. — Что такое, Ами? — осведомилась она, не сбавляя своего быстрого шага. — Усаги, Мамору, нужно поговорить, — заявила она своим, как и всегда, мягким и тихим голосом. — Конечно, — кивнули Эндимион и Серенити синхронно, а затем, посмотрев друг на друга, мило обменялись улыбками и снова повернулись к Ами. — Это по поводу Маленькой Леди, —сказала она. — Что-то не так с ней? — спросил Мамору, в чьем голосе появились небольшие нотки строгости. — Да... дело в том, что ей плохо... очень плохо, — тихо проговорила она, украдкой озираясь на идущую в самом конце строя принцессу.       На лице Усаги появилась тень беспокойства, в то время как лицо Мамору стало только строже. Он скрестил руки около груди и зыркнул на Ами так грозно, что девушкам показалось, будто они вернулись в тот день, когда Усаги пришла в Отряд Революционеров. Все бывшие его члены помнили его устрашающее выражение лица и строгий голос, когда он обнаружил незнакомку на заднем дворе хижины. — Мамо-чан... — прошептала Усаги немного испуганным голосом, потянув мужа за широкий рукав синего кимоно. Он же, глубоко вздохнув, нежно сжал ее руку, заставив тем самым немного успокоиться. — Ами, что-то случилось с Маленькой Леди на тренировке? — спросила императрица, улыбнувшись своей синевласой подруге. — Ее дразнят другие ребята, причем абсолютно за все: за то, что она слабая, за то, что историю не знает, даже за то, что она низенькая и любит поплакать. Мне кажется, ей не хватает вашего внимания. — Она сама должна с этим справиться, — холодно заявил император. — Она уже не ребенок, и она не должна быть такой жалкой — она же принцесса! — А мне кажется, что она все же еще ребенок, — мягко возразила Ами, окидывая взглядом то Усаги, то Мамору. — Она не станет сильнее благодаря тем жестким тренировкам, которые ты ей даешь, Мамору. Прошу, подумай над этим. — Еще как станет, — фыркнул мужчина, снова скрестив руки около груди. — Вы же все стали. — Но ты не был нашим отцом. А для Маленькой Леди ты — папа, — сказала Ами, а затем, встретившись с холодным взглядом Мамору, вздохнула и замедлилась, чтобы не идти рядом с ним.       Усаги и Мамору переглянулись, и император, заметив, какой печальный взгляд у его любимой, перевел дыхание, стараясь унять поднимающееся раздражение внутри себя. Молчание, которое длилось несколько минут, нарушила Усаги, неловко улыбаясь. — Мамо-чан, может, она права? Вдруг такой метод воспитания действительно ей не подходит? — спросила она, слегка наклонив голову набок и посмотрев в его синие глаза. — Еще как не права! — резко возразил он. — Почему-то тебе этот метод подошел. — Но Маленькая Леди — не я. У нее совсем другой характер! — воскликнула девушка, искренне недоумевая из-за его хладнокровности. — У вас у всех был разный характер! Однако вам же помог этот метод! — стоял на своем Мамору. — Но мы не были твоими детьми! И мы все росли в других условиях! Неужели не понимаешь? — голос Усаги уже потихоньку переходил на крик, и Мамору, понимая, что не хочет с ней поссориться, приобнял ее за плечи и улыбнулся. — Ладно-ладно, — сдался он. — Будем с ней немного помягче, хорошо? — Хорошо! — повеселела Усаги, лучезарно улыбнувшись своему мужу в ответ. — Тогда давай с ней вместе поучим историю сегодня? — Конечно, — произнес он, чем заставил улыбаться ее еще шире, — давай расскажем ей еще раз, как заполучили престол.       Усаги кивнула, а затем, зажмурившись от распиравших ее удовольствия и счастья, уж было начала скакать вприпрыжку, но, вспомнив, что вести себя так императрице не подобает, решила просто идти рядом с Мамору, прислонившись к его плечу. Он тоже прижал ее к себе посильнее, и вместе они вошли в город, уже залитый алым светом заходящего солнца.