Мы — правители

— Ну что, рассказал?       Этот вопрос Усаги, уже лежа в постели, задала в первую очередь, когда ее муж зашел в их покои, вернувшись с урока с их дочерью. Хоть они хотели посидеть с дочерью и поучить историю вместе, Мамору пошел один. Усаги стало немного плохо после тренировки, и ее муж заставил ее прилечь и отдохнуть, хоть та пыталась сопротивляться. — Рассказал, — ответил он ей с каким-то непонятным: то ли печальным, то ли гневным вздохом. — И как? — вкрадчиво спросила императрица, наклонив голову набок и устремив свой взгляд в его синие глаза, точно чувствуя что-то неладное. — Ну… — протянул Мамору, пытаясь уклониться от ответа, но под пристальным взором жены быстро сдался. — Как бы сказать… Ей наше происхождение, мягко скажем, не понравилось…       Брюнет отвел свой опечаленный взгляд, ожидая от Усаги чего угодно: слез, истерики, гневной тирады в его сторону, но она, вопреки своей частой несдержанности, тихо, почти бесшумно соскользнула с кровати и, подойдя к нему, обняла его с очень-очень тяжелым вздохом. — Что же мы делаем не так, Мамо-чан? Почему она так думает? Где мы ошиблись в ее воспитании? — спросила она грустным, но ровным голосом, прижимаясь к Мамору все сильнее и сильнее, словно моля его об успокоении. Он обнял ее в ответ, также тяжело вздохнув. — Может, это ее переходный возраст? Годика через два все пройдет, — предположил он, нежно проведя рукой по ее длинным золотистым волосам, которые она распустила на ночь. — Но у других детей такого нет! Они прилежно учатся и тренируются, и ничего не имеют против крестьян! — Но они и помладше, чем наша Маленькая Леди. Тем более, она унаследовала и твой буйный и несносный характер, и мой перфекционизм. Вот оно в подростковом возрасте и проявляется, — возразил император, спокойно отстранив Усаги от себя. — Наверное… Постой, — блондинка яростно блеснула глазами. — У кого это тут несносный характер? — У тебя, у кого же еще? — хмыкнул Мамору, видя, как его ненаглядная женушка смешно надувает щечку, словно хомячок, и умиляясь этому. — Мамо-чан, — грозно буркнула она, искоса посмотрев на него и на его самодовольную ухмылочку. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? — лицо парня изменилось с ухмыляющегося на беспокойное, и он мягко дотронулся рукой до ее лба, чтобы проверить, нет ли у нее температуры. — Не волнуйся, — выдавила она из себя улыбку. — Так, голова болит немного и небольшая слабость. Ничего страшного. — Точно? Может, позвать Ами или Зойсайта? — уточнил он, смеряя ее слегка обеспокоенным взглядом. — Все нормально, правда! Мне просто надо немного поспать, — заверила она его, направляясь к двери, ведущей в коридор. — Ты куда-то собралась? — осведомился Мамору, подняв удивленно брови. — Навещу Маленькую Леди. Что-то я переживаю, — ответила блондинка беспокойно. — Сходить с тобой? — Отдыхай, Мамо-чан. Я схожу, — снова улыбнулась она ему, а затем вышла из комнаты и тихо захлопнула дверь.       Тяжело вздохнув, Мамору переоделся и в раздумьях лег на кровать. Он сам не понимал, что они сделали не так в воспитании дочери. Может, они слишком избаловали ее? Она ведь всегда сразу получала все, что хотела. Новое платье или кимоно — пожалуйста. Новую игрушку? Да нет проблем! Может, дело в ее тренировках? Но ведь тренируются все ребята, и никто не жалуется на тяжесть тренировок! Все упражнения даются постепенно, и поэтому никому не должно быть тяжело. Да и ведь все это ради ее собственного блага. Неизвестно, что может случиться в дальнейшем. Сейчас в стране все стабильно, но никто не застрахован от несчастных случаев. Лучше всегда быть вооруженной и способной защитить себя.       А может, все дело в недостатке родительского внимания? Мамору беспокойно перевернулся набок. Маленькая Леди с самого рождения была окружена гувернантками, нянями и учителями, но с родителями она проводила время не так часто, хоть они вместе ели, и иногда, когда было свободное время, гуляли и сидели всей семьей у камина в гостиной. У них не всегда находилось свободное время для того, чтобы побыть с ней — они же, как-никак, император и императрица, и работы у них всегда по горло, и с этим ничего нельзя было сделать. Ради стабильности и процветания в государстве нужно было идти на какие-то жертвы, порой даже большие и неприемлемые с точки зрения многих людей. Они поставили работу выше семьи. Может, именно из-за этого пошли сложности с ее воспитанием?

***

      Маленькая Леди, стоило только отцу выйти из кабинета, где они занимались, выбежала в коридор, взбежала по лестнице в свою комнату, яростно хлопнула дверью и прыгнула на кровать. Уткнувшись лицом в подушку, она закричала от злости, обиды и унижения. Крестьянка… Ее мама, которую она всегда считала самым главным человеком в империи и своим примером для подражания; та, которую она обожествляла и считала выше других… Оказалась крестьянкой! Как же это отвратительно! Она, Маленькая Леди Серенити, является потомком жалких крестьян!       Это все объясняет. Вот почему ее бабушка живет в какой-то там деревне, а ее дядя работает в городе и только изредка появляется во дворце. Ее родители никакие не правители, а революционеры, предатели страны и императора! Они убили настоящего правителя, и принцессой сейчас должна быть не она, Маленькая Леди! Принцессы вообще быть не должно. Должен быть принц по имени Юки Хино. А она вообще во дворце не должна находиться.       Юки должен быть принцем… Она всю жизнь считала себя лучше остальных ребят, потому что она — принцесса. А она, оказывается, никакая не принцесса. Она всего-то низкий рабочий класс. Другими словами, она — никто.       Нет. Так нельзя. Надо как-то восстановить справедливость в этой стране. На престоле должны быть не ее родители, а те, кому он должен достаться по наследству — Рей и Джедайт. Надо увидеть их, прямо сейчас! Надо поговорить с ними, и убрать эту крестьянку с престола, немедленно. Престол не должен занимать тот, кому он не перешел по наследству!       Разрываемая этими мыслями, принцесса быстро выбежала из комнаты, хлопнув дверью на половину дворца, и побежала вверх на три этажа, в комнату Джедайта и Рей. Почему Рей не занимает престол, если она была принцессой? Ей нужно это выяснить, понять, ведь в голове ее это сейчас никак не укладывалось. Она искренне не осознавала того, что бывшая принцесса не стала императрицей и живет в замке.       Разговаривающие в постели Джедайт и Рей уж точно не ожидали стука в свою комнату в половину двенадцатого ночи. Еще больше они не ожидали увидеть на пороге своей комнаты дочку Усаги и Мамору. Немного поудивлявшись ей, они запустили девочку внутрь и пригласили ее присесть на кровать. — Маленькая Леди, ты чего? Поздно уже, — спросила немного ошеломленная ее поздним визитом Рей. — Рей, я хочу знать о вашем прошлом, — воскликнула возбужденная девочка, подскочив на носочки и блеснув любопытно своими красными глазками. — О моем прошлом? А разве папа тебе не рассказал? — осведомилась брюнетка, поправив свои немного растрепанные длинные волосы. — Рассказал, — мотнула Маленькая Леди головой, — но я кое-чего не понимаю. Встретившись с заинтересованным взглядом Рей, принцесса наконец задала свой вопрос: — Рей, вы же были принцессой, так? Отец выгнал вас из дворца, но вы его свергли. Зачем вы это сделали, и почему на престоле сейчас эта крестьянка, а не вы?       От фразы «эта крестьянка» у Рей и Джедайта глаза полезли на лоб. Это она так Усаги назвала? Свою собственную маму, которая так много о ней заботилась и заботится? Которая так любит ее? Неужели Маленькая Леди этого совсем не понимает? Несмотря на свое удивление, Рей решила спокойно ответить на вопрос девочки, не акцентируя внимания на такое обращение к матери. Девушка перевела дыхание, улыбнулась принцессе и, сев на кровать, повторно пригласила присесть и ее тоже. Маленькая Леди села рядом, и брюнетка начала свой рассказ.       Так принцесса и узнала о том, каким было детство принцессы Рей. Она узнала о нелюбви императора Хино к своей собственной дочери, узнала, что он выдал ее замуж за Мамору, ее отца, как император попытался их убить, а генерал Джедайт спас их. Она узнала, как Рей и Мамору поклялись, что никогда не будут любить друг друга, как выкинули свои обручальные кольца, и как создали Отряд Революционеров Белой Луны. — Подождите, — остановила ее Чибиуса, когда Рей рассказывала, как Усаги и Мамору захватывали престол. — Неужели вы не воспрепятствовали этому? — Чему? — не поняла бывшая принцесса. — Тому, что на престол взошла крестьянка, а не принцесса благородных кровей. Почему вы не стали императрицей?       Заглянув в глаза Маленькой Леди и увидев в них искреннее непонимание, девушка глубоко вздохнула, и, невинно улыбнувшись, ответила: — Я никогда не хотела быть правителем. Я не хотела нести той огромной ответственности, что стоит перед твоими родителями. Я ненавидела своего отца. И престол тоже ненавидела, — сказала она просто и честно. — Но почему? И почему вы развелись с моим отцом? У вас получился бы очень хороший союз, и наследник был бы благородных кровей, а не как я… наполовину дворянка, наполовину — грязная крестьянка… — протянула девочка, и в ее голосе Рей расслышала нотки презрения к матери и к самой себе. — Маленькая Леди, ты когда-нибудь влюблялась в мальчика? — просто и коротко спросила брюнетка. — Нет, но… — Пойми, — перебила ее Рей. — Любовь толкает людей на многие поступки, причем зачастую необдуманные или такие, которые общество никогда не примет. Все были против нашего с Мамору развода, но мы не любили друг друга. Я любила Джедайта, — девушка глянула с любовью на своего мужа, — а твой папа встретил твою маму и полюбил ее. Мы обучили ее всему, что требуется для управления страной, и меньше чем за год она стала настоящей правительницей. — Она не настоящая правительница! Она — подделка! Не может быть крестьянин императором! Она заполучила престол грязными трюками! — воскликнула Чибиуса, вскочив с кровати на ноги. — Это не грязные трюки! — возразила Рей не менее громким голосом. — Ты ведь даже не знаешь, через что она прошла и зачем завоевала престол! — Она убила императора! Она — убийца! Ей никогда не отмыться от этого греха! — Твои родители восстановили справедливость в этой стране! Людей убивали и продавали в рабство ради денег, деревни сжигались дотла! Ты и представить себе не можешь, из какой ямы они вытащили империю! — Это не отменяет того факта, что моя мать — убийца! Сколько жизней она загубила ради получения престола?! — перешла уже девочка на полноценный крик, все пытаясь стоять на своем. — А сколько жизней она спасла, тебе в голову не пришло?! Почему ты думаешь только об убийствах? — попыталась Рей наладить раскаленную обстановку, но не тут-то было: принцессу эта фраза выбесила еще больше. — Она убивала людей! Причем тут спасала?! Она убивала налогосборщиков, которые действовали по приказу императора! Им некуда было деваться! Она убивала птиц и животных, чтобы готовить из них еду! И как она после этого может быть хорошим человеком?! — громко спросила она, скрестив руки около груди и гневно нахмурившись. — Так, — терпение Рей лопнуло. — Видимо, твои родители тебе слишком многое позволяют. Я бы в жизни не позволила Юки высказываться обо мне, Джедайте, твоих родителях и о ком-либо еще в таком тоне! Иди спать! Время позднее! — с этими словами она вытолкнула возмущенную принцессу из спальни и захлопнула дверь.       Разгневанная принцесса побежала вниз по лестнице, и, когда выходила на этаж, где располагалась ее спальня, на кого-то налетела. Не глядя даже, кто это, девочка крикнула: — Смотрите, куда идете! Мои родители вам всем головы поотрубают! — Мы с твоим отцом не собираемся никому рубить головы, Маленькая Леди, — услышала вдруг принцесса, и тут же в страхе подняла взгляд. Над ней стояла, скрестив руки около груди, ее мама, измеряя ее строгим и холодным взглядом. — И давно ты так всем угрожаешь, Маленькая Леди? Как тебе не стыдно портить авторитет нашей семьи? — спросила она тихо, но с нотками разочарования в голосе. — Всего лишь первый раз. И вообще, крестьянка, это не твое дело. Кто тебе дал право занимать престол и убивать императора Хино? Кто тебе дал право отбирать престол у Рей? — С чего ты это все решила? — удивилась Усаги, протягивая руку, помогая дочери встать. Но та, проигнорировав ее протянутую руку, поднялась на ноги сама, одаривая при этом мать ненавидящим взглядом. — Всю жизнь я думала, что ты, мама, хороший человек и благородный правитель. Но ты, как оказалось, всего лишь грязная революционерка-убийца! Скольких человек ты убила ради роскоши в жизни, а?!       Это высказывание ранило Усаги до глубины души. Перед ее глазами пронеслись воспоминания тринадцатилетней давности: ее сожженная деревня, мертвый отец, убитые и пропавшие без вести друзья, противный голос императора Хино, решившего взять ее замуж и убить Мамору только лишь для того, чтобы ее жизнь потеряла смысл… и все это ради роскоши в жизни? Она хотела всего лишь прекратить кошмар, творившийся в стране, сделать так, чтобы люди в империи больше не страдали. Почему же ее родная дочь этого не понимает?       Императрица, стараясь не терять самообладания и не закричать на девочку, сделала глубокий вдох, и грустно-грустно улыбнулась, стараясь подавить выступившие на глаза слезы. — Я не выбирала свою судьбу, Маленькая Леди. Я бы и сама никогда не подумала, что в один день стану править целой страной. Но так уж сложилось: я решила взять на себя ответственность правления обедневшей страной и несчастными полуголодными людьми. Мы с твоим отцом вывели страну из этого положения. И нашей целью было как раз прекращение бедности, а не роскошь в жизни. — Неужели кто-то поблагороднее не смог свергнуть императора? — язвительно спросила она, будто бы и не обратив внимания на сказанное матерью. — Что это значит? Что значит «поблагороднее»? — удостоверилась Усаги, уже догадываясь, о чем она скажет. Ее опасения окончательно подтвердились, когда принцесса заговорила вновь. — Поблагороднее — это не крестьянка, как ты, а дворянин или дворцовый генерал. Неужели папа не мог остаться с Рей? Почему моя мама — не она? Зачем во мне грязная кровь? — спросила девочка, решившая, видимо, окончательно обидеть свою мать. Это подействовало. После сказанного ей губы Усаги побелели, щеки покраснели, а глаза налились слезами. — Иди в свою комнату, Маленькая Леди. Тренироваться теперь будешь только с отцом или со мной. Никаких больше игр с друзьями, сладостей и красивых кимоно. Будешь целыми днями заниматься, добавим тебе уроков этикета. Ты наказана, — спокойным и ровным голосом произнесла императрица, и, проводив дочь в комнату, вызвала одного из ночных стражников и сказала подежурить около ее комнаты до утра.       Только зайдя в свои с Мамору покои, она дала волю своим чувствам. Прыгнув рядом со своим мужем на кровать и уткнувшись лицом в подушку, она заплакала: от головной боли, от ломоты по всему телу и от разъедавшей ее горькой обиды. Никогда. Никогда она не ожидала, что ее ребенок когда-нибудь скажет ей: «лучше бы не ты была моей матерью» или назовет ее грязной революционеркой-убийцей. Все, что она сделала и перенесла… ее дочь думает, что это для роскоши в жизни? Да они ни разу никого не ограбили за все время, когда скитались по стране! Только если забирали оружие у убитых налогосборщиков и королевских военных… Ну почему, почему ее дочь так все это обесценила? — Усако? — спросил изумленно Мамору, стоило только жене появиться в комнате и прыгнуть на кровать. Слез в ее глазах он не видел уже много лет, так что он очень-очень удивился, когда увидел ее в слезах. — Усако, что случилось? Что произошло? — спрашивал он, осторожно дотрагиваясь до ее плеча. Она же, подняв свои заплаканные глаза и посмотрев на своего мужа, тихим и прерывающимся от слез голосом произнесла наполненную обидой фразу: — Она ненавидит меня. — Что? Как это понять? — недоуменно спросил мужчина, неуверенно начав поглаживать Усаги по волосам. — Мамо-чан… — девушка уткнулась в его грудь, а он прижал ее к себе, стараясь как-то успокоить. — Мамо-чан… она сказала… сказала… — Что она сказала? — Что не хочет, чтобы я была ее матерью… она сказала, что я безжалостная революционерка-убийца… Она сказала, что мы забрали жизни многих людей ради роскоши в жизни… ради собственной выгоды…       Девушка, не в состоянии говорить дальше, уткнулась сна в его грудь и продолжила рыдать. — У нее подростковый возраст… Юношеский максимализм… Она росла в роскоши, и не знала о нашем происхождении… Это пройдет… — выдавил из себя Мамору, сам ошеломленный поведением дочери. Точно ли она это сказала? Не могла его дочка, его Маленькая Леди так сказать! Не могла она возненавидеть мать за один лишь вечер! Не могло такого произойти, никак не могло!       Через пару часов Усаги, устав плакать, заснула, но вскоре начала ворочаться от снившихся ей кошмаров, и то и дело просыпалась со слезами на глазах. Мамору же сон не брал. Он все думал над тем, что можно сделать, чтобы утихомирить дочь и заставить ее прекратить ненавидеть свою маму.       Он посмотрел на беспокойно спящую жену. Это все так несправедливо по отношению к ней… Она и без того так много пережила в этой жизни, а самое большое количество испытаний — за тот год, когда она проходила долгий и сложный путь к свержению императора Хино… Она полностью отдавала себя в восстановлении империи, а потом и в воспитании дочери… и ни разу за те двенадцать лет, что они живут во дворце, она не болела, не уставала и не плакала. Так за что же Маленькая Леди отплачивает ей за все таким вот образом? За что?       Аккуратно и нежно, чтобы ненароком не разбудить Усаги, он дотронулся губами до ее лба. Горячий… Значит, она все же заболела. Так, заволновавшись о ней еще больше, он пролежал без сна всю ночь, а наутро нашел Ами и сказал ей о том, что у Усаги поднялась температура, и та немедленно отправилась осматривать ее.