Не поместившееся на коленке

      Геральт никогда не был поклонником лишних расшаркиваний, выдавая всё и сразу идеально в центр лба, с надеждой на прямое попадание в мозг. Поэтому, положив руку аккурат напротив сердца, он честнее самого честного человека в этом и другом мире признаётся, что место это — похлеще задницы тролля. А для ведьмака - сущая пытка: рваная и слишком громкая музыка, биты от которой посылали вибрации не то, что по полу и стенам, а заставляли трепыхаться в такт и барабанные перепонки на пару с лёгкими. Зрачки то затапливали всю радужку, то сужались до тоненькой чёрточки, и Геральт поспешно опустил себе на нос солнцезащитные очки в надежде спасти слишком чувствительные глаза от сходящих с ума софитов, из-за которых недалеко и до эпилептического припадка. И запах — похоти и разлагающийся морали (и без того являющейся редким явлением), просыпанного прямо на пол фистеха и пота, намертво смешавшегося с одеколоном и духами. Местечко никак не для ведьмачьей медитации, но он тут не постного интереса ради.              Он бы даже не зашёл сюда, если бы не крайне настойчивые просьбы одного нелюдя и обещанной слишком щедрой награды одного патриота. Помоги, ведьмак, и тебе воздастся чеканной монетой. Что ж, такая работёнка сейчас оказывается как раз кстати — надо бы затариться ингредиентами, а премиальные с прошлого заказа так и не прилетели, и он обязательно напомнит о долге заказчику, ну а сейчас - небольшая халтурка с хорошей оплатой.              Вокруг него снуют тонкие, с ногами от ушей девушки и парни. Геральт скользит по одной искренне заинтересованным взглядом: под ядовитым светом софита татуировка практически во всё тело будто бы оживает, змеясь и переливаясь. Выглядит необычно, по-настоящему завораживающе. Теперь ведьмак понимает, почему его цель окопалась именно тут — этот клуб как храм всем твоим желаниям, даже самым аморальным. За перепачканное белым порошком лицо на тебя даже не глянут, настолько здесь глубоко пустил корни порок.              Окинув взглядом огромный зал, Геральт шагает вглубь, буквально растворяясь среди пестрящей публики. И чем дальше — тем интереснее.              Не то акробатки, не то шлюхи прямо под высоким потолком вытворяют такое, что Геральт на мгновение позволяет себе усомниться, сколько в них человеческого на самом деле, и не пора ли хвататься за серебряный клинок, припрятанный под одеждой. Они парят где-то там, наверху, без страховки и явно без страха свернуть шею. Его отвлекает от красоток тёмный диванчик в дальнем углу, где вампир уже во всю вкушает букет багрового прямо из шеи незадачливого мужчины. Геральт ждёт, что сейчас высший даст ему повод повесить на него убийство человека и после выследить, но жертва оказывается вовсе не ею, вдруг сама обнимая за шею и притягивая ближе в свои объятия. Это не похоже на похоть, вдруг понимает белоголовый, скорее на что-то более человеческое. Может быть, даже на любовь, потому что ведут они себя так, будто знают друг друга достаточно долго, но ему теперь не до них — он наконец видит свою цель. И увиденное его смущает.              Вернон Роше кажется без своего головного убора кем угодно, но не им. Гладко выбритый Глава разведки со слишком узкими брюками, не оставляющими совершенного никакого пространства для воображения, сбивает с толку. Да, ему говорили, что он будет непосредственно участвовать в операции под прикрытием, но чтобы вот так — абсолютно всё напоказ — удивляет. Без всех этих тряпок, в которые он был упакован днём и ночью, он вдруг оказывается куда тоньше, чем можно было предположить. Плечи — литые мышцы перекатываются под чуть смуглой кожей (чёрт знает, в какую страну его служба/долг/хотелка закинула на этот раз), разворот которых всё же намекает, что в конфликт лучше не вступать, вдруг окрашиваются холодным белым, и Роше буквально переливается на пару со своей неполноценной белоснежной рубашкой. Или чёрт знает, как эта тряпка называется, думает Геральт, в конце концов, ему разбираться в этом нахер не сдалось. Но длинные прямые ноги и удивительно изящные для привыкшего к физическим нагрузкам на грани человеческих возможностей запястья притягивают взгляд. Роше красив той опасной красотой, которая сгубила многих, и это осознание бьёт в голову не хуже, чем биты чрезмерно громкой музыки.              Движения уверенные, выверенные, будто бы он работает здесь уже далеко не один месяц. Чёрт знает, как не роняет всё с подноса, умудряясь лавировать в толпе и вовремя обслуживать клиентов. Кстати, о них самых.              Один из них явно привык жить, беря всё, что только ему понравится, поэтому не стесняется скользнуть ладонями по сильной груди вниз, цепляясь за пояс брюк, оставляя небольшой презент в виде купюры впечатляющего номинала. Геральт уже видит, как ломается нос не очень разборчивого пацана, но Роше лишь одобряюще скалится, и, глаза бы его этого не видели, ведёт языком от уголка губ по линии челюсти к виску, что-то нашептывая испачканными в неоновой помаде губами тому на ухо.              Геральт думает, что он не гомофоб или что-то в этом роде, что он всепонимающий и тому подобное. Что он верный всему женскому, но тут фактор неожиданности играет на руку всему радужному — это завораживает. Особенно то, что он знает, что это нихера не официант-мужчина на час. Что это одна из самых опасных псин, которая только может попасться на жизненном пути. Хозяин у Роше есть, но тот позволяет разгуливать тому без намордника, а самоубийц, жаждущих примерить свой, не так уж много. Да и выносят их, как правило, вперёд ногами.              Шаги за своей спиной он узнаёт исключительно благодаря тому, что он ведьмак, и что ни музыка, ни увиденное ему ещё до конца мозги не отбили. Йорвет выглядит ещё откровеннее, чем Вернон. Хотя, нет, не так. Как дохера дорогая блядь. Даже не смотря на шрам на лице, он не уступает человеку, давя эльфской харизмой и тем, что, ну есть на что заглядеться. Он одними губами, вспыхивающими неоновым отсветом под софитом, ориентирует ведьмака: вот этот малец, который уже во всю пользуется безотказным "официантом", и оказывается их целью. Тот, кто взламывает правительственные и террористические серверы, как Йорвет проламывал непутёвым dh'oine пару десятков лет назад черепушки. Легко и без капли совести. Кажущийся обманчиво молодым, он слишком увлечён красивым, по-своему экзотичным для этого места Роше (простой и одновременно не такой, как все, патриот своей Родины, оказывается, мог быть очень разным и одинаково хорошим в этом).              Йорвет дёргает острым ухом, когда рядом кто-то на долю секунды перекрывает музыку грохотом разбившегося стакана, но всё же делает шаг в сторону их общей с Роше цели. Геральт решает затеряться в толпе, то и дело натыкаясь на нелюдей самых разных мастей и пород. Едва не встав на низушка, скрипит зубами, когда ему прямо в глаза прилетает излишне ярким лучом софита. Он вылавливает несколько знакомых лиц, знакомства с которыми он бы по собственному желанию никогда бы не захотел, но это интересно, ведь местечко более чем с тёмной репутацией. Можно будет нажать в случае чего.              Парень оживляется ещё больше, когда к нему подсаживается ещё один красавец (хорошо, что эльфу хватило ума не присесть тому на коленку, всё же задавить мальчишку раньше времени было нежелательно). Предаваться утехам прямо в зале — ничего нового для этого места, но Йорвет уже разнюхал, что тот снимает номер здесь же, очевидно считая, что уж тут его не найдут, и они всей троицей надеются, что до этого не дойдёт. Геральт кривит уголок рта в лёгкой усмешке, представляя, как бы поменялось настроение того, узнай, кого он тянет на себя за талию, и кому подставляет свои губы, запустив пятерню в волосы цвета вороньего крыла. Йорвет даёт знак ведьмаку, что тот уже может идти вычищать комнату в поисках улик и попытаться не дать себя убить: охранялись VIP-номера так, что мало у кого даже желание попытаться появлялось.              Геральт старается незаметно пробраться сквозь толпу, искоса кидая взгляд на то, что творится на диванчике. Неоновый росчерк помады уже пачкает шею Роше, а Йорвет уже практически вплавился телом в хакера. Ведьмак думает, каких же титанических усилий стоит эльфу не удушить "человеческое отродье", и сколько ещё терпения найдётся у Роше, чьё тело уже промяли везде, не упустив ни одного места. Подняв взгляд от руки, сжавшей обтянутую чёрной тканью брюк ягодицу, Геральт натыкается на предупреждающий взгляд Главы разведки (хотя ведьмак уверен, что у Роше ой как ещё дофига званий припрятано в кармашке) и, ещё на долю секунды замявшись, получает угрозу в виде кулака, обещающего много чего неприятного.              — Зараза, — только и говорит Геральт, увидев, что лифты и лестницы контролируют тролли.              

***

             Налакавшийся эликсиров и изрядно помятый, Геральт всё же выполняет свою часть миссии. Он не спрашивает, насколько далеко человеку и эльфу пришлось зайти из-за очевидно проёбанных сроков (изначально они соглашались на большее — двадцать минут), но всё пошло по известному маршруту, стоило Геральту лишь подойти к лестнице, ведущей на нужный этаж. И чем дальше — тем интереснее. Бруксу в постели этого парня он обнаружить не ожидал, как и она — ведьмака на пороге. Ну и дальше, по мелочи: магические ловушки, долбанные пароли и тому подобное.              И всё же, награда стоила свеч. И сейчас, внутреннее облизываясь от количества нулей на счету, идя по бесконечному белому коридору одного из филиалов организации, за которой числится главным Роше, он вдруг сталкивается с ним самим. Помаду тому так смыть до конца и не удалось, хотя и видно, что он пытался: губы красные и припухшие, и без того ярко выделяющиеся на бледноватом в этом освещении лице.              — Геральт, живой и здоровый, — произносит Роше в приветствии, и, получив кивок беловолосой головы в ответ, спешит куда-то дальше.              Через несколько часов Геральт уже встречается с Йорветом, чтобы окончательно разрешить, кто кому и сколько должен, и не может перестать мысленно ухмыляться с этих двоих: у Йорвета губы совсем уж выглядят неприлично, а на длинной шее, как всегда провокативно оголённой в противовес высоких воротников Роше, видны следы от одной узнаваемой клыкастой пасти, на которую никак не найдётся намордник.