Дружба, магия и... сиськи?

      ***Несколько часов спустя***              Группа Риас Гремори, группа Вали Люцифера, группа падших, и группа гостей из Асгарда расположились в одной из резиденций клана Гремори, расположенной в столице – городе под названием Лилит. Следовать плану бога Одина, и что-то там обсуждать никто не торопился. Каждый хотел своего – кто общения, кто еды, кто выпивки, кто горячей ванной, кто холодного душа, кто просмотра детской телепередачи, а кто – чтобы эти антропоморфные сущности не приставали к нему с разными глупостями. Но они уже пристали, и пристали всерьёз. Так что Найту пришлось призывать Алую луну, и делать разные штуки, считавшиеся ранее невозможными, вроде присутствия Драйга и Альбиона вне Лонгинов, да и самого его не отпустили. Точнее он бы ушёл, но Иссей бы нашёл его где угодно, ведь, после получения кьюти-марки, он мог бы сделать это в любой точке Духовного мира. Так что Найт сейчас спокойно сидел в кресле, и планировал свои действия на завтрашней Рейтинговой Игре. Завтрашняя Игра после этого обещала выдаться… запоминающейся. А Риас постепенно начинала чувствовать всё более и более тревожное чувство наступления неизбежных неприятностей. Да что там неприятностей… Катастрофы.              ***Азазель и Вали***              – Ну, здравствуй, Вали, – поздоровался с приёмным сыном Азазель, – Ты хорошо кушаешь? А то выглядишь ты похудевшим…              – Хм, – хмыкнул Вали, – после того как мы расстались, чтобы никогда больше не увидиться, ты спрашиваешь меня хорошо ли я кушаю?              Оба прекрасно понимали, что под «расстались» имелось в виду «врезал так, что аж перья полетели во все стороны».              – Ну… ты был от нас в паре километров, и не слышал один интересный разговор. Длился он, буквально, минуту. Пересказывать его не буду. Речь там шла об отцовстве. И в его ходе Найт спросил нас в своей особой манере: «Зачем вы здесь?», имея в виду: «Вы же всё равно не поймёте»… Но мы не безнадёжные! Баракиэль, по крайней мере, сегодня это доказал. Я тоже льщу себя надеждой, что не безнадёжен. Хотя, как отец, я не удался. И я понимаю, почему ты ушёл из дому. Но… может ты не будешь меня полностью вычёркивать из своей памяти?              И Азазель протянул Вали руку для рукопожатия.              – У нас в команде готовит Курока, а посуду моем мы. А когда она отсутствует – завариваем лапшу быстрого приготовления.              И это был ответ: «Я не буду вычёркивать тебя из своего сердца». А затем Вали пожал протянутую ему руку.              ***Бико и Риас***              – Ух ты, тут есть два бассейна! А где тут женская раздевалка? И женские душевые? – с огнём в глазах спросил Бико.              – Эй! Этот дом принадлежит мне. Я не позволю вам делать все, что вам вздумается, – возмутилась Риас, которая планировала прямо сейчас пойти, и заняться водными процедурами.              – Ну… Ну… Позволь мне воспользоваться им, Драконья Сисько-Принцесса!              [Шлёп!]              С размаху опустился бумажный веер в руке Риас на голову Бико.              – Я – не Драконья Сисько-Принцесса! Я – Принцесса Сисько-Дракона! Тьфу! И вообще, это не я, а актриса детского шоу! – с румянцем на щеках выпалила Риас.              – Аууууч! – выдавил из себя слезы Бико, – За что, Драконья Принцесса Сисек?              – Ты! – сжала кулаки от гнева Риас, – Почему у меня такое предчувствие, что из-за тебя меня все будут называть этим странным именем в Подземном мире?!              Глаза Риас сверкали. Она всерьёз разозлилась. Казалось она вот-вот взорвется.              – Кого это волнует? – риторически вопросил Бико, – Я с удовольствием смотрю шоу про Сисько-дракона. Уверен, что не я, так, кто-нибудь другой непременно придумал бы это имя!              И Бико громко засмеялся, веселясь. Кажется, он наслаждался этим от всего сердца.              – Рррр! Что мне с тобой сделать?! – вскричала Риас. Идей у неё не было.              ***Артур Пендрагон, Ирина Шидо, Киба Юто, Зеновия Кварта***              Четверо мечников сидели за столом, на котором лежали целых четыре святых меча – Экскалибур 7 в 1, Экскалибур Правления, являющийся осколком оригинального Экскалибура, Дюрандаль и Калибурн.               – Т-так это и есть последний Экскалибур! – восхитилась Ирина Шидо, влюблёнными глазами глядя на… Экскалибур Правления, – Просто изумительно!              – Да. Вали получил информацию из своих личных источников, и, когда мы сверили ее со свитком, имеющимся в моей семье, мы смогли найти его. Это должно было быть особо секретное место… о существовании которого не должна была догадываться ни одна душа… Там-то то я и встретил маленькую чёрную лошадку, которая утащила у меня из-под носа Экскалибур Правления… – закончил свой рассказ Артур Пендрагон.              Все сочувственно покивали, а затем через секунду до них дошло.              – Маленькая чёрная лошадка… Найт, что ли?! – спросил Киба, – Но тогда… раз он утащил Экскалибур то, откуда это …?              – А он, как и обещал, вернул его через сутки, – ответил Артур.              – Да… – протянули Киба и Зеновия, – это вполне в его духе.              А затем немного подумав, всё же постановили.              – Но, вернуть потом обратно, фактически ничейный легендарный меч… Найт очень странный…               ***Курока, Конеко, Найт, Иссей***              – ...Ня! – широко улыбнулась и подмигнула младшей сестре Курока.              В ответ Конеко с вызовом уставилась в глаза сестры.              – Я против! – сказала юная некомата.              – Ой, как же так? – притворно опечалилась Курока, – Значит запретной любви втроём не будет? Как же так?              А затем, лукаво прищурившись, постановила:              – Ну, раз ты не участвуешь, то я полностью забираю его себе! Ня!              И Курока радостно взмахнула своими кошачьими хвостами.              Конеко покраснела. На её глазах блеснули слёзы.              – Сестра! – возмутилась она.              И уже никто бы не опознал в этом голосе индифферентный шёпот вместо голоса, которым ранее славилась Конеко.              Именно этот момент и выбрал Найт, чтобы появится вместе с Иссеем.              От вида двух близнецов, одного весело и жизнерадостно улыбающегося, а второго, с не по годам серьёзным взглядом, глаза Куроки сперва изумлённо расширились, а потом лукаво заблестели. Но, прежде, чем Курока успела сказать что-то эротическое, говорить начал Найт.              – Поздоровайся с сестрой Конеко – Курокой Тоджо, – обратился он к Иссею. Сама же Курока уловила, что в её адрес не прозвучали слова "террорист" и "опасная преступница", и приободрилась.              – Хи, кажется, что твое лицо стало более мужественным с последней нашей встречи, ня, – обратилась она к Иссею. – Это от того, что ты победил Локи?              И Курока подмигнула Иссею.              – А сейчас, согласно традициям некомат, вы оба должны лизнуть друг друга в щёку, – сказал Найт. А затем скомандовал, – Иссей!              – Хай! – радостно выкрикнул тот, имея в виду, что ради того, чтобы подружиться с девушкой, ему не составит никакого труда лизнуть ту в щёку.              – Так! Стоп! – выставила руки ладонями вперёд Курока, – что за выдумки насчёт лизания в щёку?              – Ёкаи в Киото делали так постоянно, – сказал Найт, и подтолкнул Иссея в спину, так, что тот поневоле сделал шаг к Куроке.              [Лизь!]              Лизнул он щёку Куроки.              Та на секунду замерла и, в свою очередь, лизнула Иссея в щёку, в ответ.              – Какое ощущение невинности и чистоты… Просто не верится… – задумчиво произнесла она вполголоса, прислушиваясь к своим ощущениям.              – Нии-сан! – внезапно осенило Иссея, – а почему ты меня не взял в Киото? Я бы хотел познакомиться с ёкаями…              – Я туда не изучать ёкаев ходил, а на тамошнее Дерево ходил посмотреть. А ёкаев я лишь ощутил краешком ауры, когда пробегал мимо их спальных районов.              Тут Куроку осенило.              – А дело случайно было не вечером-ночью?              – Да.              – А обменивались этими знаками внимания… вроде лизания в щёчку… случайно не парни с девушками?              – Да.              [Фейспалм!]              Курока только вздохнула. Кажется, Найт, не врал, когда говорил, что плохо разбирается в антропоморфных сущностях. А узнать что-либо об обычаях ёкаев от Конеко, он не мог, так как их мама умерла слишком рано, мало что успев передать дочерям.              – Найт, – решила она перейти к делу, выкинув всё лишнее из головы, – могу я попросить тебя об одной услуге?              – Да.              – Не попробуешь делать детей со мной? – с обворожительной улыбкой спросила Курока.              Присутствовавшая при этом Конеко задохнулась от возмущения. Найт удивлённым не выглядел.              – Тебя интересует процесс или результат? – спросил он.              И судя по лицу Куроки, успешно поставил ту в тупик своим вопросом.              – Разобьём сложный вопрос на несколько простых, – начал Найт, – Скажи для начала, зачем тебе ребёнок?              – Ты знаешь, я присоединилась к команде Вали, потому что хотела ребенка дракона. Ребенка от особенно сильного дракона. Я также просила Вали, но он отказал мне. Тогда, остаешься только ты. Я хочу оставить сильное и здоровое потомство. Поэтому, мне нужен кто-то, кто предоставит мне свои гены, – и Курока не забыла добавить в конце серьёзной речи, – ня!              Проходящий в это время мимо них по коридору за стеной, падший ангел Баракиэль, видевший изгнание первых людей из Эдема, и участвовавший в почти таком же количестве битв, как и Кокабиэль, за счёт своего сверхострого слуха, расслышал это предложение, покачал головой, и со словами: «Как хорошо, что моя Шури была не такая, а то никакой Акено бы на свете не было», и пошёл дальше, выкинув услышанное из головы.              – Я не дракон, – проинформировал Найт, – так что я не подойду. Попробуй обратится с этим предложением к Иссею.              И нацелился уходить. Ведь теперь Иссей взрослый и решать заниматься или не заниматься антропофилией – это его, Иссея, личное дело.              – Стой! – воскликнула Курока, – я… я думала, что встречаться я буду с тобой!              – Я понял, – сказал Найт, – материальные сущности думают, что материальная оболочка главная.              – А что, разве, нет? – удивилась Курока.              – Это не так. В первую очередь важна душа. Так что рассуждая чисто гипотетически, у Иссея потомство будет с драконьими генами, а моё сможет ходить в Духовный мир так же легко, как обычные люди ходят на кухню за баночкой минералки.              – Я уже выбрала тебя, Найт, – определилась с выбором Курока, – и меня всё устраивает. Обещаю, ты не пожалеешь, если согласишься прямо сейчас. Как насчет того, что у нас будет физический контакт, пока я не забеременею, ня?              Тут внезапно между Найтом и Курокой встала Конеко, и скрестив руки в запрещающем жесте произнесла:              – Я не отдам моего парня сестре!              – Я могу сделать тебя мамой прямо здесь и сейчас, – произнёс Найт.              – ЧТО!? – выкрикнула Конеко, краснея от смущения так, что даже кончики её ушей стали красными от смущения.              – Договорились! – радостно воскликнула Курока.              – Дискорд, – негромко позвал Найт.              [Пуф!]              Один из стульев взял и превратился в Дискорда.              – Да, папа?              – Тут кое-кто хочет прочувствовать каково это – быть мамой любопытного и капризного ребёнка со сверхспособностями.              – Но я не капризный! – возмутился Дискорд.              А затем его лицо озарилось пониманием.              – Ну, разве что самую малость!              – Ни в чём себе не отказывай, – отдал последнее напутствие Найт.              А затем…              – ПЕРЕНОС ВО ВНУТРЕННИЙ МИР!              И Курока с Дискордом куда-то пропали.              – С сестрой же всё будет хорошо? – спросила Конеко, беря Найта за руку.              – Её материальная оболочка не пострадает, – обтекаемо ответил Найт.              ***Найт***              Эта Курока очень странная. Она хочет от меня детей… И как и все антропоморфные сущности слышит только себя. Я же при ней отчётливо сказал: «Ни антропофилии, ни зоофилии не будет». Но, как и все антропоморфные сущности, думает, что законы и правила для всех, а они – исключение. Нет, она не будет исключением.              Но, так как после решения выйти из «Бригады Хаоса», и недавних событий, она повысила свой ранг до существа с нулевой полезностью, я чисто гипотетически покрутил ситуацию. Попытался спрогнозировать развитие событий, глянуть на обстоятельства с разных точек зрения. Получилось плохо… Почти никак не получилось. Потому что я не понял, что именно сподвигло Куроку Тоджо начать желать завести детей. Это желание воспитать своё подобие, которое будет выполнять разные мелкие поручения? Или страх смерти, который вынуждает антропоморфные сущности заводить детей, руководствуясь абсурдной идеей «продолжения себя в потомках»? Или это просто желание найти укромное место, где можно тихо и спокойно жить, пользуясь тем, что отец ребёнка будет обеспечивать ей защиту и удовлетворение её потребностей?              И самый странный момент – при чём тут я? Она же видела меня в общей сложности полчаса… не более…              А затем я попытался чисто гипотетически смоделировать ситуацию, когда я с помощью технологий полученных от Локи, безо всякой антропофилии… и даже без намёка на что-то эротическое… вырастил бы в пробирке ребёнка, с самым лучшим набором генов. И затем отдал Куроке. И тут я внезапно понял, что не отдам. И это не было иррациональное ощущение. Я мгновенно понял, что, как родитель, Курока Тоджо имеет нулевое количество баллов. История со сперва втянутой в неприятности, а затем брошенной ею младшей сестрой дала ей отрицательное количество этих баллов. Последующее примирение позволило выйти на уровень ноль. Но не более.              Поэтому «живую игрушку» от меня Курока Тоджо не получит. Потому что мы в ответе за тех, кто доверился нам. Но… разумные существа могут меняться… Очень редко, можно сказать, почти никогда. Поэтому я десяток лет посмотрю на её поведение. И если оно будет подобающим, то… мы повторно вернёмся к вопросу о детях. Если её это не устроит… То на этом мы и закончим. Духовные сущности ничего не забывают, но бесполезные образы могут отправить в глубину своего сердца, дабы потом вспомнить о них только с помощью специфического мысленного усилия. И Курока Тоджо вольна будет идти и искать другого носителя сильных генов. Потому что от Куроки Тоджо мне ничего не нужно. Вообще…              ***Вали и Найт***              Вали был в комнате один. А занимался он тем, что никак не вписывалось в образ маньяка, помешанного на битвах – читал учебник по скандинавской магии. Но Найт-то знал, что тот хотел бы задать ему пару вопросов. И Найт счёл: «Почему бы и нет?». Ведь и у него было интересное предложение к Вали.              Поэтому, зайдя без стука, он расположился на диване напротив Вали и предложил:              – Спрашивай.              – Есть несколько моментов, которые меня заинтересовали во всём произошедшем. И интерес этот не праздный…              – Содержимое чужих сердец не разглашаю. Без этого ответы будут, мягко скажем, малоинформативны…              Тихонько подкравшаяся в это время к двери, Риас приложила к ней ухо. Эти движения не остались незамеченными Найтом, но он счёл такое «неявное присутствие» не противоречащим его планам.              – Меня устроит и это, – сказал Вали, – а то разговорить Уроборос мне никак не удалось.              – Ты не смотришь в глаза. Но зачем-то смотришь на материальную оболочку. Видишь десятилетнюю девочку. И пытаешься говорить с десятилетней девочкой. И, конечно же, у тебя ничего не получается.              Вали побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.              – Я учту, – пообещал он себе.              А затем продолжил.              – Но хоть что-то ты можешь сказать? – спросил Вали.              – Да. Десять тысяч лет назад жили мечтатель, мыслитель, конструктор, вечно серьёзный молодой человек и один весёлый паренёк. И говорили они странные слова, и делали странные дела, и желали странного. А обо всём остальном выспрашивай остальных участников тех событий.              – По тебе не скажешь, что тебе десять тысяч лет, – протянул Вали.              – Мне полгода.              – Кх… – издал невнятный звук Вали.              – Но духовные сущности имеют преимущество перед материальными существами – они могут интегрировать в Ядро души чужие образы. И несколько месяцев назад меня упросили интегрировать небольшой образ с событиями тех лет. Это не превратило меня в кого-то другого. Просто у меня появились воспоминания, как будто это случилось непосредственно со мной.              – То-то ты смотрел на Уроборос, как на старую подружку, которую не видел бог знает сколько лет.              – Тебе показалось.              Вали зашёл с другой стороны.              – Что? Больше чем друзья? Все эти «За прошедшие десять тысячелетий яркость и чистота образов в твоём сердце ничуть не уменьшились»… Выглядело так романтично…              – Мир тогда был совершенно другим. Опасным и жестоким. Владение Духовным зрением и навыком Чтения в сердцах было не роскошью, а жизненной необходимостью. Но зато красивый костюм и модная причёска в те годы ни от кого не скрыли бы слабое сердце и нечистые руки их обладателя.              Вали опять побарабанил пальцами по подлокотнику.              – Хоть ты и говоришь, что не встречался в те годы с Уроборос, но она ведёт себя так как будто давно с тобой знакома.              – Ей показалось, что я похож на её старых знакомых.              – У которых яркие и чистые образы в сердце?              – Да. Но она ошиблась, я не мечтатель, не мыслитель, и не конструктор. И уж тем более я не похож на тех двух пареньков из их компании. Хотя… у меня есть мечта, я постоянно анализирую, планирую, размышляю, и конструирую всякое разное. Но на них я совершенно не похож.              – И не говоришь странные слова, не делаешь странные дела и не желаешь странного? – поинтересовался Вали, которому Бико и Курока по возвращении из «плена» рассказали кое-что о произошедшем тогда, во время их импровизированного нападения на отель.              – Нет. Я всегда действую строго, логично и рационально.              Что ответить на такое заявление Вали не представлял. А Найт добавил.              – Тебя, кстати, тоже записали в категорию «странных существ», – «порадовал» он новостью Вали.              – С чего это? – возмутился тот.              – А нечего было приходить на помощь. Ты недоволен этим?              Вали понял, что он недоволен.              – Это можно исправить, – начал формулировать своё предложение Найт, – Когда они увидят, что их столица превратилась в развалины, до них дойдёт, что подрисовывать нам ангельские крылья с белыми перьями было ошибочной идеей.              – Хм, – не понял Вали, – а с чего это их столице превращаться в развалины?              – Потому что мы сразимся ни в чём себе не отказывая. А я как раз закончил работу над своим навыком Энтропийного поля. Для его тестирования нужны десятки тысяч разумных существ и область пространства размером с крупный город.              – И тебе не жалко местных жителей?              – Под светом Алой луны ничего с ними не случится. Разве что после увиденного их жизнь никогда не будет прежней.              – Ну, раз так… Крушитель Баланса!              – РЕЖИМ ФОРСАЖА!              В следующее мгновение двери в комнату, где они находились начали слетать с петель, потому что, уловив неладное, к ним начали вламываться демоны, ангелы и падшие. На Найте сразу же повисла вся команда Риас, с ней во главе, уговаривая оного не делать глупостей, и выйти из Форсажа. Бико и Артур, в свою очередь, пристроились возле Вали слева и справа, и приготовились к бою. Азазель встал перед Вали и увещевал того, убеждая выйти из режима крушителя Баланса. Баракиэль же стоял возле Акено, готовясь при нужде страховать дочку. Так что зашедшему последним, верховному богу Одину предстала весьма странная картина.              – Да, – кивнул своим мыслям Один, – Это, определенно, замечательно. Я чувствую исходящую от вас юность.              А затем, повернувшись к Найту, сказал:              – Мне казалось, что подобные выходки в стиле прошлых Носителей Красного не в твоём духе…              Найт подумал мгновенье. В его плане было необходимо, чтобы Вали Люцифер принял решение осознанно. Да и остальные тоже должны были принять кое-какое решение. Поэтому он сказал следующее:              – Не хотел, чтобы вы все так напрягались по поводу «ресурса» по имени Фенрир и «нового обладателя этого ресурса» по имени Вали.              В голосе Найта отчётливо слышались кавычки. Один намёк уловил. Вали нет.              – Что это значит? – спросил Вали.              – Это значит, что битва в том каменном карьере не закончилась. И не закончится никогда, пока ты или Фенрир, а лучше оба не будут подконтрольны. Или уничтожены, – ответил Найт.              – Вот как… – протянул Вали.              А затем шлем полностью скрыл его ранее открытое лицо.              – А теперь давайте все вместе выдохнем, – сказал Один, – и попробуем всё же поговорить. Теперь, когда я вижу, что это была не многовековая вражда Красного и Белого драконов, то, может ты, Найт, расскажешь, чего ты этим хотел добиться.              – Сперва мы бы разрушили особняк Гремори…              Риас возмутилась.              – Потом побили бы всех отправленных на наше утихомиривание…              Риас испугалась представшей перед её мысленным взором картины.              – Потом бы за нас принялись армейские части. Но к нам пришло бы подкрепление…              Риас представила веселящихся под светом Алой луны Дискорда, Чичи и Драйга. И содрогнулась.              – И когда на месте столицы остались бы одни руины, мы… я имею в виду группу Вали и присоединившихся к ним Иссея, Драйга, Чичи, Дискорда и меня покинули бы навсегда Нижний мир…              – Почему это «навсегда»? А мы? – Риас задохнулась от возмущения.              – Потому что за наши головы назначили бы награды, мы бы путешествовали по всяким экзотическим местам Земли, каждый день сражаясь за свою жизнь, а вы бы остались здесь.              Вали почувствовал, что это оно. То, что он смутно желал, но не понимал, чего именно желает. Путешествие, новые места и новые лица, схватки с теми, кому нужна его голова, и общение с теми, кто может поделиться с ним своим опытом.              – Я – за! – сказал Вали.              – Размечтался! – сурово отрезал Один. Но говорил он это не Вали, а глядя прямо в глаза Найту, – Делать такие вещи надо пока молодой, а не когда двое детей и куча обязательств перед женщинами. Сколько их у тебя четыре… или уже пять?              Найт промолчал.              – Так что, давай, помоги усталому старику в моём лице и своим друзьям, которые совсем не рады услышать такой план… Поставь себя на моё место, и предложи что-нибудь… странное… Мне тут уже немало про тебя понарассказали, поэтому я не прошу умного или мудрого. Ведь до этого времени, старик перед вами верил, что он может решить все, с помощью своей мудрости. Но вы знаете, это была лишь его гордыня. Что действительно важно, так это возможности молодых. Хо-хо-хо, я совсем недавно начал понимать это, вот насколько глуп я был….. Моя гордыня породила Локи. И теперь оглядываясь назад, я спрашиваю себя, можно ли было что-то изменить?              – Да. Трижды, – ответил Найт.              И, решив, что эту информацию можно им дать, начал говорить:              – Первый шанс. Когда война между двумя группами антропоморфных сущностей называющих себя «асгардцами» и «мидгардцами» только начала назревать, верховному богу достаточно было уничтожить зачинщиков… он знает их имена… как никакой войны бы и не состоялось.              Один помрачнел.              – Второй шанс. Наладить связь с руководством мидгардцев, и в тщательно спланированных стычках истребить тех «асгардцев» и «мидгардцев», чьё существование делает войну неизбежной.              Один хотел было возмутиться, что это против всех и всяческих правил, но промолчал.              – Последний шанс. Возникшую в чьей-то голове идею о том, что важного представителя стороны мидгардцев в лице Локи и его детей надо отдать в заложники Одину, как гарантию мира, надо было творчески доработать. И как только Локи, Фенрир, Хель и Ёрмуганд оказались бы в дворце Асгарда, объявить Локи своим сыном.              – Что? Всего лишь «объявить сыном»? – хором удивились все. И лишь Один промолчал задумчиво теребя бороду.              – Несемейным существам не понять… Но «объявить сыном» это не просто издать указ, и забыть. Это принять на себя ответственность и обязательства. Гладить его по голове и брать на ручки уже не пришлось бы… Но ненавязчиво учить, оберегать, потакать мелким капризам, и быть готовым выступить против всего Мира, если оному Миру вдруг понадобиться его жизнь.              Все призадумались.              – Да, в первые дни после такого решения сильно возрастал риск того, что Локи просто уйдёт, хлопнув дверью так, что дворец этого не переживёт. А если вести себя, как типичная антропоморфная сущность, то можно было даже познакомиться с желудком Фенрира изнутри. Но, если сделать всё правильно, то к сегодняшнему дню у бога Одина был бы сын Локи, существо второго порядка, S-ранга, с кьюти-маркой Созидания на стыке Духовного и материального миров, что даёт такие возможности, для описания которых нет слов в словаре материальных сущностей. А ещё у Одина была бы невестка Ангрбода, минимум трое внуков, и неизвестное количество правнуков. Но это всё гипотетические рассуждения. Забудьте их.              Стоявший всё это время с задумчивым видом поглаживающий бороду Один встрепенулся. Взгляд его прояснился, и он обратился к Вали Люциферу.              – Вали Люцифер, как ты смотришь на то, чтобы у тебя появилось несколько глупых и драчливых братьев, дом куда можно вернуться в любой момент, и глупый и пошлый старик в качестве отца. Да-да, ты всё правильно понял, я предлагаю тебе усыновление. Единственное о чём, прошу – бросай ты эту «Бригаду Хаоса». В Асгарде и так найдётся с кем сразиться. А если ты захочешь попутешествовать по Миру, то… что ж… возражать не буду. Но помни, что ворота Асгарда для тебя всегда будут открыты! И ещё… Обещаю быть именно отцом… И не использовать сына, как ресурс, или орудие.              – Согласен, – не стал колебаться Вали.              В комнате раздались всеобщие радостные возгласы. Все бросились поздравлять Вали и Одина. Незаметно пробравшийся в комнату, находящийся в своём уменьшенном виде, Фенрир снисходительно взирал на всю эту суету, но против не был. И лишь Найт стоял молча.              ***Авторское примечание***              Заложник от «почти проигравшей стороны» – это такое давнее интернациональное изобретение. И если кто не в курсе, то знайте – раньше так заканчивали многие войны. Так что в истории с Локи нет ничего удивительного. Читайте мифы про Рагнарёк и жизнь асгардцев. Там эта история про мидгардца, читай ледяного великана, Локи, отданного асгардцам, довольно подробно описана.              ***Конец авторского примечания***              ***Найт***              Очередной тщательно продуманный план развалился на ровном месте. Странно… А ведь всё было так легко прогнозируемо. Ресурс в виде Вали + Фенрир + Шкёль + Хати, это слишком лакомый кусок для антропоморфных сущностей, чтобы выпускать его из рук. Нас бы пытались остановить, мы бы сопротивлялись. Как итог на месте столицы – руины, мы в розыске, за наши головы назначены награды. Иссей и я объявлены демонами-отступниками, с соответствующим в таких случаях приговором – смерть. Так называемые «друзья» Иссея остаются в своих тёплых и уютных норках в Нижнем мире, а после пятой или шестой уничтоженной нами команды демонов-охотников, высланных по наши души, до Иссея бы дошло, что никогда они его друзьями не являлись. И что они просто придерживались правил этикета, вроде ответа: «Я в порядке», на вопрос: «Как ты?». Так и эти существа говорили: «Спасибо, что называешь нас своими друзьями», в ответ на все эти разговоры о дружбе со стороны Иссея. Потому что это была, всего лишь, имитация правильного поведения.              Но… неожиданно всё развалилось. Один нашёл неучтённый мною выход, и ситуация разрешилась. И, с большой долей вероятности, у Вали и Одина всё получится.              ***Некоторое время спустя. Вали и Один***              – …и ещё мы обязательно сходим в квартал красных фонарей… – строил планы на будущее Один.              – Спасибо, предпочитаю ходить туда один, – отказался от сомнительной чести Вали.              – Да? – протянул Один, – а то до меня доходили слухи, что к тебе клеилась такая милая кошечка, а ты её грубо отшил…              – Если она просто хотела бы секса, я бы сказал ей – «Раздевайся!», но она хотела ребёнка…              Следивший за их разговором с помощью навыка Чтения в сердцах, Найт увидел, как в сердце Вали появилась своеобразная картинка, разделённая пополам. В левой её части было лицо его матери. Милое и доброе. Что-то ласково говорящее маленькому Вали. И вверху этой картинки горела зелёная лампочка и раздавался мелодичный сигнал. А в правой части было хищное и чуточку пошлое лицо Куроки. И над ней горела красная лампочка и раздавался резкий, дребезжащий звук.              – …так что я посоветовал ей искать носителя сильных генов в другом месте, а сам пошёл в клуб, где и нашёл себе женщину на ночь. То ли сотую, то ли двухсотую… Не считал…              И в этот момент в сердце Вали промелькнул облик Разевана, его, как он называл, «покойного папаши-мудака», занёсшего руку для удара по маленькому Вали. Но Вали быстро справился с собой и загнал этот образ обратно в глубину своего сердца. Но Найт всё это заметил, и решил тщательно обдумать.              ***Найт***              Раз мой импровизированный план Б, возникший вследствие неожиданного появления Локи, провалился, то возвращаемся к плану А. И он стартует завтра.              ***Риас Гремори***              Риас внезапно ощутила, как в спину откуда-то потянуло ледяным ветром, но Риас привычно отогнала прочь странное ощущение, и оно не стало настраивать и прошло.              ***Найт***              И ещё одна вещь, которую я не понял в этой истории. Почему, когда Вали уже ушёл вместе с Одином, содержимое его Внутреннего мира начало меняться. И там, на его окраинах, где в ветвях дерева был, сооружённый Вали в детстве, шалаш, и где с недавних пор висела моя фотография с подписью «Соперник», оная надпись изменилась, и теперь гласит «Друг-соперник». Странно… Я же ничего для него не делал. Глянуть бы на его Средоточие души… Есть у меня подозрение, что тело его покойного родителя уже не валяется там в луже крови. Но это уже чисто академический интерес. Я прекрасно обойдусь и без этого…