Выскочка Цисси

      7:15. ничто, входящее в человека извне, не может       осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека.       Евангелие от Марка. О многом ли говорит фамилия? Люди всегда завидуют обладателям известных фамилий - им все достаётся легко, вся роскошь мира у их ног. Но Циара столкнулась с проблемой, нередко встречающейся у наследников аристократического рода. Носить имя Слизерина - это великая честь. Не только слава и богатства, но и сакральный смысл, особые магические способности. Слизерины горды и тщеславны, амбициозны, иногда чрезмерно жестоки. Быть Слизерином - это навсегда быть связанным с темной магией. Это древнее зло, заключённое во всемогуществе и безмерной магической власти Салазара. Циаре всегда казалось, что она далека как от чёрной магии, так и от жестокости в равной степени. Она была горда, но всегда выступала против принижения людей – нечистокровных волшебников или маглов. Ещё в детстве ей опротивело то, как отец обращался с прислугой. Но то, что по трагической случайности она увидела в 3 года, когда была совсем ещё малышкой и умела говорить по-французски только “poupée“, осталось горящим клеймом на ее сердце. За окном хлещет октябрьский ливень, барабаня по величественным стенам Слизерин Мэнора. Непоседливых близнецов пытается уложить спать вся прислуга, приставленная к юным наследникам. Карей и Циара разбегаются в разные стороны, заставляя молоденьких гувернанток и старых тучных нянек догонять себя. Малышка Слизерин, оббежав весь второй этаж поместья, решила спрятаться в одной из роскошных гостевых комнат. Однако звуки с третьего этажа привлекли ее внимание больше, нежели перспектива просидеть ближайшие 15 минут под кроватью. Оттуда раздавались жалобные вскрики и мольбы о помощи. Третий этаж - запретная зона для детей. Там находились библиотека и кабинет Кадмуса Слизерина. Это была самая мрачная часть замка, и как только маленькие близнецы пытались проникнуть туда, они неизменно сталкивались с появлявшимся из неоткуда ледяным грозным взглядом изумрудных глаз своего отца, гнев в которых так и штормил, ожидая своего выхода. Авторитет отца в семье Слизеринов был непоколебим, хотя он никогда и не прибегал к физическим методам наказания по отношению к своим отпрыскам. Он предпочитал изысканное психологическое давление, которое, однако, могло уничтожить человека не хуже избиения. Стоило отцу семейства посмотреть в глаза своих детей взглядом, полным порицания и угрозы, как близнецы покорно отступали прочь от запретной лестницы. Но Циара никогда не была труслива. В тот день, ведомая устрашающими звуками и детским любопытством, она преодолела лестницу и пробралась на третий этаж. Звуки доносились из кабинета отца. Дверь была чуть приоткрыта, и маленькая девочка бесшумно оказалась рядом со щелкой. Через несколько секунд она зажала себе рот своими маленькими руками, чтобы не закричать. На полу лежал один из секретарей и ближайших сподвижников отца - самый частый гость в доме Слизеринов, ещё молодой Эван Розье. Его род входил в « Справочник чистокровных волшебников Соединённого королевства». Изо рта Розье текла тонкая струйка алой крови, создавая приличных размеров лужу на дорогом ковре нефритового цвет. Эван то и дело терял сознание, и только из-за полных боли стонов Циара могла понять, что он ещё жив. Над почти умирающим волшебником склонился отец Циары - высокий, статный мужчина с чёрными, зачёсанными назад волосами и очень бледной, практически белой кожей. Он всегда выглядел властно и зловеще, а в его присутствии окна в любом помещении зачастую покрывались коркой льда от холода. -Ты подвёл меня, Эван,- хрипловато шипел над бедным Розье мужчина. -Простите, господин, простите, умоляю! Я бы не упустил его! Но ему помогли, он был не один, милорд!- мужчина отхаркнул кровью. -Какой же ты жалкий,- спокойно и очень четко сказал Кадмус, издеваясь над своей жертвой. -Господин! Умоляю!- из последних сил шептал Розье. -Круцио! – ухмыльнувшись, промолвил Слизерин-старший. Он не использовал волшебную палочку, применяя непростительное заклятие неизвестным Циаре способом. Ему доставляло удовольствие мучать этого беззащитного человека. -Папа! - Циара, все это время наблюдавшая из-за двери вскрикнула и громко расплакалась, перепуганная жестоким зрелищем. С глаз Кадмуса Джермейна Слизерина будто спала пелена, и он бросился к двери. -Циара, милая, что ты здесь делаешь? - мужчина был явно взволнован и, если можно так выразиться, испуган. Девочка продолжала всхлипывать. Кадмус прижал громко ребёнка к себе. На его глазах едва проступили слёзы, но Циара их тогда не увидела. Он прекрасно понимал, что натворил, и до конца своих дней бесконечно ненавидел себя за то, что его дочь увидела монстра, а не своего отца. Увидела то, что он так тщательно скрывал. И в этот момент даже Кадмус Слизерин, бесчувственный мучитель, плакал вместе со своей дочерью. Потому что он любил ее. Но она не успеет об этом узнать. Это леденящее душу воспоминание - первое в жизни Циары. Ей было всего 3 года, но жестокость близкого человека навсегда остаётся раной внутри тебя. Особенно, если ты ребёнок. Часто вспоминая об этом, Циара каждый раз приносила клятву самой себе, что никогда не станет такой, каким был ее отец. Никогда. Если бы она знала, кем стал Эван Розье. Если бы она знала, кому в тот день сохранила жизнь. В последние дни Циару особенно терзало это воспоминание. А что, если она все же похожа на своего отца? Если она просто подавляет его в себе, временно сдерживает? Если эта тьма, что жила в ней, всё же была наследством ее отца? Она была опустошена. Впервые ей так хотелось не быть Слизерин. Не быть связанной с этим древним проклятым родом. Не быть дочерью своего отца-садиста. Циаре пора осознать: ничто не вечно под Луной. Все стремительно меняется. И ещё. Никто не может отказаться от того, что даровано ему по праву крови и рождения. Неважно, устраивает это его или нет. Циара проснулась рано утром. В комнате было холодно, хотя все окна были предусмотрительно закрыты служанкой. Окна были покрыты инеем. Изнутри. Свет ещё едва пробивался в них, а на востоке только начинала пробуждаться от сладкого сна богиня утренней зари - Аврора. Циаре не хотелось спать, как это было все предшествующие недели. Странное чувство накрыло ее, словно она была в чужом теле. Или, скорее, словно она изнутри была другой – как будто что-то инородное застряло в сердце или в разуме. И этот инородный предмет был идеей играть, побеждать и вершить историю. А, как известно, идея – самый живучий и крайне заразный паразит. Кто же заразил её? Девушка села в кровати, и безумная ухмылка таинственным образом появилась на ее лице. Она подошла к зеркалу (Бог знает, откуда взялось новое зеркало: вероятно, кто-то из прислуги перенёс его из подземелий поместья) и рукой прикоснулась к своему отражению. Кажется, это, наконец, свершилось. На неё смотрела мадам Слизерин. Единственная, а значит вбирающая в себя все силы, принадлежащие ее роду. Кровавая барыня. Госпожа Батори. Не просто Циара, но неиссякаемый источник могущественной, первозданной темной магии. Всё встало на свои места. На самом деле, всё это время ей всего лишь нужно быть Слизерин. Настоящей Слизерин. Что случилось в ночь перед этим перерождением, и кто проснулся вместо Циары морозным безветренным утром? Я расскажу вам. То, что произошло с ней, было следствием вовсе не одной ночи. В ней раскрылось то, что всегда было в ней. Вы помните её инверсию в стрессовых ситуациях? Сначала грусть и отчаяние, а потом – ярость и осознание своего неоспоримого превосходства. После стольких метаморфозов внутри неё настала фаза отмщения. Она клялась мстить за брата. Сложился паззл ее жизни, и она была точно в этом уверенна. Да, это была Циара. И все же, не совсем она. А скорее ее зеркальное тёмное отражение. Не думайте, что я рассказываю сказки. Разумеется, настоящую Циару никто в зеркале не заточал. Она всего лишь по тонкой нити заманчивого клубочка, который кто-то бережно запустил, пришла в центр лабиринта своего мрака - во снах и в полуяви, средь неосязаемого тумана. И тьма победила в ней борьбу со светом, который был истощён болью и страданиями. Была ли эта победа окончательной? Время покажет. И к слову о времени: все часы в Мэноре замерли, как только Циара подошла к старинному зеркалу в чёрной оправе. Кто знает, что теперь покажет время, ибо пути Господни неисповедимы. На часах 7:15. Том всё затягивал с очередным визитом к Циаре. Он все еще не забыл о своем предложении и о своих планах, но, более того, его одолели чувства, что было нонсенсом для него. Подумать только, маг, осмелившийся вступить в борьбу с самой смертью, терзается от сомнений и недоверия самому себе. Однако одно он знал совершенно точно: Циара Слизерин переживает большое горе и, если можно так выразиться, не совсем в трезвом уме и добром здравии. Это означает, что все ее действия неосознанные, и любые его шаги, предпринятые из странного чувства влечения, буквально давившего его, словно муху, будут просто-напросто давлением извне. Даже тот поцелуй. Реддла всё преследовала навязчивая мысль, что он просто воспользовался расстроенными чувствами маленькой девчонки и ещё хорошо, что дело не зашло дальше. Итак, мужчина, уверенный в самом себе больше, чем в округлости Земли, сомневался, будто мальчишка. Решившись, наконец, проведать Мэнор и убитую горем девушку, он нашел всё в совершенно необычайном состоянии дел. Ещё при входе в поместье стало понятно, что всё внутри крайне оживленно, будто пробудилось ото сна. Его впустили в ту же секунду, когда он назвал заклинание на запрос для входа. В этот раз решил проникнуть в святая святых Слизеринов легально – теряет хватку. Прислуга носилась по этажам, словно угорелая, и Том уж было испугался, что с юной хозяйкой, раздираемой горем, могло что-нибудь случиться. Совершенно ничего не понимая и не имея возможности протиснуться сквозь вихрь людей, Реддл грубо остановил одного из парнишек, крепко схватив его за руку. - Что здесь происходит? Мисс Слизерин в порядке? Лакей недоверчиво покосился на сильного мужчину. -Д-д-да, сэр, мадам в порядке. Даже более чем… Сегодня утром она впервые спустилась на завтрак. И знаете, выглядит она эм… слегка устрашающе. Она приказала немедленно готовить дом к большому количеству гостей. Сказала, что «этой дыре пора вернуть былое величие Слизерин Мэнора». У брюнета отвисла челюсть и он даже разжал руку бедного паренька, у которого итак уже совершенно точно останется синяк. - Где она? -На третьем этаже, сэр. В ка-ка-кабинете лорда Слизерина. Том бросился туда, расталкивая всех на своём пути. Он даже забыл, что пришел навестить, в общем-то, больную и увядающую девушку. Добравшись до места назначения, мужчина заметил, какая тишина стояла на третьем этаже в сравнении со всем остальным домом. Здесь не было ни единой души, кроме неё. Циары Адалинды Слизерин. -Ну здравствуй, Том Реддл, - Циара широко улыбнулась (жутковато, но прекрасно), когда увидела вошедшего. Обычно прямые волосы девушки были кудрявыми и взъерошенными, а на ней было черное бархатное платье с юбкой-солнцем и воротником на запах, некогда принадлежавшее ее матери. Губы накрашены красной помадой, что тоже не было свойственно ей. Весь ее образ излучал благородный холод и некую стать, граничившую с жесткостью характера. -Циара… Я смотрю, тебе легче,- Тёмный Лорд всё еще был растерян, но происходящее начинало ему нравиться. -Ты прав, мне легче, - снова улыбнулась Циара,- Ты знаешь, исцеление – это не возвращение к прежнему состоянию, а приобретение чего-то совершенно нового. Я стала совершенно другим человеком, не правда ли? - Похоже, это так. Но, будь добра, скажи мне, что за хаос здесь творится? - Ах, ты о моих пустяковых приготовлениях? – Циара встала с кресла отца и подошла к мужчине. - И к чему же готовится мадам Слизерин? – Том сделал шаг к ней на встречу, уничтожив расстояние между ними. - Разумеется, милый Томас, к приёму гостей. Я принимаю твоё предложение. Я стану Пожирательницей смерти. Но лишь на своих условиях. Волан-де-Морт ухмыльнулся и переплел свои пальцы с пальцами Циары. «Такие холодные руки». - И каковы же твои условия? - Первое: я не желаю видеть семейство Малфоев. Ни одного из них. Делай с ними, что хочешь, но если кто-то из них попадется мне на глаза, ты знаешь, что будет. Я совершенно случайно узнала, что резиденция Пожирателей находится в доме Малфоев, и поэтому я великодушно предлагаю заменить эту избу на Слизерин Мэнор, - медленно и очень тихо, но совершенно спокойно проговорила Циара, - Я хочу быть в курсе всего, что происходит в рядах Пожирателей и ничто не должно делаться за моей спиной – это второе. И третье: ты знаешь, кто я. А посему я должна стать Королевой Пожирателей смерти. Тёмной госпожой. Все будут беспрекословно мне подчиняться, если нет – я найду самый изощренный способ исправить это. На меньшее я не согласна. Итак, принимает ли Тёмный Лорд три моих условия? Принимает ли он, ту, кто будет равной ему? - Принимаю, - твёрдо сказал тёмный волшебник. Циара подошла к мужчине и первая поцеловала его, оставляя на его губах отпечатки кроваво-красной помады. Реддл показалось, что он поцеловался с пьяной. Он отстранился от нее и еще раз взглянул в ее изумрудные глаза. Совсем безумные. - Метка. - Ты уверенна? Метку не свести. Я бы принял тебя и так… - Да. И, конечно, ты понимаешь, что моя метка должна быть особенной? - Разумеется, моя темная госпожа. Реддл взял левую руку девушки и аккуратно поднял черный рукав, обнажая тонкую и бледную руку. Когда маг прикоснулся своей палочкой к предплечью девушки, она почувствовала жгущую боль, словно тёмная материя смешивается с ее кровью и вырезается лезвием. Через несколько секунд Том закончил. Она повернула руку, на которой горело свежее клеймо, к себе. На зловещем черепе, из которого выползала змея, была диадема – та самая, что Циара надевала на Святочной бал. На её руке была не одна, а три змеи – отныне это отличительный знак Госпожи. Циара осталась довольна. -Ну что ж, вот я и в новом статусе. Пора вершить историю, мой Лорд. Но для начала одна мелочь - сделаем это захиревшее поместье доступным для моих новоиспеченных «друзей». И Циара направилась к выходу из мрачного кабинета, увлекая за собой Реддла, который был готов пойти за ней, куда угодно. Выйдя из Мэнора, девушка направилась к величественным воротам и чередой заклинаний создала новый магический барьер, который открывался, только если гость взмахнёт своей левой рукой и если на этой самой руке есть чёрная метка. - Вот и все. - Что ж, пора знакомить тебя с твоей новой свитой,- усмехнулся Том. Он обнажил свою руку с меткой и приставил к ней палочку, вызывая всех своих подданных в Малфой Мэнор. Трансгрессировав, Реддл и его спутница оказались в старом заросшем саду. Циара впервые была в Малфой Мэноре. Сердце саднило от предстоящей встречи с хозяевами дома. Но она больше не была той ранимой девчонкой. Малфой-младший был ей противен, и она лишь молилась, чтобы он оставался в Хогвартсе. Немного побродив по саду, заставляя пожирателей пребывать в нервном ожидании, Том и Циара направились к поместью. У каждого входа стояли стражники – в основном, егеря, которые кланялись своему Повелителю и с недоумением смотрели на красивую, но такую юную девушку рядом с ним, отвешивая и ей робкий поклон. Церемониальный большой зал был набит вплотную. На зов самого Темного лорда пришли все. За чёрным мраморным столом сидели представители древней знати, все остальное пространство занимали менее знатные пешки и военачальники егерских полков. Стоял невероятный шум, словно в зале недоуменно жужжали тысячи пчёл, не понимая, зачем их повытаскивали из ульев. Как только послышались звонкие шаги Темного лорда и шипение Нагайны (Реддл, по старому обычаю, взял свою драгоценную питомицу с собой), гам утих. Все, кто сидел, встали и почтительно склонили головы. Циара гордо шла наравне с Томом, не позволяя ему выбиваться и на шаг вперед. Она не его тень. Она Слизерин. С замиранием сердца Циара увидела в начале стола ненавистное семейство Малфоев. В полном составе. Драко совсем не был похож на себя. Сжавшись, словно от холода, он стоял с низко опущенной головой, стеклянными газами уставившись в какую-то точку на полу. Однако поняв по всеобщему ёрзанью и удивлению, что что-то явно идёт не так, Малфой-младший поднял голову. И первым делом он увидел ее. Резко ему стало плохо. Закололо в сердце. Пелена покрыла глаза, и он смотрел на свою возлюбленную словно сквозь туман. Она была прекрасна. Но была совсем другой. Не той Циарой, которую он полюбил. Сколько жестокости, злобы и холода чувствовалось в ней. Неужели он сделал это с ней? И неужели Реддл завладел ее душой и разумом? Что же она делает в этом прогнившем месте? Она явно не пленница... Все это думал Драко, находясь на грани реальности и потери сознания. Она даже не взглянула в его сторону. Во главе стола стоял трон. Настоящий трон, украшенный чёрными опалами и белым золотом. Подходя к нему, Том прошептал что-то, не доставая палочку, и рядом с его почётным местом появился второй трон - точно такой же, но увенчанный изумрудом. Наконец, остановившись в начале стола, Реддл сделал жест рукой, и все подняли головы. В глазах пожирателей читалось недоумение, страх и даже возмущение. -Дорогие мои друзья,- начал Реддл, буквально шипя, словно змея, и устрашающе усмехаясь на последнем слове,- я собрал вас здесь по очень важному поводу. Сегодня наша с вами жизнь и наша дальнейшая деятельностью потерпят великие изменения. Воистину грандиозные дела ждут всех нас, ибо среди нас теперь есть Путеводная звезда - наследница величайшего Темного волшебника всех времён, его достойны потомок , Госпожа Слизерин. Отныне она - наш ключ и ваша Королева. Вы должны подчиняться ей, ибо она рождена с величием в крови и будет вершить историю. Темная Госпожа равна мне и будет вместе со мной создавать то, что мы задумали, и уничтожать то, что должно быть разрушено. Преклонитесь же перед той, кто носит имя Салазара Слизерина! На этих словах Циара резко подняла свой рукав, чтобы все могли увидеть её особую, царственную метку. Увидев коронованный череп и со страхом смотря на кольцо Слизерина, все в зале начали медленно склонять головы. -Повелитель, но позвольте,- раздался истеричный, повизгивающий голос с первой половины стола. Безумная Беллатриса Лестрейндж вышла вперёд. Она боялась Волан-де-Морта, но в ее чёрных глаза читались обескураженность, непонимание и недовольство, поэтому она не могла молчать, - Мой властелин, вы же привели к нам обычную девчонку. Она и школы ещё не закончила, кажется. Как вы можете нарекать ее нашей Королевой? Я не перечу вам, но объясните, Милорд, - дерзко, но боязливо сказала Беллатриса, даже не посмотрев в сторону Циары. Самые смелые в толпе одобрительно закивали. Реддл напряг скулы, готовясь что-то сказать. Но Циара его опередила. Своей дерзостью жалкая шавка Лестрейндж вывела наследницу Салазара из себя. В считаные секунды Циара, не доставая палочку, выкрикнула: -Fiendfyre! Огромный зал охватило Адским пламенем, обжигающим всех находящихся на его пути. Яркий огонь испепелял картины, висевшие на стенах и людей, не успевших отскочить в центр зала. Отовсюду раздавились полные ужаса вскрики. В следующую секунду цвет огня изменился, и он стал изумрудным. Люди начали поднимать головы вверх: огонь менял форму. Наконец зелёное пламя приняло форму Василиска - огромного змея, извивающегося по всему залу. Все вокруг бросились врассыпную от адского змея. Циара управляла им силой мысли, применяя невербальную магию. Ее глаза сверкали злостью и переливались отблеском пламени. Тёмная Госпожа двинулась вперёд, а горящий гигантский змей последовал за ней. Она все ближе подходила к Беллатрисе Лестрейндж, которая посмела усомниться в ее могуществе, а теперь стояла, обездвиженная страхом. Люди шарахались от рептилии и ее создательницы и отбегали как много дальше. Невыносимый обжигающий жар исходил от них. Когда Циара подошла почти вплотную к наглянке, в ее руках уже был серебряный кинжал - тот самый, которым она порезалась на Чёрном озере. В ее глазах блестело безумие похлеще, чем у самой Беллатрисы. -Зря ты это сказала, Беллатриса. Ведь ты как и была никем, так и останешься. Только теперь с изъяном - улыбаясь всеми своими зубами, прошипела Циара. -Петрификус Тоталус, - прошептала девушка, и Лестрейндж обездвижено упала на мраморный пол, в ужасе шевеля выскакивающим из орбит глазами. Циара занесла над женщиной кинжал. Два человека из глубины толпы почти одновременно вскрикнули: -Нет! И бросились вперёд. К удивлению Циары, одним из них был Вьятт Грин-де-Вальд. Но сейчас ей было не до него. Второй, разумеется, была сестрица провинившейся – Нарцисса Малфой. Рудольфус Лестрейндж стоял неподвижно и без капли жалости сверлили взглядом свою жену. Циаре стоило лишь подумать, и горящий Змей преградил им дорогу, отгораживая Слизерин и ее жертву огнём. За стеной пламени никто не мог видеть, что происходит в закутке зала, но могли прекрасно все слышать. Циара нависла над Беллатрисой и наклонилась к ее уху: -Будет немного больно, но это поможет вспомнить тебе своё место, ведь ты его забыла. Я нареченная Темным Лордом и самопровозглашенная королева Пожирателей смерти и тебе придётся с эти смириться. Смирись и с тем, что Волан-де-Морт больше никогда не взглянет в твою сторону. Ему плевать на тебя. А я буду мучать тебя так же, как ты это делала с сотнями других людей. Например, с Долгопупсами. Циара резко повернулась к левой руке безумной пожирательницы. Она приложила острое лезвие к голове змеи и проткнула бледную грубую кожу. Беллатриса завизжала от боли. -Ничего-ничего, я всего лишь вырежу голову этой прекрасной змее, ибо ты не достойна носить символ Салазара,- шипела Циара, в припадке гнева вырезая живую плоть. Из глубокой раны хлынул поток алой крови. Лестрейндж почти теряла сознание от боли, но с каждым новым движением Слизерин продолжала визжать и молить о пощаде. Но жертва даже не могла двигаться, словно мушка, попавшая в паутину. Наконец Циара закончила своё кровавое возмездие, попутно вспоминая, что родителей его тайного друга детства Дэниэла убила именно Беллатриса, и отбросила в сторону крохотный кусочек кожи с головой змеи. -А теперь, чтобы ты не сдохла раньше времени от заражения крови, я прижгу твою маленькую царапинку. Василиск! - крикнула Циара. Пламенный змей обдал пламенем протянутый Циарой кинжал, и она тут же приложила его к истекающей кровью руке Беллатрисы. Та потеряло сознание. В одно мгновение, словно по щелчку, змей исчез, и не осталось ни единого следа от Адского пламени. Лишь лежащая без сознания и истекающая кровью Беллатриса Лестрейндж. Циара, как ни в чем не бывало, прошла к началу стола. Все пожиратели с животным ужасом смотрели на неё и начали падать на колени перед своей новой Повелительницей. Выражение лица Реддла ни о чем не говорило. Он словно вообще был в другом месте, и не наблюдала за свершившимся издевательством. -Мы будем вершить великие дела. Темные дела. Я стану вашим источником первозданной темной мании Салазара, Мерлина, Мервина и Герпия, Локсия, Гормлайты, Эмерика, Разидиана и Морганы. И я приглашаю вас, мои друзья, в новый дом! В Слизерин Мэнор! В зале раздался гул и одобрительные крики. -Я приглашаю вас всех туда, кроме одной семьи. В доме Слизеринов не терпят семейство Малфоев. Вы нанесли мне смертельную обиду, погубив моего брата, и я проявляю милосердие, пока что оставляя вас в живых. Унесите свою обделённую умом родственницу, наклейте ей, в конце концов, пластырь, и не показывайтесь мне на глаза, - сказала она в сторону Малфоев. Драко стоял ни живой, ни мёртвый. От увиденного зрелища у него чуть не остановилась сердце. И не из-за жалости за свою кровожадную тетку, а из-за того, что его любимая Циара превратилась в чудовище. Люциус не осмелился ничего сказать. Он подтолкнул сына вперёд и вместе с женой посмешил к Беллатрисе. Циара взглянула на Рудольфуса, сидевшего в первых рядах стола для знати, ожидая, что и он пойдет к жене, но тот остался неподвижным. - Мистер Лестрейндж не собирается присоединиться к супруге? - усмехнулась Циара. Красивый мужчина проницательно посмотрел на Циару и почтительно склонил голову: - Нет, Госпожа, я предпочту остаться с вами. - Верный выбор. Вдруг заговорил Том. У него было очень самодовольное выражение лица, а хитрая ухмылка так и играла на его губах. - Не хочет ли госпожа нанести крохотный визит в Хогвартс? Чтобы повеселиться.