***
У главы Ордена неожиданно освободилось время днём — Вэнь Сюй взялся за часть его привычных дел и принялся сам разбирать бумаги. Это было его собственное предложение, и Вэнь Жохань не мог не согласиться. В этом чувствовалась неумелая забота — он достаточно заставлял своего наследника переживать; к тому же, для него самого это было полезным опытом. Вначале он хотел отдохнуть, однако день был солнечным и ясным, и оставаться в душных покоях не хотелось. Глава Ордена решил посетить занятия учеников и возможно даже показать им что-нибудь, что может пригодиться на ночной охоте или в бою, чему-нибудь научить. Занятие глава Ордена проводил лично, что адепты сочли огромнейшей честью. Ученики с восхищением слушали его, не упуская ни слова — не каждый день приходилось хотя бы видеть его издалека, не говоря уже о том, чтобы иметь удовольствие учиться у него. Все отметили, что Вэнь Жохань в хорошем настроении — он спокойно реагировал на чужие неудачи и показывал приёмы снова, если что-то не получалось, и каждому помогал, ободряюще улыбаясь. У одного из учеников, как бы он ни старался, не получалось повторить. Он внимательно слушал и старательно складывал пальцы в печать, однако всё было бесполезно. Отчаяние всё сильнее поглощало его, и чувствовал он себя всё более неловко, ощущая на себе выжидающий взгляд главы Ордена. Наконец, не выдержав, Вэнь Жохань подошёл к нему, и он растерялся окончательно, виновато опустив голову. Глава Ордена встал позади и взял его за запястье, чуть отводя руку в сторону, и поделился с ним духовными силами. Ученик затаил дыхание, сжавшись от ужаса, в то время как остальные с не меньшим восторгом следили за каждым действием. Вэнь Жохань усмехнулся: — Расслабься, — он успокаивающим жестом коснулся плеча адепта, отчего тот вздрогнул и вдруг почему-то смутился ещё больше. — Не бойся — не укушу, — все скрывали улыбки за рукавами, видя, как посмеивается глава Ордена, оглядывая их с неким лукавством. — Попробуй ещё раз, — он наставлял его, на нём показывая правильность исполнения. — Вот так. Когда у него всё же получилось, он оставил его, одобрительно глядя на него со стороны, следил за каждым из подопечных, и они осмелели окончательно, уже не боясь задавать вопросы. Вэнь Жоханя радовала такая любознательность и интерес, а потому он выслушивал каждого желающего и разъяснял то, что было непонятно или интересно. Вэнь Чжулю подошёл тихо и незаметно и молча склонился в почтении, зная, что глава Ордена обязательно почувствует его присутствие, а потому стоял, не двигаясь, пока ему не уделили внимание. — Что случилось? — через плечо спросил Вэнь Жохань, даже не оборачиваясь, выражая небрежность и скуку. — Письмо от главы Ордена Цзинь, — ответил ему Сжигающий Ядра. Глава Ордена вздохнул, поворачиваясь к нему, на его лице отразилось пренебрежение. — Что этому шакалу нужно на этот раз?.. — он потянулся было к свёрнутому в свиток письму, чтобы забрать его у Вэнь Чжулю. И кто-то, давно выжидавший возможности и наблюдавший за ним из тени, наконец получил её, когда его цель беспечно повернулась к нему спиной, не заметив опасности. Самое время, чтобы исполнить приказ. Всё произошло слишком быстро, и Вэнь Чжулю не успел оттолкнуть Вэнь Жоханя в сторону или закрыть собой, не успел предпринять ничего — только услышал свист с силой выпущенной стрелы. Что-то внутри оборвалось, когда он на мгновение заметил болезненное выражение главы Ордена, сменившееся растерянностью; он поддержал его за плечи. Тот опирался на него, не заботясь о том, что здесь слишком много свидетелей. Так и не распечатанное свёрнутое в свиток письмо выпало из рук, с тихим шелестом оказавшись на земле. Ученики испуганно смотрели на них и в замешательстве оглядывались по сторонам, в то время как Вэнь Чжулю напряжённо всматривался в высокие заросли у края тренировочного поля прямо напротив них. Глава Ордена тяжело дышал ему в шею, с каждым мгновением он чувствовал себя всё хуже. Где-то под лопаткой с левой стороны обжигала острая боль, и неприятная слабость захватывала его. Он не устоял на ногах, однако Вэнь Чжулю крепко держал его, и вместе с ним осторожно опустился на землю. Устроив его удобнее головой у себя на плече, он с сожалением почувствовал сильную хватку чужих пальцев на себе и мелкую дрожь раненого, видя стрелу, глубоко вонзившуюся ему между рёбер. Очевидно, незадачливый убийца обладал достаточной силой и метко стрелял, однако не был осведомлён, что сердце у Вэнь Жоханя справа. — Потерпите, мой господин, — Сжигающий Ядра утешительно погладил его по спине, убрал длинные пряди в сторону и уверенно взялся за древко стрелы. — Надо вытащить. Глава Ордена согласно кивнул и замер, едва держась в сознании. Он сразу понял, что стрела скорее всего отравлена, а теперь убедился в этом, когда яд начал действовать. Бросало в жар, дышать удавалось с трудом, и сердце билось словно после долгой тренировки. Вэнь Чжулю подождал несколько мгновений, а потом сразу с усилием выдернул стрелу, почувствовав, как Вэнь Жохань напряжённо вцепился пальцами ему в плечо и тихо зашипел сквозь зубы. Он тут же надавил ему на несколько акупунктурных точек, чтобы немного остановить кровотечение, а потом подхватил главу Ордена на руки, бережно прижимая к себе. Тот обнял его за шею, держась за него, однако сознание всё же покинуло его. Двое заклинателей из личной стражи Вэнь Жоханя подоспели в это же время, и сразу же были отправлены за лекарем. А Вэнь Чжулю направился обратно в Знойный Дворец, к покоям главы Ордена, не обращая внимания на непонимающие взгляды тех, кто встречался ему по пути. Он видел перед собой только неестественно бледное лицо любимого главы и спешил поскорее уйти от всех прочих недоумевающих взглядов. Сердце замирало от тревоги: он боялся потерять его, боялся, что сил Вэнь Жоханя не хватит и он умрёт прямо у него на руках. Уложив его на постель, Вэнь Чжулю принялся спешно стягивать с него одежды, осторожно, стараясь не задеть его рану. Закончив с этим, он прижал его к себе, не отпуская его руку, и передавал свою ци ему, не жалея собственных сил, пока голова не начала кружиться. Он ждал в невыносимом нетерпении, не отпуская руку главы Ордена, и страх всё сильнее сковывал его. Страх того, что жизнь любимого главы оборвётся. Страх потерять единственного, кто был ему близок, ближе всех остальных. С обеспокоенным видом в покои зашёл лекарь Вэнь Жоханя, и сразу же попросил не мешать ему, намекая на то, что Вэнь Чжулю лучше было бы удалиться. Он неохотно выпустил ладонь главы Ордена из своих, поклонился и вышел, тихо затворив дверь за собой. Он безумно боялся бросать его, и не хотел уходить. Пустой коридор, едва освещённый несколькими факелами, пламя которых трепетало от малейшего сквозняка, казался ещё мрачнее обычного. В пустынном мраке страх чувствовался ещё острее. Прислонившись к стене, Вэнь Чжулю тяжело выдохнул, закрыв лицо руками. Сердце его осталось там, за стеной, рядом с Вэнь Жоханем, что-то внутри сдавливало болью и беспокойством. Страшно почти до слёз, но эту слабость Вэнь Чжулю не позволил себе. Каждое мгновение ожидания было пыткой, невыносимо было оставаться вдали от главы Ордена, зная, что он страдает и что его жизнь в опасности. Услышав торопливые шаги вдалеке, он поднял голову и отстранился, вновь возвращая себе серьёзный сдержанный вид, и только взгляд его выдавал тревогу. Заметив издали Вэнь Сюя, он склонился в молчаливом почтении, а тот пустился бегом. На щеках был виден лёгкий румянец, а в глазах был настоящий ужас. Наследник Цишань Вэнь бросился к нему и судорожно схватил за воротник одежд, с надеждой и тревогой глядя на него. — Что с отцом? — требовательно спросил Вэнь Сюй. Вэнь Чжулю выдержал его взгляд спокойно. — Вэнь Чжулю, что случилось?! Говори! — Ранен, — ответил он, зная, впрочем, что это молодому господину уже известно. Вэнь Сюй тяжело дышал от волнения. — Господин Вэнь Юмин сейчас у него. Тот порывался зайти в покои к отцу, однако он остановил его. Вэнь Сюй вырывался, но он крепко удерживал его. — Отпусти! — он попытался его ударить, Вэнь Чжулю схватил его за руку и надавил на определённую точку у него на запястье, не позволяя пошевелить и пальцем. На лице молодого господина отразилась гримаса боли, и он наконец прекратил сопротивляться, только тяжело дышал от едва сдерживаемой ярости и почти панического ужаса. Сжигающий Ядра его отпустил, и он с опустошенным выражением опёрся о стену, а потом и вовсе безвольно сполз вниз, опускаясь на пол. Он не думал о том, как жалко выглядит сейчас, от страха и тревоги он дрожал. Вэнь Чжулю оказался с ним рядом и утешительно приобнял, прижимая к себе. Понимал, как сильно он боится потерять близкого человека; эта боль — самая мучительная, этот страх — самый сильный, и ему это было знакомо. Очень долго Вэнь Сюй не сводил напряжённого взгляда с двери покоев главы Ордена, нервно хватаясь за чужие одежды на плече, и молчал. А потом тихо, приглушённо заговорил. — Если отец… — он не смог договорить, дыхание перехватило от ужасной сути того, что он хотел сказать, горло пекло от сдерживаемых слёз. Вэнь Чжулю сразу понял, что он имеет ввиду. — Ты останешься верен мне? Подобный вопрос из уст взволнованного молодого господина был неудивителен, он был вполне ожидаем — разумеется, ему была нужна поддержка и уверенность в преданности того, кому он доверяет больше всего. Однако присягать ему на верность до преждевременной кончины Вэнь Жоханя он не хотел. Вэнь Чжулю боялся этого не меньше, но мыслей об этом себе не позволял. Надеялся и верил, что с главой Ордена всё будет в порядке. Иначе не могло быть. — Я буду с вами, молодой господин, что бы ни случилось, и покорно отдам свою жизнь за вашу, — он смиренно склонил голову, чувствуя на себе благодарный взгляд. Вэнь Чжулю поднялся и подал ему руку, Вэнь Сюй всё же послушался и принял его помощь, оправляя на себе полы одежд. Пока он нервно мерил коридор шагами, не отходя далеко, единственное, что он мог — молиться. Молодой господин был страшен в своём беспокойстве — его мрачный отстранённый вид по-настоящему пугал, а во взгляде было что-то жуткое. Его переполняли ненависть и жажда лично расправиться с тем, кто посмел посягнуть на жизнь его отца. А потому он, как только мысль об этом желании пришла ему в голову, резко развернулся и последовал обратно к замершему в ожидании у двери Вэнь Чжулю. — Нужно найти ублюдка, который сделал это, — сказал он уверенно и властно, намекая, что это приказ. Этим он так сильно напоминал Вэнь Жоханя. Вэнь Сюй вообще был очень на него похож, в особенности манерой поведения — сдержанной, но холодной и подавляющей. Ему не хватало опыта, однако он уже достиг впечатляющих успехов в самосовершенствовании, потому отец и гордился им. Вэнь Чжулю эту гордость разделял. — А бездельников из стражи отца наказать. Бесполезные шавки, они заплатят за то, что допустили подобное. После этой фразы, сказанной почти гневно с такой убийственной презрительной ненавистью, даже Вэнь Чжулю стало не по себе. Виноватым он чувствовал себя — ведь это он упустил, не заметил, не успел защитить. Это он должен был быть при смерти, а не глава Ордена. Должен был пожертвовать собой, как и обещал, должен был заметить опасность, и не справился. Чувство вины не давало ему покоя. — Займись этим, — уже спокойнее закончил Вэнь Сюй и замолк, отвернувшись от него. Знал, что ему можно доверить это дело, потому что он справится с этим безупречно. Наследник Цишань Вэнь не винил его в произошедшем, и без того зная, сколько усилий прикладывает Сжигающий Ядра, а в особенности — сколько терпения нужно, чтобы выносить общество его заносчивого младшего брата. Знал, что его и вовсе не должно было оказаться рядом в тот момент, и что Вэнь Жоханю просто повезло. Вряд ли юные ученики сообразили бы сразу, что делать с раненым главой, вряд ли нашёлся бы хоть кто-то, кто не испугался бы и не растерялся. Дверь открылась, привлекая внимание к себе, а на пороге показался лекарь. Вэнь Сюй бросился туда, снова потеряв остатки уверенности в себе. Сердце пропустило удар. — Что… Как он? — спросил он, с надеждой спросил он, больше всего боясь того, что может сейчас услышать. Он краем глаза видел, как чуть заметно побледнел от страха Вэнь Чжулю. — Глава Ордена будет в порядке, — сказал Вэнь Юмин. — Яд смертельный, ещё пару минут промедления — и он бы его убил. Ему потребуется несколько дней на то, чтобы прийти в себя и восстановить силы. Закончив говорить, он снова склонился в почтении и ушёл, сказав, что будет следить за состоянием Вэнь Жоханя и вернётся позже. И предупредил, что ему нужен отдых, а потому его лучше не беспокоить, и позволил зайти к нему только ненадолго. На душе у обоих стало гораздо легче, когда они узнали, что он жив и в порядке. Беспокойство отступило, и удалось унять дрожь. Вэнь Сюй и Вэнь Чжулю переглянулись, а потом, пропустив лекаря, оба бросились в покои главы Ордена. И оба растерянно замерли у его постели. Сердце снова сжалось от невыносимой жалости к нему. Вэнь Жохань бледнее смерти лежал без сознания, едва заметно дыша. Вэнь Сюй присел на край постели рядом с ним и осторожно взял за руку, сразу ощутив сильный жар. Отец выглядел измученным и беспомощным, и он понял, что пока ему придётся частично взять его обязанности на себя. Никогда он не видел его слабости, и это зрелище потрясло его. Ещё некоторое время он оставался рядом с главой Ордена в безмолвии, и всё это время Вэнь Чжулю стоял у него за спиной. Он казался отстранённым и равнодушным, но даже Вэнь Сюй почувствовал его пристальный взгляд в сторону Вэнь Жоханя. Когда он наконец поднялся, собираясь отправиться по своим делам, и на мгновение встретился с ним взглядом, он увидел в его глазах бесконечное волнение и заботу, пока тот не опустил голову в смирении, провожая его поклоном. Наследник Цишань Вэнь не хотел вдаваться в подробности того, что могло связывать его отца с этим человеком, личная жизнь главы Ордена его не касалась, однако он едва сдержал улыбку, когда, уходя, обернулся и заметил, как предельно нежно и трепетно Сжигающий Ядра касается щеки Вэнь Жоханя и как убирает в сторону мешающую прядь, как целует тыльную сторону ладони и с какой лаской поправляет одеяло на нём, на мгновение едва заметно дотрагивается до его плеча. И подумал вдруг, что отец мог бы быть счастлив с тем, кто переживает за него так сильно и так искренне. Вэнь Чжулю не хотел оставлять его одного, знал точно, что будет с ним до тех пор, пока ему не станет лучше. Лекарь умолчал об этом, но и без того было ясно, что угроза его жизни ещё есть, а потому бросать его ни в коем случае нельзя. Знал, что не сможет ни спать, ни исполнять свои обязанности, не зная, что с ним, до тех пор, пока не убедится, что всё действительно в порядке. Знал, что просто не сможет без него.***
Не имея никаких серьёзных дел, Вэнь Чао был предоставлен сам себе, а потому развлекался с Ван Линцзяо в беседке в саду, не думая ни о каких приличиях. Его не заботило сейчас ничего кроме его собственных желаний, он довольно притягивал Ван Линцзяо к себе за талию, бесцеремонно целовал её в шею, а та смеялась, её пальцы забирались ему за воротник, игриво оттягивали ткань одежд, легко задевая кожу ногтями. Их не волновало то, что кто-то мог застать их тут в самом неприглядном виде. Если бы кто и застал — сам виноват. Услышав чьи-то шаги позади, Вэнь Чао недовольно обернулся, отстраняя от себя Ван Линцзяо, отчего и на её лице отразилось презрение к тому, кто посмел нарушить их покой. Оба выжидающе смотрели на потревожившего их адепта, надеясь скорее избавиться от его общества. Тот поприветствовал Вэнь Чао поклоном, а потом спешно заговорил, стараясь не глядеть на них — застал он их в самый неподходящий момент: — Молодой господин, приношу извинения за беспокойство, — он склонился ещё ниже, — и спешу доложить вам об ужасном происшествии. Только что было совершено покушение на главу Ордена, он смертельно ранен. Выглядел он совершенно испуганным, голос дрожал, он тяжело дышал — очевидно, спешил. Вэнь Чао вначале слушал его со спокойной небрежностью и скукой, а после вдруг дыхание перехватило, когда он услышал о том, что случилось с отцом. От страха — страха перед будущим, но не страха за жизнь близкого человека. — Пошёл прочь, — холодно раздосадовано приказал он, и адепт поспешил скрыться с его глаз. Вэнь Чао окончательно отстранился от своей любовницы, отчего та недовольно нахмурилась, и задумался. О том, что ему делать сейчас и что — если произойдёт самое страшное. Эта ситуация не входила в его планы, он не был готов к этому сейчас. Он не особо жалел отца, но и смерти ему не желал. Ему скорее было всё равно. Видя задумчивое сосредоточенное выражение своего господина, озадаченного известием, Ван Линцзяо и сама задумалась о том, что может ждать их в ближайшем будущем. Её конкретно. Знала о пристрастиях молодого господина и о том, что полгода почти истекли — ещё немного, и он найдёт себе другую наложницу, а ей придётся убраться восвояси. А потому она уже сейчас судорожно размышляла о том, чтобы как можно незаметнее исчезнуть из дворца, забрав себе все подаренные ей Вэнь Чао дорогие безделушки, чтобы начать новую жизнь. Она потянулась к тарелке с фруктами, но молодой господин вдруг заговорил, и ей пришлось прислушаться к нему. — Когда отец умрёт, мой брат возглавит Орден, — это больше напоминало размышления вслух. — И когда это случится, будет необходимо избавиться от Вэнь Сюя. Он будет никчёмным правителем и совсем не заслуживает того. То, что он говорил, звучало разумно. Ван Линцзяо вдруг подумала о том, чтобы выслужиться перед ним ещё сильнее — это был шанс добиться большего, чем она могла бы получить. Ведь если Вэнь Сюй и правда станет главой Ордена, он скорее всего либо заставит младшего брата наконец взяться за ум, либо вышлет подальше, и тогда она сама окажется в не самом выгодном положении — её скорее всего просто вышвырнут за порог. — Вы как и всегда правы, мой господин, — сладко протянула она и снова прильнула к нему. Вэнь Чао всё ещё выглядел недовольным, однако не оттолкнул. Вид его был мрачен. — Вы были бы лучшим главой Ордена, чем ваш брат. Я могу помочь вам достичь того, что вы заслуживаете. Она задумалась, что ещё можно сказать и пообещать ему, чтобы её речь звучала убедительнее, чтобы он точно прибег к её помощи и тем самым стал её должником. — К тому же, не обязательно ждать, — сказала Ван Линцзяо. Вэнь Чао с недоумением обернулся к ней. — Что это значит? — его голос и горящий взгляд выдавал нетерпение, граничащее с раздражением, а потому говорил он резко и грубо. — Ни к чему ждать, пока глава Ордена скончается — он слаб, и ему можно помочь отправиться к предкам, а потом… Вэнь Чао в гневе оттолкнул её, не позволив ей закончить. — Как ты смеешь говорить мне это? — в ярости кричал он. Ван Линцзяо сжалась от страха, не понимая, чем могла вызвать такую злость — предложение казалось ей правильным и возможным. — Как ты смеешь предлагать мне убить отца?! — он схватил её за плечи и ощутимо встряхнул, она испуганно зажмурилась, на глазах показались слёзы. — Убирайся прочь! В порыве злости он пинком опрокинул столик, посуда и пустой кувшин из-под вина звонко скатились на пол. Ван Линцзяо смиренно поднялась и ушла, попрощавшись с ним небрежным поклоном, не подразумевающим ни капли уважения или почтения. Вэнь Чао проводил её презрительным взглядом с досадой. А немного погодя он услышал разговор своей теперь бывшей любовницы с кем-то совсем рядом, и похолодел от ужаса, когда увидел, что Ван Линцзяо срывает злость на бесстрастно выслушивающем её Вэнь Чжулю, и вдруг осознал, что тот, вероятно, всё слышал. А если он всё слышал — он непременно расскажет об этом главе Ордена. Он судорожно соображал, как он будет оправдываться, но представил вдруг исполненный холодным презрением и ненавистью взгляд отца, ужасы Огненного Дворца и все самые страшные пытки, которым Вэнь Жохань непременно подвергнет его за предательство, и содрогнулся. Вэнь Чао понадеялся на то, что Сжигающий Ядра ничего не слышал из того, что могло бы вмиг лишить его всего, и на то, что Ван Линцзяо не выдаст его и ничего ему не расскажет со зла, в качестве мести. Позже он отдаст приказ выгнать её, и Ван Линцзяо не поймёт, что это последний день её жизни — молодой господин отправит адептов из своей стражи за ней вслед, и убьют её тихо и незаметно, даже трупа никто никогда не найдёт. Каждый получает то, чего заслуживает, и расплачивается за свои непростительные ошибки кровью.***
Когда Вэнь Чжулю всё же был вынужден оставить главу Ордена, он первым делом направился к молодому господину Вэнь Чао, чтобы доложить о подробностях происшествия и уведомить, что с Вэнь Жоханем всё в порядке. Он знал, что Вэнь Чао отдыхает в саду, потому и пошел туда. Издалека он услышал его разговор с Ван Линцзяо, и то, о чём они говорили, заставило его замереть на месте. Они говорили о том, чтобы избавиться от главы Ордена и молодого господина Вэнь Сюя, чтобы занять его место. Вэнь Чжулю не верил тому, что слышал. Это было страшной подлостью и мерзким предательством. Даже от столь бесчестного человека, как Вэнь Чао, он подобного не ожидал. Он остановился, обдумывая, что делать с тем, что он теперь знает: стоит ли рассказать Вэнь Жоханю об этом, или лучше умолчать об этом гнусном разговоре? Вэнь Чжулю знал, насколько важны для него его сыновья — глава Ордена не выдержит этого, и уж тем более — не простит. Если он узнает об этом — Вэнь Чао и Ван Линцзяо ждёт неминуемая смерть — Вэнь Жохань не пощадит и собственного сына, если тот осмелится предать его и покуситься на его жизнь. Он не терпел лжи и притворства. Однако смерть Вэнь Чао для него стала бы самой страшной душевной болью, с которой бы он никогда не смирился, особенно если бы казнить младшего наследника пришлось собственноручно. Он решил сохранить тайну чужого случайно подслушанного разговора до той поры, пока Вэнь Чао не попытается на самом деле навредить своему отцу. За главу Ордена он убьёт любого, за него Вэнь Чжулю любому, не глядя на его происхождение, разорвёт глотку. И дело не только в его беспримерной преданности, но и в том, как сильно он дорожит Вэнь Жоханем. Он бы ни за что не простил себе, если бы не смог защитить, а если бы вдруг заставил страдать сам — вернее убил бы себя. Поняв, что теперь уже нет смысла идти к Вэнь Чао, так как он всё знает и даже смеет планировать своё безоблачное будущее после смерти отца и брата, он намеревался вернуться к Вэнь Жоханю, чтобы больше точно не оставлять его одного. Однако гневный оклик любовницы молодого господина остановил его и заставил обернуться. — Вэнь Чжулю! Стой! Она была никем, однако в присутствии молодого господина её приказы приходилось исполнять, какими бы глупыми они ни были. Теперь же она была одна, и, судя по её разъярённому виду и заплаканному лицу — Вэнь Чао отверг её, потому и выслушивать её было бы бессмысленно и бесполезно. Но Вэнь Чжулю было любопытно, чего она хочет от него. Ван Линцзяо в гневе набросилась на него; никогда прежде Сжигающий Ядра не видел её в такой ярости. Она успела ударить его по лицу до того, как он схватил её за запястье, пусть даже это и не было слишком ощутимо — ведь в этом теле не было ни капли духовных сил, которые можно было бы применить. Обращённый на неё взгляд был холодным и безразличным, и ей показалось, что впервые она увидела вместо привычной покорности настоящее презрение. — Убери руки! — она пыталась высвободиться из чужой стальной хватки, что ей не удавалось, и она оттого злилась ещё сильнее, понимая, что против Вэнь Чжулю она бессильна. — Мерзавец, ненавижу тебя! Если ты посмеешь кому-нибудь рассказать о том, что подслушал!.. — Что мне будет за это? — без тени смирения с лёгкой едва заметной иронией перебил он её, и Ван Линцзяо хоть и хотела сказать что-нибудь ещё, что казалось ей оскорбительным, хотела привычно начать угрожать, но вдруг задумчиво умолкла. Правда: молодой господин прогнал её, а значит теперь она никто. Во взгляде Вэнь Чжулю мелькнула мгновенная насмешка, и он отпустил её и, не удостоив её взглядом, прошёл мимо, направляясь обратно к главе Ордена. Она провожала его убийственным взглядом, понимая: она проиграла, лишилась всего, на что ещё могла располагать. А спустя несколько часов Ван Линцзяо лишилась последнего, что у неё было — жизни.