До рассвета

В день совета кланов глава Ордена поднялся раньше обычного. Разумеется, всё было готово, стараниями Вэнь Сюя, и всё было безупречно. Вэнь Жохань был доволен. К несчастью, с самого утра случилась одна неприятность — пришло письмо от главы дальнего вассального клана с просьбой о помощи в устранении тёмных тварей. Глава Ордена не мог бы отправиться туда, и ему пришлось отдать такой приказ старшему сыну. Вэнь Сюй, конечно, расстроился, потому что хотел присутствовать на совете кланов и поучаствовать в соревновании лучников среди молодых господ, однако спорить не стал и смиренно принял указание отца. — Мой господин. Глава Ордена обернулся, когда его позвали. Он всегда был рад видеть Вэнь Чжулю, в любое время; тот почувствовал его доброжелательный настрой, как и то, что он рад был этой встрече. Вообще, он всегда тонко чувствовал его эмоции, как бы умело Вэнь Жохань ни скрывал свои переживания. — Подойди ко мне, — приказал он, однако приказ этот прозвучал не так жёстко и требовательно, как если бы он обращался к кому-то другому. Сжигающий Ядра подчинился, держась сдержанно и почти равнодушно, только взгляд, полный обожания, обращённый на любимого главу, такой взгляд, какой он не посмел бы поднять на него в присутствии посторонних, выдавал его. Вэнь Жохань прильнул у нему самым бесстыдным образом, пользуясь тем, что они одни, и потянул было его к своей постели, обхватив за шею, но тот его остановил, не сумев удержаться от того, чтобы приобнять за талию. — Совсем скоро прибудут уважаемые главы Орденов, уже всё готово. Молодой господин только что отбыл из Безночного Города с группой заклинателей. Вздохнув, Вэнь Жохань расстроенно отстранился от него и властно сложил руки за спиной. — Он справится, я ему доверяю. В его голосе звучала беспримерная гордость за сына. Вэнь Чжулю согласно кивнул — старший наследник Ордена всегда производил на него большое впечатление, Вэнь Сюй был умён и талантлив. Если бы ему пришлось стать телохранителем старшего сына главы Ордена, он почёл бы это величайшей честью. — В молодом господине не стоит сомневаться — он точно сумеет всё уладить. Вэнь Жохань на мгновение снова прижался к подчинённому, тот коротко поцеловал его прежде, чем отправиться обратно к Вэнь Чао. Сегодня он был обязан не оставлять его ни на миг. Разлучаться не хотелось, однако ему пришлось выпустить ладонь главы Ордена из своих; тот проводил его недовольным взглядом. И вот, когда все собрались, в воздухе повисла тяжёлая напряжённость. Вэнь Чжулю с немым восхищением любовался главой Ордена из тени, ему не приходилось опускаться на колени подобно другим адептам, он только сложил руки в приветственном поклоне. Вэнь Жохань с гордым надменным видом прошествовал к своему месту, в то время как главы четырёх великих Орденов выглядели слишком неловко и поглядывали на него с неодобрением. Сжигающий Ядра почему-то вдруг вспомнил, как этот сильный человек с уставшим видом склоняет голову ему на плечо и пытается прийти в себя и собраться с силами, и как после позволяет себе утонуть в тепле его объятий. Вэнь Чжулю внимательно наблюдал за прибывшими. Во взгляде Цзян Фэнмяня была скрыта какая-то грусть, словно он сожалел о том, что не может повлиять на главу Цишань Вэнь; Лань Цижэнь обжигал ледяным холодом своих глаз, в которых было явное неудовольствие и осуждение, будто он подсчитывал, сколько знаменитых правил его Ордена было нарушено всем этим тщеславием; Не Минцзюэ едва сдерживал свою ярость и ненависть, и попеременно то хватался за рукоять Бася, то пил, метая на Вэнь Жоханя взгляды, полные презрения. Цзинь Гуаншань из-за раскрытого веера поглядывал на него с неприкрытым вожделением и предвкушением, слишком томно и непристойно, так, словно действительно мог бы на что-то рассчитывать. И будто показательно соглашался с любым его утверждением, резко и нагло оглядывая остальных глав. Вэнь Чжулю, глядя на него, не испытывал к нему ничего, кроме пренебрежения, но когда увидел все эти намёки, ревность уколола неожиданно больно, и он искренне понадеялся, что Вэнь Жоханя ничего с главой Ланьлин Цзинь не связывает. Игнорируя отвратительные приставания молодого господина и сохраняя молчание, Вэнь Чжулю подмечал всё вокруг. Взволнованные речи и испуганные взгляды учеников из разных Орденов и самоуверенный блеск в их глазах, и то, с каким осуждением они провожали Вэнь Жоханя. Сжигающий Ядра всей душой проклинал Вэнь Чао, и тот, поняв, что все его попытки напрасны, оставил наконец его в покое. Вэнь Чжулю почувствовал на себе настойчивый тяжёлый взгляд и чуть повернул голову в сторону: Вэнь Жохань смотрел будто бы сквозь него, властно и горделиво, но в то же время не отводил глаз от подчинённого. Прошло не так уж много времени с момента начала состязания, и в небе ярко вспыхнули первые разноцветные огни, свидетельствующие об уничтожении учениками Орденов злых духов, и ясные знаки выбывания кого-то из адептов Цишань Вэнь. Взгляд Вэнь Жоханя потемнел, в нём отразилось какое-то мрачное удовлетворение, словно судьбы четырёх великих Орденов уже были им предрешены. Впрочем, это так и было. Вэнь Чжулю не хотел, чтобы он осуществил своё желание до конца — не хотел бессмысленных смертей и кровопролития. Не хотел войны. Однако остановить Вэнь Жоханя не представлялось возможным. Пока длилось состязание и вспыхивали то знаки успеха, то промаха, молодой господин нервно оглядывался, будто никак не мог осмелиться исполнить свой замысел. Когда сразу несколько участников из их Ордена выбыли — несколько тёмных солнц вспыхнули в небе, он более не вытерпел — поднялся с места и, чуть дрожа, подошёл к трону отца, склонившись в почтении, и попросил разрешения принять участие. Вэнь Жохань только кивнул, не обращая на него особенного внимания. Вынужденный следовать за ним, Вэнь Чжулю скрывался в тени — он слишком умело оставался незаметным — и только ещё больше убеждался в бессмысленном самодовольстве и хвастовстве молодого господина. Он намеренно мешал ученику из Ордена Юньмэн Цзян, преследуя его, однако несмотря даже на несколько удачных выстрелов, было и издалека заметно, что в мастерстве стрельбы из лука он мало преуспел. Он вмешался якобы чтоб отвратить позорное поражение Ордена, но сам своими действиями его опозорил. Вэй Усянь потешался над ним, когда он промахнулся, в то время как Вэнь Чао был в ярости и признавать поражение отказывался. Вернулся он злым и тяжело опустился на своё место, он то с опаской поглядывал на отца, то раздражённо оборачивался к Вэнь Чжулю. Но обоим не было до него никакого дела. Казалось, что к вечеру напряжение только усилилось — главы Орденов молчали, только изредка переговариваясь между собой, а Вэнь Жохань кажется и вовсе остался недоволен сегодняшним советом. Он с мрачным видом наблюдал за всеми, задумчиво подперев щеку ладонью. Когда он крайне небрежно потянулся к своему золотому кубку, его взгляд натолкнулся на равнодушно держащегося за спиной молодого господина Вэнь Чжулю, и тот, почувствовав его настойчивое внимание, чуть обернулся к нему. Он один понял, что означает этот взгляд — глава Ордена устал, он хочет поскорее остаться с подчинённым наедине, оказаться в его сильных объятиях и позабыть обо всём этом. Наконец, все разошлись. Сжигающий Ядра был несказанно рад избавиться от общества Вэнь Чао, он остался рядом с раздосадованным Вэнь Жоханем, замер в почтительном поклоне рядом с ним. Тот вначале не обращал на него никакого внимания, и только после убедительно посмотрел на него. — Подойди, — негромко, но уверенно и властно распорядился глава Ордена, и Вэнь Чжулю исполнил его приказ. Тот окинул его тёмным высокомерным взглядом. — Ближе. Схватив его за руку, Вэнь Жохань притянул его к себе, а после усадил его к себе на бёдра. И довольно улыбнулся, видя его смущённое лицо; шалость удалась — он нарывался на неприятности, заигрывал, намеренно бесстыдно льнул к подчинённому. Он положил ему ладонь чуть выше туго повязанного пояса, настойчиво впиваясь пальцами в его тело. — Смелее, обними меня, — глава Ордена сам потянулся к нему за поцелуем, с наслаждением чувствуя его тёплые руки у себя на талии и поверх лопаток. Он хотел прямо здесь, наплевав на все приличия и на то, что их могут застать; но было ещё одно неразрешённое дело. — Я должен уладить ещё кое-что. Жди меня в моих покоях, я приду, как только закончу. — Заметив сомнение в глазах Вэнь Чжулю, он добавил: — Я ненадолго. Тот с нежеланием выпустил его из объятий и отстранился; Вэнь Жохань поднялся и ушёл.

***

Прежде чем возвращаться к себе, снова в объятия к Вэнь Чжулю, он решил уладить ещё одно дело. Он направился к гостевым покоям главы Ордена Цзинь. И к своему удивлению застал Цзинь Гуаншаня одного. Тот удивлённо вскинулся, оборачиваясь к нему. На его лице отразилась красноречивая, словно издевательская, улыбка. Больше всего на свете Вэнь Жохань ненавидел его, когда он так улыбался. — А-Хань? Что привело тебя ко мне? — спросил он. Вэнь Жоханя передёрнуло от этого произнесённого так томно обращения, взгляд его помрачнел; глава Ордена Цзинь, почувствовав этот холод, обиженно посмотрел на него. — Какое неоконченное дело, какое сокрытое желание? — Я бы не хотел иметь дел с тобой, — резко ответил ему Вэнь Жохань. — И никаких желаний насчёт тебя я не имею. Смирись уже с этим. Цзинь Гуаншань ненадолго замолчал, очень оскорблённый его ответом и глубоко задетый очередным его отказом. — Я наслышан о покушении, — вдруг снова заговорил он, и сразу заметил, с каким убийственным холодом взглянул на него Вэнь Жохань. — Мне жаль. Хорошо, что всё обошлось. Надеюсь, убийца наказан? Он рассуждал с фальшивым сочувствием, так беспечно и спокойно, однако весь его насмешливый вид выдавал неискренность. Вэнь Жохань, разумеется, чувствовал это, и ярость всё сильнее охватывала его, но ему приходилось выдерживать его насмешки только чтобы точно уличить его. Он знал, что лишь Цзинь Гуаншань был настолько подлым и трусливым, чтобы пытаться убить его так низко вместо того, чтобы честно одолеть в бою, хоть ненавидел его и не он один. Знал, за что глава Цзинь мстит ему, но пока не мог открыто обвинить его — он не имел никаких доказательств его вины, ведь адепт так и не сознался, а Цзинь Гуаншань был слишком изворотливым и осторожным. — Составишь мне компанию? — после недолгого молчания предложил тот, кивая на кувшин с вином на столике у постели. Вэнь Жохань вздохнул и неохотно присел рядом с ним. Он не хотел оставаться, но и отказать ему не мог. Вспомнил вдруг времена их юности, когда они втроём — он, Цзинь Гуаншань и Цзян Фэнмянь проводили время вместе в развлечениях, в особенности во время обучения — вначале в Гусу, затем в Юньмэне. Ничто не ограничивало их в поведении, однако Вэнь Жохань уже тогда держался гордо и независимо, и близким другом считал только нынешнего главу Цзян, — Цзинь Гуаншань уже тогда не внушал доверия и отвращал от себя своим поведением. — Захотелось вспомнить былое? — спросил он, пока глава Цзинь разливал вино из кувшина. Цзинь Гуаншань на это только неопределённо пожал плечами. — Я никогда не прочь выпить в хорошей компании, — ответил он, подавая Вэнь Жоханю чарку. Но тот пить не стал, поглядывая на Цзинь Гуаншаня; он не хотел, да и принимать что-либо из его рук опасался. Глава Цзинь, по-видимому, принял это на свой счёт, с обидой посмотрел на него и пригубил вино из своей чарки. Ненадолго повисла тишина. В конце концов Вэнь Жохань не выдержал: — Чего ты добиваешься? — прозвучало это несколько грубо и нетерпеливо, отчего Цзинь Гуаншань с недоумением поднял на него взгляд. — Для чего всё это представление? — Я всего лишь хотел провести время со старым другом в неформальной обстановке, — с самым невинным выражением заговорил тот. — Не злись, А-Хань, я… — Довольно, — прервал его Вэнь Жохань и поднялся с места, намереваясь уйти. — Я много раз уже говорил тебе: не называй меня так. Не смей. Он вышел, в привычной гордой надменной манере держа руки за спиной. Цзинь Гуаншань печально проводил его взглядом — он снова остался один. Ему едва удавалось сдерживать раздражение, наблюдая за тем, как глава Цзинь умело бессовестно притворяется и лжёт ему в глаза. И теперь, избавившись от его назойливого общества, Вэнь Жохань почувствовал себя намного лучше. Он спешил вернуться в свои покои, ведь он обещал Вэнь Чжулю, что отлучается ненадолго. Не хотел заставлять его ждать; к тому же, этот день невероятно утомил его, хотелось тёплой ласки своего сдержанного любовника, хотелось наконец очутиться в постели, в его объятиях. Сжигающий Ядра нравился ему в первую очередь потому, что не расспрашивал ни о чём, если он не хотел рассказывать, а если всё же он говорил — терпеливо выслушивал с понимающим видом, не смея перебивать; он не давал ненужных советов и не спорил, не выказывал недовольства — он просто был рядом, и уже его присутствие утешало. С ужасом Вэнь Жохань понял, что, похоже, всё-таки влюбился. Не хотел и не мог признаться в этом даже себе, а уж о том, чтобы поведать о своих чувствах подчинённому и думать было неловко и страшно. Не хотел мучить его, но и тешить пустыми надеждами не хотел — даже если он ответит Вэнь Чжулю взаимностью, открыто быть вместе они всё равно не смогут. Сжигающий Ядра смиренно ждал его у двери его покоев, и вид его был мрачен. Однако увидев главу Ордена, он заметно обрадовался; Вэнь Жохань уже привык замечать всё по его взгляду, пусть тот и не выражал никогда своих эмоций. Пропустив его перед собой, он сам вошёл в комнату и запер дверь за собой, стараясь избегать тяжёлого вопрошающего взгляда на себе. — Где вы были? — спросил Вэнь Чжулю, и тот обернулся к нему. — У главы Ланьлин Цзинь, — ответил он ему, не понимая причин этого допроса. Взгляд Вэнь Чжулю стал ещё холоднее. — Этот шакал лжёт, но я пока не могу уличить его — у меня нет доказательств. Но я думаю, что покушение — его рук дело. Только бы была возможность доказать его причастность — я сумею показать ему его место, — поняв, что подчинённый по-прежнему холодно, словно недоверчиво, смотрит на него, он вдруг растерялся. Чувствовать его безмолвное подозрение почему-то было неприятно. — Ревнуешь? Вэнь Чжулю опустил взгляд в пол, а глава Ордена посмеялся. Да, он ревновал. Особенно к Цзинь Гуаншаню, который всегда не нравился ему своим распутным образом жизни. И то, что Вэнь Жохань был у него, и был так долго, заставляло его ревновать. — Прекрати, — примирительно заговорил глава Ордена. Ему, конечно, льстило, что Вэнь Чжулю дорожит им и ревнует, однако не хотел, чтобы тот мучил себя сомнениями. — Я бы не оставил тебя тут одного, чтобы проводить время с ним. Я бы не стал изменять тебе. Только не с Гуаншанем. Поверь мне. Вздохнув, Сжигающий Ядра подошёл к нему и обнял, крепко прижал к себе. — Я не смею сомневаться в вас, — он легко погладил его по щеке, а после поцеловал. Вэнь Жохань довольно прикрыл глаза. С наслаждением он наконец опустился на постель, сразу оказавшись в тёплых объятиях Вэнь Чжулю, и уткнулся ему в шею. События прошедшего дня утомили его, глава Ордена всегда ненавидел советы кланов — они всегда вынуждают изображать дружелюбие. Ему это надоело — у Вэнь Жоханя были грандиозные планы, и ради их исполнения он был готов пойти на любые самые жестокие меры, только бы добиться того, чтобы все остальные Ордена преклонились перед ним. Он был уверен, что никто не осмелится открыто противостоять ему, а если и осмелится — падёт во имя величия Ордена Цишань Вэнь. Но сейчас это не было важно: только тёплые прикосновения чужих рук, сводящие с ума поцелуи и такая приятная нежность, какой никто не мог бы ожидать от человека, которого за его спиной шёпотом называют чудовищем, преданным псом, дьяволом. Глава Ордена наслаждался этими ласками, тем, что подчинённый согласно отдался ему, что предложил сам, и был с ним осторожен. Совсем не как в тот раз — никакого безразличия, никаких лишних мыслей кроме одной — доставить заслуженное удовольствие. Забота в каждом ненавязчивом лёгком касании. Вэнь Жохань проснулся слишком рано, раньше рассвета; что-то не давало ему больше уснуть. Единственным приемлемым занятием, приносящим удовольствие, было прижиматься к телу ещё спящего Вэнь Чжулю. Он бездумно водил пальцами по чужой спине, легко поглаживая с каким-то особенным трепетом. Однако, натолкнувшись на отчётливый шрам, глава Ордена вдруг отдёрнул руку, словно обжёгшись, и на его лице отразилось болезненное выражение; он отстранился, разглядывая пересекающие бледную кожу длинные полосы, и вновь решился коснуться, провести вдоль, бережно, будто боясь причинить боль. Шрамы от дисциплинарного кнута, полтора десятка. Вэнь Жоханя бросило в невольную бессильную дрожь. Это его заслуга. Так воспитывается покорность. Глава Ордена сразу в подробностях вспомнил тот день, когда наказал Вэнь Чжулю за то, что он посмел единственный раз не согласиться с его решением. Тот спокойно принял наказание и с невозмутимым видом терпел, пока оно претворялось в жизнь. Вэнь Жохань карал лично, тогда — с особенным пристрастием и удовольствием. Зло усмехнулся, когда подчинённый вдруг всё-таки вздрогнул от случайного чрезмерно сильного удара, но упрямо промолчал. Удивительно терпеливый. Глава Ордена вздохнул и прикрыл глаза, силясь забыть эту сцену, но она всё никак не выходила из головы. Это было слишком жестоко, и он это осознал только теперь. Снова прильнул к подчинённому, обнимая поперёк груди, и легко коснулся его плеча губами. Пока он спит и не услышит, можно позволить себе серьёзное откровение; пока никто не узнает — можно открыть свои чувства хотя бы себе самому. — Я тоже люблю тебя, — прошептал Вэнь Жохань, оставляя ещё один поцелуй, и собирался всё-таки подняться, чтобы приступить к делам. Он едва успел отстраниться и выпустить его из объятий, но Сжигающий Ядра не позволил, схватил за запястье и притянул обратно к себе. Глава Ордена почти в настоящем ужасе затаил дыхание: если он всё слышал… — Зачем вы пытаетесь обмануть меня? — спросил его Вэнь Чжулю удивительно спокойно, и он не знал, что ответить. Отчего-то чувство невероятного стыда поглотило его. — Зачем продолжаете издеваться надо мной? — Я не солгал, — глава Ордена пытался говорить спокойно, но дыхание перехватывало от откуда-то взявшегося волнения — вдруг стало так жарко, невыносимо жарко. Он почувствовал, как дрогнула удерживавшая его рука. — Тогда повторите это. Он и не думал обижаться из-за того требовательного серьёзного тона, с каким это было сказано, не думал избегать объяснений; больше не хотел испытывать чужого терпения. Крепко зажмурившись и уняв дрожь, Вэнь Жохань повиновался и сказал почти уверенно: — Я люблю тебя.