Капли битого стекла

- Нашёл! – выглянула голова Симона из дверного проёма, державшего подбородком книгу. Мора слабо улыбнулась, и мужчина вошёл в спальную комнату, освещённую лишь ярким свечением камина и пыльным ночником – девушка всё порывалась убраться, но в её состоянии лучше пока лежать в кровати и набираться сил. – Пришлось долго повозиться, чтобы найти её. - Спасибо, - слабо прошептала полукровка-призрак, натягивая одеяло до самих плеч. Кригер-младший, закрыв за собой двери, а после, взяв книгу в руки, прошествовал к кровати, садясь рядом с девушкой; за окном, в пелене темноты, резкими каплями смазывались на стекле снежинки – холодные ночи здесь довольно редкий гость. А тут погода словно заранее всё предусмотрела и будто специально накатывала атмосферу – такую, что хотелось только лежать под тёплым покрывалом и читать любимые книги. Именно этим Симон и планировал заняться - по просьбе Моры, конечно, - но найти в доме старый потрёпанный том «Ромео и Джульетты» оказалось той ещё задачей. Девушка постоянно перечитывала повесть, не отпускала книгу с рук, но в какой-то момент отвлеклась и забыла, где могла её оставить. Мора ходила сама не своя пару дней, а потом слегла с простудой: немец никогда бы не подумал, что такие, как она – призраки – вообще могли болеть. А ведь он её предупреждал, чтобы она не выскакивала на улицу в лёгком платье – то, что она полукровка, не защищало её от холода. И вот она лежала в кровати, укутанная в шаль, под несколькими тёплыми одеялами; на прикроватном столике стоял поднос с горячим травянистым чаем, карамельными кубиками и имбирным печеньем – всё самое любимое для фройлян. Девушке с каждым днём становилось, конечно, лучше: кашель пропал, температура практически спала, а вот общие недомогание и усталость остались. Поэтому Симон делал для неё всё, чтобы полукровка скорее поправилась. Даже нашёл её любимую книгу, которая свалилась за кухонную тумбочку – от «детектива»-арийца ничего не скрыть. Правда, он не думал, что Мора отреагирует так… Наверно, девушка просто вымоталась от этой болезни. Ну, ничего, Симон, конечно, не фройлян Батори Менгеле, но свою любимую быстро поставит на ноги. И если для этого потребуется сидеть сутки напролёт – он готов даже к таким сложностям. Мужчина прилёг на смятые подушки, совершенно не боясь подхватить простуду, и Мора чихнула, успев закрыть лицо руками. Симон мог смотреть на неё просто бесконечно, но лучше только на здоровую, хотя полукровка-призрак всегда была милой – даже тогда, когда всего лишь справлялась с болезнью. Немец взял с тумбы тканевую салфетку и решил немного ей помочь; девушка шмыгнула носом от его прикосновений. - Gesundheit! – и звонко поцеловал её в щеку. – Всегда будь здорова! - Я… я поправлюсь, - Мора положила голову ему на плечо. – Я, правда, поправлюсь. Просто нужно немного подождать. - Может, тебе ещё сделать чай? Или чего покрепче? Рейн и брат сказали, что привезут тебе фляжку свежей кровушки одного из офицеров. Не знаю, как ты относишься к подогретой крови, но мне кажется, что оно будет тебе как супчик. Верно? - Верно, - смутилась девушка, закрывая от немца свою улыбку. – Но мне сейчас не этого хочется. - Хочешь, чтобы все были дома, верно? Мора молча кивнула; Симон положил книгу на колени и аккуратно взял её за руку – прошедшая через столько испытаний, увидевшая столько жестокости, почувствовавшая на себе ярость тех, кому она поначалу доверяла, милая фройлян-дампир всё ещё была совсем наивным ребёнком, верящим в добро и детские сказки. Кригер-младший называл её своей die Fee – не хватало только полупрозрачных блестящих крылышек за спиной, и тогда бы он точно верил в то, что являлся всего лишь героем выдуманных кем-то рассказов. Она вся такая - домашняя, уютная… Симону хотелось защищать её от всего на свете: его маленькая светлая принцесса, которая противостояла сейчас вирусному невидимому дракону. Мора поправилась бы сразу, стоило ей увидеть всю семью здесь, вместе с ней, но Зигмунд и фройлян Рейн находились под надзором Марианны Блаватской в замке Вольфенштейн, а Светлана и Стренджер снова колесили по миру в виду загруженности в Спокхаус. Приедут они все нескоро, а у Кригера-младшего появился шанс подольше побыть с Морой, чтобы она не скучала в старом доме, да и ему с ней было более, чем хорошо. Мужчина нежно поцеловал её в подбородок, щеку и висок, и девушка-призрак, засмеявшись, смущенно хотела оттолкнуть его, но отодвинулась на подушки, сгибая колени к груди; снег барабанил по стеклу. Симон ухмыльнулся, думая о том, что вечером приготовит ей вкусную похлёбку – пусть у него всего одна рука, но подобные сложности отходили на самый последний план, когда дело касалось любимой фройлян. Радовать её – самая его первостепенная задача как её личного рыцаря, пусть и самопровозглашённого. Симон улыбнулся девушке, и Мора удобнее устроилась на его плече: он открыл книгу в самом начале, полукровка помогала ему, пальцами держась за обложку с одной стороны. Пожелтевшие листы хрустели от времени, но так даже лучше. Кригер-младший вдохнул полную грудь, уже желал приступить к чтению, но дампир его внезапно перебила: - А у нашей истории будет такой же роман? – спросила она, заглядывая ему в глаза. Симон не хотел её расстраивать: он, конечно, не особо любил творчество Шекспира, но знал сюжет данной трагикомедии. Пусть это и была любимая книга Моры, но зачем расстраивать белую фею, которая, наоборот, должна скорее выздороветь? Немец, оставив в покое том, аккуратно заправил пряди волос ей за ухо, чуть пощекотав кожу на линии подбородка, вызвав у девушки смех, что выпорхнул птичкой из её горла. Кригер каждый раз думал о том, что странно это: всё время влюбляться в фройлян сильнее с каждой секундой. Наверно, только сейчас он стал понимать брата. - У нашей истории будет всё намного лучше, - ответил ей Симон и поцеловал в кончик носа; девушка смутилась, мило сощурившись. – Ты не против, фройлян, если я немного изменю твою любимую историю? - Нет, не против, - согласилась она, и Кригер-младший принялся быстро листать книгу, пока не остановился на самом романтичном моменте истории. - Итак… - воодушевился немец, и девушка расслабилась под его боком. – Начнём-с… Их история – это «не печальная повесть на свете», их история – самое лучшее, что могло с ними случиться. Симон, читая изменённый рассказ, больше выдумывал своего, постоянно поглядывая на Мору, которая от его голоса постепенно засыпала. Лёгкая и приятная сказка убаюкала её быстро, и мужчина, крепко обняв её, прикрыл глаза, улыбаясь, думая, что о большем в жизни он не мог и мечтать. Судьба, верно, очень их любила. И Кригеру хотелось, чтобы такие моменты, как сейчас, тянулись всю их жизнь. Главное, чтобы Мора быстрее поправилась. Она сильная девочка, она справится со всем. И с недомоганием, конечно, тоже. За окном бушевала метель, а в комнате было тепло: их грел не только камин, в котором похрустывали дрова, но и чувства друг к другу, разгорающиеся с каждой секундой, проведённой вместе, только сильнее.