Годелот

      Когда Истинному Фениксу Аруту Вальду было двадцать два года, тот уже являлся известным героем, слава о котором не уменьшалась с каждым годом. Он был силён, красив, знатен и ... всё еще не женат.       Два года назад ему достался в сквайры младший Его Высочество, а вместе с этим величайшая ответственность и головная боль. Говорили, что этот мальчишка не выходит на свет, прячась за материнской юбкой, не может поднять рыцарский меч и бросается бежать, едва с ним заговаривают. Арут Вальд с этим был совершенно не согласен, потому что прямо сейчас его собственный сквайр, второй сын короля, Элиас Годелот принёс ему начищенный шлем, о коем он даже не просил. В который раз.       Что ж, стоит сказать, что Его Высочество действительно имел настойчивость увязываться за молодым полководцем, куда бы тот не пошёл и придумывать иногда абсолютно смешные поводы для встречи. Так, два года назад Арут Вальд потерял возможность ходить в бордели. Что же касалось старших мальчишек на учениях, которые оказывали ему знаки внимания, Элиас оказался достаточно ревнивым ребёнком и делить своего рыцаря ни с кем не хотел. Арут считал, что Элиас не понимает характер этого самого "внимания" и учить королевского сына плохому точно не собирался. А старшие мальчишки из дворца всё пропадали и пропадали...       Арут вздохнул и потёр переносицу одной рукой: — Ваше Высочество, зачем мне шлем на сегодняшнем застолье? Элиас стоял молча, будто бы набрав воздуха в легкие и опустив взгляд. Он забрал шлем обратно, сначала собираясь дать дёру, но в итоге все же остановился. Они стояли и смотрели друг на друга, пока Элиас не решился произнести: "У меня новый камзол." Принц действительно выглядел иначе, одежда была не в цветах знамён его матери. На этот раз портные отшили для него наряд в чёрном, красном, и золотом. — Я вижу, мой принц и он очень красивый. Его Высочество выглядит празднично.       Видимо на этот раз Элиас искал повод, чтобы покрасоваться перед ним. — Не нужен шлем или что-то ещё, если захотите мне показаться, то буду рад Вас увидеть.       Что бы Арут Вальд не думал про головную боль и ответственность, он был без ума от этого ребёнка. Да, Элиас был настойчивым и иногда даже навязчивым, но искренним в своей привязанности. Он был смышленым, гибким и уже в тринадцать лет дважды победил Арута Вальда с помощью ладонийского копья, пусть он возможно самую чуточку... поддавался. Элиас улыбался редко, но для него был готов сверкать всеми зубами, что у него были. Так что репутация вполне себе стоила того, если второй принц лишний раз для Арута искренне улыбнётся.       Элиас ещё несколько мгновений смотрел на него снизу вверх, а потом требовательно выдал, нахмурив светлые брови: "ещё!"       "Ещё"... Хвалить?       Арут Вальд был удивлён. — Мой принц невероятно хорош собой, ему пошёл бы любой камзол. Но этот смотрится неплохо, — Арут ухмыльнулся и сложил руки на груди. — Он в твоих цветах! Я специально выбирал, чтобы мы сидели вместе и наша одежда была похожа!       О, Иот! Всё же принц, тот ещё подарок, как он вообще до этого додумался?!

***

      Эта история произошла на следующий день после того, как Арут Вальд подшутил над Его Высочеством, якобы тот слишком юн и даже не отрастил свои первые усы.       Элиас стоял на тренировочном поле в облегчённом доспехе, с его ладонийским серебристым копьем и чёрными нарисованными усами на белом благородном лице.       Он невозмутимо прошёл к своему сиру и дал тому в руки тренировочный меч. — Ваше Высочество, что у вас на лице? — стоит сказать, Арут Вальд сразу же забыл о своей нелепой шутке, но мог ли забыть о ней Элиас? Ох, конечно же нет.       Юный принц сделал вид, будто бы не понимает о чем он говорит. Мгновение спустя, он наигранно спросил: "Ах, это?" — Элиас почесал раскрашенную кожу над верхней губой, — Я так торопился на тренировку, что совсем забыл побриться.       Арут хотел засмеяться, но побоялся задеть его чувства, поэтому неловко прыснул и замаскировал это в кашель. — Его Высочество и впрямь ценит мои уроки. Мне позвать Мойру, чтобы она Вас побрила? Элиас сделал вид, что думает над предложением, а потом деловито отмахнулся: "Я буду тренироваться так."       Что ж, к концу тренировки от усов не осталось следа, а мокрое от пота лицо маленького принца было наполовину чёрным.       Арут Вальд даже бровью не повёл. Да, он помог королевскому отпрыску встать, поправить вооружение, убрать длинную мокрую прядь с глаз и похлопать по плечу, в знак, гордости своим сквайром. Холодный, умный и нелюдимый мальчишка, всё же оставался юнцом, которому были присущи глупые вещи.       Взять того же Линдареса — его старшего племянника, который в свои одиннадцать поднимал на уши всё Огненное Крыло. В прошлом месяце он написал письмо, что отправляется в плавание и исчез, а потом к воротам замка посиневшего и трясущегося его принесли китобои, которые выловили ребенка в открытом море. Эддрик постарел тогда лет на пять, Арут же считал, что помрёт со смеху. Элиас осудил Линдареса, но отправил ему голубя с письмом, где написал слова поддержки и выразил свою радость, что, тот остался жив. А принцесса... Кажется, принцесса Линдареса поколотила спустя половину месяца, что он провалялся в постели.       Послышался крик, вероятно маленький принц наконец увидел свое отражение в том прудике с жёлтыми кувшинками.       На самом деле, Элиасу по большей части, было не так важно выглядеть всегда безупречно. Если он был один или в кругу своих служанок, то не мог позволить себе неряшливости. Но был абсолютно безразличен к грязи, будто её и не существовало вовсе. Когда же касалось обучения, как-будто дело всегда обстояло иначе. Элиас выглядел так, будто с него вот-вот будут писать свадебный портрет. Возможно, в его голове это было не так уж далеко от истины.       А сейчас, о ужас, совершенно позорно смылись его хваленые взрослые усы, которые он старательно вырисовывал с рассвета, сидя перед бронзовым зеркалом.       Арут молча подошёл к своему принцу, намочил подол алого плаща и совершенно бесцеремонно, взяв двумя пальцами Элиаса за белые щеки, принялся оттирать его лицо от следов размазанной сажи. Его высочество брыкался, будто зверёныш, а потом затих и смиренно ждал, когда всё закончится. Он был мокрый, лохматый и такой расстроенный, что мальчика хотелось баюкать и гладить по голове. Вместо этого Арут провел пальцами по его лбу, вытерев следы пыли и маленькие песчинки, наклонился и поцеловал в макушку.       Это считалось недопустимой шалостью в воспитании будущих рыцарей и уж тем более молодых принцев. Но этот Золотой Феникс уже поддался крохотному эгоистичному желанию, а глаза Элиаса замерли на нем и отказывались даже моргать. — Ну-ну, Ваше Высочество, честно говоря, выглядело не так уж и красиво. Усы — не то, из-за чего нужно расстраиваться.       Элиас всё ещё молчал, трогая свою макушку и краснея, как осеннее яблоко.       Этот день маленький принц запомнил, как большое событие — их первый поцелуй.