Годелот

      Небо укрыло закатное зарево и ветер гнал облака, похожие на ворох гусиных перьев. Протяни ладонь — и они её пощекотят.       Праздник полон запахов гвоздики и факишского розового перца. Так пахли трюмы кораблей с синими парусами и позолоченными гальюнными фигурами, что возили в столицу пряности, чайные листья и меднокожих дикарок с Апельсинового Острова. Об этом Мэри рассказывали торговцы. Мужчины на судах заплетали бороды в косы, красили глаза сурьмой и развлекали её историями о плаваниях. Они воспевали красоту дев за Велийским Морем, чьи волосы цвета неба, а губы нежнее масла. Разоряли василисков и их сокровищницы, вкушали фрукты со вкусом заварных пирожных и видывали человека размером с яблочное семечко.       Корабли доставляли воздушное кружево и самый струящийся шёлк — творения ладонийских умелиц, но принцесса ждала историй.       Мэри мечтала о море и о чужой земле. Иногда она представлялась холодной, снежной и белой как карванельский мрамор, но уже следующей ночью грёзы сменялись знойным и хищным краем, полным красок вечного лета.       Талис убирала волосы принцессы в сетку с крохотными рубинами. Мэри взяла её за руку и слегка потянув, прислонилась губами к ладони. — Он хочет забрать тебя от меня.       Талис рассмеялась, прикрывая рот ладонью. — Душа моя, он хочет жениться, как хотят этого все славные мужи. Лорды Северного Приюта благородны. Отец сказал, что сир Говард отважен и добр, и будет нежен ко мне. — К тому же он молод и не уродлив, — Мэри повернулась к подруге и прищурила глаза. — Молод, хорош собой и любит собак, — маленькая леди Талис, снова улыбнувшись, кивнула и поцеловала принцессу в макушку. — Прическа готова, госпожа! — Талис ещё раз провела пальцами по вискам. Повернувшись, принцесса увидела ласковое озорство в её глазах.       Мэри встала и расправила складки на бордовом платье с золотыми оторочками. — Вы прелесть, истинно так, королевна. Я принесу накидку. Вечерами невыносимо холодает!       Талис скрылась за стеной, уйдя в дальний угол покоев принцессы. Мэри посмотрела в бронзовое зеркало и ущипнула себя за щеки, чтобы те покраснели. Божья отрада, солнцеликое дитя — наивная дурочка, которую она вынуждена строить из себя во Стальном Роге.       Ей посвящали песни поэты с лютнями и твердили, что весь мир знает о красоте и благодетели иоратской принцессы. Мать видела в ней цветок, король-отец — глупое юное создание.       Элиас общался, как с равной. Они вместе читали свитки, играли в ларак и выбирались в гавань, когда приплывали моряки. Брат говорил, что когда станет королём, Мэри будет его опорой. Он слушал её и принимал, как союзницу.       Осгод любил её, кружил и носил на руках. Целовал в губы, как целуют возлюбленных и величал себя её защитником. Но он был таким же мужчиной, как и все мужчины в королевстве.       Талис тихими шажками подошла со спины, и плеч коснулась привычная тяжесть парчи. — Надеюсь замужество будет тебе к лицу, — принцесса вздохнула, взяла подругу под руку и они вместе вышли из покоев. Слуги расступались и кланялись, зажигали свечи в светильниках, несли подносы с блюдами. Ис приветствовал победоносную королевскую армию и конец военным тяготам. Придя в покои Талис рассказала о том, что главнокомандующий сбежал ещё до въезда в Стальной Рог, отдав доспех и свое вооружение сиру Алану Вейгару. Мэри догадалась, что Элиаса на пиру она не увидит.       В главной зале было шумно, играли лютня и майкарский барбат. С десяток гвардейцев пели походные песни, слова, которых Мэри не знала, а в гуле множества голосов они были едва ли различимы. Что-то о героях и мудрых короля времен Первых Гимнов. — Ваше Высочество! — Мэри окликнул юноша пятнадцати лет, в чёрном камзоле с золотым фениксом на груди. Оторвавшись от беседы с двумя более зрелыми рыцарями, он бросился бежать к ней, расталкивая знатных пьяниц по пути.       Раскрасневшийся и лохматый, тот предстал перед девушками, запоздало потянувшись за рукой Талис, чтобы приветственно поцеловать её. Маленькая леди громко рассмеялась, но руки не убрала. Выпрямившись, юноша нежно посмотрел на Мэри и протянул ей ладонь. — Сир Эддрик стал позволять тебе пить вино? — Принцесса ущипнула его за нос, а после приняла приглашение на танец, который они делили на множествах пирах до этого.       Линдарес Вальд — первенец старшего сына лорда Теффорда, был вредным и колким мальчишкой, немного избалованным, временами грубым и озорным,не лишённым молодой удали и жажды славы.       Мэри и Линдарес выросли вместе, а из-за несносных характеров часто дрались, и служанки их отмывали от грязи до пяти раз на дню. Но повзрослев Мэри, обрела манеры надлежащие принцессе, а пятнадцатилетний Линдарес, уже способный различать женскую красоту, стал иначе посматривать на нее. Властительные дома прочили им свадьбу. На пирах они танцевали три обязательных танца, за столом сидели рядом, много и весело перешептывались. Линдарес знал о ее чувствах к утонченному черноволосому музыканту Герберту, Мэри знала о его страхе перед морем. К матери и сестре он был ласков, к набожному отцу почтителен, умел хранить тайны, шутить и грязно ругаться, чему научился от солдат.       Юноша ладонью прошёлся по взъерошенным темно-каштановым волосам и закатив глаза, недовольно хмыкнул :" Дядя великий герой, конечно же отец разрешил мне выпить!"       Мэри покрепче сжала его руку и поспешила в центр зала, чтобы государь и государыня увидели, как она танцует.       Играли кифары и бубны, свистели флейты. Линдарес увлекал в танец и любовался ей, он хлопал в ладоши, кружил её и заливисто смеялся, пока принцесса его обнимала. Когда музыка сменилась, они вместе подошли к столу, где сидели король-отец с её королевой-матерью и недовольный Осгод, уже облившийся черным кеитским вином и смотревший на их переплетенные с Линдаресом пальцы.       Юноша поклонился, а Мэри отпустив его руку, приблизилась чтобы поцеловать родителей. — Матушка, вы сегодня чудо, как хороши! — Мод Годелот держалась степенно, с гордой осанкой и непоколебимым величием, но таяла, когда видела своих детей. Она поцеловала дочь в ответ и поправила светлые кудри на её плечах. — Присаживайся, голубка, вот-вот принесут кабана. Мой король, посмотри какую дочь я тебе родила! — Мод повернулась к мужу, начав играть с его седеющими волосами и наматывать вихры на свои пальцы, совсем легонько, почти что ласково. Исвальд поймал её ладонь в свою, прислонил к щеке и потёрся о тыльную сторону. За бледными пальцами можно было разглядеть его улыбку. — И в правду цветочек, ты в её годах была невыносима: упрямая, холодная и даже слова мне не могла сказать. — Мэри увидела, что государыня через силу заставила себя улыбнуться, только с силой сжав зубы и руку дочери под столом. Принцесса сжала ладонь матери в ответ. Она знала через что двадцать лет назад прошла маленькая белая королева в чужой стране.       Её король-отец снова посмотрел на дочь и подозвал молодого чашника жестом кисти. — Налей принцессе персикового вина, сегодня большой праздник, — Исвальд Годелот поцеловал жену в щеку и смотрел, как юноша исполняет указание. Через мгновение её золотой кубок был полон. Осгод, который не решался подать голоса пока разговаривали король и королева, взял свой кубок в руку и прислонил его к кубку Мэри.       Он шутливо шепнул ей на ухо: "должно быть очень сладкое".       Мэри сделала глоток и её рот наполнился терпким вкусов цветов и сочной персиковой мякоти. Осгод взял в пальцы её подбородок. Наклонившись, он коснулся своими губами её и будто распробовав вкус, прошептал: "а вино недурно, пейте, сестрица".       После этого он убрал руку и взял в неё свой кубок. Да, Осгод любил её, кружил и носил на руках. И был мужчиной, таким же, как и все прочие. Осгод целовал её, но его поцелуи, что ворох гусиных перьев — разлетятся по свету, слегка пощекотав протянутую ладонь. Он был непостояннее ветра, гуляющего на равнинах. Глупый и самонадеянный принц желал каждую женщину, до которой доходил его взгляд. Мэри любила его, как можно любить брата, которым он ей и являлся. Осгод ведь тоже любил её, но иногда казалось, будто любовь его к плоти.       Как Даар однажды взял Асне в жёны, изгнав богов из Иората.       Мэри подали пахнущую специями утиную ногу, с хрустящей корочкой из вытопленного жира и налили ещё вина. Принцесса смеялась, шутила и воровала засахаренные лимоны.       Так минула ночь. Пьяные лорды засыпали прямо на скамейках, под столами и у себя в тарелках. Линдарес же остаток вечера не пил, он помог подняться принцессе и зевая повёл её в розовый сад.       Мэри сильнее завязала накидку и выйдя из замка она почувствовала влажную свежесть раннего утра. Розы ещё не распустились и не благоухали, приманивая пчёл. Вокруг были туман, роса и нежный свет встающего солнца. Трясогузки пели, сидя в ветвях буковых деревьев.       Линдарес все ещё держал её за руку. — Ваше высочество выглядела уставшей и я подумал, что Вам должно быть не хватает воздуха. — Прекрати дурачиться, никакое я тебе уже не Высочество, — Мэри толкнула его в плечо обеими руками. — Оставь церемонии для приёмов! — Велите выпороть этого наглого слугу! Где принц Осгод?! Он защитит Ваше Высочество от негодяя! — юноша, громко хохоча, принялся удирать. — А ну, погоди! — Линдарес, никто не любит, когда ты паясничаешь, — со стороны раздался низкий мужской голос и глаза юного лорда округлились. Он обернулся и с криком бросился в сторону, где скрытой в тумане, среди кустов жёлтых роз, стояла фигура. — Дядя!       Арут Вальд вышел вперёд и обнял племянника, который влетел ему в грудь. Он уже был гладко выбрит, опрятно пострижен и одет в хлопковые штаны и простую белую рубаху. Мэри не осталась в стороне и после того, как Линдарес наконец отошёл от главнокомандующего, сделала реверанс, махнула на всё рукой и тоже, встав на носочки, крепко обняла Арута Вальда за шею. — Дядя, недавно я победил в рукопашной Брайдена Олли, этот ублюдок был силён, как зверь, но мне, что звери, что люди, что полубоги — все по плечу. Дядя, как я скучал по тебе, как скучал! — Линдарес был счастлив и взволнован. Он мечтал, что когда увидит своего кумира, то покажет, каким взрослым и степенным он стал. Но Линдарес был пылким юношей, он много дурачился и всегда с большой тяжестью на сердце принимал поражения. А видя Арута Вальда — Золотого Феникса их дома, он и вовсе становился совсем мальчишкой.       Мэри огляделась по сторонам. Не могло случиться так, что этот мужчина пришёл в розовый сад один полюбоваться рассветом. — Где же мой брат, сир? — принцесса улыбнулась и посмотрела ему за спину. Обувь Элиаса всегда издавала характерный звук при ходьбе, будь это каменные коридоры или мягкая влажная земля. Но здесь, в тумане, она не видела его и не могла услышать. Однако, как только Арут Вальд собрался открыть рот и сказать несколько слов, как её со спины подхватили на руки и прокричали: — Попалась!       Мэри громко вскрикнула, заболтав ногами в воздухе. От её крика вспорхнули соловьи и трясогузки с ближайших деревьев. — Элиас, поставь меня! Поставь и я тебя ударю! Элиас! — брат смеялся, так и не опустив принцессу на землю.       Принц уворачивался от её рук, когда Мэри пыталась поколотить его, однако ей было так легко и радостно на душе. Когда старший брат опустил её на землю, у Мэри уже кружилась голова, а Линдарес безудержно хохотал. — Её Высочество распугала всех птиц в столице! — Моя дражайшая сестрица громче боевого рога, — Элиас убрал её растрепанные пряди обратно в рубиновую сетку и пальцами потёр принцессе морщину между бровей. — Линдарес, мне поднять тебя на руки, чтобы узнать кто из вас громче? — Арут Вальд скрестил руки на груди, — Знали бы вы, как тряслись стены Огненного Крыла, когда он был маленьким. — Я уже ничего не боюсь, дядя! — Правда? А как же солёная вода и китобои? — Арут Вальд насмешливо прищурил глаза и склонил голову набок.       Линдарес нахмурился , но ничего ему не ответил. Мэри похлопала его по плечу: "Ну-ну, рыцарям вовсе не нужно плавать на суднах, ты же не торговец".       Всем в семье Вальдов было известно, как маленький Линдарес один отправился в плавание на джонке. Его мокрого, дрожащего и еле живого привели в замок старые китобои. Лорд Эддрик в тот год немного облысел. Арут Вальд же выразил мнение, что в своей жизни мужчина совершает множество безумных поступков и считал это плавание достаточно уморительным. Мэри была рада, что Линдареса спасли, ровно, как и Элиас. — Дяде и без меня есть кого носить на руках, — лицо юноши посветлело, он не был обидчивым, тем более, если дело касалось Арута Вальда.       Мэри удивилась. Она считала что Линдаресу не известна природа отношений между её братом и главнокомандующим. Да, ходили слухи, но Линдарес, будто бы их не слышал или отказывался воспринимать. — А что? Я узнал, что Моише Аддат сватает тебе свою дочь! Уж факишская царевна точно достойна моего дяди!       Мэри переглянулась с Элиасом и Арутом Вальдом. Повисло молчание и только Линдарес все ещё с не сходящей с лица улыбкой продолжал смотреть на всех троих поочереди.       О, Иот, он ведь действительно считал, что основная причина почему Золотой Феникс не женат в том, что просто ни одна женщина вокруг не была достойна его дяди. Элиас отвёл глаза в сторону, но потом все же снова посмотрел на Арута Вальда, лениво купающегося в солнечных лучах. Златоглазого и прекрасного, как бог войны. — Правда? — главнокомандующий вскинул брови, — Если это так, то Моише тот ещё идиот,— Арут засмеялся и потрепал Линдареса по каштановым вихрам. Линдарес, покраснев, тут же стал поправлять свои волосы, покосившись на принцессу. — Почему это? Дядя, а что с царевной не так? Она дурна, да? Ух, пусть подождёт у меня её папаша и узнает, как сватать тебе свою уродину!       Мэри хлопнула его по спине и возмущённо сказала: Замолчи! Ну разве можно так говорить про девушку?! Твоему дяде она просто ненадобна.       Мэри иногда считала Линдареса дураком, но таким наивным и очаровательным, что готова была всё ему простить. — Ай! Ну что я не так сказал?! Ну что?! — юноша обиженно потирал левую лопатку, — Принц, а Вы что думаете?       Элиас добродушно улыбнулся, но от его улыбки мороз проходил по коже: Я думаю, что милорду нужно следить за своим языком. — И Вы туда же, — Линдарес закатил глаза и сложил руки на груди, — хорошо, понял. Дядя, я был неправ.       Арут Вальд снова потрепал племянника по голове. Линдарес исподлобья смотрел на Мэри, краснея и изредка отводя взгляд.

***

      Принцесса лежала под орешником и представляла крохотных лесных божеств в его листве. Они прятались в ветвях и тянули руки к солнцу, когда она закрывала глаза. Ей снова чудилась чужая земля — край вздорный и опасный, там текли розовые реки и строились замки из прозрачного камня. Но это Осгод уезжает, чтобы увидеть королевство, а за ним и весь мир. Мэри повезёт выглядывать из паланкина, когда будет выходить замуж. Если не Элиас она даже никогда не увидела бы большую торговую улицу и порт с десятками разношерстных кораблей.       Ветер гонит облака, похожие на ворох гусиных перьев. Мэри хотела бы улететь вместе с ними, оставив замок без его маленькой принцессы с золотыми волосами.