Ожидание и Реальность

— Дан, Тина, это, конечно, не совсем моё дело, но что у вас случилось? — спросила Людмила, когда все сидящие за столом уже успели выпить по бокалу вина, и на кухне воцарилась доверительная атмосфера. — А что, что: всё хорошо, всё, как всегда, — Тина пыталась перевести тему и отшутится, но строгий и пристальный взгляд Людмилы четко уловил её растерянный. — Дан, сходи, посмотри, как там твоя дочь! — Людмила начинала понимать, что происходит. — А почему я? — он хотел поспорить, но уже две пары глаз прожигали его. — Всё, всё, пойду посмотрю, как там Дана, но я долго буду смотреть, конечно долго! — и он покинул кухню. Артистка опустила голову, поникнув. Она надеялась, что их маленький спектакль удастся, и события последнего месяца останутся незамеченными для мамы Дана, но уж очень мудрая эта молдавская женщина. — Тиночка, ты можешь мне доверять, давай рассказывай, что он натворил? — женщина взяла слегка дрожащую руку певицы в свою. Тина вздрогнула, она не заметила, как начала плакать. Напряжение в помещении росло, эмоции взяли верх над девушкой. — Я…я…просто. Мы не живём вместе, он сейчас здесь из-за вашего приезда, я подала на развод, как-то так, — ей очень трудно было говорить об этом, голос дрожал и срывался. — Тише, тише, Тиночка, что случилось между вами? — женщина поглаживала собеседнику по спине, она была взолнована услышанным. — Он изменил мне, — и в этот момент Тина окончательно сдалась: она закрыла лицо руками, её трясло от слез, от боли. Эта боль была в разы сильнее физической, эта боль съехала её на протяжении долгого времени и сейчас изо всех сил рвалась наружу, она была невыносимой. Людмила обняла её, пытаясь поддержать и успокоить. Эти объятия были по-настоящему материнскими. Была шокирована услышанным, ведь не ожидала такого от сына. Она была уверена, что он любит и дорожит Тиной. — Что тут за драма? Что-то случилось? — Дан, ни о чём не подозревая, зашел на кухню, под пристальный и грозный взгляд матери. — Случилось, Дан, случилось. Ответь мне всего на один вопрос: как ты мог с ней так поступить?! — Людмила не на шутку разозлилась на сына. Она всегда поддерживала его и окружала самой безусловной любовью, но сейчас приняла для себя решение встать на сторону артистки. Поступок певца был вопиющим. Балан поник. Насыщенное, проникающее под кожу чувство вины, поглотило его. Душевная боль резко возникла и затянула в пучину отчаяния. — Я был не прав, я ошибся, — он кажется в первые в жизни признавал свою вину, признавал в полной мере, понимая, что теряет самое важное, самое дорогое: — ты можешь ненавидеть меня, ты имеешь на это полное право. Я никогда не прощу себе то, как поступил с тобой и с дочерью. Я уйду, я подпишу бумаги на развод, я понимаю, что так будет лучше для вас. И он уходит. Поднимается наверх и забирает чемодан. — Хорошо, что не распаковал, — он усмехается, после чего боль растекается по венам. Мужчина не знает, как дальше жить. Тина сидит на кухне, её взгляд с момента его слов закаменел и зафиксировался в одной точке. Казалось, что она не моргает. Мозг лихорадочно прокручивать единственное слово: — Ухожу…ухожу…ухожу, — только вот где хоть немного осознания, что девушка справится, что сможет это пережить. Людмила уходит куда-то вглубь дома: понимает, что сейчас является третьей лишней. Женщина искренне не понимает сына. Певица встает и на ватных ногах доходит до входной двери, упирается в неё спиной и ждёт. Шаги… Тихие, медленные шаги по лестнице. Артистка смотрит в пол. Скрип ступенек заканчивается, дальше шаги ещё более тихие. Он подходит к двери. Останавливается. Тина хватает его за руку, которой он держит чемодан: — Не уходи! — всё, что она произносит, и всё вокруг прерывает её жизнь, окутывая девушку в темноту. Она безвольно оседает на пол. — Тина! — Дан кладёт её на диван в прихожей. В помещении появляется Людмила. Молдаванин оставляет её с женой и бежит в поисках аптечки. Наконец, заветная ампула нашатыря попадает к нему в руки. Певица быстро приходит в себя от резкого запаха. — Тина, ты слышишь меня? — девушка кивает, сил нет абсолютно, — я отнесу тебя в спальню, тебе нужно поспать. Он поднимает её на руки, как безвольную куклу. Они быстро оказываются в спальне. Дан кладёт Тину на кровать, тянется к пуговицам на её джинсах. Она испуганно смотрит на него. — Тшшш, в джинсах спать неудобно, я помогу тебе, — он снимает с неё джинсы и тянется к застёжке лифчика. Артистка вздрагивает, когда его пальцы касаются её спины. Мужчина освобождает её от верхней части белья, оставляя в футболке и тут же накрывает одеялом. Затем собирается выйти из комнаты, но она хватает его руку и снова шепчет: — Останься… пожалуйста, — Дан ложится рядом и обнимает её. И сейчас все пережитые эмоции дают о себе знать. Он плачет, впервые за долгие годы плачет, ему больно от осознания того, как больно сделал самым дорогим людям. Тина слышит, чувствует его и крепче сжимает его руку, шепчет: — Я люблю тебя! В ответ лишь бесконечное повторение одного и того же слова: — Прости…прости…прости… Девушка не заметила, как уснула. Балан же все никак не мог справится с эмоциями и решил спуститься на кухню, чтобы выпить воды. Людмила уже успела убрать всё со стола и пила горячий ромашковый чай, изучая гладкую поверхность стены своим задумчивый взглядом. Дан молча зашел на кухню и осушил стакан воды. — Откуда в ней столько силы? — спрашивает мужчина в пустоту. — Она любит тебя, но не играй с её чувствами больше. — женщина замолкает, а певец садится рядом и обнимает её. — Я никогда не поступлю с ней так, если она захочет, чтобы я ушел — уйду, но моё сердце навсегда останется рядом с этими двумя спящими ангелами. До кухни доносится детский плачь. Людмила вскакивает со стола и уже через минуту появляется в помещении с ребёнком на руках. Она передаёт дочь артисту, который от этого ещё сильнее плачет. — Прости меня, — шепчет он дочери, которая искренне улыбается, разглядывая отца. Он прижимает маленький комок счастья к себе и чувствует, как тепло наполняет его, даря спокойствие. — Иди к Тине, я ухожу Дану, — женщина обнимает сына и забирает ребёнка у него из рук. Молдованин тихо заходит в комнату, ложится рядом со спящей девушкой и, крепко обнимает, прижимает её к себе. — Спасибо тебе, — шепчет он, действительно осознавая, как много для него сделала эта сильная женщина, с душой хрупкой девочки. — Не за что, дурбэцало, — шепчет в ответ Тина и слегка смеётся. Она переворачивается к нему лицом и вытягивает мужчину в трепетный поцелуй. Дан, слегка шокированный её прорывом, отвечает на поцелуй. Поцелуй, который показывает ему всю силу и искренность её любви, всю её нежность. Он отвечает ей тем же, показывая все свои эмоции: как сильно любит, как боится потерять, как трепетно и нежно относится к ней, как сильно благодарен. Благодарен за мудрость, за надежду, которую она подарила ему в момент отчаяния, за ту мощь все прощения, которая теплится в этой душе ребёнка. После певица прячет лицо у него на груди, слегка краснея от своего же порыва. Молдованин крепко прижимает Тину к себе. Силы окончательно покидают пару, и они стремительно окутываются в мир спокойного сна.