Пламя

Кромешная темнота окутывала улицы Токио, в воскресенье улицы совершенно пусты, все жители уже давно спят или готовятся к самому раздражающему и не ненавистному дню — понедельник. Именно с него начинается вязкая и тягучая неделя. Группа героев давно рассредоточилась по назначенному им маршруту, у каждого в голове крутилось что-то свое, волнение, паника — вот что было у всех на уме. Хоть план был хорошо продуман и обговорен, безумные мысли заполняли их разум, какое-то странное ощущение провала и безысходности преследовало их. У каждого в команде было своё назначение. Айзава был поодаль от основной колонны, чтобы обеспечить предварительную защиту в случае нападения злодея, он моментально мог лишить злодея причуды, просто посмотрев на него, в прямом смысле. Общую связь обеспечивал Тошинори, отслеживая маршрут передвижения с камер видеонаблюдения, к сожалению, больше он ничем помочь не мог, причуда уже полностью покинула его, и форму Всемогущего мог держать только одну минуту и не более, за что сильно себя корил, но поделать уже ничего нельзя. Джинс и Мируко были по бокам колонны, обеспечивая защиту в ближнем бою. Белые и пушистые заячьи уши Руми могли уловить любой шорох, а сильные ноги делали её намного быстрее и изворотливее других героев, такие способности идеально подходили для тихого и бесшумного передвижения. Причуда Хакамата безупречно дополняла их дуэт. Изворотливость Цумагу поражала, а движение нитей имело такую большую скорость, что сложно уследить, хоть на первый взгляд кажется: «Пф, я порву эти ниточки на раз-два». Вы глубоко ошибаетесь, стоит попастись в эти сети, и они с легкостью прорежут вам глубочайшие раны, раздирая плоть до крови, чем больше сопротивляешься, тем больше увязаешь в этой паутине, и вас всё сильнее сжимает, причиняя нетерпимую боль. Заключающий в колонне был скрытный, тихий и безмолвный Шинья Камихара или Герой-ниндзя под именем Меткий стрелок, его причуда позволяет ему преобразовать своё тело в различные формы, приобретая острые или удлиненные конечности. Способен моментально активировать своё причуду, а сейчас это крайне важно, кто знает, что может произойти. В середине колонны находились два человека, из-за которых и начался кипиш: Ястреб и Старатель. Перед задуманным про-героями планом, Исцеляющая девочка вколола Энджи снотворное, предварительно выверив насыпанную ей дозу, чтоб ненароком не усыпить мальчишку навечно. Тодороки мирно спал и ничего в этот момент не беспокоило его, в отличие от Ястреба, ощущавшего себя маленьким ничтожным человечишкой, на которого свалилось куча обязанностей. Такие чувства им овладели ещё до того как план героев вступил в действие. После вчерашнего обсуждения и обмусоливания деталей всей операции, герои разошлись, оставив Энджи под защитой Хакамата и Таками, все остальные должны были присутствовать на своих работах, чтоб не привлекать прессу своим отсутствием. По большей части после того как Тодороки проснулся всё остальное время он не спал, а лишь любопытно поглядывал на мужчин, иногда шепотом говорил с Чиё, проводившей всевозможные анализы, чтоб найти хоть одну зацепку к возвращению Тодороки в обычную форму. Ребёнок по характеру совсем не походил на взрослого себя, вечно лыбился, был болтлив. День тянулся долго и мучительно. Каждые 4 часа герои подменяли друг друга, чтоб быть более-менее выспавшимися перед операцией, проводившейся в этот же день. Когда настала пора дежурить Ястребу, он сел на одну из больничных коек и, как будто прибывая в жуткой прострации, смотрел в пустоту и глупые идеи давили в нем холодный ум, но его жуткие домыслы прервал звонкий голос ребенка, стоявшего напротив. — Чиё-сан сказала, что мы друзья, это правда? Из-за ширмы послышалось шипение, из-которого можно было разобрать только: — Тише, Шинья только уснул. На что мальчуган ответил, уже намного тише: — Простите, Чиё-сан, — и мгновенно забрался на кровать, усевшись рядом с Кейго, внимательно всматриваясь в его крылья, что не могло не привлечь внимание Таками, который начал медленно и немного рассеяно отвечать на заданный ему вопрос: — Надеюсь, что мы и правда друзья, а не просто коллеги по работе. Никогда не слышал от тебя таких вопросов, в мою сторону, по крайней мере, обычно ты просто ходишь и бурчишь себе что-то невнятное под нос, — рассуждал Ястреб, слегка потряхивая крыльями. — Врешь, твои крылья такие крутецкие, мы точно должны быть лучшими друзьями! Можно мне… — и ребенок остановился, не договорив предложение, и затих как будто обдумывал сказанные им слова и, понимая, что хотел сказать какую-то детскую ерунду. Но Таками четко знал что хочет этот коротыш, ведь его маленькие ручки так и тянулись к его перьям, он решил не мучать ребенка вопросами «Не мог бы ты что», «не мог бы что и зачем?», ну и прочими вопросами, вгоняющими в краску Энджи. Ястреб раскрыл свои крылья, конечно не полностью, а только на половину, поскольку их размах был настолько большой, что мог упереться в потолок, и легким движением приобнял Энджи давая ему то, что он хочет. Перья на ощупь были слегка грубоваты, но все равно было сложно представить, что именно они могли спасать сотню жизней, выдерживать тяжелейшие грузы и, отделяясь от хозяина, двигаться с неимоверно быстрой скоростью. В данный момент Ястреба гложил один важный вопрос: — Как много ты помнишь? — поинтересовался Кейго, сгорая от волнения. — Не очень много, рейтинг героев, пару имён, большого ужасного монстра и очень-очень смутно плачущего мальчика с красно-белыми волосами и шрамом на лице, кто он? — не отрывая своего взгляда от крыльев, произнес строгим голосом Энджи, как будто в одно мгновение ребенка подменили — было ясно, что мальчик боялся, все его воспоминания либо бесполезны, либо кошмары от которых хочется проснуться, но это жуткие части его прошлой, от которых бежал Старатель. — Этот мальчик — твой сын, — спокойно пояснил Ястреб. — Ох, а я и не помню, почему он плакал? — нерешительно спросил Энджи, как будто предварительно готовясь к самому худшему ответу, Кейго не хотел расстраивать ребенка и лезть в его семейную санта-барбару, решив отложить это откровение на потом. — Пройдет время и ты вспомнишь, это твоё семейное дело, и я в него не лезу, — сурово ответил Кейго. Всё это время Ястреб и Энджи разговаривали, Тодороки без устали задавал вопросы интересуясь мелочами своей жизни, а Таками в свою очередь отвечал, понимая что он единственный знает Энджи как никто другой, это было даже очень приятно осознавать. Если честно, Хакамата спал уже дольше четырех часов, и Ястреб не хотел будить его, ведь тогда он не будет разговаривать с Энджи, но к сожалению, эту прекрасную идиллию прервала Исцеляющая девочка, звавшая героев поесть, утверждая, что молодому организму надо хорошо и плотно кушать. Ханамаки проснулся и потирал свои заспанные глаза обратил внимания на время, и чтоб избежать лишних вопросов Кейго с лёгкой улыбкой сказал: — Не хотел тебя будить, увлекся болтовней со Старателем, его редко можно увидеть в хорошем расположении духа, — Хакамата чуть сощурил глаза привстал и произнес: — Как бы тебе не было любопытно болтать с Энджи-саном, вечером у нас важное задание и невыспавшийся герой нам ни к чему, сейчас я буду дежурить, а ты спать. — Есть, — сказал Ястреб переводя взгляд на спешащего к ним Энджи, явно с предложением пойти поесть. — Ястреб-сан и Хакамата-сан, Чиё-сан зовёт есть. — Я, пожалуй, потом поем, сейчас у меня совсем нет сил, — ответил Ястреб. По лицу ребёнка было ясно, что он расстроился, но в ответ перечить или уговаривать не стал. Молчаливый ниндзя, обернулся на Таками, как будто хотел этим взглядом что-то сказать. Последовало молчание. Шинья положил свою руку на плечо Тодороки и отвел его к столу с едой. Пока герои уплетали тонкацу*. Таками поудобнее расположился на кровати, снял обувь и заворотил ноги на пустую койку, опираясь спиной о её изголовье и закрыл глаза погружаясь в сон. Проснулся он только один раз от того, что его перья тихо и бесстыдно трогали. Энджи явно был заинтересован ими, а пока Ястреб спит решил воспользоваться ситуацией и потрогать желанные им крылья. Кейго был совершенно не против. «Может, когда он был взрослым тоже хотел их потрогать?» — про себя подумал крылатый с усмешкой, поражаясь своими глупыми догадками, и в следующую минуту снова провалился в сон. Всё оставшееся время в комнате царила тишина, Тодороки пугал суровый вид «Бумажного ниндзя» и он не решался заговорить и провел последние остатки дня у кровати Кейго. Наступал вечер, и комнаты заполнились шепотом из-за пришедших в них героев, они повторяли план своих действий. Ястреб проснулся и стал блуждать в поисках кофе, чтоб хоть чуть-чуть взбодриться, а за ним хвостиком бродил Энджи. — Ястреб-сан, что будет с нами дальше? — Таками слегка усмехнулся этому вопросу «нами?» в одно и тоже время насыпая кофе в кружку из маленькой жестяной банки, которую он нашел в самом дальнем углу шкафа и черт знает какой давности это месиво было. — Отвезём тебя в тихую деревню Зетсубо, и пока я буду за тобой присматривать твоя задача вырасти побыстрее и вернуться на пост 1 героя, — Таками уже успел заварить себе кофе и, оставив кружку на столе, погладил голову Энджи, растрепав его красные волосы и задумался: «Никогда бы не подумал что так в открытую смогу гладить волосы Энджи-сана, даже забавно». Тихо со спины промелькнула тень, заодно схватив стоявшую на столе кружку с кофе. — Уже пора, — это был Айзава явно замученный и уставший, он сделал пару глотков из кружки, глубоко вздохнул и сказал: — Дрянной кофе, -хмыкнул Сотриголова, и так же таинственно исчез, как появился скрывшись за дверью. — И правда, ужасный, — понюхав остатки напитка сказал Ястреб. -Пойдем, нам уже пора, — сообщил Кейго, взяв Энджи за руку, и повел его в комнату, в которой стояло несколько героев. Мируко, Хакомато, Шинья окружившие Айзаву, среди них была и Исцеляющая девочка, но она стояла поодаль обрабатывая шприцы. Энджи сильней сжал руку крылатого человека, предчувствуя опасность. «А кому сейчас не страшно, малой?» — подумал про себя ястреб, но не стал успокаивать ребенка, всё-таки он под ручку ведёт не малолетку, а про-героя, ну, по крайне мере, Энджи был таким буквально 3-4 дня назад. Они пошли к месту где располагалась Чиё. Мальчик стоял в исступлении не понимая, почему все смотрят на него. — Протяни руки, — мягким тоном попросил Ястреб, отпустив горячущие от волнения ладони ребёнка. — Не бойся, ты ничего не почувствуешь, представь что это комарик, секунда и все, — пыталась успокоить его Исцеляющая девочка, вытягивая руку, нахмурившего брови Тодороки. Он не сопротивлялся, а просто тихо ждал. Введя снотворное, его усадили на стул. Веки Энджи тяжелели, и он уснул. И гробовую тишину, которая царила до этого, прервали разговоры. — Тошинори уже проверил наш путь до деревни по камерам, через 10 минут начинаем. Я пойду первым если что-то не так, с помощью этого устройства можно связывать между друг-другом, — протянув пару наушников, сказал Айзава. Все начали расходиться по своим позициям, а Кейго бережно взял ребенка на руки. Операция началась именно с этого момента. На удивление всё прошло крайне гладко, что даже очень странно. Ястреб плохо рассмотрел дом, в который прибыли герои, это было не так важно, успеется ещё. Покидая новое жилище Ястреба и Старателя на пару месяцев, герои перекинулись парой фраз, и оставив таинственное письмо с важными пометками от Исцеляющей девочки и Айзавы. Снова тишина и еле слышимое сопение Энджи на руках у про-героя. Уложив мальчугана на футон, Кейго сел рядом, упираясь спиной в стену. Всю ночь он исступленно смотрел в окружающую его темноту, как будто что-то у неё спрашивал, сам не зная чего и зачем.