Пламя

Когда Кейго и Энджи наконец остались наедине, и вся эта суматоха слегла, Ястреб радостно захлопал замотанными в бинты крыльями. Боль давно уже стихла и больше не тревожила пернатого, из-за чего на душе стало как-то легче и свободнее. — Твой сын явно на тебя очень похож, любит же он бросать пафосные фразочки, аж мурашки по телу. Совсем никого не напоминает, — бодрым голосом произнёс птах, сжимая в руках картонную упаковку и как бы в шутку подпихивая собеседника локтем. Энджи медленно перевел взгляд на пташку и каким-то странным, непонятным взглядом посмотрел на него, буквально, нельзя было понять, о чем сейчас думает герой номер 1, от этого Ястреб немного растерялся и чуть не потерял весь радостный настрой. Тодороки чуть наклонил голову и слегка улыбнулся в смешке, нельзя было сказать, что это улыбка радости или счастья, скорей всего что-то нервное и даже раздражительное. «О чем же ты сейчас думаешь, что заставило тебя улыбнуться именно так? " — обеспокоенно задумался Таками. — Мой сын нахальный и вечно сующий свой нос куда не надо подросток, — ответил Энджи, слегка отдаляясь от собеседника, который явно не хотел отлипать. –Да ладно тебе хмуриться, будто ты не был таким же наглым и любопытным подростком в его возрасте? — поинтересовался Кейго, в шутку тыкая указательным пальцем в чужую щеку. «Этот пернатый явно напрашивается на взбучку,» — про себя подумал Тодороки, но ни одна струнка души не возбуждала в нём злобы или ненависти к пташке, он сам точно не знал, почему так происходит. — Если честно, я и сам не помню? — произнёс Энджи, задумавшись. Многие уже могли понять, что Тодороки жил в семье, где ценили традиционные японские ценности, из-за чего его детство, отрочество, юность были скудны на события и детские шалости, ведь мальчик усердно старался, чтоб учиться на отлично, много тренироваться и вообще мало с кем общался, потому что времени на эту, по его мнению, ерунду у него не было. Жаль, что ценность общения и вообще каких-либо взаимоотношений Энджи понял очень поздно. Эти дурацкие попытки наладить взаимоотношения в семье, геройстве сводили с ума. Просто хотелось быть человеком, и в этом ему помогал Таками. Болтливый и суетный, очень шумный и чем-то даже странный. Когда Старатель только начал работать в паре с Ястребом, он относился к нему очень осмотрительно, уж больно смущал один момент. Герой что улыбается, вечно шутит, но как-то по другому, не так как это делает Всемогущий наигранно и без эмоционально, а иногда на лице Кейго промелькивала серьезность, жуткая по сути своей, такая непривычная и чем-то режущая глаз. — Дожили, вроде ваша память вернулась, а вы и детства своего не помните? — подметил Кейго, про себя задумываясь, что уж что-то точно изменилось между просто Старателем и Ястребом, они явно стали ближе к друг другу. «Какие глупые мысли, хотя…» — Не в этом смысле, я просто, в отличии от некоторых, не шлялся и не пил сладкий кофе литрами? — хмуро произнёс Тодороки, оглядываясь на собеседника, внимательно осматривая его с ног до головы. — Какие мы серьезные, страшно, страшно, — притворяясь ответил Кейго, ощущая на себе пристальный взгляд. — Тебе и правда стоит пить его меньше, — остановившись у лестницы, ведущей на второй этаж, серьезным тоном констатировал Энджи, хватаясь правой рукой за деревянные перила уже жалея об этом, потому что раны давали о себе знать, даже если Исцеляющая девочка и подлатала их, это не значило полное восстановления и боль даже если она не такая ужасная как было прежде, давала о себе напоминание. — Какие мы заботливые внезапно стали и с чего же такое внимание к моей персоне? –остановившись следом за героем, слегка сбивчиво произнёс Кейго. Энджи смутился и сам не понимая к чему это беспокойство, опустил взгляд, но всё ещё краем глаза косился на алые крылья напарника. Кейго быстро понял, что именно случилось, и поспешил придумать, хоть что-то, лишь бы Энджи не беспокоился из-за столь неважных неурядиц. — Вы из-за этого? — спросил Кейго, указывая на свои забинтованные крылья. — Не стоит так переживать, — поспешно тараторил Ястреб. — Насколько это было больно? — спросил Энджи, уже поднимая взгляд на Таками так, чтобы они смотрели друг на друга. — Сложно сказать, особо не думал о состоянии своих крыльев, мои жалобы и стенания не помогли бы тебе, лучше бы за собой следили, Старатель, — соврал Ястреб. Ну как соврал, если наполовину. Да беспокойство глушило собственную боль, но когда Ястреб взмывал в небо на своих обуглившихся крыльях, чтоб отнести Энджи побыстрее в дом, создавалось впечатление, что крылья начали впиваться в кожу, доставляя их хозяину неприятную боль. Но Ястреб не впервые сжигал свои перья, он даже привык и не видел в этом ничего удивительного или необычного. Опять повисла эта мучительная тишина, и только звуки проезжающих машин на улице создавали намек на жизнь за стенами этого злополучного дома, где сожительствуют два героя. — Прости, такое уже не впервые происходит, — тихо, невнятно и смущенно прошептал Энджи, поворачиваясь к пернатому спиной и поднимаясь по лестнице в спальню. — Мне стоит пойти с вами, — в утвердительном тоне произнёс Ястреб, намеренный всю ночь, будто ангел хранитель, следить за сохранностью Тодороки. — Зачем? — опешил Энджи, вопросительно осматривая Таками. — Ну тогда возьмите. Это пилюли от Исцеляющей девочки, если вам станет, хуже примите их, станет полегче. Но Чиё говорила, что надо принимать их только раз в день в одно и то же время, — произнёс Ястреб, протягивая картонную коробочку с таблетками. Энджи спокойно взял упаковку в руку, внимательно осмотрел и, засунув в карман штанин, удалился спать. Пока Ястреб ещё долго бродит по комнатам, то поднимаясь на второй этаж и наблюдая за спящим, то опять возвращаясь на первый, и мысли о сегодняшнем дне накрывали его волной, но пока что ничего сравнимого с сегодняшним не произойдёт, и наступят спокойные мерные дни, ну, а может быть и нет, точно предположить сложно.

***

Ничего примечательно за последующие дни не происходило, но пару моментов всё же стоит осветить. Они не такие значимые или важные, но после них Кейго хотелось верить, что он намного ближе подобрался к не хрупкой, но измотанной душе Тодороки. Когда бинты на крыльях Ястреба уже знатно испортились, их необходимо было снять, но из-за того, что перья были ещё слишком короткие, самостоятельно Кейго убрать их не мог, и всё утро он будто изображал из себя бурого медведя, который трется об каждый угол. Как можно было заметить, всё старанья и труды были напрасны. За всем происходящим со стороны наблюдал Энджи, с серьезным лицом что-то обдумывая и вспоминая. — Хватит так на меня смотреть, лучше помоги! — возмущённо пробурчал Таками, предпринимая последнюю попытку, чтоб снять эти злополучные бинты, но, к сожалению, безуспешно. — А…? Да, секунду, — произнёс Энджи, будто выпадая из транса Тодороки слегка растерянно привстал из-за котацу, засыпанного бумагами, пряча использованную бумагу, на которой было написано что-то невнятное и непонятное, за чистой. — Хватит возиться, перестань уже наконец, — ругаясь, приказал Энджи пернатому, усаживая его на стул, а сам встал за спиной. — Старатель вы всё ещё такой низкий, вам всё ещё нужно чтоб я присел, для того чтобы достать до меня, — хихикая подметил Кейго, на что в ответ получил только тяжёлый вздох и мурашки расходившиеся по телу, из-за того что Энджи начал перебирать крылья. — У меня вопрос поважнее, как ты мог вообще их так запутать? — спросил Энджи, развязывая узлы на потрёпанных бинтах, которые запутались между перьями. — Я ведь не хотел, — широко улыбаясь ответил Кейго, вспоминая сцену произошедшую в тайном логова героев, когда ещё совсем маленький Тодороки расхваливал его крылья и украдкой дотрагивался до них, пытаясь скрыть свою маленькую слабость к алым пёрышкам. Хотелось как-то напомнить Энджи об этом или нелепо пошутить, но, наверное, не стоит портить момент, ведь, честно сказать, Ястреб наслаждался, каждым касанием. Герой номер один так бережно и заботливо обхаживал его крылья, с таким трепетом осматривая их, будто выискивая присутствие ран на чужой спине. Внутренне Энджи был крайне обеспокоен состоянием Кейго, он чувствовал свою вину за произошедшее и хотел хоть как-то её загладить, из-за чего каждое его действие было настолько бережно и даже неловко. Ястреб тихо хихикал пока над его крылышками колдовали. Половина бинтов испачканных не пойми чем, уже была снята, осталась ещё парочка движений и всё закончится. — Старатель, вы такой заботливый, — с издевкой в голосе произнес Кейго, чувствуя как за его крылья слегка потянули в знак раздражения. – Ай, можно и понежней! – возмутился Ястреб, отгибая голову назад так, чтобы его лицо находилось в паре сантиметров от чужого, глупо улыбаясь. – Ты явно напрашиваешься, – фыркнул Энджи, отвернувшись в другую сторону, от смущения. – Вы этого не сделаете, – сказав это, Кейго почувствовал свободу в крыльях и понял, что все бинты были сняты, но руки Энджи не спешили их отпускать. Тодороки слегка помедлил, но всё же убрал руки с чужой спины, но не отошёл, а просто стоял рядом, думая о чем-то своём. В чем-то Ястреб и прав, Энджи бы никогда не хотел сделать Ястребу больно. Тодороки изменился, и это сложно не заметить, за то время что они живут вместе, они уже привыкли к друг другу, и что более важно, эта дурная формальность и официозность со стороны Старателя начали пропадать, и герои начали более свободно общаться между собой, сближаясь с каждым днём всё ближе и ближе. – Ну, это можно и отметить, – бодро произнёс Кейго, вставая с стула и гордо шагая по направлению к холодильнику. У Таками проблемы, он зависим от кофе и Энджи это явно не нравится. – Положи на место, – как можно более грозным тоном произнёс Тодороки, хоть голос в его 12 явно не был таким уж и устрашающим, а вызывал лишь умиление с стороны пташки. – О чем ты? – включая дурачка, произнёс Ястреб, уже вскрывая баночку с кофе. – Хватит уже поглощать кофе литрами, за сегодня ты уже выпил две банки, –сказал Энджи, приближаясь к Кейго. – Нееет, – специально растягивая каждую букву слова, ответил Таками. - Если Мирука контрабандой пронесла тебе незаконно пару ящиков кофе, это не значит, что его надо за пару дней выхлестать, - с серьезным лицом, немного с претензией в голосе сказал Старатель – Но он такой вкусный... – витая в облаках, сладостно произнёс пернатый. – Положи на место! –произнёс Энджи, приближаясь к Ястребу почти в упор и протягивая свои руки выше, чтобы отобрать этот злосчастный напиток из чужих рук. – А что ты мне сделаешь? — поинтересовался Ястреб, хихикая и свободной рукой, потому что вторая была поднята над головой Энджи, удерживая металлическую баночку, в шутку начал трепать чужие волосы. – Ты такой маленький, это так мило! –продолжил Ястреб, хитро улыбаясь. Но нашему пернатому не стоило расслабляться, ведь он противостоял герою номер 1, и явно о проигрыше даже не шла речь. Энджи понимал, что уступает почти по всем фронтам в своей нынешней физической форме Кейго. Но кое-что он всё-таки мог сделать. Тодороки тихо вздохнул и припал головой к телу Ястреба, тем самым вызывая некое подобие недоумения и растерянности. – С тобой всё хорошо? — беспокоясь затрепетал Кейго, уже медленно забираясь руками в пламенный волосы. Зря ты расслабился, мой дорогой птенчик. Тодороки со всей своей силой наступил правой ногой на чужую и, пока соперник прибывал в шоке или даже, будет точнее сказать, прострации, выхватил банку и так же быстро вылил в раковину напротив. – Нет, Энджи, перестань, ты делаешь мне больно! – простонал Ястреб, притворно разыгрывая предсмертные муки, и это только потому что его баначку с кофе бесцеремонно вылили в раковину. – Это всего лишь кофе, переживешь. О тебе же забочусь, - с гордостью в голосе произнёс Тодороки, в душе подметив, что даже в таком слабом теле не потерял сноровку в отличие от Кейго. Ястреб моментально зацепился за фразу «О тебе же забочусь» и, перестав разыгрывать драму, повернулся к собеседнику спиной и надул щёки в знак обиды. –Ты что, заревел из-за этой гадости? –поинтересовался Энджи, немного пораженный тем фактом, что для Кейго настолько дорога, эта сладкая дрянь. – Вы сказали, что заботитесь обо мне, – в слезах ответил Таками, окончательно растрогавшись. – Спасите меня кто-нибудь, я то уж думал, что-то серьёзное, – на вздохе произнёс Энджи. «Он и правда говорит это, так просто, несколько минут назад Энджи раскраснелся от того, что просто дотрагивался до моих крыльев, Старатель, вы и правда такой странный» про себя подумал Кейго, в улыбке зажимая лицо руками, но из мыслей выбило присутствие чужой руки на плече. – Перестань тут шоу закатывать, и пойдём уже нормально поедим, –предложил Тодороки, сжимая чужое плечо. – Угу... – тихо ответил Ястреб и, чуть осмелев, положил свою руку на чужую.

***

В последнее время Энджи опять снятся странные сны, может глупые воспоминания или ошибки прошлого. Рядом с футоном Тодороки лежали карандаш с бумагой, стоило ему проснуться, он хватал их и с диким рвением что-то записывал. Казалось, что именно эти урывки были воспоминаниями о том дне, который выпал из его памяти. День за днём был попыткой вспомнить. Иногда Ястреб просыпался рядом с комнатой Энджи, потому что по случайности засыпал у её порога, пока наблюдал за сохранностью спящего, который, к слову, был против таких действий в свою сторону, и проснувшись в то же время, что и Тодороки, наблюдал за тем, как он что-то усердно и пыхтя писал на бумаге. Энджи знал, что упускает что-то важное, какую-то маленькую и значительную деталь. Спасало лишь одно, Исцеляющая девочка поняла структуру влияния чужой причуды на тело и розыски преступника сдвинулись с мёртвой точки, но этого не хватало. – Старатель, что ты вечно пишешь на своих листочках, постоянно вижу тебя с ними? – с любопытством спросил Ястреб, с удовольствием уминая приготовленный ему завтрак, потому что постоянно терпеть стряпню Кейго, Энджи был не намерен, слишком долго и муторно происходил процесс приготовления. – Что-то здесь не так! — ответил Энджи, постукивая карандашом по столу. – В каком смысле? – Почему-то у меня стойкое ощущение, что на меня напали не в одиночку – С чего ты это взял? – Туман. Он был только у храма Мейдзи, притом что на улице было холодно, а туман образуется только при теплых температурах, в последствии чего испаряемый воздух превращается в туман, - пояснил Тодороки, сузив глаза в сомнении. – Что? Точно. Я не знаю, как ты вообще вспомнил такие детали, но не можешь вспомнить лица нападавшего. Наверное это поможет в расследовании, стоит побыстрее всю информацию перенаправить Айзаве. Пусть попросит заняться Цукаучи поисками, — вдохновившись, произнес Кейго. – Маловероятно, что на меня напали. Никаких физических повреждений, после того как вы меня нашли обнаружено не было. – Тогда что? – Скорее всего я подошел сам, но как и почему - остаётся секретом, - предположил герой, нахмурившись. – Нам остаётся только терпеливо ждать, - бодро ответил Ястреб, радуясь новой информации о таинственном выпавшем из памяти дне. Энджи раздражало его бездействие, он продолжал что-то записывать, иногда вставал, ходил по комнате, пока внимательный взгляд следил за его действиями. Думал о чём-то, предполагал, часто разговаривал с Ястребом, обсуждая с ним свои идеи. Хоть Тодороки и разговаривал с пернатым, ему не хватало доброты со стороны его дочери. Фуюми - лучик света в его мрачной жизни, хотя на её место претендовал ещё один луч, даже лампочка с раздражающим ярким жёлтым цветом. Но, честно, Энджи просто скучал, беспокоился о её здоровье и просто хотел побыстрее её увидеть, тем более она сама скоро узнает о случившемся. Близился день нового скачка, уже прошло достаточно времени, но мысли Энджи унесли его куда-то не туда, и он просто лежал на полу, внимательно рассматривая деревянный потолок, пока вокруг него вились перья.