***
Всё шло как никогда лучше, лекарство созданное Исцеляющей девочки действовали прекрасно, но как и у всех лекарств у них была пара побочных эффектов. Жуткая сонливость и апатия. Энджи чащё начал лежать в кровати, он почти ни о чём не думал, просто смотрел по сторонам, но моментами его разум снова прояснялся и всё возвращалось на круги своя. В один из утренних дней, когда Энджи только проснулся, он заметил перед постелью пару алых перьев «Они буквально повсюду, хм. Я даже привык». Тодороки услышал уже чем-то гремящего Ястреба и понял, что уже за 10 утра и пора вставать, но сил на не хватало, впервые он просто лежал и ничего не делал. Раньше его утро начиналось совершенно по-другому. Всё, на что хватало сейчас сил, это небрежно крутить в руках перо, рассматривая его с разных сторон, даже не имея понятия зачем. Если бы Ястреб не приходил в его комнату каждое утро, маловероятно, что Энджи бы смог встать. Из-за почти каждодневных скачков мышцы побаливали, но это было терпимо, всё что и правда доставляло боль — это мысли о семье. Давайте признаем честно, Тодороки скучал по ним, даже представить сложно, насколько сильно Энджи их любил. «Какого им сейчас. Хочу их встретить». Эта идея уже долгое время терзала героя, назойливая и навязчивая, еле терпимая. Энджи позволили лишь раз позвонить с телефона выданного Ястребу, Фуюми и просто поговорить, пару минут, обменяться парой незначительных фраз, но этого ужасно не хватало, его успокаивало только то, что сейчас с ними была Рей, по словам дочери она буквально постоянно окружала их любовью и заботой. Хотелось верить, что лечение ей и правда помогло, всё-таки вечно оно продолжаться не могло. В комнату раздался стук. — Энджи я войду? Тебе пора принять лекарство, — спросил Ястреб, удерживая в руках поднос с стаканом с водой и пилюлей. — Да, входи, я уже собирался вставать, — ответил Энджи приподнимаясь с постели. -Последнее время ты очень хмурый, что-то не так? — предварительно зная ответ, поинтересовался Ястреб, входя в комнату и закрывая за собой фусумо ногой. — Если не считать ситуацию, в которой я сейчас нахожусь, всё прекрасно. — Скоро это уже закончится, — обнадёживающе произнёс Ястреб, улыбаясь. — Хотелось бы верить. Я так хочу их встретить, — неожиданно сказал Энджи, не меняя тембр голоса, так же тихо и спокойно, хоть на душе далеко был не убаюкивающий штиль. Для Ястреба данные слова были как снег на голову. Он прекрасно понимал, что Энджи скучает и его изводит собственное неспособность всё изменить. Снова хотелось предстать перед миром как герой номер 1, опять и опять спасать людей, делая их счастливее. Кейго пытался всеми силами оттянуть эти мысли, но, похоже, это было бессмысленно. — Только не говорите что?.. — тревожно спросил Ястреб, нервно раскрывая крылья, и заполняя ими целый угол комнаты, будто собираясь напасть. — Наверное, — подтвердил Тодороки, внимательно осматривая чужие глаза. От такого взгляда бросало в дрожь, что-то странное и непонятное загоралось внутри. Энджи будто нашептывал: «Ты знаешь меня слишком хорошо, чтоб понять то, что отступаться я не намерен. Я ведь знаю, ты никогда не встанешь против меня», противная правда, которую нельзя отрицать. — Мне голову открутят за это, -возмущаясь, почти вскрикнул Ястреб, всплескивая уже свободные руки, пока в воздухе витали перья, удерживающие поднос. — Всего лишь раз. Камер здесь не расставлено, можешь сказать, что я тебя вырубил или подобное, думаю в такое поверят, не намерен заставлять идти вместе, — произнес Энджи, намекая на свой статус героя номер 1. Несмотря на то, что подобный поступок ставил его в нелучшем свете, но это волновало в последнюю очередь. — Нет, ну я считаю это нечестным. Предложение, конечно, звучит заманчиво, но всё-таки я предпочту вас сопровождать, на всякий случай, — моментально улыбнувшись ответил Кейго. Понимая, что за подобные фокусы ему очень так попадет, даже сложно предугадать последствия. Ведь даже было неизвестно о том, как выглядели нападавшие на Энджи и какова вероятность повторного покушения. Может быть, их сразу поймают, прикрепленные к этой территории герои и засунут обратно в дом, это даже лучше, а если их увидят и узнают. Боже мой, как опасно, но такой азарт, сложно отказаться от подобного. — Хм, — фыркнул Энджи, после чего его глаза засверкали, а руки сжались в кулаках и от предвкушения на них появились маленькие языки пламени.***
После этого диалога прошло где-то пару дней, потребовалось ещё некоторое время, чтобы обсудить все нюансы. Ястреб уже предвкушал как после свершения их прекрасного плана, Всемогущий или Айзава самолично наслаждаясь каждой секундой, будут выдергивать его перья, будто он только что умертвленная курица, которая после запекания, попадёт на праздничный стол. Честно сказать, жуть. Время начала их недо операции, по другому её назвать язык не поворачивался, было назначено на девять часов вечера. Токио уже будет пустовать, и на улицах будет по минимуму людей. — Вы вообще уверены, что они будут дома? — спросил Ястреб, нервно посматривая на часы. — Совершенно. Рей на постоянной основе дома, Фуюми освобождается после работы где-то в шесть часов, даже если и задержится то только на час. Шото вообще «под арестом», насчет Нацуо не уверен, он часто приходит за полночь, чем и занимается. Но я не лезу в его личные дела, а то станет ещё хуже-заключил Энджи, снова о чём-то задумавшись. — Просто зачем я в это ввязался, — почти заскуливши произнёс Кейго, закрывая голову крыльями. — Никто и не заставлял, — ответил Энджи, скрываясь в темноте комнаты, из которой исходил звук непонятного шуршания. Главной проблемой всё же оставалась неосведомленность семьи Тодороки о внезапном появлении их отца на пороге поместья. Телефон, а точнее все сообщения и звонки на нём отслеживались, а других видов связи, к сожалению, в доме не было. Время пришло. Энджи вышел из комнаты, поправляя плащ, протягивая второй Кейго. Перед полётом Ястреб разминал крылья, потребовалось пару минут, чтоб исполосить плащ, так, чтобы крылья вписались в него, а Энджи был слегка нервным, иногда ходил из стороны в сторону, что-то бубня про себя. — Пожалуй, пора, — заключил Кейго, отсоединяя пару не особо жестких перьев из крыльев и оплёл верхнюю часть лица Энджи перьями, создавая подобие маски, и ещё парочка находились на запястьях и ногах на всякий случай, если уж всё совсем пойдет не по плану. — Всё-таки ты уверен, что не хочешь полетать со мной? — переспрашивая уже какой раз, повторил Ястреб, на что Энджи лишь хмыкнул и отвернулся от собеседника. Тодороки ещё с прошлого раза запомнил, где и как именно вошли и вышли из дома Шото, с Исцеляющей девочкой и Айзавой, так что с тем как выйти вернуться обратно, не возникло проблем. Таками тихо и бесшумно перемещался по крышам домов. Свободно ему было не полетать, ведь сложно не заметить, алые, раскидистые крылья. С крыш домов ему прекрасно было видно людей, которые неспешно плелись домой, и стоило Энджи приблизиться к ним, Ястреб сжимал или создавал вибрацию перьями, которые находились на руках или ногах Тодороки, тем самым подавая знак, куда лучше свернуть. Кейго изредка останавливался, чтоб всё-таки понять в правильном ли он направлении движется, заплутать им ещё не хватало. Герои, наконец, добрались, остался последний аккорд. Таками тихо приземлился рядом с Энджи, уже звонившего в домофон. К сожалению, кроме как через парадную в поместье не возможно войти, но на этой территории Японии жили только частники, и вероятность того, что один из богачей решится просто прогуляться на чужой территории, хоть у него есть своя, ничуть не меньше, была очень мала. Раздался писк и спустя пару секунд из динамика донёсся до боли знакомый женский голос. -Фуюми, это ты? — растерянно спросил Тодороки, хоть и прекрасно знал обладательницу столь прекрасного, сладкого тембра. — Энджи? — обеспокоенно позвал Кейго, замечая как руки Энджи слегка подрагивают. Ворота открылись и ноги как будто сами понеслись вперёд. Тодороки сорвался с места и побежал в дом. Стоило ему войти на порог, перед ним стояла оторопевшая Фуюми, которая и не знала, что сказать, внешний вид отца сбил её с толку. Маска из перьев, резко разлетелась и оголила шрам на всё лицо. Дочь улыбнувшись шутливо произнесла: — А ты у нас красавчик! Энджи ничего не ответил, а лишь подошёл ближе и крепко обнял, тихо шепча: — Я скучал, очень сильно. — Всё хорошо, мы тоже сильно соскучились, но теперь ты здесь с нами, — ответила Фуюми, тихо трепля волосы. — Я не надолго, мне вообщем-то и нельзя здесь быть, но я так хотел просто увидеть вас, — произнёс Энджи отпрянув от крепких объятий, снимая плащ. — Мы все здесь рады, — произнесла девушка, медленно проходя в дом. — Ага, ага, все, — с иронией в голосе произнёс Нацуо, проходя из одной комнаты в другую. Делая вид, что ему глубоко наплевать и всё равно, хоть он и вышел увидеть Энджи. Приятная странность. Ястреб тихо следовал за Энджи, пока семейство Тодороки не сводила глаз с его фигуры, будто собираясь разорвать и съесть со всеми потрохами. От таких пристальных взглядов, становилось некомфортно. Кейго попытался дружелюбно помахать рукой Нацуо, на что получил лишь недовольную ухмылку. Рей провела Энджи на кухню, в которой Шото наслаждался ароматным чаем. Увидев отца, он лишь многозначительно кивнул головой и продолжил заниматься своими делами, копаясь в телефоне. Энджи хотел сказать слишком много, но в горле спёрло и воздуха совсем не хватало. Ему нужно было успокоиться, и он знал, где найти эту тишину. Он внимательно посмотрел в добрые глаза Фуюми и, отвернувшись, куда-то пошёл. Ястреб уже хотел пойти следом, как его схватили за руку. — Не стоит, — прошептала Фуюми, сильнее сжимая чужое запястье. Тодороки пошел именно в то место, где царило вечное спокойствие. Энджи тихо присел перед алтарём Тои смахивая пыль и зажигая свечи, начал что-то медленно говорить, приводя мысли в порядок. Фусумо чуть приоткрылась, Тодороки растерявшись повернул голову. «Именно сейчас, она прямо передо мной. Что мне сказать, что?». Мысли снова начали метаться из стороны в сторону, а губы слегка задрожали. — Здравствуй, — прошептала Рей. В ответ Энджи тихо кивнул головой и встав с коленей подошёл к жене, медленно пытаясь взять её за руку, на что девушка отпрянула и скрылась в соседней комнате, будто маня следовать за ней. — Я видела вас и до этого, вы ведь с моим отцом сражались против ному вместе? — заинтересованно спросила Фуюми, ставя на стол яноми. — Вроде того, — ответил Ястреб, понимая что всё-таки ему здесь не место. Обстановка была до жути неловкой, он чувствовал себя чужим. Хоть и уже отлично знал, что и где находится, ведь уже который месяц жил в подобном, помпезном доме, привыкая к нему потихоньку, даже роднясь с ним. — Надеюсь, отец вам не докучает, он у нас своеобразный, — улыбаясь произнесла Фуюми, усаживаясь напротив Кейго. — Что, нет. Всё хорошо. Но вечное поддержание чистоты это великий труд, — ответил Кейго, уверенный, что до этого именно Фуюми прибирала всё в доме. Энджи не пустил бы чужака на порог, он сам вечно был занят на посту героя номер один, а о сыновьях сложно сказать, с ними всё сложнее. — Вы явно близки, — заметила девушка, игриво приподнимая брови. — Почему вы так решили? — ошарашенно спросил Ястреб, чувствуя как кончики его ушей уже загорелись от смущения. — Прошу обращайся ко мне на «ты», давайте без формальностей. — Почему ты так думаешь? Я ведь просто его сопровождал, — растерянно повторил вопрос Кейго, нервно отпивая заваренный чай. — Вы думаете, каждый третий про-герой позволит называть себя по имени? Я слышала, как вы обращаетесь к нему по имени, через домофон. Да и по взгляду понятно, ну, а что самое главное, — хихикая произнесла Фуюми ударяя себя по груди ладонью, намекая на костюм. Энджи всё ещё носил костюм Кейго, других просто не было. Таками уже даже привык и особо не заострял на этом внимание. «Взгляду? Какие глупости, о чём она?». — Это не то, что ты подумала, — смущённо почти на надрыве произнёс Кейго размахивая руками. — Только не съешьте его, — сдерживая смех, ответила девушка, но не выдержала, заливаясь искренним звонким смехом, прикрывая рот рукой. «Это точно дочь героя номер 1, хотя точно она. Осанка, речь, улыбка. И правда изящная снежинка. Теперь я понимаю Энджи, почему вы так её любите и бережёте», — про себя наблюдая за Фуюми, рассуждал Кейго. — Пойдемте, у меня где-то был его старый костюм, вдруг он ему понадобится, — собравшись, но всё ещё подавляя смешки произнесла девушка, вставая с места. — А, да обязательно, — смущённо ответил Ястреб, следуя за женской фигурой. — Где-то здесь, — кряхтя произнесла Фуюми, роясь в шкафу и выкладывая некоторые части наплечников отца, от чего глаза Таками немного округлились, ведь они явно были не лёгонькие, Кейго даже пытался помочь на, что получил только отнекивания. «Точно дочь героя номер один». — Он и правда хранит настолько старые вещи? — поинтересовался Ястреб. — Скорее только для того, чтобы вспоминать, кем он был и кем он стал, — с грустью в голосе ответила Фуюми, аккуратно складывая подходящий костюм в свёрток. «Как романтично», — подумал Ястреб, замечая за Энджи всё больше и больше сентиментальности. Из соседней комнаты раздался шум. Фуюми и Кейго быстро спустились по лестнице вниз, замечая тяжёлый взгляд на лице у Энджи, что более и более пугало. — Тебя выпустили. Я рад за тебя, — с дрожью в голосе ответил Энджи, переминая костяшки на своих руках. — Теперь я совершенно здорова, только подожди секунду, — произнесла Рэй роясь в сумке и вынимая из неё ручку и файл с документами, присела паралельно Тодороки. — Что это? — спросил Энджи, рассматривая бумагу, которую ему подала жена. — Мне нужна твоя подпись, чтоб я полностью освободилась от воспоминаний о больнице, — с горестью в голосе произнесла Рэй, пытаясь говорить как можно более уверенно. Тодороки внимательно прочитал документ и оставил на ней свою подпись. Прошло столько времени, и он давно уже жалел о том, что своими же руками и поступками добил, когда-то любимого человека, причинив Рей, да и не только ей боль. Гадкое и омерзительно чувствую. Честно ему было не стыдно, а ужасно это осознавать, настолько, что появляется перед глазами жены ему было настолько некомфортно, не уютно и жутко. Когда Энджи подал документы обратно его владельцу, то заметил, как убирая бумагу Рей перекладывала ещё одну большую папку с бумагами. — Что это? — задал вопрос Тодороки, чувствуя как сердце начинает биться сильнее и не понимая такой взволнованности. — Думаю, ещё не время, мы поговорим об этом позже, когда ты полноценно вернёшься домой, — не докончив, сказала Рей, по причине того, что её перебил хриплый, почти надрывающийся голос. — Можно? — спросил Тодороки, протягивая руку. — Это договор о разводе и все прилагающиеся к нему документы, я подготовила их заранее, — решив не отпираться ответила Рей, затаивая в испуге голос, но собравшись продолжила: — Энджи, мне ничего от тебя не нужно, в особенности денег. По закону я буду иметь право общаться с детьми и на этот раз ты не встанешь между мной и семьёй, — испуганно продолжила девушка, наблюдая как чужое лицо кривиться от ужаса. — Я больше никогда не причиню тебе вред, я изменился, — шептал Энджи, быстро бегая глазами по документам. — Пойми, после того, что было мне сложно тебя даже видеть, я всем сердцем ненавижу тебя, но уважаю как про героя. Может, ты и изменился, но сил простить тебя просто нет, — выпалила Рей, сдерживая слёзы. — Где? — неожиданно спросил Энджи, снова хватая ручку и рвано глотая воздух, будто кислород в комнате моментально закончился, и он как самый трусливый зверёк пытается прожить ещё пару секунд. — Ты уверен, что именно сейчас и при таких обстоятельствах, мы можем позже всё обсудить и? -растерянно произнесла девушка, понимая, что слишком рано, слишком резко. Ситуация не из лучших. Весь диалог она не могла свести взгляда с Тодороки. Именно таким она встретила его впервые с горящими глазами, ухмылкой, которая пугала, одновременно оживляя и заставляя гореть ещё ярче. Но этот страх, который заполнял каждую клетку тела Энджи приводил в ужас. Будто все его шрамы полученные за 46 лет в момент проявились, сияя ярче, чем падающая звезда, сверкающая на небесном склоне в последний раз. — Наверное, ты права, лучше я сделаю это сейчас, чем буду мучать тебя, — «Да и себя» с тяжестью произнёс Энджи, чувствуя, как сердце уже не выдерживает нагрузки и биению уже некуда увеличиваться. Оставляя на чертовой бумажке подпись, даже не задумываясь о последствиях, в любом случае Рей не способна была к ухищрениям или обману, чтоб обобрать мужа до копейки, хотя Энджи уже глубоко на это наплевать, он обсудит это позже, когда на душе станет спокойней. Энджи встал из-за секутаку* и покинул комнату, пока его провожал взгляд Рей сжимавшей документы, дарующий ей полную свободу. Возвращаясь к алтарю, Тодороки с силой тёр глаза, слегка всхлипывая. Всё стало таким мерзким, хотелось испариться, превратиться в пепел, исчезнуть. «Почему так больно, ты ведь знал, что это произойдёт, просто откладывал эти мысли на потом, зачем. Хватит, перестань не перед сыном», — судорожно билось в голове Тодороки, пока он сгибался перед алтарем. Прошло ещё пару минут, которые тянулись вечность. Энджи поднял голову, посмотрел на фото мертвого сына и взял с рядом стоящей полки стеклянную бутылочку, но засовывая её в карман штанин, почувствовал внутри что-то мягкое. Герой достал маленькое алое пёрышко и горько улыбнувшись, тихо сдул его с ладони, наблюдая за тем, как оно улетает. Собравшись с силами, Тодороки поправил растрепавшиеся волосы и вышел из комнаты хрипло произнося: — Ястреб, нам пора. — Да, Энджи, секунду, — быстро шагая по ступенькам, ответил пернатый. — Так скоро? — шагая навстречу отцу, произнесла дочь, на ходу пихая в руки Кейго свёрток. — Уже пора, — тихо произнёс Энджи, погладив волосы Фуюми, пытаясь сдержать слёзы. Ястреб снова почувствовал липкую неприязнь, что-то очень жуткое и мерзкое в этот момент окружило его. *** На обратной дороге Ястреба не покидало ощущение тревоги, хоть всё и прошло как никак лучше. Вернувшись обратно, он попытался разговорить Тодороки, но его проигнорировали, шутил насчёт неудобного, безразмерного и уже подпорченного со спины плаща. — Энджи, смотри, что мне Фуюми дала, не знал, что ты такой романтик. А я ведь говорил и до этого, — разворачивая свёрток с костюмом, произнёс Ястреб, предпринимая ещё одну попытку начать диалог. Пернатый ни за что не позволит Тодороки молчать и опять погрузиться в темноту, где царит тишина и одиночество, место, где всё не имеет значения и смысла, главной идеей, которого является существование, и не более."Только не это, только не снова», — тревожно размышлял Ястреб, который уже решил хоть как-то растормошить Энджи, не важно против он будет или за, это просто нужно сделать. Энджи лишь смотрел на него стеклянными глазами, в которых тонули все эмоции и чувства. — Не хочешь перекусить? — спросил Ястреб, доставая из холодильника яйца, молоко и зелень. -Поздновато, конечно, но из-за этой суеты мы не успели нормально поесть, — заключил Кейго. Телефон в кармане Ястреба резко зазвонил. И Таками уже почувствовал, как на него будут орать, отложил продукты и вышел из комнаты, чтоб положить костюм Энджи в его комнату, просто хотелось, хоть на пару секунд, разредиться и сбросить напряжение, потому что тяжёлый взгляд Тодороки давил и будто пытался просверлить дырку в спине пернатого. Ястреб только и успел снять трубку, как его уже почти оглушили. — Почему я обязан звонить вам в хрен знает сколько времени и разбираться, зачем и куда вы шлялись? — надрывно орал Айзава. Ему потребовалось пара секунд, чтоб прийти в себя и продолжить разговор. Но стоило Кейго начать расписывать обстоятельства всего случившегося, Шота уже в кратце пересказал все их действия самостоятельно, чем ошарашил Кейго. Оказывается, стоило героям выйти из дома на телефон Айзавы пришло предупреждения, но Тошинори успокоил его и сказал, что лучше это произойдет нежели превратится в более глобальную проблему, приказывая просто наблюдать за передвижением Тодороки и Таками. Диалог продолжался недолго, но чего стоил. После того, как Кейго уже услышал звуки сброса, он последний раз взглянул на телефон, улыбаясь сказанной ему новостью, убрал его в карман. Присев на колени, он бережно поправлял края костюма, немного расстраиваясь с того факта, что своего костюма на Энджи он больше не увидит, забавный получился экспириенс. Во всё время разговора Ястреба с Айзавой, Энджи достал стеклянную банку, всё это время лежащую в кармане. Ему сложно было контролировать свои мысли, эмоций было слишком много они глушили разум. «Зачем это всё?», — спрашивал себя Тодороки. Откупорив бутылку, он сделал пару глотков. Алкоголь был горьким на вкус, саке всегда неприятно горчит, но далее раскрывается сладким привкусом. Энджи всегда оставлял алкоголь в маленьких размеров рядом с алтарём Тои, моментами когда ему было плохо, ему хватало лишь одного глотка, чтобы привести себя в чувства, для его взрослого тела такая капля ничего не значила, но не сейчас, когда его организм на стадии 22 лет. Тодороки жадно глотал саке, чувствуя, как жжет горло, а мысли путаются. — Энджи у меня есть хорошая новость! — радостно воскликнул Ястреб, спускаясь по лестнице. Улыбка на лице Кейго моментально исчезла, стоило ему увидеть, раскрасневшиеся щеки Энджи и затуманенный взгляд. — Боже мой, ты вдрызг напился, — подбежав к Энджи и схватив его за плечи пытаясь принюхаться, произнёс Таками, рыская взглядом в поисках алкоголь. — Уйди, ты лишь видение, исчезни, — пытаясь внятно говорить, с трудом произнёс Тодороки, безуспешно пытаясь сбросить чужие руки. — Что за чушь ты несешь, я здесь прямо перед тобой?! — как можно более спокойно ответил пернатый, замечая в руках Энджи пузырёк. Ястреб с силой попытался вырвать склянку из рук Энджи, тем самым притягивая его к себе, но из-за состояния Тодороки и его не способностью нормаль управлять телом, он стальной хваткой впился в бутылку рукой, тем самым зацепляясь за стол, наваливаясь на Ястреба. Понятное дело, Кейго не выдержал такого напора и рухнул с Энджи на пол, он не успел среагировать, из-за чего все продукты лежавшие на столе перепачкали Тодороки. — Да что ж с тобой такое? Пойдем, я хотя бы отмою тебя, и отправишься спать, — вылезая из-под пьяной туши, произнёс Таками. Энджи замолк и перестал сопротивляться, создавалось впечатление, что он умер, но вздымающаяся грудь и тяжелое шумное дыхание, утверждала об обратном. Приложив все усилия, Кейго приподнял Тодороки, укладывая его руку на плечо, дотащил его до ванной. Ястреб попытался как можно более устойчиво поставить Энджи к стене, чтоб спокойно открыть воду. Но стоило Кейго отвернуться, как Тодороки медленно скатился по кафелю погружаясь в темноту собственной души. Ему казалось, что он совершенно один сидит в своём большом и абсолютно пустом поместье. Он думал, что никому не нужен и смысла ни в чём больше не было, казалось, что сердце уже остановилось и вот, вот всё закончится, кроме. Зачем это всё. — Я не хочу быть один, — растерянно и еле внятно произнес Энджи тихо всхлипывая, когда Кейго повернувшись в его сторону, внимательно смотрел на него. Таками медленно приблизился и присел перед Тодороки на колено, буквально в паре сантиметров от лица и еле слышно прошептал: — Но я же рядом. Буря чувств захлестнула Кейго, хотелось быть рядом, любить, никому больше не отдавать, чтоб никто не посмел причинить больно, и просто касаться и чувствовать чужое тепло. Снова в попытках приподнять Энджи, тот сильно схватил его, обвивая шею руками, будто боялся, что Ястреб исчезнет в любую секунду. Кейго почувствовал как в низу живота всё напряглось и не приятно натирало. От всего происходящего и от вида раскрасневшегося Энджи, было сложно не возбудиться. Таками попятился вперед прижимая Тодороки снова к холодной стене, вызывая тяжёлый вздох. Ястреб уже не соображал, в голове раздавалось лишь дробь воды. Энджи был пьян, а Таками опьянён, он пытался сдерживаться, но честно выходило у него паршиво. Кейго немного отстранился и дотронулся рукой до Тодороки и медленно погладил его по щеке, вглядываясь в мутные глаза, которые так не хотелось потерять, по телу пробежалась стая мурашек. Время остановилось или даже перестало существовать. Ястреб затаил дыхание и, приблизившись, легко коснулся горьких на вкус губ, пытаясь углубить поцелуй, но почувствовал, как чужие руки упирались ему в грудь. Кейго мгновенно схватил Энджи за запястья приподнимая над собой. Ястреб не знал с какой стороны подступиться, совсем забывая о реальности, хватаясь за миг, он касается чужой шеи, оставляя на ней яркие засосы. Таками слышит чужое громкое дыхание, вздохи, сдавленный стон, он не прекращает, а настойчиво продолжает, спуская Энджи по стенке, заползая ладонями под его футболку, касаясь ледяными пальцами, горячей кожи. Ястреб пересекается взглядом и останавливается, чтоб опять увидеть своё отражение в бирюзовых глазах и ненавидеть себя за настолько мерзкие и похабные намеренья. Кейго жадно впился в губы и почувствовал, как ему слабо и почти неосознанно отвечают, разжигая в нём похоть ещё сильнее. Оторвавшись от желанных губ, он стягивает с себя футболку, швыряя её на пол и моментально приступает к чужой одежде, наслаждаясь процессом и чувствуя как горячие капли воды и влажный воздух, делают его крылья тяжелее и неподъёмней. Кейго плавно водит руками по телу, наблюдая за возбуждённым Тодороки, это было неудивительно, возбудить молодое пьяное тело не составляет труда. Пернатый навис над Энджи, изучая реакцию на последующие действия и медленно начал водить рукой по члену, меняя темп. Он видел, он чувствовал, бесстыдно разглядывая тело под собой. Кейго приживается сильнее и ближе, сокращая расстояние, что-то шепчет, прямо ему и без того красные уши иногда их нежно покусывая. Ещё пара движений и Энджи вздрагивает, кусая губы и от незнания, куда ему деть руки цепляется за свободное запястье Таками. Рука Кейго наполняется липкой и вязкой смазкой. Ноги Тодороки разъезжаются и трясутся, не теряя времени Ястреб проталкивает один палец и чувствует дрожь. Чтоб хоть как-то заглушить неприятные ощущения, он нежно целует Энджи в губы отвлекая и заманивая за собой, медленно и неспешно двигает пальцами прибавляя темпа и надавливая чуть сильнее, так же постепенно добавляя второй и третий. Из-за алкоголя боль казалась менее неприятной и болезненной. Оторвавшись от Энджи, Кейго осмотрелся по сторонам, наблюдая за клубами пара, заполняющими всю комнату и в голове уже возникла мысль. «Конечно, здесь нет презерватива, никому бы в голову такое даже не пришло». — Энджи, я хочу быть ближе, хочу всё время быть рядом, — ласково произнёс Кейго, пытаясь безуспешно прочитать фразы сказанные Тодороки, которые заглушал душ расправляя затекающие крылья и приподнимая Энджи располагает его руки на своей шее, чувствуя как его перья с силой сжали, чуть ли не вырывая с корнем. Таками медленно вошёл внутрь проскальзывая глубже, ощущая тепло, влагу чужого тела, от которой упиравшаяся в стену рука, для удержания равновесия, способна расколоть плитку на множество осколков, пока вторая сжимает талию, оставляя на ней следы присутствия. Энджи стонал прямо на ухо даже звуки воды не заглушали всего происходящего. Кейго двигался тихо, но какие дикие ощущения это вызывало у партнёра, заставляя извиваться в его руках, он чувствовал как саднит спина от царапин, затекают руки, но это было неимоверно приятно. Таками точно знал, что от семьи Тодороки они вернулись глубокой ночью, но даже не мог предположить даже приблизительно сколько времени это продолжалось, казалось, что он наслаждался всем происходящим как минимум месяц, запоминая каждую деталь. Пернатый уже чувствовал, как его орган начинает пульсировать, приближаясь к финалу. Хоть разум Таками еле давал знаки холодного ума и расчёта, он был уверен, что кончив внутрь, всё станет ещё хуже и прижимая Энджи ещё ближе к уже тёплому кафелю взял в руку свой член не оставляя Тодороки без внимания, рваными, резкими движениями водит рукой вверх и вниз заставляя Энджи кончить во второй раз, от вида красных щёк и ушей, разряженного воздуха Кейго кончает через пару секунд изливаясь в руку. — Тебя тоже не будет рядом, ты исчезнешь. Рядом со мной никогда нету, — истошно произнёс Энджи, из глаз которого текли слёзы, даже не от того, что произошло, он даже ещё этого не понял, а от того что может потерять ещё одного близкого человека. Почему-то стало ещё страшнее. — Никогда в жизни, я слишком сильно люблю тебя, чтобы так просто исчезнуть из твоей жизни, — в ответ прошептал Кейго, утирая слезы чистой рукой, пока вода уносит весь его позор, о котором он никогда сам не забудет. Энджи слишком сентиментален когда пьян, все его чувства всегда выливается наружу из-за этого вся его жизнь состоит из работа, дом и сон. В это время Рей сидя перед алтарём Тои разговаривала с дочерью. Было очевидно, что Фуюми поняла насчёт развода, ей было тяжело принять всё происходящее за реальность, но у неё было время для того, чтобы подготовить себя к этому событию, она пришла к выводу, что любит своих родителей и была бы просто рада тому, чтобы они были счастливы вместе или по отдельности, всё равно любовь к детям никто у них не отберёт. — Слишком рано, — процедила Фуюми, наблюдая за тлеющим огнём. — Но это случилось, — ответила Рей, нервно потирая ладони. — Он показался мне любопытным, — улыбнувшись, ответила девушка поднимая с пола красное перо. Мать непонимающим взглядом посмотрела на дочь, от такой резкой перемены диалога, она была растеряна и не знала, что ответить, но её отвлёк запах дыма, исходил от затухшей свечи.